Педофилия без границ

Скачать:

 

Автор книги - специалист по клинической психологии, член правлений Ассоциации прогресса исследований секса в Дюссельдорфе и Ассоциации сексуальности человека в Берлине, член Немецкого общества исследования секса во Франкфурте-на- Майне и Ассоциации сексологии в Утрехте, консультант Нидерландской ассоциации половых реформ.

 

 

I. введение:
Фриц Бернард: Табуированная детская сексуальность – Предисловие
II. ЭМАНСИПАЦИЯ:
Фриц Бернард: Мы были почти на цели?
Рюдигер Лаутманн: Педофилия: Должно ли это быть само собой разумеющимся? Вопросы по поводу книгиРюдигер Лаутманн: Педофилия: Должно ли это быть само собой разумеющимся? Вопросы по поводу книги
III.. УГОЛОВНОЕ ПРАВО:
Вольф Фогель: Педофилия и уголовное право, от Моисея до наших дней
Швейцарские законы –1992
IV. ТЕОРИЯ:
Б. Бендиг: Раздробленная идентичность как условие контроля: о социальной функции сексуальных табу
Б. Бендиг: Размышления о концепции "сексуального насилия"
А. Пело: Любовь передается через кожу: Эссе
V. ИССЛЕДОВАНИЕ:
Брюс Ринд и Роберт Баузерман: Оценка последствий сексуальности со взрослыми
Брюс Ринд и Роберт Баузерман: Предвзятый выбор слов в экспертных дискуссиях о сексуальности
Гизела Блайбтрой-Эренберг: Новое исследование институционализированной греческой педерастии
Гизела Блайбтрой-Эренберг: Педерастия у "примитивных" народов
VI. КАЗУИСТИКА (ЭТИКА):
Вольф Фогель: Детская порнография где полиция задает тон: Дело Дэниела Х.
Вольф Фогель: Интервью с Йоргом
В. Фогель: Интервью с Андре и Питером: Побои от родителей, забота от незнакомцев
Вольф Фогель: Является ли Тюльпан порнографическим? Замечания на тему "Фотография обнаженной натуры"
VII. АЛЛЕГОРИИ:
Питер Рой: Эдвард - Короткий рассказ
Питер Рой: Дети параноидального мира
Питер Рой: Мудры, как дети, или чему я научился у детей
Б. Бендиг: Умные люди повсюду – Современная сказка
VIII. РАБОЧИЕ ГРУППЫ:
Презентация Рабочей гр. по педофилии в Федеральной ассоциации гомосексуальности
Зявления о сексуальности по согласию между взрослыми и детьми, "Педофилия,"
Пол Штайнахер: Каминг-аут - Зеркало для педофила
IX. ДОЛЖНОСТИ:
Предисловие
Формулирование вопросов
Заявления о позиции
Вольф Фогель: Постскриптум
X. ПРИЛОЖЕНИЕ:
Фриц Бернард: Обзор литературы; Список авторов

 

 

I. введение

 Табуированная детская сексуальность

 Движение вперед

Настоящий том представляет собой попытку заполнить пустоту. Выдающиеся авторы, представляющие науку, а также обладающие практическим опытом, рассматривают различные аспекты феномена сексуального влечения между детьми и взрослыми. Здесь дети рассматриваются как нормальные сексуальные существа, чья сексуальность и сексуальный опыт не обязательно менее важны, чем у взрослых. Есть сообщения о ситуации с педофилией в наши дни общества, о результатах научных исследований и о статусе вопроса в вопросах законодательства. Интервью дополняют этот том. Также рассматриваются эссе, а также отчет об эмансипации за рубежом и новый комментарий Рабочей группы по сексуальности человека (AHS). Также включены этнологические исследования в области педерастии, а также более поздние исследования по институционализированной греческой педерастии.

Исследования сексуального поведения детей в настоящее время являются предметом широко распространенных табу. Это имеет значительное влияние на наши знания о сексуальной сфере, поскольку без этого исследования даже сексуальность взрослых не может быть понята. Странно, что наука ограничила себя взрослыми, то есть не включила экспериментальные сексологические исследования в детской сфере в самые свои основы. Хотя действительно существует обширная литература по вопросам, касающимся детской сексуальности, она, вообще говоря, основана на теории, а это означает, что она не основана на фактах. По юридическим причинам экспериментальные сексологические исследования теперь это невозможно. Детская сексология как таковая до сих пор не вышла из-под контроля, и специализированных детских сексологов не существует.

Педофилия - это подкатегория детской сексуальности. Что касается эротических отношений между детьми и взрослыми, то то, что мы имеем, - это не улица с односторонним движением: импульсы исходят с обеих сторон; во многих случаях они даже сильнее с точки зрения ребенка. Многочисленные исследования показали, что это именно так. Этого явления еще не было – и, возможно, все еще недостаточно признан. Построение и эволюция трансгенерационных сексуальное влечение - это часть генетического наследия мужчины. Аналогичные проявления можно обнаружить и в зоологической сфере.

Педофилию можно встретить по всему миру, среди всех рас и народов. Она существовала всегда, в любую эпоху. Это не ограничивается конкретными группами населения или классами. Кроме того, это не связано с определенными типами людей: не существует такого понятия, как типичный педофил. Эта тенденция может проявляться у лиц, предрасположенных к ней, при наличии подходящих условий. Вот почему мы дали этой книге название "Педофилия без границ."

Совершеннолетний человек отличается от несовершеннолетнего прежде всего тем, что он несет ответственность за свои собственные решения. Он прилагает усилия, чтобы учиться. С другой стороны, жизнь несовершеннолетнего человека принимает форму подчинения господствующей морали того времени. Сформировавшаяся в нашей культуре напраление сексуальности в направлении гетеросексуальности, которая предписывает прочные отношения между двумя взрослыми людьми в браке, практически не оставляет места для других форм. И так, в значительной степени в какой-то степени педофилия нарушает эту обычную форму. Это одна из причин, почему нелегко обсуждать эту тему и почему реакция против этого столь сильна.

Педофилия - это глубоко эмоциональная тема, факт жизни, который часто приводит к неправильным выводам относительно педофилии. Точно так же это также имеет ужасные последствия для всего общества. Более того, общество было бы совершенно не осведомлено о них. Здесь кроется главная проблема. В случае педофилии мы говорим об эротическом и сексуальном влечении между ребенком и взрослым и наоборот. Типичная связь между поколениями, если использовать этот современный термин, которая проявлялась снова и снова на протяжении всей истории человечества. Однако это не всегда вопрос взаимоотношений между поколениями. Одиннадцатилетняя девочка, влюбившаяся в двадцатиоднолетнюю женщину, не может быть классифицирована таким образом, потому что разница в возрасте недостаточно велика. В данном случае мы, конечно, говорим о педофильских отношениях. Хотя проявления этого явления и отношение взрослых к нему могут меняться, по сути, его природа такова, всегда одно и то же. По общему признанию, мы все еще не полностью освободились от медицинской модели, которая вот уже несколько десятилетий оказывает влияние на науку. 

Эта форма влечения между двумя людьми классифицируется как девиантная и одновременно криминализируется. Создаются жертвы. В начале 1970-х я придумал такое явление, как "преступления без жертв". Негативное влияние создания образа жертвы в последнее время стало слишком очевидным. Общество всегда сталкивается с этим. Здесь мы не хотим преуменьшать или даже подавлять негативные последствия. И так, как с любым здесь также могут возникать межличностные отношения, большие или меньшие конфликты. 

Реальные изменения в законодательстве, безусловно, могут оказать профилактическое воздействие на преступность. С другой стороны, сексуальное угнетение может быть причиной преступности; невроз - это результат конфликта между желаниями и запретами. Все люди “разные". Следует учитывать это разнообразие в той мере, в какой оно способно быть социально интегрированным. Во многих отношениях границы, которые были проведены в этой области, довольно произвольны. Достаточно только сравнить законы о "сексуальном табу" из разных стран и эпох. Тогда хаос становится понятным, ибо различия велики.

В настоящее время все еще остается много критических, открытых вопросов, касающихся самих педофилов. Многие из них, безусловно, неловкие. И многие из тех, кого это касается, склонны избегать их. Всегда следует называть вещи такими, какие они есть на самом деле. Слишком часто педофильские группы или соответствующая литература не делают различия между детьми, с одной стороны, и подростками - с другой. Отчасти это связано с усилиями заинтересованных сторон по связям с общественностью. Таким образом, хотя, конечно, некоторые вещи скрываются, другие выделяются, как, например, когда в казуистических дискуссиях акцент делается на подростке. Таким образом, можно надеяться, что все общество станет более восприимчивым. Однако такие уловки не помогают пролить некоторый свет на проблему. Как раз наоборот. Ибо именно те контакты между детьми препубертатного возраста и взрослыми считаются проблематичными. Исключая это из обсуждения, педофилы – сознательно или бессознательно – дискриминируют и усиливают табу против самих себя. Эмансипация педофилов остро нуждается в изменении отношения. Желательно поразмыслить над новой, последующей стратегией. Времена изменились, поэтому требуется новый план. Это можно было бы назвать новой культурной революцией.

 Образ педофильского общества (в США можно было бы говорить о "сети“) является негативным. Есть явные признаки того, что нынешние клише основаны на невежестве и, прежде всего, на вводящих в заблуждение представлениях. Вполне вероятно, что психосексуальные различия между людьми (и, кстати, между многими видами животные также) носят скорее количественный, чем качественный характер. Разница между статистическим большинством населения и девиантными меньшинствами в большей степени зависит от степени. Вполне возможно, что все тенденции и предпочтения, которые отклоняются от общества или характеризуются как девиантные, хотя и присутствуют у всех людей, распределены совершенно по-разному. То, что у одного человека едва ли развилось вообще, у другого довольно сильно выражено. Здесь уместны слова Гете: "Ничто человеческое не чуждо."

Разные люди устроены по-разному. Фрейд говорит о "полной серии". И поэтому эротические чувства по отношению к детям рассматриваются как часть тех чувств, которые взрослые могут испытывать время от времени. На людей, даже неосознанно, воздействует больше стимулов из окружающей среды, чем они думают или верят, что это возможно. По своей сути все общества "мультисексуальны", и именно по этой причине возникает сфера напряженности, которая может иметь как положительные, так и отрицательные последствия.

 Очевидно, что было бы невозможно представить все сферы и аспекты этого комплекса проблем в рамках одной главы. Тематические области будут разрабатываться с междисциплинарной точки зрения. В дополнение к некоторым фундаментальным вкладам читатель тут также найдет важные ссылки на специализированную литературу. Список адресов учреждений, обществ и ассоциаций можно найти в приложении. Любой, кто ищет тексты о жестоком обращении с детьми, будет разочарован. Эта тема будет упомянута лишь вскользь: настоящая книга посвящена педофилии как аналогу или дополнительному аспекту детской сексуальности.

Доктор Фриц Бернард

II. ЭМАНСИПАЦИЯ 

ГДЕ МЫ, ПОЧТИ У ЦЕЛИ?

автор: доктор Фриц Бернард, сексолог, Роттердам

Основная проблема

Как показывает анализ кампании против педофилов, проводимой средствами массовой информации, она основана на стереотипных представлениях. Предрассудки облегчают это дело, потому что у человека есть врожденная склонность к развитию предрассудков. На самом деле он склонен к обобщениям и так называемым клише, либо же сконструировал и выразил недифференцированные категории.

 Так, например: современная молодежь ленива. Реальность упрощена и сведена к своего рода норме. В довольно общих чертах можно было бы сказать, что предварительное суждение - это суждение, которое человек выносит без объективных критериев, и которые впоследствии не проверяются или не исправляются. Это фиктивный вердикт, который обычно бывает отрицательным. Следует признать, что существует также позитивная и субъективная склонность к чрезмерно благоприятным оценкам. Именно таким образом может возникнуть враждебное отношение к другим группам или отдельным лицам из–за их принадлежности к этим группам из–за ошибочного взгляда на реальность или чрезмерно упрощенных абстракций - (чрезмерное обобщение). Сейчас факты, в том числе научные, как правило, не принимаются и не усваиваются.

 Совсем наоборот: человек противостоит им. Так было в течение длительного времени, например, с феноменом гомосексуальности. Заблуждения продолжали жить; люди активно сопротивлялись пересмотру своих взглядов. Иногда одного неприятного опыта общения с кем-то, кто принадлежит к определенной расе, системе убеждений или сексуальной группе, может быть достаточно, чтобы вызвать общее отвращение. Предрассудки неосознанно передаются другим людям – они распространяются подобно лесному пожару. Вскоре дискриминация и даже агрессия подстерегают за каждым углом. Дорога к преследованию открыта.

 Поскольку наличие предрассудков является общечеловеческим явлением, возникает вопрос: Как можно предпринимать что-то, что идет вразрез с твоими собственными предрассудками? Короче говоря, это происходит, когда человек преодолевает собственную ментальную изоляцию и готов выслушать больше, чем просто одну сторону, и принять как данность факты из разных источников. Человек также должен принять собственное решение, в ходе которого он будет искать контакта с теми, о ком у него даже нет благоприятного мнения. И поэтому это никогда не перестает меня поражать, что так мало психиатров и исследователей секса прилагают усилия для посещения собраний организаций педофилов, чтобы, наконец, иметь возможность провести необходимую "полевую работу".

 Слишком часто вердикты выносятся, не выходя из кресла. С этим предубеждением, с этими недифференцированными мыслями и суждениями о сексуальности можно бороться лишь с большим трудом. если нам действительно придется заглянуть в будущее, то мы должны считаться с тем фактом, что предрассудки будут по прежнему оставаться непреодолимым препятствием. Распространение информации всегда должно будет играть важную роль. Примерно шестьдесят пять лет назад Магнус Хиршфельд написал в своей книге "Сексуальные знания" (Штутгарт, 1930):

Ни в какой другой сфере невежество и неправильные представления не связаны так тесно, как в сексуальной; чем более негативными они становятся, тем больше преобладает абсолютная глупость.

Риск "моральной паники", конечно, продолжает существовать. Наблюдая за массовыми психологическими явлениями, можно увидеть, что люди не застрахованы от психического заражения. Даже ученые. Существует постоянно скрывающаяся возможность для массовой истерии. Прошлые, а также более поздние события демонстрируют это.

Предыстория 

Когда кто-то описывает историю освобождения педофилов, он, несомненно, должен по памяти вспомнить, с чего все начиналось. Сегодняшнему поколению едва ли возможно даже представить себе те условия, в которых жили педофилы еще не так давно. Их существование было изолировано друг от друга, и о "выходе", на самом деле, не могло быть и речи. Законы применялись неукоснительно, и в Нидерландах - Статья 248 уголовного кодекса, введенная в действие в 1911 году и отмененная в 1971 году, все еще действовала, что делало различие в пользу гетеросексуальности.

Гомосексуалистические контакты и отношения между взрослыми и молодежью в возрасте до 21 года были наказуемы, в то время как возраст согласия на гетеросексуальные контакты составлял 16 лет. [1] Такого понятия, как "педофилия", еще не существовало, а словосочетание "сексуальное меньшинство" еще не было в обиходе. По-прежнему существовало очень мало литературы в этой области, за исключением литературы психиатрического характера и анализов, посвященных патологическим аспектам педофилии.

Даже гомосексуальность была трудным делом в обществе того времени; однако научный гуманитарный комитет, который был основан на рубеже веков в Берлине доктором Магнусом Хиршфельд действительно выполнил несколько новаторских работ в этой области. [2] Существовало голландское отделение, представленное через L.S.A.M. Ремером, врачом из Амстердама, который позже жил в Голландской Индии. Также влиятельным в движении гомосексуалистов был журнал "Der Eigene" ("Свой собственный: журнал мужской культуры"), издаваемый Адольф Бранд, как и труды Джона Генри Маккея, были опубликованы под псевдонимом Сагитта.

Приход национал-социализма в Германии означал конец архивов Хиршфельда и сексологии в целом в этих странах. Голландское отделение Комитета было распущено несколько дней спустя, после начала немецкой оккупации. В конце Второй мировой войны мало что осталось от того, что когда-то начиналось с такой надеждой.

Начало

В 1940 году у меня состоялся телефонный разговор с мистером Дж.А. Шорером, который в то время был председателем научно-гуманитарного комитета в Нидерландах. Через него я связался с доктором Бенно Примсела, один из первых сексологов в Нидерландах. Это был мой первый конкретный шаг в изучении темы педофилии. Однако немецкое вторжение и роспуск Комитета прервали любые дальнейшие контакты вплоть до следующего десятилетия.

Процветали заблуждения, и любому изменению взглядов оказывалось активное сопротивление. Проблема, которой я был озабочен, заключалась в борьбе с этими установками и привлечении педофилии к обсуждению, чтобы опросить много таких людей, которые испытывают педофильские чувства. Я придерживался мнения, что это должно было произойти, в первую очередь, путем обсуждения и просвещения; и, кроме того, необходимо содействовать научным исследованиям, и должна быть сформирована группа, которая занималась бы интеграцией педофилии. До этого момента ничего подобного не существовало. Это была совершенно новая идея.

Если рассматривать педофилию как любовь к детям, в том числе в эротическом смысле, которая может быть направлена на девочек и/или мальчиков, то ясно, что педофилия не подпадает под категорию гомосексуальности. Несмотря на это, один из моих первых контактов был с организацией гомосексуалистов. Мой первый разговор с Бобом Анджело (псевдоним Ника Энгельшмана) состоялся в 1957 году. В то время он был председателем Центра культуры и отдыха COC, организации в Нидерландах, которая занимается защитой интересов гомосексуалистов. Я хотел придать форму своей идее создания раздела, который был бы посвящен интересам педофилов в рамках COC. COC, которая сегодня является "Голландской ассоциацией по интеграции Гомосексуальность COC" в 1950-х годах была разделена по отношению к педофилии. Люди чувствовали угрозу из-за этого. Однако на самом деле это был COC, который в период с 1959 по 1964 год опубликовал серию статей о педофилии – некоторые длинные, некоторые короткие – в своем ежемесячном журнале "Дружба". [3]

В 1962 году была предпринята попытка – через "дружбу" внутри COC – пробудить интерес к позитивному и практичному подходу к признанию педофилии. [4] В одной статье я предложил, чтобы разделе COC была сформирована организация, которая занималась бы проблемами, связанными с педофилией. Хотя вначале это было хорошо воспринято, позже, когда дело действительно начало приобретать форму, и в Гааге было объявлено о встрече педофилов в COC, лидер организации испугался, и встреча была отменена. Эти же опасения торпедировали любые дальнейшие планы и привели к запрету на создание педофильской группы внутри организации гомосексуалистов. Мои планы провалились, потому что время для этого еще не пришло. Еще один голландец - организация "Голландское общество за сексуальную реформу" (Nederlandse Vereniging voor Sexuele Hervorming, "NVSH"), также долгое время выдвигал возражения против признания педофилии и всего, что с ней связано. Только в начале 1970-х годов NVSH изменила свою позицию.

 Тем временем мои попытки сформировать "Кольцевой анклав", тем не менее, обретали форму. Имя "Анклав" было выбран потому, что он отражал тот факт, что педофилы живут изолированно, в своего рода анклаве. Его начало в 1950-х годах было трудным, и вовсе не усыпанным розами. Гомосексуалистов, гомосексуалисты-педофилы, таким образом, "двуединые", группа развивалась в более гомосексуальном направлении. Хотя вначале Анклав был задуман как для гетеросексуальных, так и для гомосексуальных педофилов, таким образом, "двуединый", группа развивалась в большей степени в гомосексуальном направлении. Непонятно почему. Довольно примечательно, что в Испании возникла "Лолита Клуб", клуб поменьше, который был образован несколькими гетеросексуальными педофилами.

 Участники анонимно переписывались друг с другом и обменивались непорнографическими фотографиями по почте. Эта организация исчезла бесследно. Больше ничего не было слышно о его основателе, бизнесмене из Барселоны. То , что произошло на самом деле, вероятно, никогда не всплывет наружу.

 Первоначальные основы "Кольцевого анклава", который постепенно превратился в международный анклав Движение, были заложены в Гааге, по адресу Миспельстраат, 3. Именно там состоялись первые встречи и обсуждения, хотя и в очень узком кругу. Были составлены и распространены первые информационные бюллетени. В 1960 году анклав переехал в Роттердам.

 Присоединились люди из разных стран; Анклав был связан с рядом учреждений и организаций: первая сеть в мире. Многочисленные письма, которые были получены, показали огромную психологическую потребность педофилов со всего мира в контакте друг с другом. Переписка велась не менее чем на шести языках. И все же Анклав частично оставался подпольным движением. Время ибо настоящий "каминг-аут" еще не наступил.

 Целями международного движения "Анклав" были, среди прочего, разрушение предрассудков, связанных с эротическими контактами между молодежью и взрослыми, предоставление информации и советов, а также инициирование программы прямой помощи. Излишне говорить, что были предприняты усилия по изменению уголовного кодекса.

Основополагающая философия международного анклавного движения заключалась в попытке выработать новые моральные представления о педофилии. В частности, такие концепции должны основываться на объективных научных исследованиях, поскольку выступает против традиционных моралистических суждений (которые считают педофилию почти повсеместно неприемлемой). Чтобы ответить на вопрос о том, оправдано ли движение за эмансипацию педофилов и должны ли вообще те, кто испытывает педофильские чувства, отстаивать свои права, мы должны посмотреть, что дети думают о педофильских контактах и какие психологические последствия имеют педофильные контакты по обоюдному согласию для детей, которые их испытывают. Более того, мы должны полагаться на результаты, которые достигаются с помощью объективных, научных исследований. Исследование, проведенное в начале 1970-х годов, подтвердило, что сексуальные контакты между детьми и взрослыми по обоюдному согласию сами по себе не являются негативными, а в некоторых случаях могут даже оказывать положительное влияние на ребенка. [5] Поэтому Анклав попытался оправдать их.

 В конечном счете, вся проблема педофилии носит политический характер. Я часто указывал на то, что факты являются основой для конструктивной дискуссии в политике. В дискуссиях о педофилии важно излагать факты на столе переговоров до того, как может начаться какое-либо обсуждение, ориентированное на принятие решения. Только тогда дискуссия, например, о снижении брачного возраста, может принести плоды. Кроме того, эмоции, несомненно, также играют определенную роль; в целом, это может быть полезно для разоблачения сферы нетерпимости в этой области. Когда те, у кого педофильские чувства, ведут себя плохо, это можно воспринять как сигнал и указать на несправедливость их положения. Мы должны отнестись к этим возмущениям очень серьезно и не упрекать их за это. Но слушать других всегда будет трудным делом.

 В начале 1958 года я написал рассказ "Коста Брава", а летом того же года роман "Преследуемое меньшинство", к которому был добавлен научный эпилог. [6] Прогрессивная пресса "Шторм", в Утрехт, был готов напечатать книгу; в те дни делать что-либо было довольно сложно. Была задержка с внесением последних штрихов, что означало, что книги вышли в свет не раньше 1960 года, да и то в тот же день. Действие "Коста Брава" разворачивалось на фоне гражданской войны в Испании (1936-1939), а "Преследуемые Меньшинство" в Нидерландах 1950-х годов. Они были опубликованы издательством "Анклав", в то время находившимся в Гааге, и должны были охватить широкую аудиторию. Цель состояла в том, чтобы рассказать людям о сексуальных отношениях между детьми и взрослыми. В те дни я и представить себе не мог, что спустя годы эти книги будут переведены и выпущены уважаемыми издательствами в других странах.

Также в 1960 году в "Дружбе" появился трехсерийный сериал "Эфебофилия и наука". Здесь было предпринято более точное изучение понятий педофилии и эфебофилии. В этой статье я объяснил, что педофилов в основном интересовали дети предпубертатного возраста, а эфебофилов в основном интересовала молодежь в пубертатном и постпубертатном возрасте. Разделительную линию между этими двумя предпочтениями не следует понимать как строгую, учитывая, что эти два явления накладываются друг на друга, тем не менее важно проводить различие между ними. Такие авторы, как Бенедикт Фридлендер и Джон Генри Маккей, делают акцент не на педофилии в полном смысле этого слова как любви к детям, а скорее на эфебофилии. Неточность в описание двух сексуальных вариантов иногда приводило к путанице и недопониманию, как в более ранние эпохи, так и сегодня. Особенно в Америке и Англии это различие игнорируется: там каждый сексуальный контакт между взрослым и несовершеннолетним расценивается как педофилия. Анклав, по сути, оставался подпольным движением, поскольку этого требовали времена.

Враждебность по отношению к педофилии была просто слишком велика. Единственным исключением из этого правила, его единственной реальной деятельностью, была продолжающаяся публикация книг и брошюр, позже также на различных языках. В период с 1960 по 1964 год было опубликовано менее пяти книг – как литературных, так и научных – а также большое количество брошюр. [7] Не говоря уже о статьях в других изданиях в Нидерландах и за их пределами. Это были годы большойпродуктивности.

Были также различные журналы, которые симпатизировали целям анклава, среди них немецкий журнал “Дорога к дружбе и терпимости", редактируемый Вольфом Х.Ф. Прином в Гамбурге, "Амиго" из Дании и "Рациональное родительство", ежемесячный журнал NVSH, в котором очень позитивно появились дискуссии о публикациях анклава. Среди персонажей, которые пытались установить контакт с Анклавом, были Джеф Ласт [8], Кор Хюисман [9], Хайнц Эльфке [10], а также такие ученые, как Виллхарт С. Шлегель и Альбрехт Д. Дикхофф, юрист из Гамбурга и автор "Протестантского отчета", включая полный перевод отчета Гриффина.

 Чтобы гарантировать конфиденциальность, Анклав не вел списка членов. Его можно было быстро составить из множества писем педофилов, когда было важно иметь адреса, по которым можно было бы написать без каких-либо трудностей. Вот выдержка из письма, написанного в 1961 году:

 Хотя, как они сами написали, найти решение моей проблемы невозможно, ваше письмо, тем не менее, принесло мне много пользы, потому что я наконец-то получил письмо от кого-то, в ком нет упрека. Никто не слышит ничего, кроме скандальных, зашкаливающих тирад в адрес педофилов. В вашем письме нет никаких замечаний о патологических отклонениях или способах лечения девиантного поведения. Из вашего письма я получаю только понимание и надежду на помощь. Невозможно продолжать жить так, как я жил, и все же я смертельно боюсь, когда размышляю о возможности тюремного заключения. Меня нисколько не удивляет, что вы получили так много откликов на свои книги. Это проблема, затрагивающая гораздо большее число людей, чем большинство осмеливается себе представить.

Многие писатели заканчивают свои письма просьбой уничтожить письмо, и таким образом мы потеряли целый ряд исторических документов. Одно письмо, представляющее исторический интерес, было написано Яном Ханло и датировано 14 сентября 1962 года. Ханло бы позже стал одним из самых важных современных голландских авторов; его письмо было опубликовано издательством Van Oorschot (1989).:

Уважаемый сэр!

Недавно я прочитал вашу брошюру "О педофилии". . . Для меня было бы большим удовольствием познакомиться с вами.. . Возможно, вы видели мои стихи в сборнике под редакцией Ван Оршота, в котором становится ясно, что это явление очень близко моему сердцу. [11]

Вот еще один отрывок из письма, написанного в 1965 году:

Реорганизация COC "Дружбы" в "Диалоге" (очевидно, изменению из-за ситуации в Нидерландах) была для меня большим разочарованием. Больше всего мне не хватает ваших литературных обзоров, которые представляли для меня большой интерес. И у меня есть интуитивное ощущение, что в "Диалоге" (и, возможно, в "The Jackal") феномен педофилии, в соответствии с общественным мнением, был отодвинут, насколько это возможно, на задний план, как будто они хотели дистанцироваться от этой темы. Из-за этих тенденций я теперь подписался на "The Way" и "The Circle", а также на "Amigo" из Скандинавии, чтобы оставаться актуальной. Поэтому я был бы признателен, если бы вы узнали, действительно ли выходит журнал о педофилах, который "Анклав" намерен выпускать на международной основе. Или есть другой способ получить новую литературу? Я был бы очень разочарован, если бы мне пришлось пропустить какие-нибудь педофильские журналы.

В 1964 году подготовка к изданию международного журнала была по-настоящему запущена. Первый номер был готов к печати. Но в последнюю минуту кто-то струсил, и ничего не вышло. Это была еще одна поспешная реакция со стороны Анклава. В 1960 году я отправился в Америку, где заключил союзы с видными деятелями нью-йоркского движения гомосексуалистов с намерением заручиться поддержкой целей Анклава. Меня приняли с энтузиазмом, и результаты поездки были очень многообещающими. Тем временем я установил контакт с людьми в целом ряд стран. В 1962 году я отправился в Японию, что было необычным до эры реактивных самолетов. В августе того же года я прочитал лекцию в Университете Нисиномия под эгидой конгресса, организованного Японской ассоциацией психологов (Токийский университет). [12] Контактов в Токио привели к дискуссиям с теми, кто был заинтересован в Анклаве.

Другие страны, которые я посетил в то время, включали Филиппины, Гонконг, Сингапур и Индию. Поддерживались тесные контакты с рядом европейских стран, особенно с Германией. Переписка с педофилами в некоторых африканских государствах также было начато расследование. Анклав упоминался в научной литературе за пределами Нидерландов; например, в книге Тома О'Кэрролла "Педофилия: радикальный взгляд", - пишет он:

Усилия по эмансипации педофилов начались в 1950-х годах в Голландии с подъемом движения "Анклав", которое привело педофилов к переписке друг с другом как внутри Голландии, так и за ее пределами. В 1958 году "Анклав" также стал международным издательством, уделявшим особое внимание книгам педофилического направления. [13]

Кен Пламмер (Университет Сассекса) упомянул в своей статье Прогресс педофила: взгляд со стороны. После основания в конце 1950-х годов в Нидерландах "Международного Анклавного движения". Здесь это было помещено в исторический контекст. [14]

Между 1966 и 1969 годами активность Анклава уменьшилась, но не потому, что проблема стала менее актуальной, а скорее потому, что я был занят другими научными темами. Развитие второй фазы эмансипации начилось только в 1970-х годах.

Продолжение 

Долгое время у NVSH были возражения против педофилии. Однако после конференции "Государство как морализатор" в 1969 году его отношение к педофилии постепенно начало меняться. Старая структура ранее существовавшей организации исчезла, произошел процесс демократизации, и новому, растущему движению стало легче повышать уровень взаимопонимания. Устав организации претерпевал некоторые изменения. В начале 1970 года ряд видных членов собрались вместе, чтобы обсудить программу по темам педофилии. Фактически, начало января ознаменовало начало работы Рабочей группы по педофилии. Был принят ряд резолюций, которые впоследствии повлияли на все дальнейшие события. Среди прочего, было дано добро на написание книги на эту тему, которая должна была пролить свет на многие аспекты педофилии. Была сформирована комиссия, состоящая из [15] экспертов различных дисциплин, которая сразу же приступила к работе. Уже в первой половине 1972 года вышел "Секс с детьми" под редакцией NVSH. Эта книга послужила сигналом к началу нового этапа развития. В ряде городов были созданы рабочие группы педофилов. Они признали себя нуждающимися педофилами и организовали множество мероприятий: общественные форумы, чтений и т.д. Просветительская работа проводилась за пределами сообщества педофилов, например, в школах, полиции и прессе. Это помогло проложить путь к более открытому отношению к сексуальности и педофилии.

Книга "Секс с детьми" оказала влияние на Европу и за ее пределами. Историк доктор Э.О. Борн подчеркивает в предисловии к своей брошюре "Интеграция педофилов с 1959 года":

Голландские педофилы чувствуют себя так, словно пережили долгую оккупацию. Некоторые осмелились "выйти наружу"; большинство продолжает жить и скрываться, и большинство переносит любые трудности, которые могут возникнуть. Даже сегодня мы с трудом можем представить себе мужество, которое требовалось, чтобы говорить о педофилии в 1960-х годах, не говоря уже о мужестве, которое требовалось менее чем десятью годами ранее, чтобы пересмотреть ужасное табу, подчеркнуть настоятельную необходимость в помощи и понимании и выступить в защиту более мудрых предрассудков. Свободный подход к феномену педофилии. Только в прошлом году началась интеграция педофилии в общество. Попытки сделать это могут быть задним числом отнесены к началу 1960-х годов. [16]

Национальная рабочая группа педофилов получила официальный статус при "Совете директоров NVSH Комиссия по педофилии" от 20 января 1973 года. Постоянно создаются новые местные рабочие группы педофилов. В информационной брошюре 1973 года цель Рабочей группы была описана следующим образом:

 Основная цель национальных и местных рабочих групп состоит в том, чтобы предоставить педофилам возможность встретиться друг с другом и тем самым помочь им преодолеть свою изоляцию. Эта возможность сама по себе является освобождающим опытом. Благодаря поддержке нуждающихся педофилов проводится дальнейшая работа по улучшению положения этой подвергающейся дискриминации группы. Более того, внутри рабочих групп и параллельно с ними имеют место контролируемые контакты между педофилами и непедофилами, не являющимися таковыми. Это возможно потому, что непедофилы также включены в рабочие группы и их руководящие комитеты. Члены правления NVSH Директора также представлены в национальных и местных рабочих группах, которые также работают за пределами организации, распространяя информацию, проводя презентации и т.д. Рабочие группы собирают материал из документов, а также данные из записей недавних событий и из истории педофилии в недавней Рабочей группе. Благодаря их образовательным кампаниям на протяжении десятилетий. Рабочие группы также собирают материал для научных исследований. [17]

 Из подпольного движения развилась процветающая организация. Этого не могло бы произойти без тщательной работы, которая была проведена в пятидесятые и шестидесятые годы. Педофилия также была темой за пределами NVSH. Средства массовой информации обратили внимание на эту тему. Под эгидой "Национального центра общественного психического здоровья" (Nationales Zentrum für geistige Volksgesundheit, "NCGV") в 1973 году была создана специальная рабочая группа для изучения возможности оказания помощи педофилам. Поскольку они не были надлежащим образом проинформированы о педофилии, уже существующая государственная помощь программы не смогли справиться с этой задачей. Эта рабочая группа NCGV состояла из ведущих экспертов из различных областей, таких как психология, криминология, психиатрия и т.д. [18] Эта группа впервые собралась 18 марта 1974 года в Утрехте. Их миссия была изложена следующим образом:

Из-за отсутствия психосоциальных возможностей для формирования дружеских отношений или контактов с педофилами или для реагирования на их запросы необходимо:

а. разобраться с этим недостатком;
б. подумайте о важных социальных проблемах, с которыми сталкивается педофилия;
c. опишите возможную связь между этими недостатками и существующими проблемами;
d. укажите, существует ли и в какой степени связь между, с одной стороны, этими недостатками и проблемами, а с другой - социально-сексуальными установками общества в отношении человеческих взаимоотношений;
e. укажите способы, с помощью которых выявленный недостаток в программах помощи мог бы быть быстро устранен, в то же время предвидя возникновение недостатков в будущем. Аналогичным образом, ожидается, что рабочая Группа предоставит рекомендации и практические предложения руководителям программы содействия. [19]

Окончательный отчет о выводах комиссии вышел в 1976 году под названием "Педофилия и общество". Вот несколько важных выводов из этого объемистого отчета:

 Наиболее острые и, как правило, также наиболее серьезные трудности возникают, как только к решению проблемы подключается полиция или судебная система. Многие проблемы излишне обостряются, когда кто-то пренебрегает вопросом, в чем на самом деле заключается проблема, и/или не рассматривает возможность общения с заинтересованными родителями или ребенком. Рабочая группа придерживается мнения, что неправильно рассматривать половые акты с детьми в возрасте до шестнадцати лет как наказуемые деяния, и вместо этого Рабочая группа поддерживает отмену всех относящихся к этому пунктов или разделов, содержащихся в разделе XIV второй части Уголовного кодекса. Рабочая группа сообщила об этом мнении и обосновала его в письме, датированном декабрем 20 декабря 1974 года в консультативную комиссию по законодательству о морали. Таким образом, мы согласны с этими же толкованиями, поскольку они уже были ранее доведены до сведения участников консультации комиссия специальной консультативной группы Национального центра общественного психического здоровья, а также Фонда Рутгерса, Лиги Корнхерта, Голландского института социально—сексологических исследований и Федерации за права человека. Как и любой другой человек, ребенок имеет право выражать свои (сексуальные) чувства и потребности. [20]

 В отчете слова "педофилия" и "педофил" использовались следующим образом:

 Педофилия - это человеческое качество, которое характеризуется тем фактом, что чувство влечения к детям, в том числе в телесном смысле, переживается как настолько значительное, что оно доминирует над собственной жизнью. Каждый взрослый, для которого это влечение имеет фундаментальное значение, является педофилом до тех пор, пока это влечение важно для него или нее. [21] В конце отчета приводится обзор правовой ситуации в различных странах на момент составления текста.

Разнообразие уголовного законодательства в вопросах детской сексуальности и педофилии в различных странах отражает большую неопределенность в отношении этого явления. Законы варьируются от страны к стране и от эпохи к эпохе, от полного отсутствия наказания до смертной казни. Отношение людей к педофилии и детской сексуальности также может сильно отличаться друг от друга в разных странах и культурных кодах. Это просто показывает, что и в других местах люди понятия не имеют, что делать с этим явлением. [22]

Отчет явно удовлетворил потребность: его нужно было перепечатать. Это вызвало дискуссию. Тем временем Национальная рабочая группа NVSH организовывала международные встречи в период с 1973 года по 1975. [23] Это означало первый настоящий "каминг-аут"! В результате этих встреч в Бреде были созданы рабочие группы и за рубежом. NVSH был образцом для подражания.

 С 1976 года Национальная рабочая группа стала подразделяться на Рабочую группу по эмансипации отношений между взрослыми и молодыми людьми, что делает очевидным, что здесь речь идет не только о педофилии. В 1979 году название было изменено на "Национальную рабочую группу по делам молодежи и Эмансипации." С этого момента акцент был сделан на ребенке; основное внимание было сосредоточено на освобождении ребенка. Платформа включала в себя как право ребенка на сексуальный контакт, так и право оставаться свободным от него. Отсутствие у ребенка права либо вступать в сексуальные контакты, либо не вступать в них рассматривалось как проблема, требующая решения.

После пяти международных конгрессов в Бреде в 1977 году состоялся конгресс "Педофилия и общество" в здании RAI в Амстердаме был достигнут новый рекорд в истории эмансипации педофилов, что, несомненно, стало настоящим "выходом" во внешний мир. Конгресс проходил под эгидой NVSH и NCGV. В нем приняли участие более двухсот человек из областей социальной работы, социальных наук и политики. Двенадцатилетний мальчик даже сидел там за столом исполнительного комитета в качестве представителя молодежи. В Роттердаме Начальник полиции Б. Кальма выступил с позитивной речью по этому вопросу. Различные аспекты педофилии обсуждались рядом экспертов, и председатель NVSH Том ван дер Лоо подвел итоги собрания.

В дополнение к NVSH, "Протестантский фонд ответственного планирования семьи" (Протестантский фонд защиты семьи, "PSVG") также выступил в защиту педофилии. В 1979 году (пересмотренном в 1981 году) они выпустили в своей серии, посвященной сексуальности, смелую брошюру под названием "Педофилия". Первое издание было проиллюстрировано рисунками, второе - фотографиями. Автором был некий социолог, а затем - директор PSVG. Текст был адресован, прежде всего, детям, родителям и предрасположенным к педофилии мужчинам и женщинам. Кроме того, брошюра была адресована всем, кто имел какое-либо отношение к этому предмету (полиция, судьи, консультанты и т.д.), она вполне подходила для распространения среди детей в начальной школе, потому что тогда учителю было бы легче обсуждать этот предмет в классе. На тот момент было продано или распространено десять тысяч экземпляров. В тексте отмечались самые последние сексуальные научные открытия в области детской сексуальности и педофилии, текст мог быть использован в качестве модели для составления учебных пособий по сексуальной сфере.

Я очень кратко, с точки зрения ключевых слов, процитирую текст. После четкого введения следует четкое описание того, что такое педофил: тот, кто любит детей. Это буквальное значение на самом деле конкретно определяет, что подразумевается под педофильскими чувствами.

Что это за люди? Повсюду можно найти людей, которые больше всего на свете любят детей. Они мужчины и женщины, двадцатипятилетние женщины и пятидесятилетние мужчины, толстые мужчины и худые, большие и маленькие, привлекательные и непривлекательные. Что дети и педофилы делают друг с другом?" Здесь все правильно названо по именам, и это, вероятно, самая сложная часть эмоционально нагруженной темы. Действия между взрослыми и их младшими друзьями описаны точно. Делается предположение, что у человека должно быть нечто большее, чем расплывчатая информация. Если отношения развиваются постепенно, то сексуальность в любой момент времени считается чем-то особенным, что является частью общих отношений. Более того, обычно это не тот случай, когда кто–то из двоих "направляет это"; вместо этого, следуя определенным взаимным "сигналам", возникает сексуальный контакт. Как мы уже говорили, не всегда необходимо, чтобы долгосрочные отношения существовали ранее. Сексуальные контакты часто также происходят в рамках разовых или кратковременных отношений. Более того, аналогично обстоит дело и с тем, что они тоже возникают после таких взаимных сигналов. Также может случиться так, что сексуальный контакт является вынужденным. Взрослый может злоупотреблять своей властью; он может применить принуждение или хитрыми способами заставлмть ребенка сделать это. Однако это не характерно для педофилов. Даже при гомосексуалистических и гетеросексуальных контактах взрослых речь может идти о принуждении и силе. Но дети в меньшей степени способны защититься от этого, чем взрослые. Дети легче поддаются насилию (кстати, это справедливо не только в сексуальной сфере). Общение с детьми всегда требует уважения и сдержанности.

 Затем описывается, что дети получают от своих педофильских контактов и, более того, какие чувства переживаются (любовь, быть влюбленным и т.д.). Глава заканчивается описанием детей и сексуальности в общем смысле.

Далее следует список заблуждений (вещей, которые не соответствуют действительности). Например: Педофилы - это убийцы детей. На самом деле, это уже нельзя назвать недоразумением, поскольку это слишком серьезное обвинение. Очень, очень редко случается, что педофил совершает убийство. Таким образом, это часто происходит из-за страха, что педофильские действия будут раскрыты. Многие преступления, безусловно, совершаются из-за страха наказания. Итак, кто-то, считает, что кражи могут привести к убийству, и поэтому педофил может попасть в отдел убийств. Но, опять же, это очень, очень редко и происходит из-за страха разоблачения (и, следовательно, из-за страха наказания) и не имеет ничего общего с педофилией как таковой. Тогда речь идет о вреде, причиняемом окружающей средой (отношением родителей, полиции, системы правосудия и т.д.).

В заключение приведем ряд практических советов для родителей, лиц, ориентированных на педофилию, и педагогов. Они заканчиваются предложением: "НИКОГДА не обращайтесь к родителям или в полицию в панике! Это приносит больше вреда, чем пользы". "Протестантский фонд планирования семьи" выступил за изменение законодательства в сексуальной сфере. Вероятно, самым важным было то, что текст помогал рассеять страхи и не хотел превращать детей в заторможенных взрослых. В этом заключалась его профилактическая функция.

Сейчас, в 1990-х годах, продажа и распространение этого пособия в начальных школах было бы невозможно, не столкнувшись с большим сопротивлением. Полиция немедленно вмешалась бы. Вышеупомянутая брошюра является наглядным примером изменения менталитета, произошедшего за последнее десятилетие или около того. Кто бы это сделал думали ли вы, что историческая эволюция представлений о сексуальных вопросах сможет произойти так быстро?

В этом ключе следует также упомянуть вторую образовательную выставку "Сексуальность '78" (также называемую Секс-ярмарка), которая проходила с 1 по 10 сентября 1989 года в здании AHOY в Роттердаме, и на которой присутствовало много посетителей. Он был составлен Национальной рабочей группой NVSH по педофилии при участии четырех других национальных рабочих групп NVSH. [24] COC, а также Фонд Рутгерса также присутствовали там.

Летом 1980 года появился долгожданный "Заключительный отчет Консультативного комитета по вопросам морали Законодательство." Комитет возглавлял А.Л. Малай, профессор уголовного права Лейденского университета. В докладе содержался ряд рекомендаций, касающихся секса с детьми и педофилии, прежде всего, о том, что сексуальные контакты с детьми в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет больше не должны наказываться, если инициатива исходит от ребенка. Это показывает, что к сексуальности детей старше двенадцати лет относятся серьезно и принимают ее: несомненно, позитивное развитие событий.

 Мы не должны забывать об инициативе небольшой группы в Тегелене (Лимбург) под руководством Херди Зигфрид Шеллер, в области гетеросексуальной педофилии. Шеллер издавал немецкоязычный журнал под названием "Международный журнал педофилов"; он также написал две книги: "Манипулируемая психика: соображения". Что касается гетеросексуальной педофилии (Сандра—Верлаг, Тегелен, 1979) и эмансипации педофилов: Мотивы и философские основы пропедофильства, которая была опубликована самостоятельно. Шеллер больше не активен. 

"Общество Martijn" в Амстердаме выступило за признание педофилии. В то время в нем насчитывалось почти шестьсот членов, а их журнал "O.K. – Информационный журнал о взаимоотношениях между Дети и взрослые" содержала самые свежие новости, рассказы, рецензии на книги и фильмы, а также справочную информацию, иллюстрированную фотографиями и рисунками. Для ее членов также организуется пресс-служба, которая раз в два месяца публикует подборку "вырезок из прессы о сексе и эмансипации". [25] Вот уже несколько лет "Martijn" является членом активной секции ILGA, "Международной ассоциации лесбиянок и геев", которая имеет консультативный статус при Организации Объединенных Наций. Это привело к противоречиям. В 1994 году "Martijn" вместе с "Североамериканской ассоциацией любви мужчин и мальчиков" (NAMBLA) был исключен. Под давлением Соединенных Штатов - Государствам, которые угрожали удержать свои ежегодные взносы в размере примерно 175 миллионов немецких марок, Комиссия по экономическим и социальным вопросам (ЮНЕСКО) недавно приняла решение приостановить членство ILGA. Причиной этого было то, что, по их мнению, группы педофилов все еще были членами IIGA.

 Что касается гетеросексуальной педофилии, то в Амстердаме (и Нью-Йорке) появился небольшой иллюстрированный журнал под названием "Информационный бюллетень необычных желаний", который включал новости и информацию.

 В начале 1980-х годов произошли политические потрясения. Американские юристы, которые были категорически против более свободных взглядов в сексуальных вопросах, подготовили нападение. Вовсе не удивительно, что в то время, журнал "PAN (Paedo Alert News): Журнал о любви к мальчикам" цитировался снова и снова; это был журнал, издававшийся в Амстердаме, в котором публиковались репортажи со всего мира. Это периодическое издание было связано с "Путеводителем Спартака", в то время издававшимся под руководством и редакцией Джона Стэмфорта. Первый номер вышел в 1979 году, в котором было опубликовано интервью со мной под названием "Освобождение педофилов в Голландии, интервью". Также, среди прочего, в 7-м номере этого журнала, вышедшем в декабре 1980 года, появился текст от моего собственного пера: "Педофил – некоторые аспекты личности". Фрэнк Тори, главный редактор PAN, основал "Acolyte Press". Позже было добавлено "Global Academic Publishers" (GAP). Оба издательства выпускают на рынок книги о педофилии и эфебефилии. В январе 1977 года я запустил периодическое издание "Цель: Интеграция детской сексуальности" (Naar Integratie Kindersexualiteit, "NIKS"), журнал, связанный с NVSH's Национальная рабочая группа по педофилии. Между тем, в Нидерландах детская сексуальность и педофилия могут широко обсуждался, и средства массовой информации были в основном положительно настроены по отношению к этому. И вот, 30 октября 1978 года вышла часовая благотворительная программа из серии "Ты: целый час". Времена становились все более прогрессивными. Пока внезапно, 29 ноября 1984 года, не появилась сенсационная газетная статья, в которой утверждалось, что в Амстердаме проводятся аукционы по продаже детей в сексуальных целях. Утверждается, что дети покупались и продавались для торговли детьми и с целью производства детской порнографии. Это – как позже выяснится – полностью ложное сообщение поступило от "Постоянного подкомитета по расследованиям Комитета по Правительственные дела, Сенат Соединенных Штатов, 1984 год." Негативное влияние, прежде всего со стороны Соединенных Штатов, продолжается быстрыми темпами. Последовал так и не доказанный сексуальный скандал в Ауде Пекела, Роттердам (Де Болдекар), а также – так и не доказанные - ритуалы с участием детей–жертв. К тому времени педофилия была приравнена к жестокому обращению с детьми и изнасилованию. 21 мая 1986 года был принят новый закон, касающийся детской порнографии, который запрещал эротические изображения детей младше шестнадцати лет. В 1989 году тогдашний министр юстиции Кортелс Альтес заявил, что будут проводиться еженедельные обсуждения как с американцами, так и с британцами. Это сотрудничество продолжалось с 1985 года. Увы, даже Хирш Баллин позже действовал недостаточно решительно и, к сожалению, сделал то же самое с Соединенными Штатами. Если бы правительство заняло четкую позицию против влияния Соединенных Штатов, все, безусловно, сложилось бы совсем по-другому. Теперь эмансипация стала невозможной. Функционеры голландской судебной системы прошли подготовку в Соединенных Штатах под руководством ФБР. Агенты под прикрытием посетили Нидерланды. Все это для того, чтобы положить конец детской порнографии. Так и не было доказано, что Нидерланды сыграли ту роль, которую им приписали. Напротив: в заключительном отчете "Рабочей группы по детской порнографии" (L.A.J.M. de Wit, председатель), созданной Корталсом Альтесом, представленном в 1986 году, было установлено, что торговля детской порнографией не была значительной. Американские утверждения вовсе не были основаны на фактах. Но ущерб уже был нанесен. Хотя врач доктор Керс был шокирован выводом рабочей группы, он не смог его опровергнуть. Это широко обсуждалось, и по телевидению было показано множество документальных фильмов о детской порнографии, проституции и торговле детьми. Все эти хрестоматийные примеры журналистского обмана. Педофилию больше нельзя было объективно изображать. Объективное описание было табуировано. 

Новые законы

Конечно, 6 ноября 1990 года, несколько неожиданно, Вторая палата законодательного собрания Нидерландов внесла некоторые важные изменения в уголовное законодательство о сексуальных преступлениях. В уголовный кодекс были внесены следующие изменения:

A. Пункты с 242 по 245 были заменены следующими пунктами:

• §242.

Любой, кто с помощью насилия, угроз или других обстоятельств принуждает другое лицо подвергнуть себя действиям, которые полностью или частично заключаются в сексуальном проникновении в тело, виновен в изнасиловании, наказуемом тюремным заключением сроком до 12 лет или штрафом 5-й категории.

• §243.

Любой, кто вместе с другим человеком, который, как он знает, находится в состоянии бессознательности или физического бессилия, или находится в таком хрупком состоянии, или страдает от такого патологически искаженного состояния ума, что он не в состоянии или не полностью в состоянии сформулировать или выразить свои желания или оказать сопротивление, совершает действия, которые полностью или частично заключаются в сексуальном проникновении в тело, наказываются тюремным заключением сроком до восьми лет или штрафом 5-й категории.

• §244.

Любой, кто совершает действия в отношении лица младше 12 лет, которые полностью или частично состоят из сексуальных проникновениях в организм карается тюремным заключением сроком до 12 лет или штрафом 5-й категории.

• §245.

1. Любое лицо, совершающее с кем-либо в возрасте от 12 до 16 лет непристойные действия вне брака, которые полностью или частично заключаются в сексуальном проникновении в тело, наказывается лишением свободы на срок до восьми лет или штрафом в размере 5-й категории.

2. Судебное преследование осуществляется только в тех случаях, которые подпадают под §§248 и 249, или по жалобе.

3. В дополнение к жалобе, упомянутой в подпункте 2, имеются жалобы юридических лиц по вопросам гражданских прав, упомянутые в §65 подраздела 1, а также те, которые уполномочены Комитетом по защите детей.

4. Освобождаются от положений §§64-66 те лица, в отношении которых было совершено деяние, которые в то время санкционировали подачу такой жалобы, при этом период времени, в течение которого жалоба может быть подана, соответствует сроку давности, указанному в статье 70.

B. В § 246 вставлены как "посредством насилия", так и "посредством угрозы насилия"; или другой акт насилия. 

C. §247 заменен парой абзацев следующего содержания:

• §247.

1. Любой, кто вместе с человеком, который, как он знает, находится в бессознательном состоянии или физической беззащитности, или находится в таком хрупком состоянии, или страдает от патологически искаженного состояния ума, что он или она не в состоянии сформулировать или выразить свои пожелания или предложить сопротивление или совершение непристойных действий с лицом моложе 16 лет вне брака, или побуждение вышеупомянутого лица практиковать или терпеть такие действия вне брака с третьим лицом наказывается тюремным заключением сроком до шести лет или штрафом 4-йкатегории.

2. если лицу, указанному в подпункте 1, от 12 до 16 лет, за исключением случаев, подпадающих под §248 и 149, уголовное преследование осуществляется только после подачи жалобы.

3. 3-й и 4-й подпункты §245 должны применяться соответствующим образом.

E. В §249, подпункт 2*, предложение, следующее за подпунктом, должно быть заменено точкой с запятой, после чего должен быть добавлен подпункт следующего содержания:

3.* Тот, кто работает в сфере здравоохранения и социальной работы и совершает непристойные действия с лицом, которое было доверено ему в качестве пациента или клиента.

Так гласит официальный текст. [26] Следовательно, из этого следует, что сексуальные контакты с лицами в возрасте от 12 до 16 лет больше не преследуются по приказу властей (как так называемые должностные преступления). Полиция и судебная система больше не могут начинать расследование на основании подозрений до тех пор, пока не будет подано заявление о возбуждении уголовного дела. Это несколько отличается от объявления. Жалобы могут быть поданы только молодым человеком, хотя и спустя долгое время после совершения деяния; родителями или опекунами (законным представителем); или, в случаях кровосмешения, Комитетом по защите детей.

 В настоящее время проводится различие между половыми актами с проникновением или без него. Границы точно не определены. Следует даже упомянуть, что максимальные наказания следующие: для лиц младше 12 лет - двенадцать лет; для лиц в возрасте от 12 до 16 лет - восемь лет. Секс с мальчиками младше двенадцати лет может быть наказан вдвойне серьезнее, чем по старому закону. Эти изменения в законе, которые были приняты Второй палатой законодательного собрания Нидерландов 6 ноября 1990 года, вступил в силу во вторник, 8 октября 1991 года. В эти же дни Первая палата также приняла законопроект, согласно которому сексуальные контакты (без проникновения) с девочками или мальчиками в возрасте от 12 до 16 лет больше не являются наказуемыми. Однако общий возрастной ценз защиты по-прежнему составлял 16 лет.

Однако толкование §242 не оставалось полностью ясным. Наказуемо ли лицо, которое, например, вводит палец или какой-либо предмет в тело другого человека? А как насчет поцелуя языком? Юристы предложили в журнале голландских юристов NJB за февраль 1994 года толковать §242 в самом широком смысле, поскольку преступники, совершившие сексуальные преступления, таким образом, не смогут избежать наказания. Они также предложили сделать закон более четким, а также отказаться от проведения различия между нападением в браке и изнасилованием. [27]

Оглядываясь назад на 1970-е годы, мы можем сказать, что это были годы прогресса, эмансипации, исследований и, прежде всего, оптимизма. 1980-е годы показали себя совсем другими. После 1982-83 годов все быстро изменилось пошло задним ходом. В Нидерландах возникла оппозиция с таким трудом завоеванным сексуальным свободам, и другие страны, особенно Америка и Великобритания, все больше пытались повлиять на голландские представления о морали.

В 1980-х годах число членов NVSH резко сократилось до менее чем 10 000, что привело к финансовому кризису. [28] Организации педофилов в других странах столкнулись с трудностями: Всемирная пресса и телевидение сосредоточили свое внимание на "Центре исследований информации о ребенке и сексуальности" (CRIES) в Бельгии в 1987 году, и позже, в "Исследовательской группе за другое детство" (GRED) во Франции. "Обмен информацией о педофилах " (PIE) в Англии уже столкнулась с большими трудностями и была распущена. Это также было грандиозным зрелищем для средств массовой информации. Последствия были повсюду катастрофическими: целый ряд членов организации были арестованы и приговорены к длительным тюремным срокам. "Швейцарская рабочая группа педофилов SAP" подверглась нападению. И, наконец, после масштабного рейда в 1993 году итальянская "Группа П" была вынуждена распасться. Спустя двадцать пять лет голландская рабочая группа NVSH все еще заполняла брешь. Сейчас они были нужны больше, чем когда-либо. [29] С течением лет появилось два новых названия: "Национальная организация по педофилиии". Группа" (LWGP) и "Национальная рабочая группа по эмансипации молодежи" (LWGJ). В 1993 году они были объединены под названием "Национальная рабочая группа по отношениям между детьми и взрослыми, интимности и сексуальности". (NVSH lwg JORIS). Термин "педофилия" больше не использовался.

Оценка и выводы

Эмансипация педофилов началась в Нидерландах около сорока лет назад. Исторический анализ показывает, как развивался этот процесс вплоть до наших дней:

а) Примерно до 1957 года на самом деле не было никаких изменений в эмансипации педофилов, педофилы жили изолированно. Имело место лишь одностороннее и, прежде всего, сомнительное отношение психиатров к этому предмету.

б) Примерно между 1957 и 1965 годами ситуация начала меняться благодаря Анклаву. Педофилы вступали в контакт друг с другом. Пострадавшим начала предлагаться помощь. Там была разработана новая интерпретация этого явления. На повестку дня были поставлены научные исследования. COC сыграл важную роль во всем этом через свой ежемесячный журнал "Дружба".

в) Период с 1965 по 1975 год был периодом консолидации. COC дистанцируется; его новый журнал "Диалог" не поддерживает педофилию.

г) Десятилетие 1970-х годов ознаменовалось осуществлением ряда анклавных инициатив. В рамках NVSH возникла "Национальная рабочая группа по педофилии". Книга "Секс с детьми" вышла в свет в 1972 году. Было проведено научное исследование. Педофилы снова собрались вместе, хотя на этот раз в рамках существующей организация. В период с 1973 по 1975 год в Бреде проводились конгрессы, первый "каминг-аут". Рабочая Группа обрела свою собственную идентичность. В 1977 году в Амстердаме состоялся важный симпозиум. Рабоаяй Группа появлялась в газетах, на радио и на телевидении. В конце 1970-х годов основная цель группы изменилась: Ребенок был поставлен во главу угла, и освобождение детей стало самой важной целью группы.

д) В 1980-х годах эмансипация потерпела неудачу. Человек начал спрашивать себя, правильно ли он понимает сексуальную эмансипацию.

 Согласно К. Страверу, процессы эмансипации состоят из трех фаз, которые, на мой взгляд, применимы и к педофилии:

Это:

 1. Появляется элитный авангард, который умеренно представляет интересы группы по отношению к доминирующим сферам управления и общества со своими собственными преобладающими мнениями, апеллируя к ее чувству справедливости и свободе от предрассудков и доверяя ему.

2. Благодаря взаимной поддержке — вместе группа формирует свою собственную идентичность и работает над укреплением самосознания. Акцент делается на самоопределении, хотя лишь немногие инициативы направлены на внешний мир.

3. Группа выступает со стратегией, позволяющей удовлетворить ее требования, ставит доминирующее общество перед фактом существования ее законных притязаний и претворяет свои требования в жизнь посредством образования и (провокационных) действий. Акцент здесь делается на мероприятиях, направленных на интеграцию в общество, с тем чтобы считаться имеющими равные права. Помощь и забота друг о друге отодвигаются на второй план. [30]

Благодаря моей психотерапевтической практике, в качестве свидетеля-эксперта, через Анклав, COC и NVSH, а также благодаря личным контактам, я в течение многих лет сталкивался с более чем тысячей людей, страдающих педофильскими чувствами. Число детей, контактирующих с этими взрослыми, превышает три тысячи. Когда я вспоминаю все эти случаи, я могу прийти только к следующим выводам:

* Педофилия - это, прежде всего, не проблема для педофилов; очевидно, что это не проблема для ребенка.

Педофилия - это, в первую очередь, проблема для непедофилов, для общества.

* Наше отношение к педофилии вполне может стать пробным камнем для определения того, насколько мы способны и нам позволено принимать сексуальность в целом и сексуальность детей в частности.

* Гетеросексуальность, гомосексуальность, бисексуальность и педофилия должны рассматриваться как формы человеческого поведения, которые имеют равную ценность.

* Педофилия может обогатить общество, привнеся в него новые перспективы.

* Как и в случае с так называемой нормальной сексуальностью, на арене педофилии существуют как хорошие, так и плохие контакты и отношения. Между двумя полюсами хорошего и плохого мы находим почти бесконечный ряд возможностей, как это обычно бывает с людьми в целом. Вред наносит не секс, а скорее то, как, где и когда. Могут быть оценены только отдельные, частные случаи.

 Известно, что педофильские чувства иногда и даже внезапно могут проявляться у людей, не являющихся педофилами. Таким образом, они носят мимолетный характер, и обычно никто не позволяет им развиться. Это указывало бы на то, что разница между педофилией, предполагающей исключительное влечение к детям, и педофилией, направленной на других людей, является лишь вопросом степени, а не существенной. Это может означать, что педофилия находится в конце континуума.

Новое исследование, проведенное Голландским институтом профилактической общественной гигиены (NIPG, Нидерландский институт профилактической медицины) и TNO в Лейдене, показало, что 17,6% голландской молодежи (школьников) часто чувствовали физическое влечение к мальчикам-подросткам и взрослым мужчинам. Среди турецких мальчиков это число составило 46,8%; среди марокканцев - 35,4%. Исследование было проведено в 1989 году (N=11 431 школьник в возрасте от 12 и 18 лет). [31]

Опрос детей, проведенный по телефону, показал, что во втором квартале 1993 года около пятисот мальчиков сообщили о сексуальных контактах внутри семьи или с лицами из своего круга знакомых, которые не воспринимались как проблемные. Являются ли эти мечты выдачей желаемого за действительное или фантазии, которые были высказаны, или это реальность? ("О каком сексе мальчики говорят по телефону?") [32]

Мы были почти на месте? Открытие факта инцеста ознаменовало поворотный момент. Ринеке ван Даален и Брэм Столк пишут в своей статье "Психосоциальная помощь при проблемах, связанных с гомосексуальностью, педофилией и Сексуальное насилие" (The Psychologist, Профессиональный журнал голландских психологов, том 28, 7/8, 1993):

Судя по содержанию дискуссий, перспективы существенного улучшения положения педофилов в обществе в течение некоторого времени были неплохими (стр. 287).

По мнению этих авторов, принятие педофилов натолкнулось на противоречие, дебаты по поводу сексуального надругательства и насилия. Общество ополчилось против педофилов. В 1980-х годах вновь стало приемлемым считать педофилов больными и совершающими преступления.

Даже Герман Де Конинк (Бельгия) в своей статье "Педофилия: разрешено все! Но Не с Моим ребенком"), HUMO, 2/3/1994, приходит к выводу, что педофилия была на волосок от своей цели. Ближе к концу 1970-х годов я сам тоже думал: Это было достигнуто! Но последнее препятствие не было преодолено. В своей книге "Влечение к детям – портрет педофилов" Рюдигер Лаутманн (1994) приходит к выводу, что "Влечение к детям как ограниченная сексуальная форма связано с этикой", и, кроме того: Педофилам действительно удается снабдить себя своего рода кодом, хотя нет никаких полномочий, которые могли бы помочь им в этом. Это тем более удивительно, учитывая, что их положение на задворках общества может заставить ожидать полного отсутствия обязательств.

И снова человек убеждает себя – и это касается не только средств массовой информации – на старых, стереотипных представлениях. Следовательно, a целенаправленный ответ на одностороннее воздействие на население с помощью средств массовой информации в настоящее время является абсолютной необходимостью. Публикации, подобные этой, призваны способствовать, по крайней мере, началу более объективной дискуссии и преодолению стереотипных представлений. Остается вопрос: "Что такое эротика педофилии?"

Наш двадцатый век подходит к концу: решение конфликта станет прерогативой следующего столетия. Но до тех пор, пока обсуждающие стороны не придут к согласию относительно научного определения сексуального насилия и его последствий аналог (или полярно противоположный), обсуждение фактов будет невозможно. Современная негативная терминология в науке (и средствах массовой информации) имеет явно негативный эффект. Исследования Брюса Ринда и Роберта Баузерман, исследователи соответственно из Университета Майами и Сиракузского университета (в США), показывают это. [33] В международной литературе взрослый человек характеризуется как "правонарушитель", "нападающий", "насильник", "эксплуататор" и "обидчик". Несовершеннолетнего, без какой-либо привязки к его или ее возрасту (sic!), называют "подвергшимся насилию ребенок", "ребенок, подвергшийся насилию", "выживший" или "эксплуатируемый ребенок". С самого начала эта терминология предполагает нанесение вреда, что автоматически таковым не является. 

Итоговые примечания 

1. В частности, следует отметить, что тот, кто соблазняет девочку в возрасте от 12 до 16 лет и вступает с ней в половую связь, может быть наказан только в случае подачи жалобы (§ 245), в то время как тот, кто не вступает в половую связь с девочкой того же возраста, и все же совершающий непристойные действия, автоматически наказывается. (Более не действует с 1991 года.)

2. Я сам хорошо помню следующее событие. В мае 1935 года, когда мне было 14 лет, я стоял после школы на веранде нашего дома в Испании и листал газету "Ла Авангардия Испания" или "El Noticiero Universal" (я полагаю, что это было последнее). Мой взгляд упал на краткое сообщение о смерти Магнуса Хиршфельда (15 мая 1935 года) и о том, чему он посвятил свою жизнь. До этого времени я никогда не слышал о Хиршфельде, но статья запомнилась мне надолго.

3. В то время, как и все остальные, я писал под псевдонимом в "Дружбе". Даже редактор использовал вымышленное имя. Это изменилось в начале 1965 года с появлением новой публикации "Диалог". Начался новый этап; с выходом журнала дискуссия была перенесена во внешний мир.

4. Смотрите "Виктор Серватиус: О Педотинилии – Центре для педофилов? Заметка о педофилии" (Роттердам, Анклав, 1962). Это также появилось ранее в "Дружбе", том 17, № 2 и 4, 1962. "О педофилии" стал катализатором многих дискуссий. Она также появилась в журнале "Контики" № 59 (Цюрих), апрель 1983 года, под названием "Педофилия 1962-1983" и, гораздо позже, на английском языке в "Пайдике". – Журнал о педофилии", том 1, № 2, 1987.

5. Смотрите, например, "Последствия для ребенка" в разделе "Секс с детьми". (Гаага, NVSH, 1972.) Выдержки отрывки из этого также можно найти в книге "Любовь и притяжение" под редакцией Марка Кука и Гленна Уилсона (Oxford & New York: Пергам Пресс, 1979), стр. 499-501, и "Дети и секс", под редакцией Л.Л. Константина и Э.М. Мартинсон (Бостон: Литтл, Браун и компания, 1981), стр. 189-199. Полный перевод на английский можно найти в книге "Несвязанный: последствия для ребенка", часть I, Сан-Франциско, 1987, и часть II, 1988. И еще позже, Тео Сэндфорт, "Сексуальный аспект педофильских отношений: Опыт работы с Двадцатью пятью мальчиками", Пан/Спартак, Амстердам, 1982, и "Педофильский опыт – из исследования Утрехтского университета сексуальности в педофильских отношениях", Герд Дж. Хольцмейер Верлаг, Брауншвейг, 1986.

6. В течение этого года я использовал псевдоним "Виктор Серватиус".

7. Хронологическая последовательность публикаций, опубликованных Анклавом, была следующей: Виктор Серватиус (Фриц Бернард): "Преследуемое меньшинство, роман с научным предисловием", 1960; Виктор Серватиус: "Коста Брава", 1960; Виктор Серватиус: "Эфебофилия и наука: состояние проблемы", 1960; Виктор Серватиус: Феноменологические соображения, касающиеся бисексуальности", 1961; Виктор Серватиус: Аналитический труд Шлегеля Исследование личности", 1961; Виктор Серватиус: "Правовые определения сексуального поведения", 1961; Виктор Ферватиус: "О педофилии – Центр для педофилов? – Заметка о педофилии", 1962; Джеф Ласт, "Юность Иуды", 1962; Кор Хьюисман: "Легенда о Магеларге", 1964; О. Бруноз (Эдвард Бронгерсма): "Педофилия – Любовь к мальчикам", Предисловие: Виктор Серватиус, 1964; Фриц Бернард: "Преследуемое меньшинство / Коста-Брава", издано в одном иллюстрированном томе с эпилогом, 1984; Фриц Бернард: "Педофилия – фактологический отчет", 1985; "Избранные публикации Фрица Бернарда, Международная библиография, с примечанием ко второму, переработанному Изданию", 1992 (1-е изд. 1989); Фриц Бернард: "Преследуемое меньшинство", иллюстрированный, с эпилогом, озаглавленным "Аннотации к французскому изданию 1992 года (выдержки из печатных примечаний)", 1992. Джозеф Джерачи предлагает исторический обзор: "The Enclave Press" в "PAIDIKA: журнал о педофилии", том 2, № 2, Амстердам, 1990.

8. Джеф Ласт (Джозефус Карел Францискус), голландский писатель, 1898-1972, изучал китаеведение в Лейдене и Гамбурге (окончил в 1957 году) и возглавлял киноотдел Института профессионального развития. Он побывал в Советском Союзе и воевал в 1936 году в Испании. В 1950-1953 годах он был учителем и королевским консультантом по культуре и искусству на Бали (Индонезия). С подросткового возраста он был убежденным социалистом; в течение нескольких лет - коммунистом. Его литературный труд насчитывает около 65 томов, включая поэзию, романы и эссе. Он был одним из самых выдающихся писателей-социалистов своего поколения и, безусловно, лучший эссеист. (Источник: Oosthook's Энциклопедия, 5-е изд., Утрехт, 1962.) Его "Юность Иуды" была опубликована издательством "Анклав" в 1962 году с иллюстрацией на обложке, нарисованной им лично. На мой взгляд, это была его лучшая книга. Она также появилась на английском языке под названием "Отрочество Иуды" в отредактированном томе "The Fifth Acolyte Reader", издательство Acolyte Press, Амстердам, 1991, с обложкой Марио де Граафа.

9. Кор Хьюиснан, писатель и журналист. В частности, он писал о делах и личностях в Северной Африке и Ближним Востоке. Его "Легенда. из Мангеланга, 1964) была опубликована издательством Enclave с иллюстрацией на обложке Марио де Граафа. Много лет спустя он сотрудничал с Марио де Граафом в голландском фильме "Вирус Баха – А Фильм о педофилии", который также транслировался по телевидению.

10. Хайнц Эльфке, писатель и поэт. Из–под его пера вышли такие произведения, как "Главное, чем мы живем - детские дни Между церковной колокольней и канонами" (1987) Хайнц Эльфке перевел "Costa Brave" на немецком.

11. Ян Ханло (Йоханнес Бернардус Мария Рафаэль), голландский поэт и писатель, 1912-1969. Его первые стихи были опубликовано в 1951 году; в 1954 году его стихотворение "Оте" вызвало такую сенсацию, что его обсуждали в голландском парламенте. Оригинал его письма можно найти в "Фонде доктора Фрица Бернарда, Инк.". В 1989 году в "Маатстафе" я опубликовал свои "Воспоминания о Яне Ханло". Также Ян Ханло: "Письма", первый том, 1931- 1962, Второй том, 1963-1969, Ван Оршот, Амстердам, 1989.

12. Лекция была озаглавлена "Атлетико–афинские и ардроморфно– гибеморфные вариации".

13. Том 0' Кэрролл: "Педофилия: радикальный взгляд", издательство Питера Оуэна, Лондон, 1980, стр. 251, сноска 16.

14. В: Брайан Тейлор "Перспективы педофилии", Batsford Academic & Educational Ltd., Лондон, 1981, стр.129.

15. Его членами были Ф. Бернард, Э. Бронгерсна, Л. Хаагсма, В. Серджерс и П. ван Итен.

16. Доктор Э. Борн: "Интеграция педофилов с 1959 года". Утрехт, 1973, стр. 3.

17. NWH "Брошюра Национальной рабочей группы по педофилии", 1973 год.

18. Рабочая группа, которая была сформирована на этом этапе, состояла из: S.de Батселье, Ф. Бернард (заместитель председателя), П. Блок, миссис Х. М. тер Браак, К. Гаттер. Г.А.А.Т. ван дер Хойвел, К.Дж. Хейзинга, миссис В. ван Рейссел, фрау Л. Рувелер-Вутс, У.Дж. Сенгерс (председатель), Дж. ван Уссел и миссис М.К. Верхуист-ван дер Ланс.

19. Технический журнал "Общественное психическое здоровье", март 1974 г.

20. "Педофилия в обществе", NCGV Утрехт и "Институт профилактической и социальной психиатрии", Erasmus Университет, Роттердам, 1976, стр. 96 и 100.

21. "Педофилия в обществе", NCGV Утрехт и "Институт профилактической и социальной психиатрии", Erasmus Университет, Роттердам, 1976, стр. 7.

22. "Педофилия в обществе", NCGV Утрехт и "Институт профилактической и социальной психиатрии", Erasmus Университет, Роттердам, 1976, 185.

23. Эти встречи также предоставляют возможность для научных исследований, например, с использованием психологических тестов: изучение невротических и/или психосоматических симптомов и оценка личностных характеристик. Смотрите, например., "Педофилия – Это болезнь? Последствия для развития психики ребенка", в области сексуальной медицины (Medical Tribune) 9, 1972; Педофилия и невротизм – результаты эмпирического исследования. Сексуальная медицина 4, 1975; Чего хочет Рабочая группа по педофилии? Сексуальная медицина 4, 1976; Почему педофилы организуются – Исследование голландской рабочей группы. Сексуальная медицина, 5, 1976; также, что касается образования, 1973, и запрос Среди группы педофилов, Journal of Sex Research, 3, 1975. На голландском языке, Medical Contact 23, 1975, и Журнал клиентов по восстановлению, 10, 1975.

24. Другими группами NVSH были "Формирование бюро спикеров", "Трансвестизм/транссексуальность", Национальные рабочие группы "Эмансипация" и "Инвалиды в обществе".

25. С "Ассоциацией Martijn" можно связаться по почтовому ящику 93.548, NL–1090 Амстердам. В настоящее время ассоциация насчитывает 600 членов.

26. Пункты, которые не были изменены, здесь не отмечены.

27. Фолькскрант, 2/5/94.

28. Это была серьезная ситуация для организации, которая существовала более 100 лет и которая в период своего расцвета насчитывала около 240 000 членов. Журнал: "Секстант".

29. С рабочей группой можно связаться по основному почтовому адресу NVSH: Почтовый ящик 64, NL–2501 Den Haag, Нидерланды.

30. С. Стравер: Гомофилия в Нидерландах. Это было в середине 1972 года.

31. М.Дж. Данц, Т. Фогельс, Р.В.М. Грюндеман: "Молодежь и секс: знания, установки и поведение Турецкой и марокканской молодежи в Нидерландах", исследование INO – Health, публикация NIPG, с Библиография", Лейден, сентябрь 1993 года. Брэм Полс: "Турецкая и марокканская молодежь невежественна в вопросах секса", NRC 1/11/94.

32. Фолькскрант, 23.02.94.

33. Брюс Ринд и Роберт Баузерман: Эффекты предвзятой терминологии и предвзятая обработка информации в Исследовании сексуальных взаимодействий между взрослыми и неадаптированными: эмпирическое исследование. Журнал сексуальных исследований 30, (3), 260-269, август 1997.

(Пер. примечание: на стр. 58-60 в оригинале воспроизведена брошюра. Далее следует только текст, но не формат.) 

НАЦИОНАЛЬНАЯ РАБОЧАЯ ГРУППА ПО ЭМАНСИПАЦИИ ДЕТЕЙ

Общество за сексуальную реформу (NVSH)

В то время Национальная рабочая группа по педофилии NVSH (Голландское общество за сексуальную реформу) сменила свое название в 1979 году. Теперь она называется Национальной рабочей группой по эмансипации детей. Таким образом, было признано, что его целью является сексуальное освобождение детей. Таким образом, рабочая группа отражает установленную цель самой ассоциации, частью которой она является: "Эмансипация людей и общества, прежде всего в сфере сексуальности".

Основываясь на мнении нашей рабочей группы, проблема заключается не в необходимости повышать степень терпимости по отношению к маргинализованной группе лиц, которые, по мнению общества, имеют прискорбную склонность к сексуальным контактам с детьми. Нет, наша отправная точка заключается в том, что каждый человек, включая ребенка, должен рассматриваться как имеющий равную ценность, даже когда речь заходит об эмоциональной и физической близости.

Дети часто испытывают сильное чувство желания, и они – если только их окружение не будет препятствовать им в этом – уже находятся в состоянии пережить и это. Тот, кто разделяет эту точку зрения, не хотел бы устанавливать никаких возрастных ограничений для сексуальности. Даже тот кто достиг репродуктивной зрелости на практике не имеет существенной границы для переживания собственной сексуальности. Столь же неважно, является ли партнер представителем того же или другого пола. Короче говоря, Рабочая группа стремится устранить все препятствия для добровольного интимного общения лиц, которые характеризуются как дети. Только свободная воля и удовлетворенность партнера в совокупности определяют продолжение отношений и форму контактов. Взрослые партнеры в таких объединениях с детьми не ограничены какой-либо определенной группой. Многие родители, педагоги и молодежные лидеры открывают в себе такие потенциальные возможности и таким образом углубляют свои личные отношения со "своими" детьми.

Вышеупомянутые препятствия рассматриваются Рабочей группой как неотъемлемая часть социальной системы, в которой семья вносит свой вклад в поддержание существующего социально-экономического порядка, в рамках которой она воспитывает и предоставляет людей для установления именно такого порядка. На практике эти препятствия существуют в силу закона и общественного мнения.

Голландское законодательство рассматривает вступление в половые сношения с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, и, более того, с любым несовершеннолетним лицом (младше 21 года), о котором человек обязан заботиться или контролировать, как преступление. Рабочая группа оказывает влияние на органы политической власти и системы правосудия посредством информации – прежде всего, с помощью примеров из практики. Более того, мы пытаемся заступиться за жертв полиции и системы правосудия – следовательно, как за старших, так и за младших партнеров – в их непосредственном окружении и, если возможно, присматривайте за ними и дальше. Даже на арене общественного мнения информация, провоцирующая мысли, является средством преодоления сопротивления.

Частично мы обращаемся к широкой общественности посредством прессы, радио и телевидения; и, более того, к группам, которые могут соприкасаться с этой проблемной областью в ходе своей работы, то есть к педагогам, врачам, социальным работникам, представителям духовенства, психологам, чиновникам и т.д. те, кто заботится об интересах обвиняемого. Вследствие этого со многими из них установилось тесное сотрудничество.

Национальная рабочая группа состоит из совета директоров и делегатов от региональных рабочих групп NVSH. Региональные рабочие группы отвечают тем, кто обращается за помощью, облегчают общение между сотрудниками и влияют на общественное мнение на большем количестве региональных и местных уровней. Таким образом рабочие группы стремятся реализовать свои цели, тем самым, более того, делая свое собственное существование излишним.

NVSH 1980

проф. Рудигер Лаутманн, доктор философии, Бременский университет

Педофилия: Должно ли это быть само собой разумеющимся?

Вопросы по поводу книги

Когда я пишу это, прошло ровно шесть месяцев с тех пор, как вышла моя книга "Притяжение к детям". В ней я сообщил о результатах опроса мужчин-педофилов, который был подготовлен, проведен и оценен командой людей в течение нескольких лет работы. [1] К нам было обращено необычно большое количество вопросов, иногда крайне критичных, иногда хорошо продуманных, иногда откровенно любопытных. Среди замечательных реакций было даже широко обсуждаемое молчание со стороны некоторых. Большая часть запросов поступали из средств массовой информации. Целая группа мужчин-педофилов заявила о своем присутствии. Отзывы некоторых ученых-сексологов были положительными; другие реагировали с тихим смущением. Чем более оживленным становился ответ, тем больше было задано вопросов; я постараюсь прокомментировать их здесь и ответить на них. Они проливают свет на статус общественного дискурса о педофилии.

Почему Они изучают педофилию?

Можно привести много разумных доводов в пользу того, чтобы сделать сексуально окрашенную любовь взрослых к детям - то есть педофилию – предметом исследовательского проекта. Однако, следует признать, что эти причины меркнут по сравнению со следующим экстраординарным бонусом, который был недавно получен в виде письма:

"Я только что прочитал черновик вашей книги "Притяжение к детям". Я "проглотил это залпом", как сделал бы человек, который чуть не умер от жажды, выпив чашку воды. Я скитаюсь по пустыне уже несколько лет. Это таинственно, волнующе, угрожающе, враждебно, прекрасно и совершенно неожиданно. Казалось бы, ничто не может быть таким широким, как неопознанный валун, безумно переливающийся на ярком солнце. И камни, которые, казалось бы, делают маршрут чем-то средним между трудным и непроходимым. Камни преткновения, сухой и колючий подлесок, овраги и пропасти вызывают бурю негодования: почему меня только что оставили в этой глуши?" (Д.М.) [2]

На самом деле эти любовные отношения представляют собой своего рода белое пятно на карте наших знаний. Даже эксперты сказали: вы и близко не подойдете к этим людям. (Не говоря уже о женщинах-педофилках, которые также возможно, существуют и те, кого мы совершенно напрасно пытались разыскать.)

Любой, кто подходит к той или иной форме сексуальности как социолог, также смотрит через призму социального неравенства на преобладающие установки. Он уделяет пристальное внимание тому, кто стоит "наверху", а кто "внизу". Что касается общественного мнения, то нет ничего более низкого, чем так называемый "растлитель малолетних". Никто не хочет иметь с ними ничего общего, даже в области сексуальной науки. Для меня эта масштабная девальвация сработала как толчок. В социологии иерархии, предрассудки и скандалы подвергаются тщательному изучению. Мы задаем профессиональный вопрос: что на самом деле скрывается за этим?

Педофилы почти беспомощно попадают в ловушку. С одной стороны, они заявляют, что по-настоящему любят детей и эротически восхищаются ими. С другой стороны, именно из-за этого система правосудия обращается с ними особенно сурово; однако они не отрицают и не дистанцируются от того, что они, конечно, делают снова и снова. Признания и нужды этих людей тронули меня. Несмотря на их в целом отчаянную ситуацию многим кажется совершенно непатологической, даже здоровой – в мире со своими желаниями.

Является ли педофилия запретной темой?

Поскольку мой исследовательский отчет вышел совсем недавно, я сталкивался с разного рода возбужденными реакциями. Многие из них были довольно милыми. В двух рецензиях упоминалось, что "потребовалось много мужества", чтобы написать об этом. (K.R.B., S.Q.) Правда в том, что я, должно быть, упустил из виду определенные риски, учитывая, что я вовсе не считаю себя особенно смелым. Что мне следовало выпустить "провокационную книгу" (S.W.) – ну а теперь, поскольку люди позволили себя спровоцировать, это, очевидно, означает, что это пошло вразрез с некоторыми то, что они принимали как должное. Книга "переносит читателя на эмоциональные американские горки. Маятник колеблется между сочувствием к трагедии вовлеченных в нее взрослых и радикальным неприятием их; между доброжелательным пониманием и более глубоким беспокойством и страхом за пострадавших детей". (D.G.)

"Педофилия, как и всегда, является запретной темой". (S.W.) Младший коллега настойчиво заявил мне, что "табу на столь деликатную тему просто так не позволит поставить себя под сомнение; табу выполняет социальную функцию". (V.K.) И тот, кто раскрывает тайну, рассказывая об этом, – что с ним происходит ? Человек сомневается, что все еще сможет воспринимать его всерьез. Все, что он пишет, "звучит как эвфемизмы и вызывает подозрения в преуменьшении". (B.v.S.) На карту здесь поставлены авторитет и компетентность, а следовательно, элементарные предпосылки научной деятельности.

В подобном ключе, как говорили мне некоторые интервьюеры и даже коллеги по институту, моя книга была истолковано как "апология". Говорили, что я вызываю сочувствие к педофилии и описываю ее как безвредную. (C.B., P.L.) Когда я спросил своих (на самом деле благонамеренных) коллег, почему они сочли это апологией, они зачитали мне следующий раздел: "Вместо того, чтобы отвергать их что касается того, что любители детей могли сказать о проявлениях детской готовности, я предлагаю нам взглянуть на их собственные отчеты". (стр. ???) Кроме того, это говорит о том, что в сильно воспаленном климате, который доминирует в сегодняшних дискуссиях о сексуальных контактах взрослых с детьми, даже простого выявления небольшой группы педофилов достаточно, чтобы получить ярлык апологета. (М.М.) "Заявление типа "существует истинная педофилия" — это апология; в нем отсутствует дистанция". (V.K.) И многие другие некоторые из моих коллег-женщин сделали дополнительные комментарии в том смысле, что они не могут понять, зачем мне понадобилось участвовать в подобном проекте.

Сегодня совершенно открыто используется следующая максима: тот, кто не говорит о "злоупотреблениях", должен соблюдать молчу о педофилии. Существует разделенный дискурс: с одной стороны, дискуссия разрешена, с другой — нет. Общественное внимание направлено исключительно на сексуальную сторону происходящего, чтобы вызвать возмущение. Такие шоры восприятия не позволяют человеку заметить, как осуждение становится самоисполняющимся пророчеством: если сузить взгляд до того, что плохо по определению, то, конечно, это невообразимо отвратительно. Изображения у людей в сознании возникают независимо от образов, которые можно было бы получить, взглянув на себя. Изображения уже есть, и никакое количество противоречивой информации не сотрет их.

У Вас есть дети?

Тот, кто выступает в суде, принимает чью-либо сторону. На самом деле социологи часто выступали в качестве защитников молчаливых или угнетенных групп населения, при этом, заметьте, их авторитет не подвергался сомнению. В своем исследовательском отчете я ясно дал понять, что сам я не был чрезмерно увлечен ребенком (что некоторые читатели-педофилы уже сочли ненужным дистанцированием). В некоторых из моих предыдущих книг я также ясно дал понять, что я гей и, следовательно, в равной степени гей-исследователь. [3] Один сочувствующий журналист был поражен тем фактом, что в книге это было подчеркивалось, что никто из нашей исследовательской группы не проявлял сексуальных предпочтений в отношении детей. "Они боятся, что их опорочат?" (B.v.S.) Нет! Вероятно, я подчеркнул это потому, что до тех пор большая часть исследований, посвященных педофилии, проводилась людьми, которые были лично заинтересованы в этом и, следовательно, подходили к проблеме с совершенно иной точки зрения. Я думаю, что со стороны человек воспринимает сексуальную активность иначе, чем когда он лично вовлечен в нее.

Но, конечно, на этот раз всего вышеперечисленного было недостаточно, чтобы создать впечатление нейтральности, и удовлетворять требованию объективности. (Вполне возможно, что в нынешней битве мнений нейтральный, "объективный" анализ даже не требуется.) Люди постоянно хотели узнать у меня: "Итак, что вы сейчас думаете о педофилии?" Это даже в моей исследовательской группе. В мире, где отцы-кровосмесители, мужчины–насильники, матери, дергающие за пенисы своих маленьких сыновей, и слишком много экспериментаторов - счастливых старших братьев, кажется, только множится в геометрической прогрессии, - там каждый "так или иначе затронут". Старый знакомый сексуального маньяка, которого выставляли как редкий экземпляр (знаки: конфета, марка коллекция и т.д.), был упразднен как интерпретационная фигура в середине 1980-х. [4] С тех пор никто больше не может стоять в стороне, молчать или оставаться выше подобных вопросов.

Одна журналистка, которая не скрывала своего замешательства по поводу моей книги, оказалась особенно находчивой. Иногда, в ходе интервью для публикации, рассчитанной на широкую читательскую аудиторию, в конце печатного текста она ставила вопрос: "У вас есть дети?" Р.Л.: "Нет". (П.Б.) Этими пятью словами, все, что было сказано до этого, стало казаться недостоверным: только родители могут оценить, что вредно для детей. Здесь то, что отличается, освещено только рассеянно. Обязательно ли педофилия враждебна родителям; возможно, она находится в лагере, противоположном лагерю семьи ? Я думаю, что нет. Мужчины-педофилы обычно поддерживают отношения с родителями детей, которые, конечно же, обязаны избавлять своих отпрысков от любых тягот. Кроме того, многие мужчины-педофилы сами хотели бы жить вместе со своими маленькими возлюбленными в семейной обстановке. Сгоряча я почти испытываю искушение поменяться с ними ролями. Сама по себе нынешняя критика семьи довольно далека от моих собственных мыслей; я на самом деле известный поклонник образа жизни семьи/брака/партнерства по аналогии с браком. Вероятно, не следует упускать из виду некоторые моменты напряженности, присущие отношениям между ребенком и семьей. Если бы семьи были такими здоровыми, то, вероятно, не было бы никаких злоупотреблений, о которых можно было бы говорить. И насколько компетентны родители в сексуальных заботах и делах об их детях? Сексуальные страдания всех взрослых берут свое начало в их семьях. Конечно, когда сексуальные побуждения ребенка становятся более очевидными, в порядке вещей сокрытие, секретность и неуверенность в себе. Все это лучше видно со стороны. Беспокойство - неотъемлемая часть воспитания (даже сегодня возникает тревожный вопрос, всегда ли человек поступал правильно); но у них нет монополии на эксперементы.

Следует ли также опросить Детей? 

"Автор должен признать: сами дети не были опрошены". Как именно мы смогли бы это сделать? Моральный протест – в первую очередь со стороны родителей – прогнал бы любого исследователя с подобными намерениями. Но то, что задумано как критика нашего метода сбора данных, одновременно проливает любопытный свет на (во всяком случае, ранее существовавшие) родительские привилегии, которые сродни владению имуществом.

Дети могут, в лучшем случае, быть опрошены как жертвы, например, психологами в контексте уголовные расследования в отношении предполагаемых преступников. Целая серия долгих, затянувшихся и дорогостоящих судебных разбирательств дает интересную картину того, как заявления детей могут расходиться с места на место, когда дело доходит до обоснования обвинений. Эта тревожная глава из современного уголовного судопроизводства (характеризующегося недостаточной правовой защитой обвиняемых, слабыми доказательствами и, наконец, невыносимо длительными сроками тюремного заключения) лишь показывает, насколько слышимым стало оглушительное молчание нашей сексуальной науки по этому поводу.

Следующее предположение, действительно, хорошо воспринято: "Прежде всего, каждый отрывок, в котором опрошенные описывают и часто интерпретируют поведение детей как соблазнительное, срочно нуждается в доказательствах; т.е. в том, чтобы эти же сценарии были описаны самими детьми". (П.Р.) По общему признанию, это маловероятно, что какой-либо ребенок смог бы сообщить об этом полностью независимо от осуждения со всех сторон. Конечно, верно и то, что ни один взрослый не может нейтрально, ретроспективно изобразить то, что произошло в данный момент времени. Следовательно, желание исследовать переживания детей граничит с невозможным. (Результатом этого является то, что существовавшая ранее картина того, как обстоят дела, остается неизменной.)

Весьма примечательным является новое исследование билефельдского педагога Георга Нойбауэра и его исследовательской группы, которые проводят работу по половому воспитанию детей и молодежи с 1982 года. В рамках своего нового проекта “Половое воспитание и сексуальное насилие" команда опросила учеников с особыми потребностями и других посетителей молодежного центра. "В групповых дискуссиях редко говорилось о сексуальном насилии в отношении молодежи. Таким образом, сексуальные контакты (в том числе сексуальный половой акт) между мальчиками и взрослыми женщинами не определялся как сексуальное насилие или изнасилование, а скорее оценивался как положительный опыт. (Резко контрастирует с этим оценка сексуальных контактов между взрослыми мужчинами и мальчиками. Мы столкнулись с трудностями, когда пытались поговорить об этом с мальчиками, потому что это касалось того, что для них было наполненной отвращением сферой гомосексуальности". [5] Еще одним камнем преткновения является получение информации от младших партнерш, вовлеченных в педофилию!

Дело в том, что все собираемые данные, касающиеся детской сексуальности, поступают от взрослых. Иногда их просят оглянуться назад и описать свое собственное развитие. В других случаях лиц, осуществляющих уход (как правило, мать), просят понаблюдать за поведением детей, находящихся на их попечении, и сообщить об этом. Когда я, после тщательного изучения, полностью доверяю рассказам мужчин-педофилов, я просто следую всем принципам и традициям исследований. Что могло бы улучшить результат, так это подтвердить рассказы интервьюируемых герменевтическим анализом (предложение М.М.). Мне это кажется разумным. Даже когда придумываются всевозможные другие, более дорогостоящие возможности, предпочтительным методом по-прежнему остается опрос педофилов об их отношениях и стремлениях. Это, безусловно, самый продуманный и экономичный способ действий. Вместо того чтобы фундаментально критиковать или даже отвергать его, нам было бы лучше собраться с мыслями и выяснить, как оптимально использовать инструменты опроса и оценки.

На данный момент не было высказано никаких серьезных возражений относительно состава наших интервьюируемых. Первоначальный доступ мы получили через так называемые группы самопомощи, которым нам разрешили представиться. В дополнение к этому, мы искали и нашли партнеров для интервью через местные газеты. В конце концов, у нас был очень широкий охват – от групп по борьбе за эмансипацию до педофилов, живущих в подполье. Мы провели беседы продолжительностью в несколько часов, и интервьюируемым не терпелось высказать свои замечания. Там были очень плавные повествования, которые несколько прерывались только в отношении сексуальной активности. Мужчины хотели открыться, возможно, потому, что мы были первыми людьми, которые не были заинтересованы в том, чтобы угнетать их из-за их сексуальности. И мы открылись, как туристы – нет, этнологи, – чтобы разведать и описать скрытую субкультуру.

Кто такие "Истинные педофилы"?

Есть взрослые, чьи желания (предпочтения) направлены на детей. Настоящие педофилы любят своих молодых партнеров. Прежде всего, они эротически желают их. Секс на самом деле стоит на втором месте. В этой характеристике, как мне стало ясно за это время, кроется изрядная доля оскорбительности. Наше исследование определило понятие педофила, отличая его от практикующих инцест, жестокого обращения и садизма. И мы показали, что такие люди действительно существуют. Наш тезис звучал следующим образом: желание иметь детей - это самостоятельная и дифференцируемая сексуальная форма. То детскость, как автономный объект сексуального желания, проявляется даже тогда, когда она частично способна отделить себя от возрастного измерения; а именно, когда "взрослые" эротизируются потому, что и в той мере, в какой они кажутся детскими.

Таким образом, что вызвало шумиху, так это представление о том, что сексуальная форма "педофилии" отличается от феномена "сексуального насилия". Тот факт, что педофилия действительно является самостоятельной сексуальной формой, проявляется в ее сложной конструкции, которая по своим основным параметрам сильно отличается от инцеста и оскорбления. В качестве таких аспектов я называю следующие: формы общения с ребенком, ознакомление с потребностями последнего (пример: готовность к завершению), улучшение и обустройство жилого пространства и организация досуга, контакты с родителями, установление правил того, какие виды языка будут использоваться, а также убежище от вмешательства органов по защите детей. (Книга Райнера Хоффмана описывает эти измерения.)

Эротические моменты проявляются при первоначальном знакомстве. Педофил изначально выглядит, например, как ребенок, который является зеркалом его характера. Для многих наших собеседников только после этого взгляд падал на его или ее физические характеристики. Другим педофилам нравится действовать в обратном порядке; и то, и другое аналогично склонностям, разделяемым всеми взрослыми. Первоначальный подход - это очень сложное мероприятие. Взгляд педофила блуждает по игровым площадкам или другим местам, где собираются дети, в поисках ребенка, который выдерживает его взгляд, который смотрит на него в ответ и который не сразу отводит взгляд. Следовательно, он ищет одного из тех редких детей, которые могли бы согласиться вступить в такие отношения. Конечно, хорошо известно, что это происходит и в других сексуальных субкультурах. Почему у педофилов должно быть по-другому? Хотя общественное мнение действительно считает их чудовищами, правда в том, что, в основном, они сами совершают поступки, которые в нашей культуре типичны для всех межличностных отношений. В то время как часть их репертуара действий является "нормальной", а именно характерной для полной близости, другая часть является "специфической", то есть отмечает их как педофилов.

Следовательно, существует также четкая грань между гомосексуалистом и гетеросексуалом. Некоторые из моих читателей-педофилов не были полностью согласны с этим. "До тех пор, пока вы не покажете мне кривую распределения с двумя пиками на основе всех сексуальных ориентаций, я просто не верю в относительно четкое разграничение. Это, конечно, означало бы, что молодежь в определенном возрастном интервале демонстрировала бы "влюбленность" - для меня совершенно невероятное предположение". Лично для меня несходство между гомосексуальностью и педофилией, ориентированной на мальчиков, стало неожиданностью. Изначально я думал, что влюбленные в мальчиков - это разновидность гомосексуальной ориентации. Однако следует проводить различие между педофилией и гомо/гетеросексуальностью. Тот, кто любит мальчиков, даже "не способен" на сексуальную близость с женщиной. В другом смысле кто гетеросексуален, но скорее любит девочек. И мужчина, который заводит отношения с мальчиками, с большей вероятностью будет иметь взрослого партнера - женщину, а не мужчину. Наиболее характерным аспектом является то, что взрослому человеку, как правило, отказывают. Другой пишет: "Я придерживаюсь такого мнения – очевидно, в отличие от большинства ваших партнеров – что желание (половозрелых) мальчиков уже имело много общего с гомосексуалистскими устремлениями. Именно "мужественное тело, сладкое и острое" (Томас Манн), основываясь на моих наблюдениях и опыте, привлекает большинство любителей мальчиков, не требуя, кстати, предварительных экспериментов. Конечно, время от времени случается и так, что мужчины, которые изначально считали себя гомосексуалистами, со временем выбирают все более молодых партнеров, тем самым также попадая в сферу педофилии".

Оба автора этих писем думают о молодых мужчинах ("половозрелых мальчиках" в случае Ф., "парнях" в случае У.Т.). На самом деле, недавно на первый план вышло кое-что, что ранее отдельно не обсуждалось. Однополые наклонности по отношению к детям, молодежи или взрослым в прошлом считались одинаково плохими. Лишь недавно педерастия набрала обороты.

Росчерк пера законодателя сделал это возможным: некоторые педерасты были исключены из педосексуальной группировки. Теперь у них даже есть свой собственный журнал, который недвусмысленно называет себя "наследником древней Греции." КОИНОС (с 1993 года) стремится развить "язык мальчика" и преодолеть существующие моральные границы. Здесь обсуждаются мальчики в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет. Я бы хотел, чтобы такой журнал не рассматривался просто как тактический ход, который используется для передышки и, следовательно, допустимые возрастные ограничения. Скорее, я ощущаю попытку представить определенный тип – эмерджентного мужчину – в качестве объекта-партнера. Это было бы педерастией в строгом смысле этого слова; или мы могли бы иронически назвать это новыми забытами студенческими днями.

Является ли каждый половой акт с ребенком жестоким обращением?

На этот вопрос есть два одинаково простых и диаметрально противоположных ответа. Один говорит: Очевидно, и без всяких сомнений, что сексуальное использование ребенка является жестоким обращением. Другой говорит: "В широком спектре сексуальных действий с детьми есть некоторые, которые не обязательно называть "жестоким обращением". Контраст не может быть больше. На данный момент он носит более логичный характер и не основан на реальных эмпирических знаниях. Иными словами, любой, кто объявляет любой сексуальный контакт – без исключения – сексуальным насилием, означает это в концептуальном смысле. Для них педосексуальные действия с самого начала приравниваются – и, следовательно, без дальнейшей эмпирической проверки – к преступлению. (И затем приводятся общие основания для этой эквивалентности.) С другой стороны, любой, кто проводит различие между педосексуальными явлениями – возможно, на три категории эксплуатации (использование ребенка просто как сексуального объекта), садизма (удовольствие от боли и насилия) и педофилии (отношения с ребенком разыгрываются в триаде любовь – эротизм-сексуальность), с помощью определений, создание логически многоуровневой системы интерпретации, не требующей для этого какой-либо эмпирической информации.

Таким образом, спор между этими двумя позициями на данный момент носит тавтологический характер и, следовательно, совершенно бесполезен. Определения должны помочь в классификации переживаний; но они по-прежнему не дают никакой информации о реальной действительности. За борьбой за правильную терминологию стоят, прежде всего, идеологические и сексуально-политические позиции. Здесь на карту поставлено то, как воспринимаются дети и развитие зрелых человеческих существ. Битва полов также играет в этом определенную роль. (Тем не менее, гораздо больше можно было бы сказать об идеологической природе кампаний за педофилию и против нее.) В борьбе такого типа – которые призваны формировать общественное мнение – также необходимо наделять понятия конкретными значениями. Таким образом, слова "педофилия" и "сексуальное насилие", начиная с потока американских публикаций, стали использоваться взаимозаменяемо; все возможные различия были отброшены, то есть отрицались. Что касается кампании, то это это была победа; для сексуальной науки - поражение. Чтобы выйти за рамки того, что, в конечном счете, является непродуктивным спором о терминологии, необходимо снова уделить больше внимания теории и эмпиризму. Каковы наши представления о сексуальной социализации? Как на самом деле возникают отношения между поколениями, в том числе сексуальные? После шумихи, поднятой кампанией по защите детей от жестокого обращения, мы должны еще раз все обдумать и провести расследование заново.

О текущем состоянии исследований

До сих пор сексуальные контакты и отношения между взрослым и ребенком обычно рассматривались как единое целое: в уголовном праве, в сексуальной медицине и в литературе по защите детей. Разграничение между эксплуататорскими и любовными действиями было категорически отвергнуто. Более того, рассматривалась лишь теоретическая возможность того, что определенная часть контактов с детьми может быть не вредной и не будет рассматриваться как серьезная. Исследований, которые могли бы подтвердить именно эту гипотезу, не проводится к публикации практически в любом из научных журналов. Моральная природа всех этих решений совершенно ясна; позиция заключается в том, что нет необходимости исследовать это.

Исключать педофилию как конструкцию из собирательного термина "сексуальное насилие" было бы безответственно, если бы эта форма сексуальности была столь же вредна для вовлеченных в нее детей, какими, несомненно, являются изнасилования, инцест, домогательства и другие виды посягательств. Какие долгосрочные последствия обязательно имеет сексуальный опыт детей со взрослыми? Вопреки чему можно было бы ожидать, что чтение научной литературы вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Во многих работах разница в возрасте и моральное неодобрение таких действий достаточны для того, чтобы сделать пострадавшего ребенка "жертвой" (показательный пример: Дэвид Финкельхор). [6] Но, конечно, это просто означает выбор формулировки, которая, хотя и предполагает вред, конечно, не устанавливает его.

Как убедительно продемонстрировала Элли Килпатрик в своем обзоре исследования, существуют предпосылки – а также виды и масштабы – негативных последствий, которые на данный момент были выявлены только в прояснено фрагментарно. [7] Килпатрик сравнила существующие психологические исследования долгосрочных последствий. Прежде всего, она определила методологические рамки, в рамках которых возникли проблемы в этой области исследований : как были определены понятия (например: насколько близкими родственниками должны быть участники, чтобы это можно было считать инцестом? Какие действия являются "сексуальными"? До какого возраста кто-то является "ребенком"?), какие образцы или поперечные сечения были изучены (например: размер выборки? исходя из каких социальных статусов, выявленных в учреждениях или на местах, использовались контрольные группы?), и, наконец, как оценивались последствия половых актов.

Большинство рассмотренных исследований выявили недостатки: неясные концепции, небольшие и искаженные выборки, отсутствие анализа причинно-следственной связи и т.д. Те исследования, которые в какой-то степени соответствовали нормативным стандартам психологического вреда, на самом деле сообщают о наличии вреда, однако, прежде всего, как следствия инцеста. Многие здравомыслящие социологи действительно подчеркивают, что педофилия, в строгом смысле этого слова, не должна быть объединенным, в теоретических и политических целях, с сексуальным насилием. Среди таких привлекающих внимание голосов - Гизела Блайбтрой–Эренберг, Курт Фройнд, Берл Кучински и Эберхард Шорш – для человека с широким взглядом на все сексуальные явления. С другой стороны, за "объединение в одну кучу" выступают те, кто говорит исключительно об изнасилованиях и жестоком обращении (например, Элизабет Трубе-Беккер). Они последовательно характеризуют эти проблемы не столько как сексуальные, сколько как проблемы патриархального господства.

Где мы проводим грань между педофилией и жестоким обращением с детьми?

Критерии следующие: добровольность и вред. Эти два вопроса должны быть рассмотрены независимо друг от друга. Насильник – один из тех многочисленных мужчин – а это, в подавляющем большинстве, мужчины, - которые, хотя и вступают в сексуальные отношения с детьми, на самом деле не жаждут сексуального партнерства в ребяческой форме. Педофилы, с другой стороны, - это люди, которые находят детей эротичными, любят их и заводят с ребенком дружбу, чтобы впоследствии найти с ним сексуальное удовлетворение.

Концепция жестокого обращения с детьми включает в себя представление о том, что подростку причиняется вред. Что касается контактов с истинными педофилами, они обеспокоены тем, что этот вред весьма сомнителен. Они действуют необычайно осторожно и занимаются сексом гораздо реже, чем принято считать. То, к чему они стремятся, ни в коем случае не является сексом как таковым, а скорее, в первую очередь, эротическими отношениями с ребенком. Они ведут себя не иначе, чем те из нас, чьими партнерами являются другие взрослые: мы устанавливаем интимные отношения, в которых также может иметь место секс, когда другая сторона согласна на это. Это согласие дается ребенком в совершенно нейтральной форме. Имейте в виду, это разожжет спор о том, действительно ли дети могут давать согласие на секс.

Могут ли дети дать согласие на такой вид секса?

Я не могу себе представить, что способность человека к сексуальным актам внезапно включается, когда он достигает совершеннолетия или когда он становится законным объектом сексуального желания, то есть в возрасте четырнадцати лет. Я думаю, что способность вступать в половые акты - это то, что развивается с рождения и далее. Таким образом, с самого раннего возраста ребенок подготавливается к сексуальным актам с самим собой и с другими людьми. В той мере, в какой ребенок развит, он также может согласиться на сексуальное взаимодействие; при этом секс всегда означает для ребенка нечто иное, чем для взрослого.

Именно потому, что последнее понятие является столь общепринятым – каким бы спекулятивным оно ни звучало, – этот вопрос остается сложным. Причина, по которой это остается таким трудным, заключается в том, что мы мало знаем о сексуальных устремлениях детей. Многие исходят из предположения, что ребенок действительно не в состоянии дать на это согласие, а это то, что следует приберечь для взрослых. В этом смысле, конечно, мы уже заранее решим нашу проблему и должны прекратить расследование вопросов, связанных с согласием. У меня сложилось впечатление, что то, что мы здесь имеем, является чем-то сродни естественному соответствию желаний, что не означает, что эти двое согласились на одно и то же, а скорее, что ребенок согласился с вышеупомянутыми формами желаний педофилов, а затем позволяет случиться тому, что происходит с ним, что-то, что он лично находит приятным. Возможно, что с точки зрения сексуального развития дети отличаются друг от друга еще больше, чем взрослые. Вот почему для педофилов вполне могут найтись "подходящие партнеры" несмотря на тот факт, что мы, посторонние, основываясь на нашем собственном опыте, вряд ли смогли бы это себе представить.

На самом деле проблемы возникают только позже, когда ребенку говорят, что он совершил здесь что-то аморальное и недопустимое. Тогда ребенок начал бы сомневаться в своей собственной способности дать согласие. Готовность опрометчиво и исключительно рассматривать сексуальные домогательства к детям в рамках парадигмы "преступник-жертва" вызывает сомнения. Здесь сексуальный педагог видит "ситуацию недееспособности ребенка". Предлагая помощь или разоблачая ситуацию без согласия ребенка означает, по словам Нойбауэра, "повторное нарушение границ и ограничение компетенции принимать решения и действовать. Клеймо "жертвы" создает впечатление, что дети, подростки и женщины беспомощны и нуждаются в защите, потому что они, похоже, не знают, что для них правильно и хорошо". Авторы подозревают, "что развитию детей препятствует не столько жестокое обращение, сколько стигматизация жертв". [8]

Идея сексуального самоопределения - это не просто лингвистическое понятие, которое могло бы быть достигнуто только в этическом размышлении. В дополнение к нормативному элементу, оно будет включать в себя образ личности и действия, который должен подходить определенной группе лиц. Автоноия зависит от культуры и, прежде всего, от поколений; это эмпирическое понятие. Опрос Нойбауэра и др. показывает, какого представления о жестоком обращении придерживаются сами дети. Удивительно, но это узкое определение, ограничивающееся изнасилованием и нежелательными подходами незнакомцев. Детям были предоставлены критерии, в соответствии с которыми они разрешали или не разрешали тот или иной подход. Сексуальные домогательства были, по мнению группы изучались, были повседневным явлением и не всегда оценивались как негативные или неприятные. "Более того, они дали нам понять, что развили в себе компетентность, позволяющую справляться с этими рутинными подходами. Поэтому общественные и научные дебаты также должны быть ориентированы на жизненные ситуации детей и подростков". [9]

Только когда старые представления об "асексуальном ребенке" и латентном периоде будут стерты из нашего сознания, мы получим ясную картину добровольности и самоопределения. Нойбауэр и др. провели беспристрастное расследование; и ихрезультаты были замечательными. "В ходе нашей работы мы смогли обнаружить, что у детей в возрасте до десяти лет уже есть представления о том, каким может быть секс, и что они сами определяют как сексуальное насилие. С одной стороны, они допускали сексуальные домогательства, когда человек казался им приятным. . . . С другой стороны, дети дали нам понять, что они абсолютно уверены в том, что в состоянии отклонить такие подходы". [10]

Но – Дисбаланс сил между взрослыми и детьми!

Даже мы изначально предполагали, что дисбаланс сил между взрослым и ребенком явно существует. Однако в ходе наших бесед мы были удивлены тем, до какой степени сами мужчины были вынуждены соблюдать осторожность, чтобы просто установить и поддерживать контакт. Очевидно, что в распоряжении детей также есть средства, с помощью которых они могут держать мужчину подальше от себя, тем самым внося некоторую меру равновесия в отношения. Во время сексуальной близости участники стоят, так сказать, обнаженными друг перед другом – без одежды атрибуты их внешней жизни. Здесь доминирование вступает в игру иначе, чем в других местах. Обладая деньгами, интеллектом или физической силой, я, возможно, смог бы купить у кого–то, уговорить кого-то или принудить к генитальному контакту с кем-то - но никогда к самозабвению, на котором основано сексуальное влечение. В эротическом обмене все градиенты власти просто меняют свое значение: хотя доминирование действительно функционирует как символ, оно не приводит к какому-либо слиянию.

Итак, кто же тогда сказал, что сексуальный контакт успешен только в том случае, если партнеры социально равны? Данный отдельный человек (я, например) вполне может желать, чтобы это было так; но это не единственный возможный случай. В связи с этим давайте теперь взглянем на историю представлений о любви. Философ Женот Беме пишет: "Эрос как тип любовных отношений между двумя людьми был сформирован греческой любовью к мальчикам... Фундаментальная структура эротизма состоит из его асимметрии: греческий глагол "эрато" (я люблю) обозначает только отношение мужчины к мальчику, а не наоборот. (...) Любящий и возлюбленная — не равны, они не любят друг друга взаимно, и эта любовь - определенно неравная игра. ...Поначалу возлюбленный даже не знает, о чем идет речь; он наивен, непосвящен, "невинен", которого втягивают в любовную интригу только через эротическую интригу. Все усилия влюбленного направлены на то, чтобы привлечь внимание, вовлечь любимого в игру. Но то, чего он способен достичь, ни в коем случае не является взаимной любовью; самое большее, возлюбленный просто позволяет себе быть вовлеченным в роман и дает возлюбленному то, что он хочет." [11] И так далее – весь отрывок стоит прочитать, и он наводит на размышления. Не то чтобы сегодняшние педофильские отношения были бы обеспечены именно таким образом, нет. Скорее, речь идет о другом вопросе равенства в любви в нашей культуре.

Педофилы внимательно следят за физическим, психическим и сексуальным благополучием своих детей. Пробуждение генитального желания - их главная цель. Но вскоре они обнаруживают, что ребенок испытывает секс не так, как они сами: от него не ускользает, что ребенок – прежде всего младший – первоначально испытывает самонаправленное желание. Они не могут ожидать – по крайней мере, на начальном этапе – что ребенок проявит интерес к гениталиям. Самое большее, может быть обнаружено любопытство, потребность в информации и тому подобные вещи. Ничто из того, что мог бы сделать ребенок, не помешало бы так сильно, как простое пребывание в стороне. Каждый из педофилов, с которыми мы беседовали, боялся, что ребенок просто перестанет появляться. Они жаждут следующего раза. Следовательно, на самом деле они не имеют власти над ребенком. Обладая своей властью, педофилы могут только направлять детей в очень ограниченной степени. Кроме того, они ищут не испуганных детей, а скорее уверенных в себе мальчиков и непредубежденных девочек. И в наши дни они не полагаются на запугивание, то есть на то, что они взрослые, крупнее, образованнее и у них больше денег. Здесь мы также должны рассмотреть историческую эволюцию детства. Изменение во взаимоотношениях между разными поколениями описано Нойбауэром и др. следующим образом:

"Сегодняшние нормы - это не дисциплина и строгое послушание, а скорее воспитание детей независимость, готовность к сотрудничеству и способность к общению, которые возникают не благодаря авторитету, а скорее благодаря партнерству — аналогичному аргументированному поведению. Эта эволюция привела к уменьшению степени дисбаланса власти, а также конфликтов между родителями и детьми. Таким образом, отношения между поколениями стали более либеральными и открытыми; но в то же время они также стали более хрупкими, более эмоциональными и более сложными". [12] Исходя из этого, я прихожу к выводу, что размеры силового равновесия должны определяться сегодняшними отношения детства, а не те, что были в предыдущие десятилетия. 

Бросает ли педофил ребенка, когда Он или Она становятся "слишком взрослыми" для Него?

Несколько раз "сочувствующие" репортеры спрашивали меня, в какой момент дети потеряют свою педофильскую привлекательность и что тогда с ними произойдет. За этим, очевидно, стоит представление о том, что детей "выбросят" после того, как они были использованы и стали непривлекательными. Никто из наших собеседников не сообщал ни о чем подобном. Мужчины сексуально отстраняются от своих молодых парней и подруг только после того, как их возрастные ограничения превышены. Они сами часто удивляются когда контакт поддерживается. Часто сообщается о случаях, когда отношения перерастали в дружбу длиною в десятилетия. Предположительно, чем меньше вмешательства в эти педофильские дружеские отношения, тем больше вероятность того, что эти (измененные, но все еще) близкие отношения проявятся. Дети, как правило, не остаются на обочине.

  Очевидно, что педофильские отношения по своей сути преходящи; мужчина знает, что мальчик или девочка вырастут; он видит и наблюдает за этим процессом, иногда даже с определенной долей удовольствия за развитим ребенка. Даже педофилы, ведущие моногамный партнерский образ жизни, предвидят возможное расставание. Учитывая, что таким образом конец всегда "физиологичен", и, следовательно, по мере приближения фактов физического созревания степень скорби была бы скромной. (Обычно отношения заканчиваются из-за того, что одна из сторон уехала, или родители вмешиваются / разрывают их и т.д.) В идеальной ситуации отношения могут поддерживаться в течение нескольких лет (чтобы затем превратиться в несексуальную дружбу), и это Таким образом, "естественный" конец означает отсутствие "потерь". 

Как следует судить о Педофилии?

Дети растут в довольно разнообразных условиях: хороших, менее хороших, бедных и даже разрушительных. Лишь несколько ситуаций можно было бы охарактеризовать как идеальные; и в эту категорию, вероятно, не входит то, что педосексуально заинтересованный мужчина может предложить свому возлюбленному. Но это все равно могло бы быть намного лучше, чем среда, из которой происходит такой ребенок, и именно по этой причине он или она доступны в первую очередь. Тогда, когда никто другой должным образом не присматривает за ребенком, педофил может оказаться в положении, когда он может спасти и поддержите его или ее. Таким образом, при данных обстоятельствах конкретного случая это может рассматриваться как лучшее, что могло случиться с ребенком. Итак, когда педофилию характеризуют как не самую "лучшую" форму сексуальности, на самом деле дело не в этом. В особых случаях это абсолютно может быть вторым лучшим вариантом, то есть когда наилучший вариант недостижим. В таком случае это может означать удачу для ребенка. Вот что говорит по этому поводу Эберхард Шорш: "Заявления о вреде применимы (и могут быть применимы только) после более точного изучения отдельные случаи". [13]

Следует ли изменить пункты о Злоупотреблениях?

Читатель Ф. пишет мне: "Тот факт, что этот важный для педофилов аспект был опущен из книги, был немного разочаровывающим для многих из тех, кого это касалось, особенно учитывая, что один из них уже был знаком с некоторыми очень твердыми заявлениями от вас по этому сложному вопросу. (Я имею в виду вашу поддержку идеи предоставления сексуально зрелым молодым людям права на сексуальное самоопределение.) Я уже отдаю себе отчет в том факте, что, строго говоря, это не входило в фокус книги; тем не менее, многие из тех, кто страдает педофилией "Наклонности", безусловно, ожидали бы по крайней мере каких-то комментариев относительно того, каковы, по вашему мнению, могут быть уголовно-правовые последствия ваших результатов".

Мне кажется, что выдвигать в моей книге претензии относительно действующего уголовного законодательства было бы неуместно. "Как есть", вся книга уже является призывом к новой оценке педофилии, и именно так ее понял целый ряд людей, задающих вопросы по этому поводу. Стратегически я всегда придерживался мнения, что нужно различать два шага, делая только по одному за раз: во-первых, выяснить, что такое педофилия на самом деле есть; криминально-политические выводы делаются только позже. Если что-то действительно можно предпринять в области уголовного права в настоящее время, то это обращение к судам с просьбой относиться к педофилам иначе, чем это делалось до сих пор. На данный момент они наказываются особенно сурово как идеологические преступники; я категорически против этого.

Применение параграфа 176 StGB к фактическим случаям сексуального насилия над детьми является правильным. С другой стороны, я считаю, что судебное преследование педофилов несправедливо. Таким образом, я хотел бы, чтобы в применение существующих правил: чтобы склонность к детям, если она проявляется в соответствии с приличиями, просто не подвергалась судебному преследованию. Что вызывает проблемы, так это новые правила в Германии и Австрии, согласно которым само хранение материалов детской порнографии является наказуемым деянием. Идея, лежащая в основе этого, заключается в том, чтобы повлиять на производство за счет снижения спроса. Между тем, любой, кто участвовал в таком производстве, уже был наказуем. Его продажа также была запрещена. Однако, поскольку они не смогли добраться до производителей и не смогли остановить движение в нем, теперь, они начинают с клиентов. Следовательно, новая уголовная норма основана на цели, которая, даже если бы запрещенная деятельность была прекращена, все равно – никоим образом – не была бы достигнута.

Законное право нарушает не хранение детской порнографии,а, скорее, предшествующие действия. Рациональная уголовная политика, однако, допускает только персонификацию прямого нарушения прав (или попытки его совершения). Теперь этот принцип был нарушен. Большое количество педофилов имеют или имели в прошлом обширные коллекции изображений. При условии, что кто-то желает посмотрить на гениталии, порнография - это готовый способ сделать это. С другой стороны, типичный насильник детей, вероятно, не проявил бы никакого интереса к подобным изображениям. И снова педофилы криминализируются сами по себе, без проявления с их стороны какого-либо вредного поведения, выходящего за рамки предполагаемого воздействия на мораль.

Счастливы ли педофилы?

Это может показаться риторическим вопросом в свете всех предубеждений и исключений, которые направлены против любителей детей. Заклейменные как монстры, жизнь для них не может быть совсем легкой. Мало-помалу механизмы социального контроля проливают свой свет на каждую нишу, в пределах которой ранее могли реализовываться педофильские устремления. Недавно (осенью 1993 года в Германии), за исключением владения провокационными изображениями, участие в соответствующей деятельности во время поездок в зарубежные страны также стало наказуемым. Никогда еще социальное давление не было таким сильным, как сегодня. Полиция, система правосудия и молодежные власти становятся все более безжалостными. В дополнение к этому, общественное мнение и мораль становятся все более и более сосредоточенными на этом вопросе. Несмотря на то, что этот социальный контроль, как и всегда, давит, словно жерновами, это сексуальное влечение продолжает жить. Реальность этой ситуации, безусловно, производит сильное впечатление.

Могут ли педофилы быть счастливы при таких обстоятельствах? В их любовных отношениях: да, безусловно. А их жизни: нет. Их биографические неудачи неотделимы от глубины их стремления и случайного осуществления их желаний. Никто, кому это не нужно, не выбрал бы педофильский образ жизни. Каждый из них пытался пойти своим путем. Но попытка соответствовать не работает. Несчастье состоит не в том, что дети вырастают и, следовательно, теряются как объекты вожделения. Совсем наоборот: эротизация перехода хорошо разбирается в прощаниях; симпатия продолжает жить несмотря ни на что. Несчастье является результатом резкой девальвации, которая стала еще сильнее чем в 1980-х годах. За этим они особенно страдают от неуверенности в себе, реагируя самобичеванием и замкнутостью. Диссонанс между их внутренним идеалом и социальной деградацией может разорвать душу надвое.

Тем не менее, я не хочу, чтобы идеальный тип педофилии, который я изобразил в своей книге, казался просто утопическим. Эти взрослые описывали успешные отношения с детьми во множестве интервью, и целая серия мужчин, которых мы опросили, убедила нас в том, что они действительно соответствовали самым высоким стандартам идеального вида педофилии. Как я понял из многочисленных опросов и отзывов, новости подобного рода также произвели впечатление на других. Так, Петр Рейнфельдер охарактеризовала как примечательный каждый отрывок в книге, "в котором педофилы описывают, с такой чуткой внимательностью они наблюдают за детьми, отслеживая и интерпретируя их реакции, просто чтобы убедиться, что они не делают ничего плохого, ничего такого, что не нравится ребенку. Безусловно, вероятно, что это делается частично из соображений самозащиты; кроме того, они хотят избежать привлечения внимания как "растлители малолетних". Но это также демонстрирует чувствительность, а также утонченную привязанность к детям, многие из которых "нормальные" люди, любящие детей, – а также родители и учителя – могли бы многому научиться у них". [14] Также в художественных произведениях, которые часто намного опережают науку в том, что касается визуализации сексуальных сценариев, есть изображения, демонстрирующие живость и жизнеспособность педофилии. Что произвело на меня здесь особое впечатление, так это рассказы Гридриха Кронке. [15]

Перспективы

В этом разделе я задал вопрос. Ответы на него диаметрально противоположны друг другу: "Да, очевидно, что это так", - говорит один из них. "Нет, это просто показуха – в конце концов, все они насильники", - говорит другой. И обе стороны абсолютно убеждены в своей правоте. Следовательно, наше научное исследование находится в затруднительном положении: оно не представляет никаких интересов - ни тех, кто любит детей, ни тех, кто их защищает. В своей книге я фокусируюсь, с точки зрения поколений, на том, как мужчины структурируют свои эротико-сексуальные отношения с мальчиками и девочками. Самоотчеты опрошенных подтверждают, что истинная педофилия действительно существует. Известный американский социолог секса Уильям Саймон недавно предсказал, что педофилия, вероятно, по-прежнему будет составлять значительную долю сексуальных отклонений ("перверсий"). Но Саймон также предполагает, что нынешний дискурс "приближается к горизонту". [16] Вот во что я верю: социальный климат между поколениями меняется, и это включает в себя сексуальный климат.

Примечания 

1. Рудигер Лаутманн (1994). Притяжение к детям: Портрет педофилов, Гамбург: Ингрид Кляйн Верлаг. Дополнительные важные публикации членов нашей исследовательской группы включают: Райнер Хоффман (1994) "Правила педофильского взаимодействия: рамки, ритуалы, драматургия", доктор философии. Диссертация, Бремен, (скоро выйдет в виде книги). Марина Кнопф (1993) Сексуальные контакты между женщинами и детьми, в: [Немецком] журнале секса Исследование, Том 6, стр. 23-35. (1993); Михаэль Шетше (1993) "Ребенок, подверженный сексуальному риску": преемственность и изменения в социальной Проблеме, Пфаффенвайлер: Кентавр.

2. Все имена сокращаются инициалами.

3. Совсем недавно: Рудигер Лаутманн (ред.) (1993) Гомосексуальность: Руководство по теории и исследованиям, Франкфурт/М.: Campus Verlag.

4. Для более подробного обсуждения изменений в моделях интерпретации смотрите Michael Schetsche, 1993 (Сноска 1), стр. 127-203.

5. Георг Нойбауэр, Инге Эммерих и Дирк Ахтервинтер (1993) Ситуации повышенного риска в зонах, подверженных воздействию Iso1: Сексуальные Злоупотребление. В: Центр исследований детства и молодежи (ред.): Трансформации детства, Опладен (Леске), стр. 163-181.

6. Дэвид Финкельхор (1979) Дети, ставшие сексуальными жертвами. Нью-Йорк: Свободная пресса.

7. Элли Килпатрик (1987) Сексуальные переживания в детстве. Журнал сексуальных исследований, 23, 173-196.

8. Нойбауэр и др. (Сноска 5), стр. 166, 170.

9. Нойбауэр и др. (Сноска 5), стр. 177.

10. Нойбауэр и др. (Сноска 5), стр. 178.

11. Гернот Беме (1985) Прагматический подход к антропологии. Франкфурт/М.: Зуркамп, стр. 101-102.

12. Нойбауэр и др. (Сноска 5), стр. 168.

13. Эберхард Шорш (1993) Извращение, любовь, насилие. Штутгарт: Энке, стр. 171.

14. Рецензия на книгу в Süddeutsche Zeitung, том 7, май 1994 г.

15. Опубликовано Розой Винкель (Берлин) и Амманом (Цюрих).

16. Уильям Саймон (1994) Девиантность как история. Архив сексуального поведения, 23: стр. 1-20. 

III.. УГОЛОВНОЕ ПРАВО 

От "неестественной похоти" до "Сексуального насилия": Педофилия и уголовное право, от Моисея до наших дней, Вольф Фогель 

"Когда растение не в состоянии жить в согласии со своей природой, оно погибает. Именно так и бывает с мужчинами." (Х.Д. Торо, l8l7-1862)

Любой, кто занимается сексом с несовершеннолетними, будет наказан. Так было всегда, во всех странах и культурах! Сегодня это мнение практически единодушно. Но так ли это на самом деле? Или большинство людей просто надеются, что "растлители малолетних понесут заслуженное наказание", это можно услышать повсюду? И: Исходя из каких мотивов хочет ли большинство людей, чтобы "растлители малолетних" были наказаны? В какой степени собственный опыт человека приводит к требованию наказания, когда традиционные представления о хорошем или плохом приводят к тому, что сексуальное поведение отвергается, не разрешается или даже, с незапамятных времен, заставляет кипеть кровь? Прежде чем приступить к рассмотрению современного уголовного кодекса, мы рассмотрим причины всего этого. Мы увидим, что едва ли в какой-либо области, кроме сексуального уголовного права, есть божественное (по крайней мере, в том, что мы понимаем о это из легенды) и человеческое, слишком человеческое, смешанное воедино. Мы начнем не с Адама и Евы, а скорее с человека, которому Бог поручил вывести избранный народ из рабства в землю обетованную: Моисея.

Секс, Смерть и дьявол

Этот человек был зол. Это было нетрудно заметить. Час за часом он сталкивался с лишениями и тяжелым трудом, взбираясь на почти непроходимую гору, чтобы его Господин мог провозгласить, как обязаны жить его ягнята. И во время его отсутствия они танцевали вокруг золотого тельца! И, конечно же, они участвовали во многих других чувственных играх, тем самым побудив Моисея, мужчину, в то время выдвинуть постулат о том, что: "Ты не должен ложиться с парнями, как с женщинами". (Левит 18:22) Тот, кто предпочел это, очевидно, вполне распространенный вариант полового акта должен караться смертью, ибо: "они совершили мерзость".

Было ли на самом деле божественное изречение таким, как утверждал Моисей, останется открытым вопросом. Несколько десятилетий ушло бы на трудный путь к земле обетованной. Следовательно, Моисей должен был позаботиться о том, чтобы следующее поколение не потерпело неудачу в материализации; следовательно, только эротика между мужчинами и женщинами имела политический смысл. Преемники Моисея, ученые, церковные учителя, папы и епископы, конечно, ухватились за это и другие вердикты, которые так чудесно подходили для пропаганды жизни без греха, а также для ссылки на собственное воздержание, даже для восстановления своего рода непогрешимости. Таким образом, предостерегающие слова, которые Павел повторил через полтора тысячелетия после Моисея, приобретут статус божественной заповеди: "Не обманывайтесь! Ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малодушные, ни осквернители малолетних, ни воры, ни сребролюбцы, ни пьяницы, ни клеветники, ни мошенники Царства Божия не наследуют“ (1 Коринфянам 6:9-10). Поговорка "стране нужна новая кровь", вероятно, уже была придумана к тому времени.

Однако, должно быть, она также была испорчена в каждую эпоху! Август Цезарь уже тщетно пытался издать указ, согласно которому все мужчины в возрасте от 25 до 60 лет и все женщины в возрасте от 25 до 50 лет должны были состоять в браке; таким образом, Тиберий Цезарь попытался с помощью налогообложения мальчиков-проститутов (первый в мире налог на удовольствия) вернуть мужчину в объятия женщины. В конце концов, Цезарю нужны были воины. Но ранний христианский мир также поднимал вопрос о сексе. Учение двенадцати апостолов, так называемый дидакт, требовало: "Ты не должен убивать, ты не должен прелюбодействовать, ты не должен осквернять молодых людей, ты не должен заниматься непристойным поведением, ты не должен заниматься колдовством, ты не должен готовить яды, ты не должен убивать ребенка в утробе матери и убить новорожденного." Следовательно, запрещенными были те вещи, которые широко практиковались в то время.

То, что сексуальная активность служила только цели продолжения рода, было также решительно подтверждено св. Августин (354-430): "Поскольку анальный секс не порождает новую жизнь, он нарушает божественный порядок. Анальный секс служит только для удовлетворения гедонистических желаний и аппетитов. Это смертный грех, который должен быть искуплен самым суровым наказанием". Когда Августин писал это, он уже отрекся от своих греховных путей, ибо в расцвете сил он был тем, кого сегодня мы бы назвали плейбоем. И пока он был занят этим, он отрекся от свого возлюбленного, обручился с несовершеннолетней и даже завел любовницу на стороне. В письмах его мать осуждала привлекательность своего сына для мужчин; иногда он пел о юношеской красоте Адониса и хорошо сформированных ягодицах. Секс был просто-напросто грехом. "В любом случае, папа Сириций, ссылаясь на ветхозаветные законы, касающиеся ритуальной чистоты (Левит 15:12, 1 Царств 21:5-7), постановил на Римском синоде 386 года, что сексуальная активность делает людей нечистыми. Поэтому он попытался сделать сексуальное воздержание обязательным для священников по всей западной церкви". (Стефан Х. Пфуртнер, Секс-враждебность и власть, Маттиас Грюневальд Верлаг, 1992, стр. 40)

Даже папа Павел VI опирался на это утверждение и подтвердил его. Папы римского средневековья придерживались мнения, что Ватикан был средоточием всей государственной власти, которой, по сути, подчинялось все человечество. Поэтому Церковь предприняла успешную попытку включить свои собственные представления о сексуальности (которые, по сути, были требованием сексуального воздержания) в светские законы. Когда мы тщательно анализируем наши сегодняшние уголовные законы о сексуальных преступлениях, мы обнаруживаем, что наряду с законными интересами правительства и защиты личности, существует множество основанных на религии моральных норм. Основываясь на стремлении человечества к сверхъестественному создателю, а также на милосердном искуплении после греховной жизни, церковь с самого начала смогла применить свою моральную силу – которую уважали бы все стороны – к целому ряду форм поведения. Потому что до индустриальной эры религия ни в коем случае не была для среднестатистического респектабельного человека просто частным делом. Церковные законы также были в значительной степени обязательны для исполнения в светской сфере; никто не хотел навлечь на себя гнев духовенства или даже изгнание из церковной общины (отлучение от церкви). Поэтому было абсолютно обязательным, когда Совет Эльвиры в 306 году безошибочно установил, что: "Даже на смертном одре педерастам больше не разрешается причащаться". Следовательно, для грешника была закрыта даже возможность обрести спасение для своей души через покаяние и искупление. (Цитируется по книге Гизелы Блайбтрой-Эренберг "Табу на гомосексуальность: история предрассудков", S. Fischer Verlag, Франкфурт-на-Майне, 1978, стр. 204.)

Уже в до- и раннем средневековье так называемые "книги покаяния" были посвящены грехам эрос. Старейшая ирландская книга о наказаниях, датируемая VI веком, предписывает двухлетнее наказание за анальный секс между мальчиками. Аналогичным образом, ирландская книга о покаянии Каммина, которая предположительно вышла в 660 году и также позже повлияла на уголовный кодекс Франции, предписывала "семь лет епитимьи за содомию, два - за межполовые сношения, один - за скотоложство; трижды каждые сорок дней за онанизм (...); если речь идет о ребенке в возрасте до 5 лет по достижении совершеннолетия достаточно однократной епитимьи продолжительностью 14 дней". (Гизела Блайбтрой Эренберг, стр. 2ll)

Ирландская книга покаяния Бинчи, датируемая концом 8-го века, в основном касалась юных грешников: "Маленькие мальчики, имитирующие совокупление друг с другом, искупают вину в течение двадцати дней; послушники, вступающие в половую связь с животными, - сто ночей и такой же период времени для межплеменных сношений. Десятилетний ребенок, которого осквернил другой, должен нести епитимью в течение семи дней; однако, если он согласился на это действие, то двадцать ночей". (Гизела Блайбтрой-Эренберг, стр. 2ll)

Французская книга о покаянии раннего средневековья предусматривает два года епитимья для мальчиков, которые занимаются непристойностями друг с другом. Другая книга, также взятая из Франции, "Poenitentale Capitula Judicorum", требовала, чтобы мальчики, совершившие непристойные действия с другими, подвергались порке. Это был первый случай телесного наказания в немецких книгах о наказаниях. (Гизела Блайбтреу- Эренберг, стр. 214)

Книги о покаянии были опубликованы под влиянием и в сотрудничестве с христианскими миссионерами. Нужно было быстро установить, какие из их эротических ощущений были правильными, а какие - нет. Более того, несовершеннолетние, возможно, имели то преимущество, что подвергались менее суровому наказанию. И поскольку людей было легко подчинить с помощью ограничений на их сексуальные влечения, короли и принцы средневековья быстро усваивали традиционные церковные запреты и наказания. Безропотное, некритичное сознание среднестатистического европейца до начала тысячелетия, которое в любом случае было твердо убеждено, что творец обрушит апокалипсис в канун Нового 999 года, препятствовало критическим или даже сомнительным представлениям о произволе церкви.

Поскольку запрет почти на все виды сексуальной практики является законным или, по крайней мере, юридически закрепляемыми, против нежелательных лиц также можно использовать метод ложных обвинений. Одним из часто обсуждаемых примеров является роспуск ордена рыцарей-тамплиеров французским королем Филиппом IV (прозванным "красивым") в том же году 1310. Это был один из крупнейших судебных процессов по обвинению в коррупции в мире, вызвавший большое смятение во всей Европе. Это был судебный процесс против 20 000 христианских рыцарей, чего никогда раньше не было. Всего лишь один из трех великих рыцарских орденов, который должен был защищать и сопровождать христиан-крестоносцев в Святой Земле, предстал перед судом в Париже.

Тамплиеры были богаты – очень богаты. Во Франции и Португалии им принадлежали самые большие замки и поместья. И они были влиятельны – для французского короля слишком могущественны. Если кто-то хотел упразднить орден и конфисковать его имущество, то очевидным решением было обвинить рыцарей-тамплиеров в безнравственности. В средние века это скандальное обвинение уже действовало, очень хорошо. Рыцари-тамплиеры были брошены к волкам, и впали бы в немилость. Это привело не только к тому, что они были взяты под стражу. Поскольку они якобы требовали, чтобы все посвященные целовали их в интимные места, их обвинили в противоестественной непристойности. (В то время посвященным могло быть всего семь или восемь лет.) Теперь считается, что это обвинение было выдвинуто в то время, когда в средней Европе культивирование общей судьбы среди рыцарей и оруженосцев достигло своего апогея. (Сквайры и те, кто воспитывался вместе с ними, были мальчиками, которым недавно исполнилось четырнадцать. До этого, начиная примерно с семилетнего возраста, они обучались у мастера.) Интимные поцелуи за монастырскими стенами – это то, чем интересовались люди в четырнадцатом веке, точно так же, как и сегодня. Филипп Красивый распустил орден и конфисковал его имущество и сокровища. Уступчивый папа Климент V согласился совместно подписать документ о роспуске. А потом были разожжены погребальные костры! 12 марта 1314 года Грей Гранд Мастер был последним, кто взошел на эшафот перед собором Парижской Богоматери. Его прощальные слова, которые он провозгласил как языки пламени, наполовину охватившие его, передавались из уст в уста: "Климент, ты злой папа и лживый судья, я призываю тебя через сорок дней предстать перед Божьим судилищем. Филипп, ты жестокий король, я призываю тебя последовать за ним в течение этого самого года и предстать перед тем же судилищем!' Климент умер 20 апреля; король - 29 ноября" (Иоахим Фернау, И они не стыдились, Хербиг Верлаг, Мюнхен/Вена, 1969, стр. 77)

Сексуальное осуждение объявленных меньшинств, безусловно, не ограничивалось средневековьем. Например, во время реформации, в разгар спора между протестантским духовенством о том, кто исповедует истинную веру, лютеране или кальвинисты, граф Ольденбургский мог написать графам Липпе, что в Лейпциге управляющий придворным капелланом позволял ему есть досыта каждый день, и что он также был священником, содомитом, прелюбодеем, вором и насильником. Очень редко обличителю приходилось сталкиваться с какими-либо последствиями за выдвижение подобных обвинений. Кроме того, не следует забывать, что – как только что в приведенном примере – реальная мотивация для подобных обвинений вероятно, были сильные финансовые интересы. Громогласное заявление тринадцатилетнего подростка (со зрелостью юноши) в 1993/1994 годах о том, что поп-певец Майкл Джексон подвергал его сексуальному насилию, принесло мальчику и его родителям миллионы долларов, после чего жалоба была быстро отозвана. Предполагаемый вред, причиненный парню, по-видимому, растворился в воздухе.

Но давайте еще раз вернемся к раннему средневековью. Старейшим письменным законом немецких земель является Lex Salica, сальфранканский закон, который может быть датирован примерно пятым или шестым веком. Закон предусматривал смертную казнь за пять преступлений, одним из которых было сексуальное преступление: похищение (свободной) женщины крепостным или освобожденной рабыней. Фризский закон, действовавший со времен Карла Великого вплоть до 11 века, гласил, что содомит обязан был выбирать между самокастрацией, погребением заживо или сожжением заживо. 

Ломбардский закон строго касался семей. Брак состоял из взаимного, согласованного обмена имуществом. Муж купил свою жену за определенное количество скота, стоимость которого не разрешалась превышать 400 солидов, тем самым предотвращая вымогательство. Минимальный возраст был установлен на уровне двенадцати лет для женщины и тринадцати для мужчины. "Саксонская модель", саксонский закон, защищал женщин от насильственных сексуальных желаний мужчин: Любой, кто изнасилует незамужнюю женщину, будет обезглавлен. Дополнительное положение допускало снос дома, в котором было совершено надругательство, и убийство всех проживавших там лиц за то, что они не позвали на помощь, тем самым сделав себя соучастниками преступления; не имело значения, были ли это несовершеннолетние дети, домашние животные или домашний скот.

Полвека спустя, примерно в 1275 году, возникла "швабская модель" швабского права. Хотя она и была основана на саксонской модели, она вводила наказание в виде погребения заживо. Любой, кто надругался над женщиной, которая все еще была девственницей, должен был ожидать такого наказания; если изнасилованная женщина больше не была девственницей, преступник был бы обезглавлен. В течение этого времени казнь "несовершеннолетних" детей была запрещена. Под этим подразумевались дети предпубертатного возраста; отличительной чертой было наличие волос на лобке и подмышках.

На раннем этапе церкви удалось внедриться в семейное право: она превратила брак из римского юридического контракта в таинство и тем самым смогла регулировать сексуальную жизнь людей. Любая эротическая активность вне "сакраментального брака" рассматривалась как противоборствующая Богу; поэтому она осуждалась и должна была быть искуплена, поскольку церковные лидеры считали, что на них лежит особая обязанность защищать от любых мирских вещей, которые могли бы угрожать дальнейшему существованию вида. Вот почему три "преступления против природы" были пригвождены к позорному столбу прежде всего: содомия (гомосексуальность), мастурбация и воздержание (при условии, что человек не стремился посвятить свое тело Богу). "С конца 13-го века теологи объявили противоестественную распущенность самым серьезным из сексуальных грехов; соответственно, церковь никогда не ослабляла своего самого сурового осуждения последнего. Но теперь гражданские власти настоятельно призвали удвоить бдительность, прежде всего в Италия, где всеобщее знакомство со злом достигло угрожающих масштабов". (Жак Россио, леди Венера – проституция в средние века, К.Х. Бек Верлаг, Мюнхен, 1989, стр. 20)

Наконец, в 1418 году в Венеции была создана "Коллегия содиматарум", задачей которой было наблюдение за подозрительными местами сбора (школы танцев, музыки и фехтования), использование и оплата осведомителей, а также ужесточение наказаний за сексуальные контакты с несовершеннолетними. Кроме того, во Флоренции городские власти учредили бюро по борьбе с противоестественным пороком, чьи сетования на "болото этого отвратительного и чудовищного преступления" были поддержаны пламенными общественными проповедями. В конце концов, считалось, что это зло свирепствовало по всей Италии, постоянно находя новых приверженцев, удерживая мужчин от женитьбы и тем самым способствуя уменьшению численности населения. Хотя мастурбация не считалась серьезным грехом в раннем и позднем средневековье, мнение теологов изменилось в 13 веке, когда церковь была на пике своего политического могущества, тем не менее, в том, что касалось детей, проявлялась определенная снисходительность. Итак, примерно в 1300 году во французской епархии Камбрии, "грехи против природы и похоть в детстве, совершенные мальчиками в возрасте до четырнадцати лет и девочками в возрасте до двадцати пяти лет, подлежали отпущению священником". (Цитируется в Rossiaud, стр. 91) Когда обнаруживался рецидив порока, епитимья была более суровой: в 1388 году архиепископ французского города Сена написал труд "Доктринальный разум", в котором он писал: "При возникновении (греха против природы), когда мужчина или женщина, если они одиноки, погружаются в трясину греха, простой священник не сможет освободите его или ее от этого; затем, в связи с их затруднениями, они направляются к епископу, его представителю или властелину". (Цитируется в Rossiaud, стр. 91)

Влиятельный богослов и церковный политик Жан (Йоханнес Кариериус де) Герсон (1363-1429), преподаватель и ректор Парижского университета, даже посвятил целую книгу "саморазрушению": "Это грех против природы, более серьезный, чем внебрачная связь с женщиной или когда женщина прелюбодействует с мужчиной, и его прощение оставлено за прелатами". (Цитируется в Rossiaud, стр. 91) Возможность того, что одноразовый, таким образом, серьезный порок, который мог бы быть прощен, был исключен. Герсон рекомендовал, чтобы [100] духовники детей и подростков спрашивали об этом: "Неженатых юношей и девушек необходимо тщательно расспросить об этом, ибо однажды они достигнут возраста, когда легко может случиться, что они совершат презренные и отвратительные пороки, не вступив в брак". И многие, сокрушался Герсон в своей книге, "не осмеливались признаться в том отвратительном поступке, который они начали в возрасте десяти, одиннадцати или двенадцати лет, когда спали вместе с их братьями и сестрами." (Цитируется в Rossiaud, S., стр. 92) Даже сегодня для большинства педагогов было бы немыслимо позволить детям провести ночь вместе без присмотра.

Сифилис еще больше повышает ценность девственности

Везде, где есть искупление, ему предшествовал грех. И в средние века, как и сегодня, было больше греха, чем раскаяния. Поскольку, несмотря на все запреты, грешный человек не должен был быть полностью сексуально воздержанным, ему, по крайней мере, разрешалось грешить в пределах его собственной маленькой "ниши". Например, в публичных домах услуги предлагались как землевладельцам, так и бедным торговцам. Даже кайзер нанес визит, и женщины и девушки надели для него свои лучшие наряды. В Ульме был украшен маршрут от королевских покоев до борделя с постоянными светильниками. Три самые красивые девушки города, разумеется, полностью обнаженные, украсили высокопоставленных вельмож греческими лаврами. И весь город наблюдал за этим; им бы и в голову не пришло отправить детей внутрь. 

Даже священнослужители покровительствовали борделям. "В Нордлингене это вызвало переполох, когда в 1472 году городской совет осмелился запретить, по крайней мере, монахам оставаться на ночь. Набожных мужчин не встречали радушно; у них обычно не было денег. . . . Однако женщины, часто перегруженные работой и уставшие от клиентов, находили детей, для этого очень полезными для здоровья. Самые младшие из юношей, двенадцати- или тринадцатилетние сыновья лавочников, незаметно, но ловко посетили "тэттерсолл любви". В Ульме это было только в 1527 году, что городской совет постановил, что всех мальчиков младше четырнадцати лет "следует выгонять розгами".... Боюсь, то, что кто-то не хотел видеть там детей слишком рано, имело отношение не столько к моральным соображениям, сколько к экономическим". (Иоахим Фернау, стр. 115)

Общественные бани и бордели Средневековья просуществовали почти четыреста лет, пока вскоре после 1500 года они внезапно исчезли. Моряки привезли с собой нежеланный подарок из Америки: сифилис. Существовавшее до этого беззаботное отношение к сексуальным приключениям исчезло. Теперь незнакомцев избегали; внезапно местных солдат и продавцов, ходивших от двери к двери, перестали приветствовать, а стали бояться. В этот момент человек доверял только своему ближайшему окружению. Воздержание от физического контакта стало высоко цениться. Расцвет юности был открыт заново: "Раньше детям давали обещания вступить в брак; но теперь появилась возможность увеличить число случаев, когда зрелые мужчины из среднего класса заводили себе детей, непорочных детей, в качестве будущих жен. Кто-то оставлял малышей в доме их родителей, часто заботясь о них способами, которые ранее были совершенно неслыханны; они ни с чем не торопились, а, скорее, ждали годами, принимали их абсолютно как детей и ничего так сильно не хотели, как иметь такую возможность". (Иоахим Фернау, стр. 122) Девственность, в каком бы возрасте она ни была, одинаково уважалась и защищалась. Изнасилование ранее нетронутой девушки каралось смертной казнью.

Из архивов мы знаем, как много работал, например, палач старого Нюрнберга Майстер Франц, должен был сделать это по отношению к темной стороне эроса:

"В 1578 году Ханнс Мюллнер, известный рекламный агент, кузнец, был казнен мечом за то, что изнасиловал 13- летнюю девочку и набил ей рот песком, чтобы она не могла кричать."

"В 1582 году Себальд Кейзер, портной и гражданин Нюрнберга, был казнен мечом за то, что, хотя и был женат, изнасиловал свою 14-летнюю служанку". 

"В 1589 году хранитель Лягушачьей башни, человек преклонного возраста, был казнен мечом за насильственное похищение и жестокое изнасилование Катарины Рейхлин, девочки, которая была ему доверена, а также за попытку того же самого, хотя и безуспешно, с 15 летней девочкой, опекуном которой он был и которая жила с ним." 

"В 1612 году молодой школьный учитель Эндресс Фейерштейн был арестован, аналогично, казнен мечом за изнасилование шестнадцати школьниц в возрасте от шести до одиннадцати лет, угрожая им палкой, одна из которых была настолько "испорчена", что больше не могла сдерживаться, а другую долгое время продержал в постели, пока она, наконец, не умерла." (Цитируется по: Магнус Хиршфельд, "Секс и преступность", Belrose Verlag, Роттердам, без даты, стр. 105)

Процедура, с помощью которой было доказано изнасилование, была удивительно проста: "Девушка должна немедленно встать, громко закричать, "с волосами, стоящими дыбом", пройти по улицам к ратуше и рассказать первому встречному о преступлении против ее невинности". (Иоахим Фернау, стр. 122) Конечно, было бы довольно поспешно предполагать, что девственность была бы постоянным, заслуживающим защиты благом во всех культурах, по крайней мере, в Европе. У этрусских вольскинцев существовал обычай лишать девственности молодых девушек перед свадьбой, причем действительно слугами или рабынями, поскольку это "удовольствие" считалось бесчестной, неприятной работой. В Германии в 16 веке состояние "нетронутости" стало коммерческим товаром. Поэтому была создана новая отрасль: "реконструкция девственной плевы". Тем не менее – и это важно для наших соображений - это создало дуэт "ребенок и невинность". Эта концептуальное выражение будет влиять на законодательство вплоть до сегодняшнего дня.

Постановление суда о боли в шее

В 1533 году под эгидой кайзера Карла V был издан правовой кодекс: он назывался "Уголовная конституция Каролины" (CCC), также известный как "Судебный декрет о занозах в заднице". С его помощью впервые в истории Германии были объединены законы отдельных городов и штатов. CCC оставался обязательным законом на всей территории империи до 1811 года, когда он был заменен "Кодексом Наполеона". Что касается "неестественной непристойности", то статья 116 CCC была основана на "постановлении суда Бамберг-Нек" в котором было предписано, что: "Если человек занимается непристойными действиями со зверем, или мужчина с другим мужчиной, или женщина с другой женщиной, они также лишаются жизни, и следует следовать распространенному обычаю сжигать их заживо". (Цитируется по Bleibtreu-Ehrenberg, стр. 297)

Следует иметь в виду, что "противоестественное распутство“ иногда также упоминается как "содомия" и охватывает любую сексуальную активность, которая не служит увеличению численности населения. "Поднятые" церковные трактаты подобные развлечения приравниваются к смертным грехам, и светские правители используют эту классификацию в своих собственных целях. (Любой, кто хотел вести войну со своими соседями или вражеским королем, нуждался в солдатах.) Средневековье руководство для тех, кто слушает исповеди, из французского Ле-Мана охарактеризовало это как самый тяжкий грех, "когда женщина берет член своего мужа в рот, или помещает его между грудей, или вводит его в свой задний проход". Конечно, также запрещенными, согласно этой идеологии, были гомосексуалистические акты, а также секс с несовершеннолетними. Первоначально оплодотворение девушки и последующий брак с ней все еще допускались. В средние века минимальный возраст для вступления девушек в брак составлял двенадцать лет! Беатрикс, жене Фридриха I (Барбароссы), было тринадцать лет, когда она вышла замуж; Барбароссе было тридцать четыре. Такие детские браки не были редкостью в средние века.

Силезский император Генрих IV, который был вынужден довольно поспешно взойти на этот знаменитый трон, чтобы помириться с папой Римским, был обручен с девушкой того же возраста в возрасте пятнадцати лет, женившись на ней год спустя. Гертруде, матери Генриха Лувенского, не было еще пятнадцати, когда она родила своего сына. Около 1250 года четырнадцатилетний мальчик мог законно вступить в брак. Ему даже не нужно было спрашивать разрешения у отца. Девочкам должно было исполниться двенадцать лет, прежде чем они могли законно вступить в брак. Однако это возрастное ограничение несколько сместилось: примерно в 1500 году возраст вступления в брак составлял семнадцать лет для мальчиков и тринадцать для девочек.

 Детские браки по договоренности родителей, вошедшие в моду в 15 веке, выполняли еще одну функцию: обезопасить свои собственные земли. В Государственном музее Амстердама висит картина фламандского художника Энтони ван Дейк (1599-1641), изображающий принца Вильгельма II Оранийского и его жену Марию Стюарт, оба из которых были еще детьми. Безусловно, такие браки в высших классах подчинялись строгим правилам и не влекли за собой сексуальных прав и обязанностей. Между тем, что касается простых людей, то любой, кто занимался сексом с детьми, и об этом становилось известно, подвергался наказанию в немецких землях при швабах и саксах, а позже - в соответствии с "Конституцией Криминальной Каролины".

На самом деле, рядом с этой темой нужно поставить знак вопроса, поскольку в средние века "секс с детьми" не был ни социальным, ни уголовным делом, о котором говорили. В Средние века понятие "секс с детьми" или "сексуальное насилие" не вошло в обиход. В середине XV века было очевидно, что те, кто хотел искупаться, покидали свои дома и шли в баню либо голыми, либо полураздетыми. В бане женщины, мужчины и дети мылись обнаженными друг перед другом. Голландский историк ван Уссел отметил, что, начиная с 17 века, парижским плотовщикам было запрещено проталкивать свои плоты через город в обнаженном виде. (Цитируется по книге Донаты Эльшенбройх "Дети не рождаются: исследования о происхождении детства", Pad. Дополнительный Бухверлаг, Бенсхайм, 1977, стр. 118.) 

Дневник Герора, личного врача французского короля Людовика XIII, проливает свет на этот вопрос. На самом деле Эрояр состоял на службе у матери Людовика, Екатерины Медичи, которая после убийства своего мужа Генриха IV (маленькому Людовику в то время было всего девять лет) лишь неохотно передала государственные дела своему несовершеннолетнему сыну. Но это не просто исторический экскурс; нас интересует то, что Эроар записал в своем дневнике о физическом развитии маленького Луи (выдержки):

 Луи родился 27 сентября 1601 года. .

24 июля 1602 года: Около 7:00 он одет, ему это доставляет огромное удовольствие, и он разражается смехом, когда медсестра щекочет его гениталии кончиками пальцев.

11 сентября 1602 года: мадемуазель де Вентеле сообщает ему, что он ложится в постель с инфантой, с которой он помолвлен и которая станет его женой через тринадцать лет. Он не может удержаться от смеха по этому поводу.

27 сентября 1602 года: Он играет со своими гениталиями, втягивая живот, чтобы иметь возможность лучше их разглядеть.

5 ноября 1602 года: Он отправляется обедать к королю. Он смеется, когда несколько человек целуют его гениталии.

12 августа 1603 года: Он просыпается около 8:00, вызывает мадемуазель Бетузе и говорит ей: "Смотри, мой член играет в "разводной мост"; вверх-вниз, вверх-вниз."

Июнь 1605 года: Обедал с королевой. После этого он и ее высочество прощаются, ложатся вместе с королем в постель, совершенно обнаженные, целуют друг друга, это доставляет королю массу удовольствия.

Король спрашивает: "Сын мой, где маленький стояк?" Он показывает ему это и говорит: "Там нет маленькой косточки, папа", затем, после того как пенис начинает эрегироваться: "Сейчас, покажу, немного".

19 ноября 1606 года: Он входит в комнату своей няни и мадам де Монглат и дразнит их, потому что они до сих пор не переспали со своими мужьями.

26 января 1612 года: После ужина королева говорит ему: "Сын мой, я хотела бы выйти за тебя замуж, ты согласен с этим?" - Да, ваше высочество. "Но ты не знаешь, как рождаются дети". "О, конечно, я понимаю, ваше высочество". - И откуда ты это знаешь? - Мадам де Сувр научила меня.

(Цитируется по книге Донаты Эльшенбройх, стр. 122-125.)

 Не следует слишком вчитываться в такие дневниковые записи или неправильно их истолковывать. Прежде всего, маленький Луи сделал не больше, чем сделал бы любой немецкий ребенок из рабочего класса или даже высокообразованной семьи, если бы ему позволили. Любой, кто объективно наблюдает за детьми, например, в сауне или на пляже FKK [Freie Körper Korps, то есть нудистском], увидит, как маленькие мальчики и девочки интенсивно и блаженно занимаются своими маленькими гениталиями, когда и как долго им этого хочется. Во-вторых, это было именно при французском королевском дворе, возможно, начиная со времен Людовика XIII, стало обычным выставлять на всеобщее обозрение все аспекты жизни короля, включая его сексуальную жизнь. Король ел, отдыхал и жил под пристальным взглядом своего народа. В-третьих, этот дневник, конечно, подразумевает незамысловатый взгляд на детскую сексуальность. Конечно, маленький Людовик все больше рассматривали как будущего наследника престола, а не просто как еще одного ребенка. Однако мораль и обычаи простых людей почти ничем не отличались. Даже сегодня в средиземноморских странах это абсолютно обычное дело является успокаивать маленьких детей, поглаживая их гениталии.

Но, конечно, в среднеевропейском царстве все вскоре изменилось. В своей эпохальной работе Табу на гомосексуальность, Гизела Блайбтрой-Эренберг подробно объяснила, как теократические взгляды последнего времени Правители Средневековья настаивали на криминализации различных форм "противоестественного распутства" в качестве превентивной меры против гнева Божьего. Периодические впадения подражателей в гротеск были более распространены, чем критика. И вот, в 1601 году, появилась работа голландца Йодокуса "Praxis Rerum Criminalum". Дамхаудер, который проводил различие между тремя типами содомии: самоизмерение (мастурбация), гомосексуальность и зоофилия (сношение с животными). "Во-первых, автор говорит о том, как трудно это раскрыть, и как это лишь изредка предстает перед судьей, и по этой причине также лишь изредка наказывается; а если и наказывается, то изгнанием. Второй тип правонарушения подразделяется, а именно, на противоестественную непристойность между мужчиной и женщиной и между двумя лицами одного пола. Как и третья форма совершения правонарушения, сексуальный контакт между человеком и животным карается смертной казнью на костре. Дамхаудер считает, что такие суровые наказания должны быть объявлены, потому что в противном случае был бы вызван гнев Божий; его месть за нарушение его заповедей приняла бы форму... "голода, эпидемий, войн, землетрясений, наводнений и других всеобщих бедствий аналогичного характера". Общение между христианами и язычники также расцениваются как содомия, а также караются сожжением на костре, потому что не имело значения, совокуплялся ли христианин с язычницей или собакой." (Гизела Блайбтрой-Эренберг, стр. 300) 

Единственный способ, которым мы можем понять наши современные законы о сексуальных преступлениях и их случайные, притворные заявления о том, что они направлены на защиту не морали, а скорее людей, - это понять историческую эволюцию этих законов и нечестивый союз между церковной и светской властью. Эти двое стремились еще строже ограничить сексуальные желания людей. Даже сегодня мастурбация не является предметом, которым будет заниматься CCC. Под давлением самозваных моралистов это сексуальное поведение стало объектом судебного рассмотрения в середина 18 века. Но легко понять, что угроза наказания за мастурбацию была бесполезна, учитывая, что "тайный порок" ускользал от общественного контроля.

Тем не менее, сообщение дошло. Это проявлялось в моральной категории, в наихудших образовательных трактатах, в которых призывалось исследовать пальцы и животы молодых людей, а также в судебных делах, с представлением о том, что любой, кто вводит других в заблуждение такими или подобными непристойными действиями, будет сурово наказан. Так родилось понятие соблазнения в уголовном праве. Средневековье закончилось; слепая вера в Бога преобразила саму себя. Критический интеллект взывал к разуму и разделению между законом Божьим и законом человеческим. 

В 1764 году Чезаре Беккариа выпустил свою сенсационную книгу "DeiDelitti e Delle Pene", которая была быстро переведена на немецкий язык. Беккариа поставил под сомнение общепринятые понятия порока и добродетели, чтобы извлечь их из уголовного права: единственным основанием и критерием, по которому государство могло назначать наказание, было то, когда государству и обществу был причинен вред. Наказание за грех было единственной прерогативой Божьего суждения, которое человеческий юрист не смог бы воспринять." (Пол Деркс, "Позор священной педерастии", Роза Винкель Верлаг, Берлин, 1990, стр. 143)

Энтони ван Дейк (1599-1641), изображающий принца Вильгельма II Оранийского и его жену Марию Стюарт

Безжалостные пруссаки

Прогрессивным идеям века Просвещения суждено было просуществовать недолго; секс по-прежнему был обременен гнетом возражений. Менталитет средневековья был даже отражен в "Проекте общего уголовного кодекса для прусских государств" 1786 года:

"Содомитство и другие противоестественные грехи подобного рода, которые из-за их отвратительности не могут быть упомянуты здесь, требуют полного стирания из памяти. Следовательно, такие преступники, после того как они отбудут срок в тюрьме, должны быть выгнаны с места жительства на всегда. Тот, кто соблазняет другого на противоестественный порок и злоупотребляет им, подлежит двойному наказанию. Следовательно, родители, опекуны, учителя или воспитательницы, признанные виновными в этом преступлении, должны быть приговорены к тюремному заключению на срок от четырех до восьми лет и уволены". 

За почти причудливым обозначением "прием и прощание" скрывается требование пороть нарушителей как при передаче в исправительное учреждение, так и при выписке из него. То Пруссаки действительно предприняли попытку реформировать "Судебный указ о занозах в шее" от 1532 года, который был действительно безжалостным. Кроме того, был предпринят ряд попыток реформирования уголовного законодательства с фантастическими требованиями, по поводу которых можно было бы усмехнуться; тем не менее, за ними скрываются идеи, которые все еще пронизывают многие влиятельные умы сегодня, на пороге третьего тысячелетия. Набросок геттингенского профессора Юстуса Клапрота из l774 призывает, среди прочего:

"Тот, кто извергает свое семя неестественным способом, будь то мужчина или женщина (!!), не должен быть подвергнут какому-либо расследованию и наказанию; скорее, он будет достаточно наказан естественными последствиями своего поступка. Однако, когда взрослый человек, если его признают виновным в совращении молодого человека к этому деянию, должен быть заключен в тюрьму на четыре недели или приговорен к общественным работам". (Цитируется в книге Павла Деркс, стр. 146)

Восемь лет спустя другой проект реформы судебного приказа о шее потребовал:

"Намеренный выброс семени или другое преступное насилие над детородным органом, когда это становится общественным достоянием, должно... наказываться тюремным заключением сроком на 14 дней, при необходимости — хлеб и вода; поденщики в сельской местности, но при необходимости с выполнением необычных ручных или полевых работ. . . . Родители, опекуны и мастера, признанные виновными в том, что они делают то же самое со своими детьми, попечителями или подчиненными, должны, простояв час с надписью "нелояльный отец/мать/опекун/мастер торговли" пригвожденные к позорному столбу, а затем приговорены к восьми годам тяжелых общественных работ. Более того, родители также должны быть объявлены утратившими это право осуществлять любые родительские полномочия, а также все соответствующие прерогативы, включая их детей, наследующих ими". (Цитируется по Paul Derks, стр. 146)

Один из самых известных авторов того времени, Иоганн Якоб Целла, в 1787 году даже посвятил пороку целую книгу "О преступлении и наказании в случаях непристойного поведения". Первая глава была озаглавлена "О распутстве, таким образом, когда это совершается вопреки законам природы", где упоминался онанизм, изнасилование мальчиков и непристойное поведение с животными. Для Селлы мастурбация - это "преднамеренный порок мягкости и лени", который педагоги должны держать это в узде. Полиция должна, в случае наихудшего, следить за его распространением и быть готовой к его соблазнительной приманке. Селла называет насильника мальчиков "позором первого порядка, разновидностью противоестественного разврата, наносящего ущерб государству", который, как он это представляет, проявляется прежде всего или исключительно в анальном проникновении, есть "много взрослых и пожилых развратников такого рода, которых привлекают несовершеннолетние:

"Насильнику мальчиков требуется субъект, который ведет себя очень пассивно. Следовательно, он удовлетворен очень молодой, не взрослый, несовершеннолетний компаньон: действительно, он обычно ищет, чтобы удовлетворить свои сексуальные аппетиты, самых молодых, самых красивых мальчиков в качестве жертв своей печально известной похоти." (Цитируется по книге Пола Деркса, стр.158)

Неужели это тот, кто преисполнен зависти к тем, кто получает удовольствие от того, что делает то, что остается запретным лично для него? Идиотское предубеждение, согласно которому взрослые нападают на детей, потому что те не рискуют связываться со сверстниками, очень знакомо современным ушам. Даже когда он не доверял, чтобы избавиться от собственных предубеждений, Челла по-прежнему прислушивался к просвещенным юристам своего времени. Хотя это правда, что он призвал предоставить полиции карт-бланш на принятие мер по борьбе с непристойным поведением, он также предупредил, что:

“В той мере, в какой принимаемые меры действительно направлены против различных видов неестественной похоти, нужно быть вдвойне осторожным, чтобы расследование само по себе не привело к скандалу, который затем следует попытаться контролировать... Когда полиция склоняется к попыткам раскрыть все до единого таким образом, они превращают родителей, детей и слуг в шпионов и сеют семена предательства и недоверия в недрах семьи." (Цитируется по Хансфердинанд Доблер, История мировых культур и морали, Бертельсман Верлаг, Мюнхен/Гутерсло, l97l, стр. 254)

С Французской революцией политические обстоятельства в Европе изменились. Стандартизация гражданского и уголовного права, столь энергично проводимая Наполеоном, также достигла немецкой земли. Хотя "Уголовный кодекс" – принят в 1810 году и переведен на немецкий год спустя – конечно, все еще включает в себя уголовное законодательство о сексуальных преступлениях, это наказывало только те ситуации, которые особенно этого заслуживали. На немецких землях, оккупированных Францией, гомосексуальность не подлежала наказанию; однако разврат с несовершеннолетними оставался уголовным преступлением. В начале 19 века реформаторы уголовного права усердно трудились почти во всех землях Германии. Однако никаких дальнейших либерализаций обнаружить не удается. Но, конечно, германское королевство не было однородным. Первая реакция на Кодекс Наполеона пришла из католической Баварии.

Перед казнью, во-первых, у позорного столба 

В самом начале проекта "Уголовного кодекса Королевства Бавария" от 1 октября 1813 года содержался следующий отрывок, касающийся запрещенных действий и наказания за них:

"Тот, кто виновен в запрещенном действии или бездействии, за которое закон угрожает определенным злом, подвергается этому законному злу в качестве наказания. И в той мере, в какой наказание в виде возмещения ущерба будет увеличено или уменьшено, будет применено повышение или понижение заслуженного наказания".

Этот пункт ясно показывает, насколько далеко мы отошли от закона о возмещении ущерба, как, например, древний Рим был знаком. Представление о том, что государство также – как распространитель уголовных запретов – может выдвигать свои собственные требования о наказании и искуплении окончательно закрепилось в уголовном законодательстве Германии. Баварский уголовный кодекс 1813 года предусматривал девять различных видов наказаний: смертную казнь, заковывание в цепи, исправительное учреждение, работный дом, цитадель, наказания за оскорбление чести, телесные наказания, содержание в тюрьме или форте и штрафы. И потому, что для баварских юристов даже смертная казнь была но этого было недостаточно, и они придумали "усиленную смертную казнь“, в соответствии с которой перед казнью преступника на полчаса ставили к позорному столбу. Бавария возвращалась к средневековой модели предполагаемого сдерживания.

Из судебного процесса против британского графа Жиля де Рэ (1404-1440), соратника Жанны д'Арк по завоеванию Орлеана, который обвинялся в убийстве более 140 детей, мы знаем, что правительственные - и прежде всего церковные - власти были вполне готовы использовать эффектные судебные дела, чтобы привязать своих "добрых овец" поближе к себе. Итак, как, например, показывают многочисленные стенограммы, председательствующий кардинал разрешил "публикацию протоколов допросов и постановлений по этим показательным процессам, что позволило извлечь выгоду из запугивания грешников, назидания масс и прославления духовенства". (Филипп Релике, Рыцарь, Смерть и дьявол – Жиль де Рэ, или Зло Фокусник, Артемис Верлаг, Мюнхен/Цюрих, 1984, стр. 9) Во время слушаний Жиль де Рэ практически он делал все, что мог, чтобы устроить зрелище, которого жаждали как власть имущие, так и простые люди. Он предстал перед множеством графов, влиятельных землевладельцев и феодалов. И он был готов – чего от него не требовалось – играть в эту игру "с великолепным мазохизмом, мазохизмом проигравшего, который наслаждается демонстрацией своего собственного падения. 22 октября 1440 года он предстал перед трепещущими массами. Среди зевак и случайных прохожих, столпившихся вокруг него, были родители его жертвы." (Филипп Релик, стр. 106) Три дня спустя церковный суд вынес свой вердикт. Жиль был признан виновным в ереси, отступничестве и изгнании нечистой силы. Наказание: отлучение от церкви, которое прерывает все социальные контакты. Поскольку Жиль признался в том, что ранее вступал в половую связь с убитыми детьми, он также был отлучен от церкви по этой причине и впоследствии был передан светским властям. Последний приговорил его к смертной казни. На следующий день Жиль де Рэ был повешен на глазах у огромной толпы.

Этим кратким экскурсом я попытался показать, что правосудие на протяжении веков было зрелищем. Случаи непристойного поведения в нашу эпоху показывают, что эта одиозная традиция жива и процветает. Однако мы вернемся к Баварскому уголовному кодексу 1813 года. Предписанное наказание ни в коем случае не ограничивалось взрослыми правонарушителями.

"Дети в возрасте до восьми лет, совершившие правонарушение, должны быть переданы старшим для телесного наказания дома; при условии, что это осуществляется с помощью и под наблюдением властей. "Молодые люди, которым исполнилось по меньшей мере восемь, но еще не двенадцать лет, должны, когда им можно будет предъявить обвинение, за умышленное правонарушение, а не как-либо иначе, подвергаться телесным наказаниям или заключаться в тюрьму на срок от двух до шести месяцев, причем этот тюремный срок, в зависимости от обстоятельств ситуации, усугубляемой телесными наказаниями или уменьшением порций пищи. "Тот, кому на момент совершения правонарушения исполнилось по меньшей мере двенадцать, но еще не исполнилось шестнадцать лет, должен, когда ему можно будет это приписать, добиться изменения наказания в соответствии со следующим образом: I. Для детей в возрасте 12-16 лет смертная казнь заменяется тюремным заключением; II. Для детей в возрасте 8-12 лет позорный столб или тюремное заключение заменяются тюремным заключением на неопределенный срок; определенный срок тюремного заключения заменяется на срок от одного до восьми лет в работном доме; ... "Шестнадцать лет - это предельный возраст для подачи самостоятельного требования о смягчении приговора".

Баварский уголовный кодекс 1813 года предусматривает, среди прочего, следующие наказания: за сексуальное принуждение ("изнасилование") лиц старше двенадцати лет – от четырех до восьми лет в работном доме; за то же преступление в отношении детей младше двенадцати лет – от восьми до шестнадцати лет в исправительном учреждении; за все другие сексуальные действия в отношении мальчиков или девочек младше двенадцати лет (склонение к "противоестественной похоти") – работный дом усиленного режима на срок от одного до четырех лет. "Склонение к половому акту посредством обещания вступить в брак, которое соблазнитель не может выполнить" наказывается тюремным заключением на срок от одного до шести месяцев. И в дополнение:

"Половое сношение с девочкой младше двенадцати лет следует рассматривать как невольное развратничество с ее стороны и должно наказываться тюремным заключением на срок от шести месяцев до двух лет при условии, что такое деяние не было совершено с применением насилия или угроз".

Причина, по которой я так подробно процитировал этот уголовный кодекс, заключается в том, что во многих отношениях он был образцом для более поздних уголовных кодексов в немецких землях. Что, безусловно, поражает, так это контраст между местами довольно мягкой угрозой наказания в сексуальной сфере (в том числе по сравнению с наказаниями, установленными сегодня), с одной стороны и совершенно варварские угрозы наказания в отношении несовершеннолетних - с другой.

Открытие неестественной похоти

Вышеупомянутый уголовный кодекс просуществовал чуть меньше полувека. 10 ноября 1861 года вступил в силу новый "Уголовный кодекс Королевства Бавария". Тем временем мужчины были захвачены бешеными темпами индустриализации, и, несмотря на тот факт, что ежедневная многочасовая занятость означала меньше времени проводить со своими семьями и близкими людьми в целом, и, таким образом, почти не оставалось времени грешить, и они все равно слишком уставали, баварцы уголовное законодательство, направленное против эроса, было расширено различными способами. Согласно новому закону, "изнасилование" теперь карается лишением свободы на срок до восьми лет. В случае причинения телесных повреждений срок был увеличен до восьми-двадцати лет, а если жертва умирала, то срок как минимум двенадцать лет.

"Тот, кто, ложась с ней в постель, надругается над девочкой, еще не достигшей двенадцатилетнего возраста..., понесет наказание, соизмеримое с преступлением изнасилования".

Кроме того, впервые половому акту между братьями и сестрами угрожало наказание:

"Родные и сводные братья и сестры, которые вступают в половую связь друг с другом, должны быть наказаны тюремным заключением сроком от трех месяцев до двух лет."

Злоупотребление воспитанием детей, надзором и официально санкционированными отношениями – когда родители, приемные родители или опекуны вступали в половую связь со своими несовершеннолетними подопечными, священнослужители с несовершеннолетними членами церкви или детьми–исповедниками, а также учителя и воспитательницы с теми, кому они доверены, - рассматривалось как нарушение морали. Наказанием было тюремное заключение сроком не менее шести месяцев. Предприняв свой второй удар по уголовному кодексу, баварцы открыли для себя совершенно новый вид неестественной похоти. Тот кто совершал запрещенные действия "вместо естественного полового акта надругательства над лицом мужского или женского пола", под которым, без сомнения, подразумевались оральные и анальные сношения; таким образом, действовали положения о наказании, соответствующие вагинальным сношениям. 

Новым также было то, что "непристойные действия", совершенные с применением силы, в отношении лиц, не желающих этого, или в отношении детей младше двенадцати лет, подпадали под действие одного и того же закона. В Баварском уголовном кодексе 1861 года подобные деяния карались тюремным заключением на срок до трех лет. Сведение воедино, с одной стороны, таких серьезных деяний, как насильственное сексуальное насилие, а с другой стороны, расплывчато определенные "непристойные действия" в отношении детей или с ними продолжались в более позднем § l76 StGB вплоть до реформы уголовного законодательства о сексуальных преступлениях 1973 года. Абзац о потворстве Королевству Бавария был прочитан таким образом, что, по-видимому, в то время в нем возникла острая необходимость:

"Когда родители или другие родственники по восходящей линии, или приемные родители, опекуны, священнослужители, учителя или воспитательницы злоупотребляют своими отношениями со своими потомками или несовершеннолетними подопечными, церковь члены церкви, дети-исповедники или ученики, находящиеся в их подчинении или доверенные им, с целью удовлетворения своих сексуальных желаний путем инициирования неестественных половых сношений или неестественной похоти или присоединения к ним, должны быть приговорены к тюремному заключению сроком... не менее двух лет".

Другое положение этого уголовного кодекса могло бы даже сойти за одну из современных попыток либерализации уголовного законодательства на сексуальной почве:

"Тот, кто соблазняет человека с хорошей репутацией, которому от двенадцати до шестнадцати лет, в половое сношение или допускающее насилие из-за неестественной похоти наказывается тюремным заключением на срок от трех месяцев до двух лет, к которому может быть добавлен штраф в размере до одной тысячи гульденов. Судебное преследование осуществляется только по просьбе соблазненного лица или его законного представителя".

Впервые уголовный закон 1861 года также наказывал "любого, кто совершил правонарушение из-за непристойных действий в общественных местах (тюремный срок до шести месяцев), а также "любого, кто публиковал, публично выставлял, размещал, распространяли вразнос, продавал или размещали в библиотеке для чтения или общественном читальном зале сочинения или другие печатные материалы непристойного содержания" (то же наказание). Что государство получило от этого, так это то, что оно позволило своим гражданам хорошо разбираться в чтении к тому времени, когда они достигли школьного возраста! Более того, мы должны помнить, что именно тогда впервые была изобретена фотография. Картины и рисунки на эротическую тематику были легко доступны более или менее образованным слоям населения. Французский поэт Гюстав Флобер записал в своем дневнике во время поездки на Восток в Дамаске, 6 сентября 1850 года: "Месье Гарнье, чисто выбритый, лысый, с лунообразным лицом, похожий на старуху, показывает нам непристойные картины из Персии. В каждой стране происходит одно и то же: из-за непристойных целей природа становится невозможной; чтобы показать гениталии, изображаются невероятные позы. Какие великолепные эстетические чтения можно было бы организовать, намного превосходящие эти непристойные гравюры и книги! Потому что меня поражает, как мужчина смотрит на женщину; ее распущенные волосы прикрывают спину, и она (к удовольствию всего наблюдатель, обнаженная) круглая, розоватая, широкая задница заполняет всю картину и восходит подобно солнцу; здесь демонстрируется чрезмерное пристрастие к плоти". (Гюстав Флобер, "Путешествие на Восток", Insel Verlag, Франкфурт-на-Майне, 1985, тетрадь 619, стр. 284.)

Гюстав Флобер, "Путешествие на Восток", 1985

Нет никаких сомнений в том факте, что все эротические предпочтения, включая эротические желания по отношению к несовершеннолетним, были представлены как в текстах, так и в изображениях. Стоит только подумать о порнографических произведениях некоего Альфонса Франсуа, маркиз де Сад (1740-1814), который также был автором следующего изречения: "В абсолютно извращенной, развратной эпохи, опасно быть исключительно хорошим". Конечно, сельское население лишь изредка сталкивалось с подобными непристойностями. И все же в городах, похоже, сформировался рынок любовных приключений в словесном и графическом виде. Как бы то ни было, французский писатель Луи Себастьян Мерсье, живший в эпоху рококо, ворчал: "Они не только выпускают непристойные книги, чьи названия и гравюры на меди в равной степени высмеивают как скромность, так и хороший вкус. Повсюду они продают эти чудовищые книни вдоль мостов, в дверных проемах театров и на бульварах. Яд стоит недорого — десять су за штуку. В безудержном производстве похоти идет гонка ко дну, нарушающая общественные приличия, не испытывая ни сдержанности, ни стыда. И без каких-либо препятствий или колебаний молодой человек впитывает в себя элементы каждого порока". 

Юристы увидели настоятельную необходимость в укреплении законов. Нравственность людей, и прежде всего чистота детей, казалось, были принесены в жертву на алтарь Эроса. Это была также эпоха, когда впервые было проведено различие между детством, юностью и взрослой жизнью. Однако в сочетании с расширением уголовных норм в "Уголовном кодексе Королевства Бавария" 1861 года было смягчено наказание для несовершеннолетних правонарушителей. Таким образом, лицо младше шестнадцати лет было бы освобождено от наказания, "если бы ему не хватало зрелости, необходимой для того, чтобы понимать, что оно делает". Иногда их "помещали в приют для своенравных молодых людей". Однако в каждом случае – по сравнению с уголовным законодательством, применимым к взрослым, – будет вынесено заметно смягченное наказание.

Смертная казнь сохранилась в Королевстве Бавария после 1861 года; однако теперь у нее был церемониальный компонент: "О приведении в исполнение смертного приговора объявляется ударом колокола, который продолжается до тех пор, пока казнь не будет завершена. . . . Более того, место, где происходит казнь, является рядом с районным советом; собираются двадцать четыре человека - представители общины или другие уважаемые граждане – для того, чтобы присутствовать при казни в качестве свидетелей." В середине 19-го века, и, таким образом, в середине "викторианской эпохи", немецкие принцы очевидно, они были охвачены страхом, что Содом и Гоморра могут восстать снова. Дурные вести сыпались со всех сторон. Министр кайзера барон Йозеф фон Хаммер-Пагстолл в 1827 году в своей "Истории Османской империи" отметил, как постыдно использовался знаменитый собор Святой Софии: "Вся церковь представляет собой одно огромное шоу ужасов. Они использовали алтарь как доску объявлений, детскую кроватку и кушетку, на которой сами обедали, разрешали кормить своих лошадей или насиловали девочек и мальчиков".

Рисунок - Питер Фенд

Путешественники из Вены, беззаботного города, привезли с собой эротические рисунки Питера Фенди. Такие города, как Марсель, Брюссель и Амстердам, славились своими мужскими борделями, и письмо того времени свидетельствует о том, что даже Берлин стоило посетить: "Я уже говорил вам, что любовь к мальчикам здесь довольно распространена. Кроме того, как я уже упоминал, есть даже дома, где маленькие мальчики открыто выдают себя за девочек. Мне было настолько любопытно, что я позволил мистеру У. отвести меня туда. Было забавно наблюдать за этой командой из десяти-двенадцати мальчиков разного возраста, у всех у них были женственные манеры, каждое из этих юных тел было охвачено похотью. Я с удивлением наблюдал за ласками, которыми старшие любовники одаривали младших". (Цитируется в Йоханна Фюрстауэр, Новая иллюстрированная моральная история гражданской эпохи, Гюнтер Верлаг, Штутгарт, 1967, стр. 328.)

Женщины как насильники детей

Судебная система не стала бы мириться с таким непотребством, быстро отреагировав на него. Например, в Великом герцогстве Гессен, в преамбуле к уголовному кодексу, который вступил в силу 3 января 1853 года, Людвиг II – "милостью Божьей великий герцог Гессенский и Рейнский" - заявил: "В целях создания единообразной и соответствующей современным требованиям основы для укрепления уголовного законодательства во всех уголках королевства мы считаем себя вынужденными настоящим утвердить следующий уголовный кодекс Великого герцогства Гессен." 

В нем Гессе определил, что смертная казнь должна приводиться в исполнение посредством публичного обезглавливания, то есть с помощью гильотины. Преступнику должно было быть не менее восемнадцати лет. Детей в возрасте до двенадцати лет не сажали в тюрьму: "Они должны быть переданы для телесных наказаний дома или в школе при условии, что при необходимости будут применены предусмотренные полицией средства исправления". Когда подросток в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет совершил преступное деяние, единственный вопрос будет заключаться в том, совершил ли это он исходя из "достаточной способности отличать добро от зла"; если бы на этот вопрос был дан отрицательный ответ, с подростком следовало обращаться как с ребенком.

"Тот, кто склоняет к разврату и надругательствам над женщиной, еще не достигшей четырнадцатилетнего возраста,...подлежит наказанию, соизмеримому с изнасилованием". 

Это означало тюремное заключение на срок до десяти лет. Очевидно, что в Великом герцогстве Гессен женщины могли не только подвергаться соблазнению, но и сами быть соблазнителями:

"Следовательно, наказание, предусмотренное в предыдущей статье, должно применяться также в тех случаях, когда лицо женского пола вовлекает мальчика младше четырнадцати лет в развратные действия и совершает то же самое с ним".

Как ни странно, слова "злоупотребления" в вышеупомянутой статье нет. В случае необходимости секс с лицами старше четырнадцати лет может быть наказан по тщательно сформулированной статье о "противоестественном разврате", которая предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет. Конечно, эротическая похоть с участием доверенных несовершеннолетних также была запрещена:

"Приемные родители, опекуны, исповедники, воспитатели или учителя своих приемных детей, подопечных, исповедующихся детей или воспитанников школ-интернатов, которые вступают в половую связь или склоняют к разврату и злоупотребляют последними, являются преступниками, если совращаемое ими лицо старше четырнадцати лет, и наказываются до трех лет в исправительном доме или до четырех лет тюремного заключения".

Аналогичным образом, любой человек из вышеупомянутого личного круга подлежит наказанию, если он или она "предоставляет возможность для непристойного поведения или оказывает ему содействие". Кроме того, он подлежит штрафу или тюремному заключению это любой, кто "нарушает скромность, демонстрируя или распространяя непристойные изображения или совершая непристойные действия публично". . . .Во всех случаях пиктографические изображения подлежат конфискации". По этой статье наказанию могут подвергнуться как мужчины, так и женщины. Таким образом, уголовный кодекс Гессена 1853 года также был знаком с женским эксгибиционизмом. Было ли это на самом деле наказано, по крайней мере, мне неизвестно.

Тот, кто Обезглавлен, также теряет Гражданскую честь

В 1856 году Фридрих Вильгельм, "Божьей милостью король Пруссии", учредил для своих подданных "Уголовный кодекс для прусских государств и Закон о его введении". Самой суровой формой наказания, которую он предписывал, было обезглавливание; преступник не только терял голову, но и лишался своей гражданской чести. Это означало, что ему больше не разрешалось надевать прусскую национальную кокарду [узелок ленты, надеваемый, особенно, на шляпу, в качестве значка], занимать какую-либо государственную должность, пост, звание, знак отличия или медаль; ему больше не разрешалось выступать в качестве присяжного заседателя, свидетеля, или эксперта, или пользоваться любыми другими политическими правами, но если серьезно, то тот факт, что смерть, по-видимому, не исключает все вышеперечисленное (авторы уголовного кодекса не намерены воспринимать его как сатиру), может быть упущен только юристами.

В делах, связанных с преступными деяниями несовершеннолетних в возрасте до шестнадцати лет, прусская практика заключалась лишь в установлении того, "было ли деяние совершено с осознанием его противоправности" [mens rea]. Грозившие наказания были аналогичны тем, которые уже были разработаны в немецких землях во времена XIX века: "Непристойность между кровными [биологическими] родителями и детьми" старше шестнадцати лет наказывалась тюремным заключением на срок от трех месяцев до двух лет; точно так же опекун, учитель, священник или воспитатель, который был вовлечен в "непристойные действия со своими или ее несовершеннолетним ученикам или подопечным" могло грозить тюремное заключение сроком до пяти лет; "противоестественная непристойность" между лицами мужского пола может грозить вам тюремным заключением сроком до четырех лет, в течение которых, наказания, лишение гражданских прав и почестей (за исключением моральной сферы, о которой говорится в этих параграфах!) также было запрещено: тюремное заключение сроком до года (только по настоянию лиц, которым поручено воспитание молодого человека) для тех, кто "соблазнил девушку в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет с помощью хорошой репутации, вступление в половую связь"; до двадцати лет тюремного заключения для тех лиц, которые либо сами были вовлечены в непристойные действия с детьми младше четырнадцати лет, либо склоняли их к совершению – или допускали совершение – непристойных действий. Что Прусский уголовный кодекс 1856 года подразумевал под непристойными действиями, было разъяснено в аннотациях:

- Здесь "непристойные действия" означают любые непристойные действия, не ограничиваясь завершенным половым актом. Также необязательно, чтобы действие было направлено на удовлетворение сексуального влечения или чтобы целью было завершение полового акта; достаточно нарушения общего чувства морали посредством телесного действия".

Читатель получает представление: именно здесь, самое позднее, был заложен фундамент для судебного определения как имеющие высшую инстанцию, что также было полностью и конкретно подтверждено Федеральным Верховный судом после Второй мировой войны. Не ученые, а, скорее, юристы должны были решать, что является непристойным; и, учитывая этот прецедент, абстрактное "общее моральное чувство" используется в качестве алиби, без, конечно, какой-либо проверки того, что на самом деле означало общее моральное чувство или на чем оно основывалось. Более того, люди, от имени которых действительно выносились самые серьезные решения (включая судебные ошибки), были исключены из уравнения.

Имея это в виду, 4 февраля 1870 года канцлер Бисмарк смог представить своему парламенту Северогерманской конфедерации – одобренный Федеральным советом – ратифицированный конституцией уголовный кодекс. Первый проект §l73 на тот момент гласил:

"Противоестественная непристойность, которая совершается между двумя лицами мужского пола или между человеком и животным, наказывается тюремным заключением; гражданские почести и права также могут быть утрачены". 

Бисмарк не оставлял места для сомнений относительно своих мотивов, которые он приложил в качестве "самого уважительного" приложения:

"§l73 сохраняет угрозу наказания за содомию и педерастию в Уголовном кодексе Пруссии. Безусловно, с точки зрения медицины, как и с некоторыми теориями, касающимися основ уголовного права, отмена этих уголовных определений могла бы быть оправдана; народное сознание правильного и неправильного расценивает это деяние не просто как порок, но как преступление, и законодатель не должен упускать из виду, выступать против безнаказанности за действия, которые, согласно общественному мнению, считаются предосудительными. Понятие то, что такие лица, которые таким образом согрешили против естественного закона (sic!), должны быть выведены за рамки светского уголовного права и вместо этого подлежать исключительно моральным суждениям, было бы расценено как колоссальная законодательная ошибка". (Цитируется по книге Пола Деркса, стр. 168.)

Любой, кто в течение последних пяти лет уделял пристальное внимание мнениям федеральных министров юстиции, а также членам Юридического комитета парламента Германии по реформе уголовного законодательства, отметит несколько поразительных параллелей. Прусское мышление середины XIX века остается "живым и невредимым". В конце концов, уголовный кодекс Северогерманской федерации вступил в силу 1 января 1871 года. Впервые в истории, по крайней мере к северу от реки Мэйн, были введены единые уголовные правила. Католическая Бавария еще не была заинтересована в том, чтобы соглашаться с прусскими моральными установками. Королевское баварское апелляционное управление в Штенгляйне [130] вынесло заключение по "Проекту Уголовного кодекса Северной Германии“, в котором говорилось: 

"Противоестественная непристойность сама по себе не является наказуемым деянием. Это не угрожает ни правопорядку государства, ни его моральному благополучию. . . . Если бы было возможно защитить мораль с помощью уголовного закона, его, очевидно, пришлось бы применять в гораздо большем масштабе, наказывая за каждый акт непристойности. Государство село бы на мель из-за невозможности осуществить это; поэтому оно ограничивается наказанием за аморальные действия, которые либо посягают на права других, либо подрывают основы общества государства или семьи. Просто нет никаких оснований для того, чтобы отказываться от этой границы и, наказывая за противоестественную распущенность, ворошить грязь личных грехов в ущерб общественной морали". (Цитируется по Bleibtreu-Ehrenberg, стр. 338.)

Этот текст, безусловно, стал бы хорошей отправной точкой для обсуждения сегодняшних предложений по гуманному уголовному законодательству. Усилия по либерализации получают примерно столько же внимания со стороны законодателей, сколько и выступления юристов по уголовным делам, врачей и ученых, которые стремятся исключить однополые отношения из уголовного законодательства. Бисмарк ссылается на такие требования, когда говорит о "точке зрения медицины" и "определенных теориях". ...уголовного права". Политики также часто пренебрежительно отзывались об уважаемых ученых, когда их выводы или результативность не соответствовали политическим убеждениям бывших ученых.

Многие из основных черт более поздних юридических формулировок можно обнаружить в законодательстве Северогерманской Федерации. Уголовный кодекс l871. Хотя смертная казнь по-прежнему сохранялась, верхний предел наказания в виде тюремного заключения теперь был установлен на уровне пятнадцати лет. Если бы "Северный немец был наказан за преступление или проступок за границей", он мог бы снова предстать перед судом на родине. Дети младше двенадцати лет наказанию не подлежали; только в 1923 году Суд по делам несовершеннолетних увеличил это положение до четырнадцати. Молодые люди в возрасте до восемнадцати лет освобождались от ответственности, если они не обладали "необходимыми знаниями о преступном характере" наказуемого деяния.

Раздел тридцать был посвящен "преступлениям и проступкам против морали". §l73 запрещал кровосмешение; §l74 - секс с иждивенцами (тюремное заключение сроком до пяти лет); §l75 - "противоестественная непристойность" между мужчинами или с животными (тюремный срок до пяти лет); §l76 предусматривает наказание за сексуальное принуждение и насилие, внебрачные сношения с женщинами без согласия или психически больными женщинами, а также непристойные действия в отношении детей младше четырнадцати лет или с ними (тюремное заключение сроком до десяти лет); §l77 - изнасилование (до до пятнадцати лет тюремного заключения); §l82 - совращение девочки с хорошим характером в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет (тюремное заключение сроком до одного года, преследование только по указанию родителя или опекуна); и, наконец, §l84 запрещает выдавать взаймы или иным образом распространять непристойные материалы. письменные работы, рисунки и изображения (штраф или тюремное заключение на срок до шести месяцев).

Греческая молодежь преследует Федеральный Конституционный суд

Теперь давайте перенесемся во времена, последовавшие за Второй мировой войной. Раздел 13 [Западногерманского] Уголовный кодекс по-прежнему назывался "Преступления и проступки против морали"; также неизменной оставалась статья 176, согласно которой любая эротика с детьми младше четырнадцати лет каралась тюремным заключением сроком до десяти лет. И то, и другое также оставалось в силе во времена фашистского Третьего рейха. "Непристойность", как советует нам комментарий к уголовному праву "Тайме", означает то же самое, что и "непристойные действия", то есть те действия, которые "объективно нарушают универсальное чувство стыда и нравственности, которые направлены на удовлетворение или возбуждение собственного, либо чужого сексуального желания". Старая Пруссия шлет вам привет! "Непристойность, - возмущается Магнус Хиршфельд, - это церковное понятие, а не юридическое. Прекрасно, слушайте ханжескую проповедь с кафедры – но не в зале суда!"

Федеральный Конституционный суд, вероятно, также имел свое мнение по поводу сексуального влечения, учитывая, что он должен был принять фундаментальное решение о том, следует ли наказывать гомосексуальность мужчин в отличие от безнаказанности пользуется гомосексуальностью женщин, нарушает принцип равенства. Судьи из Карлсруэ пришли к личному мнению, что эти два дела несопоставимы друг с другом: "Большинству женщин, которые требуют права вступать в гомосексуалистские отношения, от 18 до 37 лет. Таким образом, в отношении женщин существует однородность по возрасту участников. . . . Напротив, типичный гомосексуалист любит молодежь и, следовательно, склонен соблазнять их". (Цитируется по Рудольфу Уолтеру Леонхардту, Который бросит первый камень, dtv Тащенбух 774, Мюнхен, 1973, стр. 244.) Следует спросить: какой практический опыт у них есть в этом отношении? В любом случае, мальчик, полностью высеченный из греческого мрамора, похоже, ожил в Конституционном суде. Более того, юристы Карлсруэ намеренно упустили из виду тот факт, что на момент принятия этого решения "возраст защиты" мужской гомосексуалистской любви составлял двадцать один год, что было на три года старше типичного начала лесбийских домогательств. Противоречий в аргументации достаточно, чтобы привести ученого в отчаяние; однако они редко беспокоят судью.

Поскольку законодатель ставит любое действие с детьми – включая те, которые лишь слабо связаны с сексуальным влечением – под угрозу сурового наказания, он заявляет, что хочет, чтобы его считали защищающим – как однажды сформулировал Федеральный Верховный суд, склоняясь к теологической возвышенности – "сексуальную неопытность, сексуальная чистота души ребенка". Поэтому неудивительно, что, в то время как поцелуй языком с молодым человеком младше четырнадцати лет уже подпадает под определение "серьезной непристойности", сексуальные действия со стороны супруги этого не делают, даже если их принуждают силой.

Сегодня "Насилие" заменяет "Непристойность"

С четвертой реформой уголовного законодательства о сексуальных преступлениях, которая вступила в силу 28 ноября 1973 года, понятие "непристойность" стало устаревшим. Это "церковное слово" было заменено понятием "сексуальное насилие". Хорошее изменение, на мой взгляд – если бы только оно применялось неукоснительно! Кроме того, цель статьи §176 действующего уголовного кодекса (StGB) также изменилась; отныне "беспрепятственное сексуальное развитие ребенка" должно было рассматриваться как заявленная цель защиты. Если бы только это было так! Если бы законодатель действительно руководствовался своими собственными декларируемыми целями, то он был бы за вмешательство в беспрепятственное сексуальное развитие ребенка только в том случае, если ребенка заставляли делать что-то, чего он или она не хотели. Только тогда молодой человек смог бы, конечно, согласно уголовному законодательству, считается ребенком до достижения им 14–летнего возраста - имееть возможность участвовать в сексуальном опыте, который соответствует его собственным потребностям и желаниям. Но, конечно, законодатель отказывает ребенку в каких-либо сексуальных переживаниях, в то же время делая партнером в таких переживаниях грозит тюремное заключение на срок до десяти лет. В принципе, это также справедливо в отношении детей младше четырнадцати лет, хотя они не могут быть привлечены к уголовной ответственности. Но число несовершеннолетних, которые с радостью вступают в сексуальные отношения, а затем из-за этого помещаются в интернатные учреждения, шокирующе велико.

Но, конечно, у законодателя есть еще одна причина для сохранения статьи §176: защита молодежи/детей. Это звучит разумно. Реальность, однако, несколько иная. Если законодатель действительно намеревался серьезно отнестись к концепции защиты детей, он бы уже давно закрепил в законодательстве право детей отказываться – по личным причинам – от дачи показаний; отнюдь не редки случаи, когда предполагаемые дети - жертвы сексуальных преступлений, хотя и не желают этого делать, обязаны давать показания в суде. Признание этого желания со стороны детей стало бы реальным воплощением защиты детей на практике. Согласно действующей судебной практике, у ребенка нет шансов отказаться от дачи показаний в суде; за исключением случаев, когда он или она просто ничего не говорят вообще. Затем суд был бы бессилен, поскольку он не может наказать свидетеля младше четырнадцати лет за отказ от дачи показаний. Вероятно, существует удручающее количество случаев, когда судья позволял полиции принуждать ребенка, не желающего давать показания, или угрожал поместить ребенка или его/ее родителей в специализированное учреждение на время рассмотрения дела, если они откажутся давать показания. По–другому это не сформулируешь: любой, кто принуждает детей проходить допрос в полиции – или давать показания в суде - против их воли, действует насильственным образом по отношению к детям. Показания ребенка, полученные в результате нарушения его воли, являются жестоким обращением с детьми.

Ни один здравомыслящий человек не станет спорить с мнением о том, что дети должны быть защищены от жестокого обращения любого рода. В этом отношении я нахожу заголовок §176 StGB, "Сексуальное насилие в отношении детей", значительно более подходящим, чем окрашенное религиозным оттенком слово "непристойность". Но законодатель настолько нечестен, что он не только хочет наказать за сексуальное насилие, но даже – как уже было сказано упомянуто – каждое сексуальное обучение тоже опыт. Мы увидим это в тексте §176, а также в его толковании. Текущая версия §176 StGB имеет следующую формулировку: 

(1) Любое лицо, совершающее сексуальные действия в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста (ребенка), или позволяющее ребенку совершать их самостоятельно, наказывается тюремным заключением на срок от шести месяцев до десяти лет; в менее серьезных случаях - тюремным заключением на срок до пяти лет или штраф.

(2) Аналогичным образом наказывается любое лицо, которое побуждает ребенка к сексуальным действиям с третьим лицом, или позволяет третьему лицу участвовать в них от своего имени.

(3) В особо тяжких случаях наказанием является лишение свободы на срок от одного до десяти лет. Как правило, особо серьезный случай имеет место, когда преступник вступает в половую связь с ребенком или в ходе этого действия ребенок подвергается серьезному физическому насилию.

(4) Если в результате совершенного деяния преступник приводит к смерти ребенка, наказанием является тюремное заключение сроком не менее пяти лет.

(5) Наказуемо лишением свободы на срок до трех лет или штрафом любое лицо, занимающееся сексуальными действиями в присутствии ребенка; побуждает ребенка к совершению сексуальных действий в присутствии него или нее или третьего лица; или воздействует на ребенка посредством показа порнографических изображений, проигрывания

аудиоматериалов порнографического содержания или посредством соответствующей беседы с целью сексуального возбуждения он/она, ребенок или другой человек.

(6) Покушения также наказуемы; однако это не относится к лицам, подпадающим под действие п. 5 № 3.

Соответственно, согласно пункту 1 настоящего закона, любой, кто вступает в половой акт с ребенком или допускает если ребенок занимается чем-то подобным лично, это наказуемо, если имело место хотя бы какое-то прикосновение. Согласно §184c StGB, сексуальными актами являются "только те, которые в отношении защищенного законом права в любое время заслуживают некоторого рассмотрения". Это касалось бы не только прикосновений к гениталиям; даже поглаживание, например, рук, спины или головы, согласно немецкой юриспруденции и юридической практике, подпадало бы под "сексуальное насилие", если преступник в то время имел в виду эротику, и ребенок был в состоянии обнаружить это намерение. 

Пункт 1 также охватывает те половые акты, которые взрослый позволяет ребенку совершать в отношении него/нее. Более того, с точки зрения закона, не имеет значения, от кого исходила инициатива. Кроме того, согласно действующей судебной практике, необязательно, "чтобы ребенок был озабочен удовлетворением своего собственного сексуального желания или чтобы он осознавал сексуальный смысл своего поведения... только чтобы у него были соответствующие возрасту ощущения или впечатления." (Все нижеследующие цитаты, относящиеся к §176 StGB, взяты из текст самого закона, а также комментарии к действующему уголовному законодательству.).

В этом параграфе государство наказывает за сексуальность в самом широком смысле этого слова, как лиц младше четырнадцати лет, так и лиц старше этого возраста, лишением свободы на срок от шести месяцев до десяти лет. Только в "менее серьезных случаях" предусмотрено лишение свободы на срок до пяти лет или штраф. Иногда "соблазнение уже имеющим сексуальный опыт ребенком" или "в партнерских любовных отношениях между ребенком и юношей преступник" будет рассматриваться как менее серьезное дело. Но суды не должны превращать это в привычку, и они делают это крайне редко.

Пункт 2 §176 StGB запрещает убеждать или просить ребенка вступить в сексуальную связь с другим лицом. Здесь также ребенок не должен ни совершать половой акт с третьим лицом, ни позволять совершать его самому. Опять же, половые акты должны были иметь "какое-то значение". Но в связи с этим возникает вопрос: когда конкретное действие "в отношении охраняемого в настоящее время юридического права имеет какое-либо значение"? Что на самом деле это "защищенное законом право", и кто его определяет?‘ Действительно, §176 StGB предусматривает наказание даже за сексуальные действия между тринадцатилетними и четырнадцатилетним подростками. Где защищенное законом право в этой угрозе наказания? Если действительное намерение законодателя состоит в том, чтобы подавить юношеский эротизм в целом, ему было бы разумно вернуться к понятию "непристойность"; по крайней мере, это было бы более честно.

Согласно пункту 3, в особо тяжких случаях применяется усиленное наказание. Здесь то, что подразумевается под серьезным случаем является фактическое половое сношение с ребенком или сексуальный контакт, сопровождающийся серьезным физическим насилием (Законодатель предусмотрел в этом законе усиленное наказание только в том случае, если имеет место серьезное физическое насилие; к этому не следует относиться легкомысленно.) С другой стороны, оральные и анальные сношения также все чаще рассматриваются как серьезные случаи сексуального насилия. Если мы говорим о насильственном анальном проникновении реального ребенка, то это вполне объяснимо. Но как быть, когда ребенок добровольно хочет быть активным партнером в оральном сексе половой акт, который, по крайней мере, среди мальчиков пубертатного возраста, вероятно, не является таким уж редким явлением? Здесь, наконец, законодатель оказывается в ловушке дилеммы, созданной им самим; в одном уголовном законе смешаны, с одной стороны, поверхностные эротические контакты, на которые было получено взаимное согласие, и, с другой стороны, наиболее серьезные виды сексуального насилия. Конечно, любой, кто читает политические комментарии относительно соответствующих законодательных процедур, очень быстро понимает, что это просто не приходит в голову законодательным органам, что дети сами могут способствовать сексуальным действиям любого рода; за исключением мастурбации, поскольку она сама по себе ненаказуема.

В пункте 4 особо жестокие сексуальные преступления, при которых инцидент сексуального насилия приводит к смерти ребенка, наказываются лишением свободы на срок не менее пяти лет. Такой случай имеет место, например, когда лицо, совершившее насилие, выполняя свои сексуальные желания, закрывает рот ребенка, чтобы он или она не могли закричать, тем самым приводя к смерти ребенка. Такой случай существовал бы даже "когда смерть является лишь косвенным следствием самого полового акта; например, когда подвергшийся насилию ребенок совершает самоубийство". Вряд ли кто-нибудь рискнет критиковать здесь грозящее наказание. И все же, что делает этот параграф в законах о преступлениях на сексуальной почве? Конечно, это, вероятно, относится к статье 16 Уголовного кодекса: "Угроза жизни Преступные деяния."

Кроме того, пункт 5 наказывает тех, кто сексуально удовлетворяет себя в присутствии ребенка (например, кто мастурбирует на нудистском пляже - FKK [nudist]) или позволяет ребенку совершать половой акт в его присутствии (например, в его доме, разрешает ребенку совершать, снимает с него/нее одежду, чтобы сфотографировать его/ее в обнаженном виде). Более того, §184c StGB характеризует сексуальные действия в присутствии третьих лиц как те действия, "которые осуществляются на глазах у третьего лица, которое замечает происходящее". Поэтому любой, кто мастурбирует в присутствие спящего ребенка наказанию не подлежит. Любой, кто показывает порнографию ребенку, также подлежит наказанию в соответствии с этим пунктом. Следует признать, что для того, чтобы ребенок был обеспокоен половым актом, по закону, мимолетного взгляда недостаточно. Скорее всего, отмечается в комментарии, ребенок должен был иметь некоторое представление о происходящем, соизмеримое с его возрастом. Любой, кто уделял пристальное внимание уголовному судопроизводству, знает, что у судей всегда есть ответ и на этот вопрос. Мне не известно ни об одном деле, в котором судья в своем вердикте указал, что ребенок не понимал сексуального содержания акта таким образом, который был бы соизмерим с его возрастом. В судебных вердиктах дети всегда проявляют поразительную зрелость, что, конечно, еще не повлияло на действующее законодательство.

Так вот, в прошлом ни в коем случае не было случая, чтобы немцы довольствовались распространением этих предполагаемых благ только в пределах своей собственной страны. Прусские "добродетели" часто переносились в отдаленные страны; многие считали, что прусскую дисциплину и порядок необходимо донести до других народов. "Мир должен быть перестроен по немецкому образцу" - таков был ужасный приговор, который поощрял уничтожение иностранных стран и традиций. При таком безжалостном отношении, казалось бы, было лишь вопросом времени, когда немецкое уголовное законодательство также станет исправительным средством для "развивающихся стран", которые, очевидно, придерживались слишком расплывчатых моральных взглядов и предлагали сексуально неудовлетворенным немцам печально известную стартовую площадку для эротических приключений. В 1993 году дело зашло так далеко: парламент Германии принял законопроект, предложенный женскими партиями и поддержанный всеми партиями, представленным в Бундестаге, предстоит разобраться с любовными похождениями граждан Германии.

Встревоженный сообщениями о более низком возрасте вступления в брак, распущенности нравов и процветании проституции в некоторых странах, в европейских странах в срочном порядке был принят дополнительный закон, согласно которому уголовное законодательство Германии – независимо от законодательства страны, где было совершено деяние, – будет применяться к деяниям, подпадающим под § 176, пункты 1-4, 5 № 2 и пункт 6, когда преступник является немцем и он зарабатывает себе на жизнь в Германии. Следовательно, считалось, что необходимый возраст согласия в данной стране не имеет значения; сфера применения уголовного права Германии выходит за пределы республики. В случае преступлений, которые являются действительно злом, это, конечно, весьма похвально; однако в контексте уголовного законодательства, которое всегда подвергалось социальным преобразованиям, это юридическое предприятие представляет собой новую форму колониализма. Действительно ли необходимо, чтобы мир был перестроен по немецкому образцу? 

Кол как сексуальный символ постыдного пениса

Теперь мы рассмотрим законодательство наших немецкоязычных соседей. В средние века часть Швейцарии подчинялась алеманнскому праву, которое было сформировано "Швабским зеркалом", а также законами отдельных немецких городов (Кельн, Фрайбург). "Алеманнское законодательство, особенно швейцарское, выделялось своей особой суровостью... Это было особенно очевидно в наказаниях за аборты и детоубийство, содомию и гомосексуальность... Но опять же, каждый приговор за аборт был приостановлен, и церковные авторы и летописцы были единственными, кто обратил внимание на то, что такое преступление вообще существовало. Итак, Метернус Берлер в своей страсбургской хронике начала XVI века рассказал о монахинях, которые использовали травы, кровопускания, ядовитые напитки и ванночки для ног, чтобы изгнать вынашивающийся плод. Таким образом, в более позднем алеманнском праве появилось расплывчатое понятие "похищение детей", в соответствии с которым никому не было до конца ясно, включает ли это аборт или детоубийство." (Магнус Хиршфельд, стр. 113-114)

Методы смертной казни включали утопление и погребение заживо. Оба наказания на самом деле предназначались для женщин (мужчин обезглавливали или вешали); однако они также применялись к нарушителям морали. "Более того, погребение заживо, по крайней мере, проводилось с кольями или без них, или, что эквивалентно наказанию с использованием только кольев, с колом в качестве сексуального символа постыдного пениса". (Магнус Хиршфельд, стр. 115) 1 августа 1465 года в Цюрихе молодой человек по имени Ульрих Мозер был казнен за прелюбодеяние с шестью разными девочками в возрасте от четырех до девяти лет. В суде штата с преступника сорвали одежду, положили его на спину, привязали к четырем кольям, вбитым в землю, приставили еще один кол к его пупку, "проткнули его насквозь и воткнули в землю, и боль в животе утихла"Между прочим, это была единственная казнь подобного рода в Цюрихе, и образ ее запомнился нам надолго. Следовательно, можно увидеть, что здесь мучение затягивается, и, конечно, обнаженное тело - это всего лишь часть шоу". (Цитируется по Magnus Hirschfeld, стр. 117)

"В 1575 году в Базеле изготовитель ремней из Меммингена, который прелюбодействовал с 15-летней девочкой, был посажен на кол, а шестидесятилетний дьякон, который "своевольничал" с девочкой, которой еще не исполнилось восьми лет, и "изнасиловал" ее, был посажен на кол в ящике, похороненный заживо, а потом ему даже вогнали кол в сердце." (Цитируется по книге Магнуса Хиршфельда, стр. 118.)

В Швейцарии право голоса имела не только светская, но и церковная юрисдикция. Под влиянием церкви гражданские власти ввели в действие новое сексуальное преступление: физическую любовь в определенные церковные праздники. И вот, без лишних слов, половые сношения были запрещены в праздничные дни, а также накануне. В 1498 году в Люцерне, две супружеские пары "из-за распутства на пасхальной неделе были помещены в ящик и позорно провезены по городу". В 1524 году некий Ули Фрей возлег со своей возлюбленной Трини Энтли и "ухаживал за ней" – и это в канун святой Пасхи! Он был заперт в Башне позора на три часа и даже оштрафован. Следовательно, существовал сексуальный календарь, в котором определенные дни были запрещены; тот, кто игнорировал его, платил за это золотом и почестями. (Цитируется по книге Магнуса Хиршфельда, стр. 131.)

Прусское уголовное право середины XIX века оказало особое влияние на уголовный кодекс кантона Берн, который вступил в силу 1 января 1867 года. Жители Берна также были знакомы со смертной казнью через обезглавливание. Предполагалось, что ранние сроки заключения будут "усилены", а именно: в некоторые дни осужденному давали только хлеб и воду и заставляли его спать на деревянном помосте. Дети в возрасте до двенадцати лет не подлежали уголовному преследованию; в отношении лиц, совершивших преступление в возрасте до шестнадцати лет, необходимо было принять решение относительно того, "сделали ли они это с возможностью отличить правильное от неправильного или без нее". В каждом случае наказания в отношении лиц юношеского возраста были смягчены. Параграф "О преступных деяниях против морали" в Уголовном кодексе Берна 1867 года начинался с защитной стены от безнравственности в словах и картинках:

Тот, кто демонстрирует или распространяет аморальные произведения, песни или фотографии, наказывается тюремным заключением на срок до двадцати дней или штрафом в размере до ста франков. В то же время любые пластины или образцы сомнительные надписи или изображения подлежат конфискации.

В кантоне Берн любому, кто нарушил общественную скромность, грозит тюремное заключение сроком до шестидесяти дней или штраф в размере до 500 франков. Обычный возраст согласия был установлен в шестнадцать лет:

Тот, кто совершает непристойные действия с молодым человеком любого пола, которые не подпадают под более строгие правила, предусмотренные в названии (например, изнасилование – примечание автора), или способствует непристойным действиям в отношении него, наказывается тюремным заключением на срок до шестидесяти дней, лишением свободы на срок до двух лет или штраф в размере до двух тысяч франков.

Любой, кто – как и при любой форме проникновения – применил насилие для совершения этого акта или вступил в половую связь с ребенком младше двенадцати лет, подлежал наказанию за изнасилование, которое составляло тюремное заключение на срок от двух до десяти лет. Если это привело к смерти подвергшегося насилию человека, наказание может быть увеличено до двадцати лет.

Швейцарский уголовный кодекс, вступивший в силу после Второй мировой войны, наказывал только преступников в возрасте четырнадцати лет и старше. Когда преступнику было от четырнадцати до восемнадцати лет, закон предписывал провести следующее расследование:

Соответствующие органы должны установить обстоятельства дела. В той мере, в какой требуется оценка молодого человека, должны быть проведены расследования относительно его поведения, воспитания и отношения к жизни, а также составлены отчеты, а также экспертные оценки. Также может быть организовано наблюдение за молодежью в течение определенного периода времени.

В уголовный кодекс Швейцарии включена довольно интересная статья, которая заставила бы родителей дважды подумать, прежде чем доверить своего десятилетнего отпрыска средней школе, инструктору по теннису или интернату по гимнастике, а также должны ли они своим мальчикам делать обрезание после их рождения:

Тот, кто из эгоизма или злого умысла... переоценивает физические или умственные способности своего несовершеннолетнего ребенка таким образом, что его здоровью причиняется вред или возникает серьезная опасность, наказывается тюремным заключением на определенный срок или штрафом. 

Статья 19l уголовного кодекса Швейцарии предусматривает следующее наказание за секс с несовершеннолетними:

1. Любое лицо, совершившее насилие над ребенком в возрасте до шестнадцати лет путем полового акта или аналогичного деяния, наказывается тюремным заключением на срок не менее шести месяцев. Если ребенок принадлежит преступнику - учащийся, воспитанница, подмастерье, служанка или ребенок, внук, усыновленный ребенок, пасынок, подопечный или приемный ребенок преступника, наказанием является лишение свободы на срок не менее двух лет.

2. Любое лицо, совершающее любые другие непристойные действия с ребенком младше шестнадцати лет, склоняющее ребенка к совершению непристойных действий или совершающее непристойные действия в присутствии ребенка, наказывается тюремным заключением или лишением свободы на срок до пяти лет...

3. Если преступник действует, основываясь на ошибочном впечатлении о том, что ребенку было по меньшей мере выглялит старше шестнадцати лет, и не смог избежать ошибки благодаря большей предусмотрительности, наказанием должен быть тюремный срок.

Тот факт, что ребенок, возможно, уже был "развращен", не исключал бы наказания и также не был бы смягчающим обстоятельством; то же самое справедливо, "когда ребенок добровольно подчиняется этому... или когда он или она поощряет преступника". В уголовном кодексе Швейцарии также рассматривается вопрос о "неестественной непристойности" в Статье 194:

Тот, кто соблазняет несовершеннолетнего того же пола, которому больше шестнадцати лет, на совершение непристойных действий или попустительство им наказывается годом тюремного заключения".

Кроме того, в уголовном законодательстве Швейцарской Конфедерации по-прежнему говорится о "непристойном поведении с лицами, помещенными в специальные учреждения, заключенными и обвиняемыми в преступлениях"; о "склонении к непристойному поведению", "непристойном приставании", "приставании посредством проституции" и "публикации возможностей для непристойного поведения"; о "непристойных действиях публично" и "непристойные публикации", а также "подвергание опасности молодежь с помощью непристойных текстов и изображений". Ах да – "восхваление устройств для предотвращения беременности" также наказуемо. Уголовный кодекс Швейцарии считает, что на альпийских пастбищах больше нет грехов.

Когда женщина отдается мальчику 

Аналогичным образом, уголовное законодательство Австрии после Второй мировой войны также уделяло больше внимания эросу. "Тот , кто сексуально надругается над мальчиком или девочкой младше четырнадцати лет ... для удовлетворения своей похоти способами, отличными от описанных в §127 (половое сношение: примечание автора), наказывается за "преступления, связанные с осквернением", и подлежит "лишению свободы на срок от одного до пяти лет". И: "Не имеет значения, отразил ли ребенок нападение, был ли он морально развращен или лично хотел совершить непристойный акт; это также не имеет значения независимо от того, было ли нападение связано с нанесением телесных повреждений ребенку или нет." Страна, где Зигмунд Фрейд развеял миф о детской асексуальности, теперь характеризовала сексуальное влечение детей как "моральную порочность".

Австрийский уголовный кодекс квалифицирует это как преступления – и, кстати, в одном и том же параграфе – непристойное обращение с животными и с лицами того же пола. И суд постановил, невежественно и с сомнением, что: "Если обвиняемый намеревается сексуально использовать корову и ставит позади нее стул с этой целью, это следует рассматривать как просто подготовительный акт." Даже в том, что касалось эмансипации геев, была установлена планка, более соответствующая немецкому образцу: "Непристойность против природы включает в себя любое действие, которое определяется и направлено на поиск и достижение сексуального удовлетворения на теле человека того же пола. Намерение заняться мастурбацией не требуется." Комментарий также предлагает читателю аналогичный пример: "При встрече с мужчиной преступник обнимает его, целует, прижимается к нижней части его тела и одновременно совершает толкающие движения собственным телом." И кстати: "Мужчина и второе лицо мужского пола являются лицами одного пола".

Любопытная "логика" вытекала из различия между мужским и женским желанием. Одной стороны: "Побуждение девочки младше четырнадцати лет прикоснуться к обнаженным гениталиям [мужчины], соблазняющего участника, является основанием для совершения преступления в виде попытки осквернения". С другой стороны: "Однако непристойное прикосновение женщины к мальчику младше четырнадцати лет с "намерением вступить с ним в половую связь" не подпадало под категорию осквернения". И еще: "Половой акт, совершенный женщиной с несовершеннолетним мальчиком, не является основанием для осквернения". Но, заметьте: "Можно говорить о "половом акте", когда со стороны партнера-мужчины его физическое развитие продвинулось до такой степени, что он способен совершить половой акт, чего нельзя сказать о восьмилетнем мальчике".

В начале 20-го века австрийский писатель и юридический критик Карл Краус (1874-1936) было уже насмехаясь над таким положением дел: "Ах, наша судебная система еще не лишена девственности. Сначала это позволяет, но затем не позволяет избавиться от своей полной невежественности". (Карл Краусс, Мораль и преступность, Козел Verlag, Мюнхен, 1970, стр. 337).

Этот уголовный кодекс действовал до 1971 года, после чего были внесены изменения в различные нормативные акты. Были гомосексуалисты, гомосексуальность запрещена полностью; в 1989 году был снят даже запрет на мужскую гомосексуальную проституцию. Однако статья 209 уголовного кодекса Австрии ("Однополые развратные действия с лицами моложе 18 лет"), который устанавливал минимальный возраст для отношений между мужчинами в восемнадцать лет, сохранился; в то же время для отношений между женщинами или между женщинами и мужчинами он был установлен в четырнадцать. В течение нескольких лет в Каринтии рассматривалось впечатляющее дело, которое привело к осуждению примерно пятнадцати человек по этому §209. "В рамках предварительного производства в течение шести часов были проведены поквартирные обыски в жилом комплексе площадью 50 квадратных метров; были изъяты адресные книги, и все люди, указанные в них обзванивались по телефону, чтобы выяснить, были ли они молодыми людьми... Из провинции Грац Суд приговорил к четырнадцати месяцам лишения свободы студента-преподавателя, ранее не имевшего судимости, за сексуальные отношения с четырьмя мальчиками в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет в течение четырех лет.“ (Хельмут Граупнер, "Между либеральностью и криминализацией: гомосексуальность в Австрии, 1991", в: Вольф Фогель (ред.), Шипы во плоти – непростые взгляды на сексуальность, Рабочая группа по человеческой сексуальности, Берлин, 1992, стр. 41).

По его мнению, суд, выносящий приговор, придал себе сомнительное значение: "При рассмотрении вопроса о том, является ли приговор, вынесенный подсудимому, пропорциональным его виновности, это основано на наказании, предусмотренном статьей §209 StGB Уголовного кодекса, которая предусматривает срок тюремного заключения от шести месяцев до пяти лет. Более того, недвусмысленно подчеркивается, что Верховный суд уже заявил в многочисленных решениях, что StGB абсолютно соответствует действительности с точки зрения обычного незаконного совершения наказуемых деяний, и что сегодняшнее чувство справедливости требует – в зависимости от обстоятельств дела - чтобы назначенное наказание было более или менее максимальным". (Цитируется по книге Хельмута Граупнера, стр. 41.) После приведенного выше обсуждения законов о преступлениях на сексуальной почве и их порой потрясающих основ, в заключение я хочу лишь процитировать замечание, сделанное немецким юристом в начале 1950-х годов: "Перед лицом, с одной стороны, этой концепции законности, а с другой - результатов отчета Кинси, было бы трудно не написать сатиру!"

Эпилог

Мы смогли по кратким фрагментам проследить эволюцию уголовного права за последние несколько столетий. Нужно сказать, что ситуация все еще находится в движении; закон о сексе тоже будет продолжать развиваться. Делает ли это в рамках все более гуманного или даже либерального контекста, остается спорным. В Германии после воссоединения возникла необходимость примирить различные концепции законности на Востоке и Западе. В июне 1994 года §§ 175 и 182 StGB (Запад) были отменены и заменены новым "Положением о защите молодежи". Этот недавно переработанный закон имеет следующую формулировку:

• l82 Сексуальное насилие в отношении молодежи 

(1) Лицо старше восемнадцати лет, которое оскорбляет лицо, не достигшее шестнадцатилетнего возраста, путем:

1. использует затруднительное положение, или вступает с ним или с ней в половой акт за плату, или позволяет ему или ей заниматься этим самостоятельно; или,

2. использование затруднительного положения с целью склонения его или ее к половому акту с третьим лицом или разрешение третьему лицу совершить с ним или с ней половой акт наказывается лишением свободы на срок до пяти лет или штрафом.

(2) Лицо старше двадцати одного года, которое оскорбляет лицо, не достигшее шестнадцатилетнего возраста, путем:

1. совершение сексуальных действий в отношении него или нее, или разрешение ему или ей совершать сексуальные действия в отношении себя, или

2. побуждает его или ее к совершению действий сексуального характера в отношении третьего лица или позволяет третьему лицу совершать действия сексуального характера в отношении него или нее и в то же время использует неспособность жертвы осуществить сексуальное самоопределение, наказывается лишением свободы на срок до трёх лет или штраф.

(3) В случаях, подпадающих под действие пункта 2, действия принимаются только по ходатайству, за исключением случаев, когда органы уголовного преследования, исходя из особых общественных интересов, официально считают необходимым вмешательство в уголовное судопроизводство.

(4) В случаях, подпадающих под действие пунктов 1 и 2, суд может приостановить наказание, предусмотренное настоящими положениями, если, по мнению лица, против которого было направлено деяние, несправедливость деяния невелика.

Кого именно призвано защитить это положение, не совсем ясно, учитывая, что четырнадцатилетние мальчики и сейчас девушки, вероятно, находятся в хорошем положении, чтобы самостоятельно решать, хотели бы они заниматься сексом и с кем бы они хотели. Возможно, законодатель предпочел бы простую радость от использования закона. Годом ранее было запрещено даже простое хранение того, что называлось детской порнографией, и в §184 StGB был добавлен следующий отрывок:

Тот, кто обязуется хранить или распространять третьему лицу порнографические материалы, темой которых является сексуальное насилие над детьми, наказывается, если в этих материалах описывается реальное событие, сроком до года тюрьмы или штраф. Также наказуем любой, у кого есть письмена, подобные тем, что описаны в пункт 1.

Чтобы заручиться поддержкой большинства в поддержку этого закона, федеральный министр юстиции в то время не мог избежать влияния парламентариев, а также общественности в целом, с их демагогическими лозунгами и явно ложной статистикой. В Австрии движения за права граждан борются за отмену уголовных санкций за определенные виды сексуального поведения. В Швейцарии и Италии уже несколько лет продолжаются дискуссии о том, следует ли так называемый возраст защиты [возраст согласия] на половые акты должен быть снижен. В Нидерландах была установлена общая возрастная граница защиты в двенадцать лет; тем не менее, любой, кто "покупает" сексуальные услуги у несовершеннолетнего (что, тем временем, также стало иметь место в Германии) за деньги или подарки, также подлежит наказанию. Разрешается приобретать услуги несексуального характера, в том числе у несовершеннолетних. Является ли зависть к более красивым, молодым, привлекательным людям "отцом или матерью идеи" в данном случае?

Как бы то ни было, мы живем в сумасшедшем мире: что касается права убивать нежеланных детей, то сегодня это публично обсуждается, женщины и мужчины выступают за это на улицах; но что касается права любить нежеланных детей, то это по-прежнему запрещено обсуждать на уровне любого правительства.

ШВЕЙЦАРСКИЕ ЗАКОНЫ – 1992

Новый уголовный закон о сексуальных преступлениях

В результате плебисцита, проведенного 17 мая 1992 года, вступил в силу новый уголовный закон следующего содержания:

Ставящий под угрозу развитие несовершеннолетних
Половые акты с детьми
Статья 187

l. Любое лицо, вступающее в половой акт с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, соблазняющие его или вовлекает в половой акт, наказывается тюремным заключением на срок до пяти лет.

2. Деяние не является наказуемым, если разница в возрасте между участниками составляет не более трех лет.

3. Если на момент совершения деяния виновный еще не достиг 20-летнего возраста и имеются смягчающие обстоятельства или лицо, подвергшееся насилию, состоит с ним в браке, соответствующие органы могут воздержаться от уголовного преследования, передачи дела в суд или приведения в исполнение наказания.

4. Если преступник действовал, основываясь на ошибочном впечатлении о том, что ребенку было по меньшей мере l6 лет, но при должной осторожности мог бы избежать этой ошибки, он наказывается тюремным заключением на определенный срок.

5. Срок исковой давности устанавливается в пять лет.

Половые акты с иждивенцами
Статья 188

l. Любой, кто вступает в половой акт с несовершеннолетним лицом старше 16 лет и зависит от него в плане образования, ухода за ним или трудовых отношений, посредством чего он использует эту зависимость, чтобы соблазнить такое лицо, используя эту зависимость, вступить в половую связь, карается тюремным заключением на определенный срок.

2. Если лицо, подвергшееся насилию, состоит в браке с преступником, соответствующие органы могут воздержаться от уголовного преследования, передачи дела в суд или приведения в исполнение наказания.

Посягательство на сексуальную свободу и брак. Сексуальное принуждение
Статья 189

l. Тот, кто принуждает лицо к терпимости к половому акту, подобному половому сношению, или другому сексуальному акту, особенно когда он угрожает применить насилие, оказывает на жертву психологическое давление или делает неспособной к сопротивлению, наказывается лишением свободы на срок до десяти лет (Цухтхаус) или тюремным заключением на определенный срок.

2. Если преступник является мужем жертвы и живет с ней в длительных отношениях, деяние подлежит судебному преследованию по ходатайству. Срок действия права на подачу такой петиции истекает через шесть месяцев. Пункт 4 статьи 28 неприменим.

3. Если преступник действует с жестокостью, особенно если он использует опасное оружие или другой опасный предмет, наказание заключается в лишении свободы на срок не менее трех лет. В каждом случае такие действия должны официально преследоваться по закону. 

Изнасиловать
Статья 190

1. Любое лицо, принуждающее женщину к половым сношениям, в частности путем угроз применения насилия, психологического давления или лишающее ее способности сопротивляться, наказывается лишением свободы на срок до трех лет (Цухтхаус) сроком до десяти лет.

2. Если преступник является мужем жертвы и живет с ней в длительных отношениях, деяние подлежит судебному преследованию по ходатайству. Срок действия права на подачу такой петиции истекает через шесть месяцев. Пункт 4 статьи 28 неприменим.

3. Если преступник действует с жестокостью, особенно если он использует опасное оружие или другой опасный предмет, наказание заключается в лишении свободы на срок не менее трех лет. В каждом случае такие действия подлежат официальному преследованию.

Осквернение
Статья 191

Тот, кто сознательно издевается над лицом, не подлежащим судебному преследованию, или лицом, неспособным к сопротивлению, вступая в половое сношение, действия, похожие на половое сношение, или другие сексуальные действия, наказывается лишением свободы на срок до десяти лет (Цухтхаус), или срок тюремного заключения.

Половые акты с подопечными учреждений, заключенными и обвиняемыми.
Статья 192

1. Тот, кто использует иждивенческое положение подопечных учреждений, воспитанников, заключенных, арестованных или обвиняемых лиц с целью совершения с ними половых актов, наказывается тюремным заключением на определенный срок.

2. Если лицо, подвергшееся насилию, состоит в браке с преступником, соответствующие органы могут воздержаться от уголовного преследования, передачи дела в суд или приведения в исполнение наказания. 

Использование кризисной ситуации
Статья 193

l. Тот, кто принуждает человека к совершению сексуального акта или терпимо относится к нему, в ходе которого он использует кризисную ситуацию, рабочие отношения или другую очевидную зависимость, наказывается тюремным заключением.

2. Если лицо, подвергшееся насилию, состоит в браке с правонарушителем, соответствующие органы могут воздержаться от уголовное преследование, передача дела в суд или приведение в исполнение наказания.

Эксгибиционизм
Статья 194

l. Любой, кто совершает эксгибиционистский акт, по ходатайству наказывается тюремным заключением на срок до шести месяцев или штрафом.

2. Если виновный проходит медицинскую процедуру, уголовное преследование может быть прекращено. Когда процедура в отношении нарушителя будет завершена, производство по делу возобновляется.

Эксплуатация сексуальных действий. Поощрение проституции
Статья 195

Тот, кто вовлекает несовершеннолетнее лицо в занятие проституцией или использует зависимость этого лица или дисбаланс власти с целью вовлечения их в занятие проституцией; тот, кто ограничивает свободу действий лица путем поощрения проституции таким образом, что посредством этой деятельности они отслеживают или определяют место, время, масштабы или другие обстоятельства занятия проституцией; тот, кто удерживает лицо в проституции, наказывается сроком лишением свободы (Zuchthaus) на срок до десяти лет или тюремным заключением.

Торговля людьми
Статья 196

l. Тот, кто содействует или иным образом поощряет людей к совершению непристойных действий за вознаграждение, наказывается лишением свободы (Zuchthaus) или тюремным заключением на срок не менее шести месяцев.

2. Любое лицо, предпринимающее конкретные шаги с целью вовлечения в торговлю людьми, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет или тюремным заключением.

3. В каждом случае также должен быть наложен штраф.

Порнография
статья 197

l. Любое лицо, предлагающее, демонстрирующее, разрешающее иметь, делающее доступным или транслирующее по радио или телевидению порнографические материалы, звукозаписи, изображения, графические изображения, другие материалы подобного рода или порнографические представления лицу, не достигшему 16-летнего возраста, наказывается тюремным заключением или штрафом.

2. Тот, кто публично демонстрирует статьи или выступления, подпадающие под действие подраздела 1, или предлагает то же самое, без запроса, кому-либо еще, наказывается штрафом. Тот, кто указывает посетителю на порнографический характер выставок или перформансов в закрытом помещении, не подлежит судебному преследованию.

3. Тот, кто производит, импортирует, хранит, вводит в обращение, превозносит, предлагает, демонстрирует, передает или делает доступными статьи или представления, подпадающие под подраздел 1, предметом которых являются сексуальные действия с детьми или животными, телесные выделения или акты насилия в отношении людей наказываются тюремным заключением или штрафом. Это включает в себя физические объекты.

4. Если мотивом преступника была материальная выгода, наказанием является тюремный срок или штраф.

5. Статьи или выступления, подпадающие под подразделы 1-3, не являются порнографическими, если они имеют культурную или научную ценность, заслуживающую охраны.

Нарушение половой неприкосновенности. Сексуальное домогательство
Статья 198

Тот, кто совершает половой акт на глазах у кого-то, кто этого не ожидает, и тем самым оскорбляется, и любой, кто физически сексуально домогается другого или делает это в грубой форме, по ходатайству наказывается тюремным заключением (Haftstrafe – за менее серьезные правонарушения, но все же более серьезные, чем тюрьма) или штрафом.

Ненадлежащая практика проституции
Статья 199

Любое лицо, нарушающее кантональные правила, касающиеся места, времени или характера занятий проституцией, тем самым нарушая общественный порядок, наказывается тюремным заключением (Haftstrafe) или штрафом.

Действуя согласованно
Статья 200

Когда деяние, наказуемое в соответствии с настоящим разделом, совершается несколькими лицами, судья может усилить наказание; однако высшая степень грозящего наказания не может превышать увеличения на 450%. Более того, связаным максимальным законом для этого вида наказания.

Статьи 201-211
Упразднен 

Сообщение о порнографии
Статья 358

Если следственный орган установит, что порнографические статьи (раздел 17, подраздел. 3) были произведены в иностранном государстве или импортированы из него, об этом следует немедленно сообщить в Центральное управление Федеральной прокуратуры по борьбе с порнографией. Изменения в уголовном законодательстве, касающиеся вооруженных сил, здесь неуместны и, следовательно, не были перечислены. 

Таможенный закон был изменен следующим образом:
статья 36, раздел 4

4. Если при проверке будут обнаружены предметы, содержащие порнографические изображения или изображения насилия (разделы 135 и Раздел 197, подраздел 3 Уголовного кодекса), и, следовательно, ожидается, что они будут подлежать конфискации, они должны быть временно изъяты и переданы либо в окружную прокуратуру кантона, в котором проживает адресат посылки, либо в соответствующую местную окружную прокуратуру. Фильмы, которые были разрешены к ввозу, не подлежат этой временной конфискации. Решения относительно того, следует ли продолжать хранить изъятые предметы, принимаются исключительно соответствующими органами уголовного преследования кантона, в зависимости от кантона юридические процедуры. Меры, принятые таможенной администрацией, обжалованию не подлежат. 

IV. ТЕОРИЯ

Раздробленная идентичность как условие контроля: о социальной функции сексуальных табу

Б. Бендиг, социальный работник, Лангенфельд

I. введение

Как получается, что сексуальность, хотя и находится в центре внимания, тем не менее держится в таком "секрете", обременена таким количеством запретов? Как получилось, что вместе с сексуальностью удовольствие и боль, желание и защита так тесно переплетены? Как так получается, что, несмотря на публикацию огромного количества материалов о сексуальном насилии и их широкое обсуждение, практически ничего не говорится о том, что именно под этим подразумевается? Новшеством в научной литературе является то, что предмет описывается и "научно" исследуется без фактического, поскольку это было определено как так называемое сексуальное насилие, это в порядке вещей.

В концептуальных терминах – и это относится как ко мне, так и ко всем остальным – определение так называемого сексуального насилия в большинстве случаев даже не предпринимается. Вместо этого чья-то собственная фантазия видоизменяется в молчаливо принятую замену отсутствующему определению. В то же время спектр фантазий поражает воображение: они варьируются от безобидной игривости в контексте всецело приветствуемых ласк до изнасилования, и все это объединено в рамках аморфной концепции сексуального насилия. В этой запутанной ситуации либеральная педагогика наивно рекомендует легкомысленный подход к детской сексуальности, который, согласно контролирующему уголовному законодательству, явно наказуем, рассматривается как "сексуальное насилие" и, по сути, наказывается жестко.

И именно так об этом говорится в письме к родителям из программ Дня евангелизации Children, Inc.: "Действительно, может случиться так, что у отца, принимающего ванну вместе со своей дочерью, может возникнуть эрекция, или что у него может возникнуть эрекция, когда его сын с интересом рассматривает его пенис". (Выпуск 29, июнь 1994 г.) Это письмо к "Родителям" называется "Любить, обниматься, играть в доктора". Это соответствует криминальной карьере. Если быть более точным, то, что имеет отношение к наказуемости, - это не жизненный мир и природа ребенка и даже не цели либеральной педагогики, а скорее просто физиологический факт полового акта или эрекции.

Как получается, что тема сексуальных посягательств вызывает столько ажиотажа, в то время как едва ли кто-то интересуется нападениями в других сферах даже в отдаленно сравнимой степени? Как это произошло, случается так, что не только сексуальное поведение, но и сексуальная сущность человека, наша естественная физиологическая структура, половые органы, становятся объектом всевозможных операций, включая самые грубые увечья, начиная с обрезания мальчиков, предположительно по религиозным или гигиеническим соображениям, вплоть до обрезание девочек в ходе ужасающих, чудовищно болезненных и угрожающих жизни ритуалов, которые даже сегодня все еще совершаются миллионами способов. Никакого протеста по этому поводу нет, и все же, в то же время, мировые СМИ взбудоражены из-за предполагаемого романа между Майклом Джексоном и 13-летним.

В чем причина мании, связанной с сексуальностью?

Жажда власти определяет жизненные обстоятельства в этом мире. Для Карлхайнца Дешнера это означает, что, хотя мы не стали бы описывать мировую историю как историю преступности, последняя действительно была бы ее соучастницей. По сути, что касается истории человечества, то достаточно знать, что она состоит из зависти, алчности и убийств, из нескончаемой череды порабощения и эксплуатации, отличающейся только в плане различных перестановок, но не в своих основах. Эта жажда власти передается от взрослых к детям. Как только мы осознаем это, у нас появляется шанс не передавать эту жажду власти от взрослых детям или, по крайней мере, смягчить ее. Но существует также опасность вполне сознательного поощрения этой жажды власти с помощью соответствующих образовательных концепций.

Когда мы меняем наше отношение к детям в этом отношении, мы меняем общество. Само существование насильственного общества (как общества, склонного к насилию) находится под угрозой из-за отказа от власти; следовательно, с его точки зрения, любой, кто хочет отказаться от власти, представляет опасность для преобладающих условий власти. Сегодня многие выступают за отказ от власти; однако это автоматически не означает, что все те, кто выступает за отказ от власти, на самом деле хотят этого добиться. Под отказом от власти часто подразумевается просто то, что каждый другой человек должен отказаться от нее и подчиниться тому, что он лично считает правильным и истинным. Мы должны посмотреть на то, что делают люди, чтобы осознать их истинные намерения. "По плодам своим познаются они", - как говорит Матфей. Следовательно, именно по их плодам нам будет позволено узнать о них, а не по их предполагаемым намерениям.

Раздробленная идентичность как условие контроля 

Вся власть людей над другими изначально проистекает из ущемления их идентичности. Это нарушение осуществляется чрезвычайно простыми способами. В западном, цивилизованном мире это происходит через разделение индивида на публично наблюдаемые телесные зоны, с одной стороны, и скрытые телесные зоны - с другой. Это происходит, например, с помощью повседневных действий по уходу: ласкается каждая область, за исключением одной (анально-генитальной); показывается каждая область, за исключением одной. Именно таким образом нарушается единство. Ребенок больше не ощущает своего единства как проистекающего из его собственного "я" вовне; скорее, он нуждается – подобно сломанной метле – во внешнем корсете, чтобы чувствовать себя защищенным и цельным. Корсет - это норма. Индивид, по-видимому, подавляет свою целостность, тем самым подчиняя себя норме и, следовательно, принимая корсет. Целостность только кажущаяся, потому что это не собственная целостность, а скорее единство с представителями нормы; они принимают ребенка. Если нормой является покинутый, целостность утрачена. Если целостность (защищенность) утрачена, это порождает тревогу. Решение проблемы беспокойства заключается в принятии нормы. Норма постепенно усваивается и, более того, переживается как нечто свое собственное. Это простой механизм, с помощью которого изначально устанавливается и добывается власть людей над другими, начиная с банального и выше, или же не достигается вовсе. В других культурах та же цель разрушения идентичности достигается, например, с помощью еды, местоположения, одежда, или табу на действия, или какая-то их комбинация. Следовательно, важно не то, как разрушается идентичность, а скорее то, что она разрушается. В центре внимания этого текста - традиционное для западных культур разрушение сексуальной идентичности.

В целях пояснения: Идентичность разрушается при трех условиях

Первое условие: Разрушение единства

Вся жизнь проистекает из сексуальности; и хотя у нее действительно есть генитальные и другие телесные формы выражения, она не ограничивается первой. Сексуальность пронизывает все чувства, мысли и поступки человеческих существ; она является источником их жизни, их воли к жизни и их интереса к жизни; это их величайшая сила, угасающая только тогда, когда угасает сама жизнь. Вот почему оно так хорошо подходит для эксплуатации на протяжении всего срока службы.

В то же время половые органы также являются органами выделения, поэтому они требуют частого внимания со стороны опекунов. С первого дня младенец ощущает связь между приятным стимулом, который возникает при стимуляции гениталий, и бдительной позой воспитателя: все ласкается, только это – нет; все выставляется напоказ, только этого - нет. Эта настороженность по отношению к генитальному и анальному удовольствию подкрепляется усвоенным отвращением к экскрементам (это воняет, это грязно). Хотя любящий человек, осуществляющий уход, действительно приветствует выделение выделений, это не так делается, это таким образом, чтобы ребенок чувствовал себя принятым и признанным за то, что произвел выделения, но, скорее, совершенно по-другому, а именно, что он или она должны быть освобождены от чего-то лишнего и грязного, что всегда возникает внутри него или нее заново.

Стимулирующие удовольствие прикосновения и визуальный осмотр гениталий и анальной области затрудняются подгузниками и другой одеждой, создавая тем самым запретные зоны. Но запретные зоны могут быть созданы и без подгузников, а именно с помощью социальных оценок, которые ребенок затем осознает и усваивает. И вот получается, что даже в странах Южной Европы, где маленькие дети часто бегают без штанов или нижнего белья, развиваются те же самые табу, точно так же, как и для тех, кто носит подгузники. Из-за частого мочеиспускания и дефекации взаимодействие воспитателей с запретными зонами столь же частое; следовательно, также часто наблюдается настороженность по отношению к этим запретным зонам, что становится формирующим опытом для ребенка. Психология рекламы очень точно изучила такие взаимосвязанные события и методично разработала, они полезны для любого количества целей. Частота, с которой воспринимается эта связь, является решающим фактором для степени ее запечатления. (В рекламе восприятие связи называют "переключателем", который включается в мозге: "Ага, когда я ем шоколад, я счастливый, большой и сильный".) Бессознательное переживание связи "ага" гораздо эффективнее сознательного, потому что здесь нет никакой критики. То есть критическое осознание не в состоянии спросить, что на самом деле истинно, и – одним этим вопросом – потревожить бессознательное (читать: некритическое) принятие сообщения.

Поскольку сексуальное удовольствие (жажда жизни) сочетается с одновременным ощущением бдительности и отвращения, мужчина теперь готов принять условия, при которых он отбрасывает защитную реакцию и отвращение, и ему разрешается свободно испытывать удовольствие (например, при условии вступления в брак). Следовательно, одновременное ощущение удовольствия и защита от удовольствия, возникающее из-за разрыва идентичности, должны быть снова разделены, чтобы иметь возможность исследовать удовольствие без угрызений совести (и, следовательно, без защитной реакции). Успех в этом разделении требует, чтобы те шизофренические человеческие существа, которые действительно достигают этого, – в зависимости от того, что предписывает норма, – либо находили это ужасным и боролись с этим, либо, по сути, наслаждались этим.

Ясно, что это начинание никогда не может быть выполнено полностью, а скорее остается хрупким: в бдительности человек находит тайное удовольствие, а в удовольствии - тайную бдительность. Введение сексуального табу противоречит защитной позиции, которая основана на демонизации сексуального. Эта демонизация состоит в представлении о том, что все сексуальное может быть воспринято только в ассоциация со страхом. Поскольку это табуирование не приводит к выяснению причин страха ("о таких вещах не говорят"), этот страх остается подсознательным, и табуирование, основанное на якобы рациональных и объективных основаниях, сознательно принимается как правильное и уместное, потому что благодаря этому бессознательный страх – по–видимому – поконченчил с этим. В этом контексте – осуждение чего–то, что, конечно, никому не позволено на самом деле исследовать, - оно постоянно остается расплывчатым. И вот так получилось, что каждое сексуальное осуждение, даже не обязательное, даже отдаленно конкретное (достаточно намеков), приводит к своим разрушительным последствиям. Таким образом, собственный страх подвергнуться личной сексуальной опороченности – через отрицание сексуальных коннотаций по отношению к самому себе – устраняется. И таким образом возникает буквально самоподдерживающаяся система поддержания табу.

Многие люди откладывают долгожданное исполнение своих тайных сексуальных желаний, начиная с детства и далее, откладывать на потом, постоянно откладывая это на какое-то будущее время: Снисходительная педагогика реагирует на сексуальные желания детей и молодежи перенаправлением; строгая педагогика - запретами и наказаниями. Сексуальность - это не та область обучения, в которой разрешается свободно выбирать опыт, как это было бы в других областях обучения. Любая другая область обучения может, должна и даже обязывает развиваться с помощью игры. Был выпущен настоящий поток игровых идей и игрушек, способствующих обучению; только не в сексуальной сфере. Здесь нормой является не самоопределение, а, скорее, определения других людей. В результате такое положение дел приводит, во многих биографиях, к пожизненной отсрочке, без перехода от "еще нет" к "больше нет". Следовательно, что касается достижения власти, важно не то, как разрушается идентичность, а то, что она действительно разрушается. Кроме того, важно не то, какие нормы устанавливаются, а скорее то, что нормы устанавливаются. Иными словами, в разных культурах это часто происходит совершенно по-разному. 

Однако результат - разрушение целостности - остается тем же самым. Общепризнанно, что чем более ограничительным является общество, тем более строгими являются его сексуальные нормы. Другими словами, степень его ограничений на сексуальную свободу, то есть на его сексуальное законодательство и практику. Это означает, что степень сексуально-политической эволюции является – точно так же, как в случае с сейсмографическим прибором – читаемым и надежным показателем преобладающего направления общего политического развития. Причина, по которой сексуальность так хорошо подходит для достижения власти, заключается в том, что каждый человек, начиная с самое рождения - сексуальное существо, и интеллект, который в противном случае мог бы предотвратить перелом идентичности, развивается только спустя долгое время после перелома; следовательно, интеллект также не возвращается к источнику повреждения, что означает, что это повреждение остается за пределами сознания человека. В лучшем случае, это можно увидеть – если вообще увидеть – на абстрактном уровне гораздо позже.

2-е условие: Недостаточная осведомленность

Следовательно, помимо разрушения идентичности, у этой чрезвычайно простой системы есть второе функциональное условие: недостаток осознанности. Из-за этого продолжает существовать иллюзия, что страх является результатом отклонения от нормы, а не разрушения идентичности. Действительная причина беспокойства, разрушение идентичности, остается за пределами осознания. Гениальность системы заключается, конечно, в самой ее простоте, поскольку вряд ли у кого–то отсутствует что-то большее – хотелось бы верить, что причина столь многих проблем человечества должна быть столь чрезвычайно банальной. 

Когда внимание отвлекается от очевидного, потому что оно кажется слишком банальным, причины ищут там, где их на самом деле не существует – и, конечно же, не находят. Итак, у нас по-прежнему огромный рынок психиатрии, психотерапии и лайф-коучинга; то есть в той мере, в какой он поддерживается сексуальным вопросы и проблемы, не решая, конечно, ни одну из них. В психотерапии все эти взаимосвязи слишком хорошо знакомы. Таким образом, его целью является устранение защит, запретов и блокад, поскольку они мешают пациентам с любовью принимать самих себя.

Чтобы бороться с причинами разрушения идентичности по всем направлениям, человек, конечно, должен стать политически активным, развивая, посредством просвещения широкой общественности, критическую осведомленность. В то время как психотерапия эффективна на индивидуальном уровне – как бы в тишине, отгороженной обязанностью терапевтов сохранять конфиденциальность, а также стыдом пациентов, – на социальном уровне она приводит лишь к индивидуальному ослаблению своих последствий. До тех пор, пока психотерапия не сформулирована политически, результатом является то, что пациент рассматривает свою проблему в вакууме, что-то, что есть только у него самого или, возможно, у пары других людей, но не как нечто такое, что поражает каждого члена общества. Простое облегчение страданий является, с точки зрения поддержания власти, абсолютно желательным результатом, поскольку оно делает страдания более переносимыми, фактически не ставя их под сомнение. Чтобы бороться с причинами разрушения идентичности и ее социального опустошения, психотерапия должна быть активной в политическом плане, одновременно обучая широкую общественность, чтобы она могла сформировать универсально критическое отношение и сознание. Но, конечно, власть никогда не потерпит, чтобы ее устраняли или даже ставили под сомнение, сложа руки; скорее, она требует того, что ей нужно, и терпит только то, что ей не угрожает, пытаясь уничтожить все остальное. Поэтому, в целях самозащиты, психотерапия ограничивается своей функцией социальной стабилизации, обеспечивая тем самым себе средства к существованию.

Функция нормы

Поскольку норма определяется внешними силами и рассматривается как эквивалентная им, практически любая норма, о которой можно было бы упомянуть, может быть изменена с помощью силы. Таким образом, представители власти, а именно общественные функционеры, всегда являются синонимом нормы, какую бы она ни провозглашала. Любой, кто использует силу для обеспечения соблюдения норм, обладает властью. Нормой является, конечно, корсет, предлагающий сломленному человеку – точно так же, как корсет на сломанной ручке метлы – поддержку и безопасность. 

Таким образом, возникает добровольная зависимость от силы, от авторитета. Авторитет определяется силой, а не способностью. Внешняя норма, которая нужна человеку только как следствие разрушения идентичности, воспринимается как защита и переживается позитивно, потому что тревога человека перед лицом потери целостности (защищенности) заметно ослабляется; следовательно, внешняя норма кажется принятой. Однако полет под крыльями внешней нормы может только скрыть тревогу, но на самом деле не устранить ее, потому что сам перелом, конечно , все еще существует, а норма всего лишь представляет собой ее корсет.

Тревога остается, и механизм – как у утяжеленный маятник дедушкиных часов – продолжает работать механизм, который подчиняется как самому себе, так и другим внешним нормам. Раскрытие этого механизма может нарушить его функционирование, поскольку функционирующий индивид развивает способность исцелять свою собственную разрушенную идентичность, устанавливать свои собственные, самоопределяющиеся нормы и взаимодействовать со своим потомством таким образом, что происходит уже не разрушение идентичности, а скорее ее сохранение. Однако любой, кто проливает свет на это, подрывает сами основы власти. Человек противопоставляет себя сексуальному табу. Она остается эффективной благодаря мысленным запретам, предписаниям поведения и ограничениям на речь, которые, так сказать, смазывают интернализованные, угнетающие колеса отчуждения. Мысли подчинены речи. Трудно думать о чем-то, о чем нельзя говорить. Мысли порождают концепции и собирают их воедино.

Когда эти концептуальные образования ограничены, мысли могут быть собраны воедино только в рамках этих ограничений. В области сексуальности вербальные ограничения принимают форму медицинского или криминологического языка. Новый культурный язык разрешен только в той мере, в какой он остается косвенным, например, в текстах песен, или ограничивается намеками, например, в шутках. В дополнение к этому существует, в узких пределах, допустимый лексикон вульгарности. Вульгарная лексика допустима только в том случае, если кто-то одновременно отвергает ее (с поднятой рукой, только по определенным причинам, только в определенных кругах). Это противоречивое отношение к вербальным нормам проявляется и в поведении: все исследования сексуального поведение отягощено тем фактом, что оно резко контрастирует с провозглашенной сексуальной нормой. Конфликтные (шизофренические) отношения возникают двумя путями: с одной стороны, принятие табу (и связанных с этим властных отношений), а с другой - функция сброса соответствующего давления, точно так же, как это происходит со скороваркой: Герметично закрытая крышка - это табу, горелка, сама жизнь. Без предохранительного клапана допуска кастрюля взорвалась бы. Следовательно, с этим предохранительным клапаном допуска, давление, которое было вызвано сексуальным табу, регулируется. Этот тип толерантности, который не имеет ничего общего с принятием, был точно охарактеризован Гербертом Маркузе как "репрессивная толерантность".

Эта конфликтность также оказывает влияние на мышление и формируется наряду с поведением конфликтующей нормальности, раздваивающимся, с одной стороны, на провозглашаемую сексуальную мораль, а с другой - на действительное (скрытое или желанное) сексуальное поведение. На серьезные угрозы нормальности принимаются решительные меры; например, диффамация идей. Понятия которые сами по себе нейтральны, их функция изменяется, и таким образом им приписывается моральная ценность или они превращаются в термины позора, как, например, в случае с концепцией анархии. Анархия означает противоположность иерархии; она не означает, например, отсутствие правил (что именно – с целью дискредитации – то, что утверждается); скорее, анархия означает отказ от власти. В анархическом обществе идентичность людей была бы не разрушена, а, скорее, уважаема. Она обнаружила бы свои возможности и пределы не через внешние определения, а, скорее, внутри самого себя. Его самоочевидным социальным достижением было бы творчество, а не воспроизводство. Хотя верно, что в иерархии также существуют свободы, они не самоопределяются, а присваиваются. В сексуальности, в дополнение к вышеупомянутым ограничениям на речь, также порочатся понятия, которые сами по себе обозначают нейтральное по отношению к ценности дивергентное поведение; то есть понятие "извращенный". Оно буквально означает "противоположный" и просто говорит о том, что конкретное поведение отличается от первого; в нем ничего не говорится о хорошем или плохом. Это похоже на оценку Зигмундом Фрейдом ребенка как полиморфно извращенного существа. Что Фрейд подразумевал под этим совершенно нейтрально по отношению к ценности, так это то, что ребенок полиморфно извращен, то есть "многогранен" в своих сексуальных возможностях; изначально он может быть сексуален с чем угодно; эта многогранность была бы извращенной, то есть противоположной тому, чем взрослые ограничивают свою изначальную многогранность. Концептуальное трио "хороший/непослушный/ девиантный" также особенно показательно с точки зрения властных отношений: Нарушение сексуальных норм всегда заслуживает самой сильной диффамации. 

Отказ от власти угрожает Власти 

Здесь речь идет о фундаментальных человеческих возможностях свободы (анархии) и подчинения (иерархии). Поскольку никакая свобода невозможна без одновременного подчинения регулированию, анархия и иерархия, подобно инь и ян, постоянно находятся в напряжении друг с другом. Это напряжение плодотворно само по себе, потому что оно приводит к организации. Это непродуктивно – удушающе – в тот момент, когда оно стремится подняться над инь и ян или опрокинуть их. Результатом этого всегда являются тоталитарные установки. Диктатор столь же тоталитарен, как и отсутствие правил.

Плодотворность двух противоположностей – как всегда, хочется иметь возможность сказать, свобода ли это/подчинение, анархия/иерархия, инь/ян, черное/белое, гравитация/центробежная сила и т.д. – существует только до тех пор, пока эти противоположности соответствуют друг другу, и ни одна из них не подавляет другую. Мы воспринимаем успешное чередование напряжения и равновесия как нечто живое; результат получается гармоничным и приводит к ощущению благополучия. Таким образом функционирует весь мир природы. Человек может по своей собственной инициативе и по собственной свободной воле либо уважать этот творческий принцип, либо разрушать его; такова его "богоподобность". То есть, если бы он не был способен на это, если бы он не был свободен, тогда у него также не было бы ответственности, ибо ответственность предполагает свободу. Свобода означает, что вам позволено решать, но вы не обязаны этого делать, вплоть до свободы придавать смысл жизни или нет. Каждый человек обладает способностью устанавливать свои собственные правила; это отличает его от животных и наделяет его человеческим достоинством. Однако эта способность также может быть подчинена решениям других людей, тем самым ущемляя человеческое достоинство.

Условия в мире, созданные человеком, почти без исключения иерархичны; то есть они соответствуют не инь и ян, а скорее утверждению власти над другими. Результат смертелен. Говорим ли мы о последствиях войны или о последствиях экономических систем, которые основаны на господстве оружия в империях, – где бы ни уничтожалась жизнь, это не имеет никакого значения. Поскольку все существующее стремится к самосохранению и борется за продолжение своего собственного существования - я называю это Действительным законом существования, – власть также стремится к своему сохранению. Следовательно, отказ от власти - это угроза власти. Отказ от власти подрывает потенциал власти, потому что нет возможности для нового роста. Изолированный отказ от власти - это не проблема; он исчезает из поля зрения, потому что он незначителен. Цепная реакция отказа от власти может, однако, стать угрозой для условий власти; таким образом, провозглашение отказа от власти уже означает провокацию сильных мира сего. Отказ от власти оказывает на власть такое же воздействие, как сломанная метла: человек больше не может управлять ею централизованно и должен подметать вручную. Или, продолжая ту же метафору, если несломленная ручка метлы (человек) берет под контроль свою собственную судьбу и хочет подмести за собой, тогда он больше не объект (и, следовательно, подчиненный), а скорее субъект (и, следовательно, самоопределяющийся).

Уважение к человеческому достоинству заключается в уважении к своему статусу субъекта. Статус субъекта сохраняется, когда правила полезны субъекту, на которого эти правила распространяются. Это не гарантируется, когда субъект должен пойти против правил. Все правила легко отличить по ответу на следующий вопрос: полезны ли они людям, когда применяются конкретно; или человек должен идти против правила, которое бесполезно лично для него? Встроенным, полностью автоматическим инструментом для анализа этого является здоровье: когда преобладает благополучие, статус субъекта также является преобладающим в данный момент времени.

Конфликтная (шизофреническая) Нормальность воспринимается как "Правильная"

Необходимо снова и снова разъяснять, чтобы понять эффекты взаимодействия, а также присущую им иллюзию, что нормы, а также властные отношения, а также противоречивый характер мыслей и действий воспринимаются индивидом как нормальные, в смысле бытия "правильно", и, следовательно, находятся под защитой. Подчинение внешней власти в первую очередь дает индивиду безопасность, возникающую после того, как его собственное внутреннее чувство безопасности было утрачено в результате разрушения идентичности. Индивид не делает этого зная, что внешняя власть лишает человека безопасности, и что только тогда человек становится зависимым от внешней власти. Разрушитель приходит в обличье хранителя, защитника.

Поскольку эти события находятся за пределами осознания человека, процесс их интернализации также остается бессознательным: первоначальный внешний корсет переживается как нечто свое собственное, защищается и передается каждому последующему поколению. Перелом идентичности не только создает жертву, но и оказывает одновременный эффект, заключающийся в том, что жертва, со своей стороны, превращается в преступника. Преступник и жертва воспроизводят друг друга и ничего об этом не знают. Следовательно, то, что мы здесь имеем, не имеет ничего общего с хорошим и плохим, в смысле возможности установить четко очерченную концепцию врага; вместо этого каждый, по своей сути и по своим потенциальным возможностям, является одновременно и "хорошим", и "плохим". Часто это даже вопрос с чьей-то точки зрения, считается ли данная вещь хорошей или плохой, и столь же часто это огорчение от удовольствия другого, как говорится в просторечии.

3-е условие: Подавление 

Следовательно, без корсета внешних определений раздробленный индивид не имел бы никакой безопасности. Таким образом, критика этого корсета внешних детерминаций является не просто субъективно ощущаемой угрозой, но и объективно угрожает сломленному индивиду: отказ от внешней поддержки сделал бы его неуверенным в себе. Из этого следует, что чем более жесткой является критика причин и взаимосвязей, которые позволяют власти возникать и сохраняться, тем больше угроза власти, тем больше, следовательно, и ее влияние, сопротивление – вплоть до мании (как особо экстремальная форма сопротивления). 

Даже простое раскрытие этих взаимосвязей порождает тревогу, потому что осознание того, что человек внутренне сломлен, не приносит пользы, а, скорее, оставляет после себя только шок и тревогу. Не говоря уже о том, что, хотя всегда возможно залечить данный перелом, в любом случае это был бы трудный процесс. Из-за своей отвратительности сам факт разрушения идентичности подавляется травмированным индивидом для его собственной защиты. Это третье функциональное состояние. Подавление является обычным явлением и необходимо для того, чтобы иметь возможность контролировать что-либо; оно не только ограничивает, но и дает возможность. Выполнение любого данного действия предполагает подавление чего-то еще. Существуют полезные и вредные репрессии. То, что было подавлено, может, благодаря тому, что человек становится осознанным, снова стать доступным. Способность подавлять то, что невозможно изменить, является признаком психического здоровья. Неизлечимый ущерб, который был подавлен, может быть доведен до сознательного осознания, но он все равно останется неизлечимым; конечно, было бы бессмысленно вскрывать перевязанные раны. Следовательно, осознание - это событие, требующее особой ответственности.

Дело в том, что при трех описанных условиях:

1. нарушение целостности тела путем создания запретных зон,
2. неосведомленность о изменениях и
3. подавление последствий; буквальный корсет внешнего подгузника фактически превращается в фигуральный корсет внутренняя, внешняя норма, тем самым позволяющая чему угодно вписаться в нее. Это довольно красиво показано на примере правил, связанных с плаванием:

Купальный костюм либо обязателен, либо оговаривается, что носить купальники не разрешается.

Следовательно, на самом деле, дело не в том, надета купальная одежда или нет; скорее, в том, что существуют правила, касающиеся этого. Часто, с большей уверенностью в себе, одни и те же люди перемещаются - в пределах одного и того же места для купания – из зоны, где нет одежды, в зону, свободную от одежды, охотно подчиняясь любым действующим правилам в отношении одежды. Это кажется гротескным, когда рассматриваешь передевания, которая выполняется в узких кабинки или с помощью полотенец для рук. Соответственно, можно быть как одетым, так и обнаженным, подстрекая к "общественному оскорблению". Даже представители культуры свободного тела (Freikörperkultur; FKK), как правило, усвоили оригинальный подгузник – который в остальном символизируется фигуративным корсетом купальника – до такой степени, что, несмотря на свою наготу, они часто очень стыдливо закрывают свои клубы. По-настоящему либеральные способы поведения возникают только тогда, когда нет ограничений на доступ и отвергается регламентация. Большинство людей с раздражением реагируют на отсутствие правил, абсолютно ожидая, что они там будут. То есть это внешняя норма, которая обеспечивает им безопасность, которой у них нет, проистекающую изнутри них самих.

Постановка этой безопасности под сомнение порождает беспокойство. Протеже Фрейда Вильгельм Райх был особенно озабочен взаимосвязью между сексуальностью и властью, перенеся открытия Фрейда в политическую сферу. Он бежал от нацистов, ожидая, что Америка будет либеральной. В 1955 году он был заключен в Льюисбургскую тюрьму, а в 1957 году там умер.

Сексуальная идентичность изначально нарушается женщинами

Именно из-за социального распределения ролей сексуальная идентичность изначально нарушается женщинами, поскольку именно они обычно воспитывают детей в критическом возрасте раннего детства. Если бы роли поменялись местами, то именно мужчины, как воспитатели детей, изначально разрушили бы сексуальную идентичность своих отпрысков. Следовательно, пол лица, осуществляющего уход, не имеет ничего общего с тем фактом, что лицо, осуществляющее уход, приводит к разрушению идентичности потомства; скорее, это роль человека как лица, осуществляющего уход.

Перманентно запечатленный перелом сексуальной идентичности младенца происходит, в основном, через связанные с ребенком действия, которые с самого начала накладывают табу на сексуальную сферу посредством недомолвок, сокрытия или других защитных мер. Сексуальная сфера не является ареной позитивного внимания. Более того, что касается эффективности запечатленного воздействия на младенца, то не имеет значения, осуществляется ли это влияние сознательно или бессознательно; и в любом случае, оно не направлено на когнитивные способности, которые еще даже не развиты, но, скорее, воспринимается через ощущения и неосознанно запечатлевается как запретный опыт. Только спустя долгое время после своего установления это интернализованное сексуальное табу становится доступным для зрелой интеллектуальной критики. В этот момент это уже не может нанести ущерб табу с точки зрения его основ, потому что сфера интеллекта не охватывает период раннего детства. Это сродни потоку воды, несущемуся по каменистой почве, который в лучшем случае позволяет немного сгладить ситуацию, но на самом деле не может устранить камни; или, подобно непрерывной капельнице, которая медленно выдалбливает камень, но делает только это. И многие каменистые почвы никогда не увлажняются наводнением, а, скорее, остаются в своем первоначальном, изрезанном скалами состоянии, и ничто вокруг их не трогает.

Разрушение идентичности - это инструмент формирования иерархии

Также потенциально анархичным (полиморфным) – подобно сексуальности – является искусство, которое, в конце концов, позволяет любому творчеству расцвести только при предварительном условии анархии, теоретической безграничности. Качественное творчество сохранится только в той мере, в какой правилам будет позволено развиваться естественным образом, в смысле воплощения творческого образа жизни. В противном случае оно теряет свою живость, впадает в простой перепросмотр или даже умирает, окостеневая, как труп. Прежде всего, в музыке и искусстве мы видим творческое очень ясно, и точно так же видно, как власть присваивает это, в ходе чего первая произвольно оценивает, включается ли это в популярное искусство или подвергается дискриминации как дегенеративное (чтобы показать границы возможностей), поскольку только деспотизм способен доминировать над анархическим и архаичным измерением творчества (который, несмотря на все сопротивление, всегда пробивает себе дорогу, как маленький росток в асфальте).

Йозеф Бойс понял это, прорвавшись как личность – через свою шляпу – сквозь господствующее понимание о нормальности, а через его работы - о господствующей концепции искусства. Он назвал застывшим жиром, свою собственную детскую ванну искусств, придав концепции искусства измерение абсурда и теоретическую безграничность. Таким образом, он вернул искусству его свободу. Иерархию можно было сохранить, либо выставив его работы смешными, либо интегрировав их в господствующую концепцию искусства. Выставить его смешным и исключить из списка не удалось; Бойс привлек слишком много внимания. Таким образом, иерархия поддерживалась расширив господствующую концепцию искусства и включив в нее работы Бойса, они нашли свое место в истеблишменте. (В Менхенгладбахе находится музей Абтайлунг, где, среди прочего, были выставлены работы Бойса, сделанные из сала и войлока.)

Собирая эти работы, они теряют свой провокационный характер, а вместе с ним и свой истинный посыл: критику власти. То, что происходит с сексуальностью, ничем не отличается. Поскольку дискриминация в отношении гомосексуальности привела к возникновению усиления общественного противодействия, концепция нормальности была соответственно расширена, и с наказаниями было покончено. Следовательно, человек не отказался от права определять нормальность; скорее, он просто определил ее по-другому. Отказ от сексуального угнетения детей и, следовательно, уважение к их идентичности, вместо того чтобы разрушать ее, высвободило бы абсолютно взрывную силу, что, в свою очередь, означало бы высвобождение анархического измерения человека, а также устранение иерархического измерения, которое было сконструировано внутри него. Всё было бы коренным образом изменено. И это вызывает беспокойство, тем более когда эти страхи неосознанны.

Институционализированное образование сохраняет иерархию 

Вот причина, по которой образование достигло такого высокого статуса: когда общество больше не в состоянии ограничиваться собственным воспроизводством – всегда создавая идеальные копии своих культур и иерархий, – а, скорее, для самого своего выживания требует творчества со стороны своих членов, ему также потребуется более тонкие средства контроля. Если до этого времени открытое подавление творчества распространялось вплоть до применения грубой силы, как это было/является обычным во всех феодальных системах, то отныне дифференцированная система образования и воспитания детей была бы необходима, что-бы способствовать развитию желательных черт, характера, как и прежде, подавляет нежелательные.

Таким образом, институциональное образование и воспитательная работа появились благодаря всеобщему школьному образованию и другим государственным институтам. Из образовательной прерогативы государства вытекла образовательная обязанность масс. Критика такого положения дел направлена не против функции школ – воспитывать желательные черты характера, подавляя нежелательные, – а скорее против определения силы, определенного извне, и именно того, что является желательным или нежелательно, что хорошо, а что плохо. То, что рассматривается как требование и превозносится и, безусловно, чего–то стоит государству, по большей части является реализованной и детерминированной извне конструкцией, не чем иным, как изменением и соответствием установок, узаконенным государством и организованным угнетением многих немногими, поскольку это так было всегда; и иерархические модели этой концепции называются семьей, сообществом, школой и рабочим местом.

Свободы, такие как досуг, спорт и искусство, по сути, являются либо потребительскими, либо отнесены к внешним - решительный акционизм; все остальное - фантазия.

Преодоление человеческого горя и трагедии

Поскольку власть людей над другими людьми основана на разрушении сексуальной идентичности, насилие, которое из этого выросло, может быть устранено только путем отказа от власти, что, в конкретных терминах, означает отказ от сексуального угнетения детей. И поскольку это – по своим последствиям – было бы равносильно революции, результатом которой стала бы ликвидация существующих властных отношений, обществу, следовательно, необходимо скрывать свою насильственную природу, а также поддерживать существующие властные отношения по отношению к мифу об асексуальном ребенке, которого нужно держать подальше от сексуальности (но не от насилия). Таким образом, социальная власть берется за оружие всякий раз, когда ее синекуре угрожает отказ от власти над детьми. Абсолютно ничего нельзя сделать с абсолютно ужасным насилием, которое массы на самом деле совершают по отношению к детям; это успешно только тогда, когда насилие в отношении детей можно считать сексуальным насилием. Что касается детей, то любая сексуальность ipso facto (Латинская фраза, непосредственно переводимая как "самим фактом"), считается насилием, в то же время несексуальная сила и жестокость разрешены и даже – при определенных обстоятельствах – рассматриваются как родительская или образовательная прерогатива. Всем известна поговорка о своевременной пощечине, которая еще никому не причинила вреда. И даже довольно жестокое насилие в отношении детей редко встречает большее сопротивление, чем простое неодобрение, не говоря уже о криминологических последствиях. Но, конечно, когда в игру вступает секс, самыми серьезными криминологическими последствиями являются определенный, нередко сопровождающийся самосудом линча, даже когда инцидент с применением насилия на самом деле не имел места: в этих случаях насилие – как всегда – не просто предполагается, но сам факт того, что оно остается невидимым, как раз и делает "преступника" еще более чудовищным.

Таким образом, при ближайшем рассмотрении возмущение сексуальным насилием оказывается возмущением самой сексуальностью, как и классификационная практика законной защиты молодежи; многими дополнительными примерами этого могут быть легко представляемый. Насилие - это приятная и даже общепринятая ценность в сфере развлечений. Таким образом, антиавторитарному воспитанию поколения 1968 года, с точки зрения власть имущих, позволили легко отделаться и, по большей части, покоиться с миром, потому что на самом деле это не ставило под сомнение сексуальное табу; скорее, их тип воспитания доказал быть особенно отвратительным вариантом насилия в отношении детей, при котором дети были предоставлены сами себе. Детская поговорка из этого времени, вызвавший фурор, довольно разительно карикатурирует это: "Должны ли мы снова играть в то, что хотим?“ Такого рода антиавторитарное (неправильное) понимание не имеет ничего общего с отказом от власти в позиции, основанной на анархии, но вместо этого оставляет детей в покое, тем самым оставляя их наедине с их собственным бессилием – это в высшей степени жестоко. Насилие, однако, не вызывает беспокойства в обществе, основанном на силе; скорее, ненасилие - это то, что бросает на него тень подозрения. Человек думает только – совершенно несексуально – о Махатме Ганди. Но эта подозрительная анархия, в которую власти, несомненно, впоследствии вмешались бы, возникла в левых игровых группах только на словах, в отличие от реальных условий. Это просто дразнило власть; это не угрожало самому ее существованию.

Кстати, сложившееся сообщество детей, известных как "Такие чудаки", тоже не было значительным. С другой стороны, антиавторитарная международная школа Саммерхилла Александра Сазерленда Нилла в пуританской Англии была, в отличие от альтернативного безделья эпохи хиппи, очень серьезным проектом. Таким образом, он был принят только потому, что касался детей, которых общество все равно списало со счетов, и потому, что результатом проекта стало обучение граждан, которые легко и эффективно встраивались в устоявшиеся социальные взаимоотношения. В отличие от так называемого антиавторитарного воспитания, когда детей действительно оставляли в покое, подход Нилла к работе с детьми действительно соответствовал всегда присутствующему, выделяющему, заинтересованному и качественному предложению, подкрепленному в полной мере, чтобы иметь возможность свободно развиваться самих себя, если, когда и как они этого пожелают. Правила, которые необходимы для любой общественной жизни, не были предписаны заранее, а, скорее, были разработаны теми, кого они затрагивали; они включали в себя качественно высокую степень защиты меньшинств и были подвержены – с точки зрения их базовой изменчивости – не определениям внешнего органа власти, но, скорее, к социальной динамике сообщества. Но дети поступили в Саммерхилл – самую престижную из международных школ – гораздо позже, их сексуальная идентичность уже была нарушена, что, вероятно, и стало причиной того, что они также смогли сориентироваться в традиционных структурах власти общества, а также вписаться в них. Потому что к внешней силе всегда стремятся те, кто чувствует недостаток внутренней разбитости. Внешняя власть действует как корсет против распада личности, представляя собой, так сказать, меньшее зло по сравнению с опасностью того, что без внешнего корсета внутренне неуверенный человек оставался бы нестабильным.

Трагедия человека состоит в том, что он может видеть выход из своих страданий: солидарность со своими собратьями по несчастью. И все же он не собран таким образом, чтобы быть в состоянии обеспечить эту солидарность. Есть только "островки" солидарности, которые человек сознательно ищет или даже способен создать с другими людьми, которые, несмотря на все неудачи и угрозы извне, снова и снова делают общее дело в этом начинании. Дело не в органах власти, самозваных защитниках детей, опасениях общественности по поводу детей или контакт с последним. Речь идет о постоянно растущем беспокойстве внутри самих сломленных людей перед лицом потери своей безопасности, которую, в качестве альтернативы, они ищут – и находят – во внешней силе. Люди, которые сломлены внутри себя, чрезвычайно опасны. Их не интересует та малая степень влияния, к которой могут стремиться отдельные лица, стремящиеся отказаться от власти, потому что это не представляет никакой реальной угрозы для власти; для склонных к насилию членов склонного к насилию общества такие явления кажутся, в лучшем случае, экзотическими или своеобразными. Однако это не тот случай, когда речь идет о раскрытии механики власти или даже о провозглашении отказа от власти. 

Любой, кто – подобно Рабочей группе по вопросам сексуальности человека (AHS) – стремится к этому, рискует своим собственным существованием. Таким образом, статус AHS является хорошим критерием состояния общества: степень постоянно расширяющихся ограничений определяется давлением, которое оказывается на AHS, давлением, которое оно оказывает на себя, и исчезающей солидарностью. 

Библиография

Адорно, Теодор (1976). Собрание сочинений. Франкфурт-на-Майне.

Ариес, Филипп (1985). История детства. Мюнхен.

Дешнер, Карлхайнц (1974). Крест с церковью. Дюссельдорф.69

Данди, Зигфрид Рудольф (ред.) (1992). Справочник по сексуальности. Вайнхайм.

Фрейд, Зигмунд (1947). Три лекции по сексуальной теории. Вена.

Хабермас, Юрген (1969). Идеи и интересы. Франкфурт.

Маркузе, Герберт (1969). Идеи по критической теории общества. Франкфурт.

Миллер, Элис (1980). В Начале Было Образование. Франкфурт.

Нилл, Александр Сазерленд (1970). Теория и практика антиавторитарного образования: The Summerhill Пример. Рейнбек.

Райх, Вильгельм (1966). Сексуальная революция. Франкфурт-на-Майне.

Шмидбауэр, Вольфганг (1985). Беспомощный помощник. Рейнбек.

van Ussel, Jos (1970) Сексуальное угнетение: история враждебности к сексу. Рейнбек.

Некоторые размышления о понятии "Сексуальное насилие"

Б. Бендиг, M.S.W., Лангенфельд

Концепции сексуального насилия не хватает ясности. Причуды варьируются от того, что под этим подразумевается, вплоть до самого термина "сексуальное насилие", который является довольно спорным. [l]

Определения этого варьируются от совершенно произвольного обозначения конкретных действий (и даже обстоятельств, намерений и т.д.) как "сексуальных", вплоть до вполне конкретных действий и недвусмысленной активности. Более того, существует большая зависимость от понятий морали; [2] но, конечно, они не имеют реальной пользы для повседневной психологической или педагогической практики. Они не являются психологически полезными, потому что то, что считается быть нарушением, сводится к субъективному ощущению; они бесполезны с педагогической точки зрения, потому что им не хватает разграничивающих рамок, которые (1) достаточно ясны сами по себе и (2) были бы достаточно ясны с точки зрения повседневной практики.  Мало того, что такие жесткие конструкции абсолютно основываются на социальной динамике жизни, как только исследуются реальные события (вместо того, чтобы "изображать" абстрактные образы); но также жесткие определения абсолютно доказывают, что они являются неосуществимыми конструкциями, как только они вступают в противоречие с требованиями позитивной сексуальной жизни педагогики. Кроме того, жесткие конструкции также вступают в противоречие с гуманитарными представлениями о свободе, которая гарантируется только тогда, когда защищается право на самоопределение, при котором могут быть найдены как потенциальные возможности, так и ограничения . Это также требует полностью динамичной оценки всегда сложных событий.

Сексуальность, как соответствующее реальности, далеко идущее явление, не может быть ограничена определенными участками тела, конкретными фактами или чем-то еще; если лишь слегка преувеличить, то на самом деле не существует "несексуальных" взаимодействий. Систематизация действий или чувств плохо подходит для оценки нарушений или проступков, поскольку, когда они применяются жестко, обнаруживается, что сама жизнь не так проста; полезно ориентировать оценку каталогизированных действий и чувств в контексте общей жизненной ситуации индивида, чтобы их отдельные значения и важность могли быть оценены. Нельзя допустить, чтобы эти, несомненно, трудные усилия натолкнулись на новые идеологические косяки, в соответствии с которыми сексуальные взаимодействия между взрослыми и детьми всегда рассматривались бы как обременительные, в большей степени неблагоприятное положение ребенка из-за отношений зависимости и, следовательно, было бы ipso facto вредным для ребенка. Такие чрезмерные упрощения так же достойны осуждения, как и возрастные ограничения. Такие жесткие конструкции не могут ни охватить, ни отразить реальность социальной динамики жизни. Более того, к субъективной категории переживания нарушения или трансгрессии должна быть добавлена объективная категория установленного нарушения; и действительно, по четырем основаниям:

I. Даже если это не было воспринято как нарушение, оно все равно могло быть таковым;

II. И наоборот, ощущение того, что над вами надругались, не может быть объективно постоянным;

III. Ощущение того, что над ним надругались, может основываться на степени развития сознания человека; "ошибочное" сознание может быть действительной причиной ощущения того, что над ним надругались. В этих случаях фактическим нарушением является "ошибочное" сознание. Человек начинает понимать это только тогда, когда другое событие вступает в противоречие с первоначальным, и "ошибочное" сознание вытесняется.

IV. Смысл и оценка объективного факта могут меняться в течение жизни.

Эти трудности в значительной степени обходятся путем обращения к предполагаемому идеологическому консенсусу, а именно к тому, что любая сексуальность между детьми и взрослыми означает насилие над ребенком. Представители этой точки зрения используют резко насыщенный ценностями лексикон: там говорится о "предъявлении требований к детям", [3] что, как утверждается, неизбежно приводит к "насилию и разрушению психической реальности, целостности и сексуальности их дочерних объектов". [4] Взрослые, предъявляющие требования к детям, несомненно, широко распространены, и действительно, во всех сферах; и это действительно противоречит их желаниям! Однако, как только дело доходит до сексуальных взаимодействий, позиция взрослых, предъявляющих требования к детям, как единственной реальности означает самоограничение возможности даже рассматривать другие реальности, не говоря уже о том, чтобы быть способным их воспринимать.

Вторая приведенная выше цитата показывает степень морального негодования, которая была бы сочтена подходящей для точного описания нарушений, которых, без исключения, следует опасаться как сексуальных "требований, предъявляемых к детям". Недавние усилия по снижению драматизации проблемы и более объективному подходу к ней требуют тщательного рассмотрения дифференцированный лексикон, который следует использовать для преодоления страха путем трезвого обсуждения вопроса. Очевидно, нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы достигнем этой стадии. Отказ от идеологического убежища субъективности позволил бы постепенно провести некоторые различия в отношении фундаментальной вредности сексуальных взаимодействий между взрослыми и детьми. Однако речь идет о фундаментальном признании того факта, что существуют как вредные, так и безвредные – даже полезные – сексуальные взаимодействия между взрослыми и детьми. Сообщения взрослых, которые в детстве сами вступали в сексуальные отношения со взрослыми и которые в то время оценивали этот опыт как положительный и продолжают оценивать его так сегодня, не следует просто отвергать. [5]

В публикации Рабочей группы по сексуальности человека, посвященной "Сексуальности между взрослыми и детьми", [6] эта группа профессионалов даже придерживается мнения, что не секс сам по себе является причиной, а вредность этих сексуальных взаимодействий и скорее степень силы или жестокости в них. Согласно этому подходу, то, что должно быть введено в действие, - это критерии силы и/или насилия, и, в частности, распространение их на сферу невидимой силы. Следовательно, в нем рассматриваются не сексуальные акты и ощущения во взаимодействии между детьми и взрослыми, а скорее степень структурной, психологической и физической силы или насилия. В современной профессиональной литературе фундаментальный факт, что существуют как вредные, так и полезные безобидные сексуальные взаимодействия между взрослыми и детьми либо прямо отрицаются, в определенной степени допускаются или приветствуются в случае либеральной педагогики, утверждаются только вполголоса, либо переносятся на возраст, который считается беспроблемным. Таким образом, окончание детства считается началом половой зрелости; таким образом, примерно в возрасте двенадцати лет. [7] Причиной осторожности в высказывании правдоподобной гипотезы о том, что у каждой медали есть две стороны, в том числе относящиеся к сексуальным взаимодействиям, вероятно, было бы определенное столкновение с общественным мнением, что секс между взрослыми и детьми вреден для последних в каждом конкретном случае и, следовательно, наказуем. Это столкновение будет ощущаться всегда, всякий раз, когда кто-то осмелится поставить под сомнение эту субъективность.

Резюме

Концепции сексуального насилия не хватает ясности. Поскольку присущие ему причуды имеют столь далеко идущие последствия, без нового, стандартизированного определения того, что это такое, ни о каком общем консенсусе не может быть и речи. Это определение должно быть применимо к случаям из реальной жизни и должно быть ориентировано на концепцию нарушения или трансгрессии. Чтобы установить, что имело место нарушение, необходимо ввести в действие как объективную категорию – что является нарушением, – так и субъективную категорию ощущения того, что было нарушено. Следует противодействовать любым попыткам ограничить определение только одной из двух вышеперечисленных категорий. Моральные нормы, основанные на общественных представлениях и требованиях, являются неподобающими. Факт того, что имело место нарушение, может быть установлен – или нет – с помощью объективно схожих базовых условий в отдельных случаях. Это может быть установлено только в каждом конкретном случае, а не в общих и абстрактных терминах.

"Ребенку вредят не эротические и, возможно, сексуальные отношения со взрослым, а скорее чрезмерные требования, предъявляемые взрослым к этим отношениям". [8] Что важно для установления факта нарушения, так это не то, какие именно половые акты имели место, а скорее, были ли они вызваны структурной, психологической и/или физической силой или насилием, и как они переживаются. Когда "невозможно установить никаких негативных последствий, не следует говорить о "сексуальном насилии"" [9] (или о новой концепции нарушения). Уголовное законодательство о сексуальных преступлениях плохо подходит для вмешательства в эту область. Секс сам по себе не должен представлять собой преступное деяние; решающим фактором здесь должно быть то, имело ли место фактическое нарушение. Особое, отдельное уголовное право не требуется для того, чтобы установить, что имело место нарушение в сексуальной сфере; это может быть установлено с помощью общего уголовного права, которое уже в значительной степени имеет место. Кроме того, дихотомия преступник/жертва, как правило, не соответствует реальности социальной динамики реальной жизни. Эти и другие односторонние концепции должны быть отброшены и заменены практикой проведения - в самом прямом смысле этого слова – некоторых очень необходимых различий.

Примечания

1. Герта Рихтер—Аппельт считает, что "концепция сексуального насилия крайне вводящая в заблуждение"; тем не менее важная, она не называет "лучшую", а вместо этого продолжает использовать ее "из-за ее широкого распространения". Странная причина. 

2. Рейнхарт Вольф: "В нашей культуре и обществе сексуальное насилие над детьми - это, прежде всего, вопрос морали". Беттина Шурке признает, что придерживается такой моралистической точки зрения: "Поскольку убеждение в том, что это и есть жестокое обращение, в настоящее время стало широко распространенным, жестокое обращение должно оцениваться на основе социальных обычаев и предпочтений". (Цитата из Катарины Рутски, Рейнхарт Вольф: Справочник по сексуальному насилию, Кляйн-Верлаг, Гамбург, 1994.)

3. Катарина Рутски, местный житель. [193] К сожалению, журналисты стараются затруднить внесение достойного вклада с точки зрения большей объективности в этом вопросе.

4. Цитата принадлежит Л. Гасту, цитируется в главе Герты Рихтер-Аппельт, loc. cit.

5. Рудигер Лаутманн впервые на территории Германии эмпирически исследовал сексуальные отношения между детьми и взрослыми, которые не подвергались ни судебному разбирательству, ни психиатрическому вмешательству: Притяжение к детям, Кляйн Верлаг, Гамбург, 1994. Исследования с аналогичными результатами ранее были опубликованы в Нидерландах: Фриц Бернард: Педофилия: О любви к детям, Лоллар, 1979; Тео Сандфорт: Опыт педофилов, Гердт Хольцмайер Верлаг, Брауншвейг, 1986.

6. Берлин, 1988. PAD – Pädagogische Arbeitsstelle Дортмунд – Верлаг – ISBN 3-88515-081-6.

7. В Германии юридический и криминологический предел детства устанавливается в возрасте 14 лет; порог защиты молодежи устанавливается в возрасте 16 лет. Это означает, что в некоторых случаях половые акты с участием лиц младше 16 лет с лицами старше 18 лет наказываются как злоупотребление. Вступление в половые акты с лицами младше 14 лет всегда расценивается как насилие, независимо от возраста старшего партнера. Если обе стороны являются детьми, они рассматриваются как жертвы, так и преступники. Однако, поскольку они все еще дети, они, по общему признанию, не могут быть привлечены к уголовной ответственности.

8. Хельмут Кентлер, местный житель.

9. Хельмут Кентлер, местный житель.

Любовь передается через кожу

Эссе доктора А. Пело, Роттердамль [1]

"Какое отношение любовь имеет к разуму?" Гете

Вступление

Это эссе о сексуальности в очень широком смысле. Выражение тактильной сексуальности не ново. У некоторых читателей может сложиться впечатление, что речь идет о поглаживании, ласке и обеспечении хорошего самочувствия, включая физическое. Благополучие собственного тела и тела своей любви. Мы намеренно назвали этот краткий текст эссе, потому что на самом деле он представляет собой ненаучную оценку темы; своего рода философскую оценку, даже если не в современном терминологическом смысле. Тем же самым однако этот текст также не является трактатом, поскольку в нем не представлены и не обсуждаются различные мнения или теории. 

Итак, с помощью этого текста мы стремимся передать определенные интуитивные прозрения, стремясь прийти к синтезу – это, как всегда, то, к чему мы стремимся. Синтез и анализ - полярные противоположности. Они одинаково важны для того, чтобы докопаться до истины. Но когда мы застреваем в анализе, и, в определенной степени, синтез отходит на второй план, мы имеем своего рода ядерное расщепление. Такого рода ядерное деление приводит к абстракциям которые, хотя и звучат очень красиво и даже, в определенной степени, кажутся объективными, с точки зрения реальной жизни на самом деле неприменимы, по крайней мере, в чистом виде. Это так же верно для прямых и ясных линий, которых нигде в природе не найти, как и для определенных избитых мыслительных схем, сформировавших абстрактное и аналитическое мышление. Мы можем охарактеризовать такие мыслительные паттерны как категории, как жестко очерченные концептуальные рамки. 

И некоторую мысль, которая определяется исключительно такими категориями, мы должны логически определить как категоричная мысль. Что касается сферы сексуальности, то к этим категориям относятся:

• Гетеросексуальность
• Гомосексуальность
• Педофилия
• Педерастия
• Эфебофилия
• Геронтофилия
• Зоофилия

Мы предоставим другим возможность продолжить такой анализ. Не то чтобы мы были против анализа или анализируемщины, или против аналитической мысли в целом. Мы уже объясняли, что это, на самом деле, важно с точки зрения установления истины. Но я считаю, что мы не должны зацикливаться на анализе. После анализа, когда мы прошерстив все мелкозубой расческой и препарировав, мы должны, так сказать, навести порядок, перефокусировать наше видение и снова собрать пазл воедино. После психоанализа, по логике вещей, следует психосинтез. Хотя большинство людей, если они вообще что-то от этого получают, делают это только поначалу. Но мы снова живем в эпоху теорий, у которых, кстати, тоже есть свои преимущества. Прежде всего, то, что прежние ортодоксии уже давно ослабли и исчезли. Затем признание различных теорий, касающихся конкретных тем или жизненно важных вопросов, приводит к более или менее плюралистическому мировоззрению и, следовательно, в определенной степени толерантней. И что, возвращаясь к нашей нынешней теме, мы на самом деле имеем с точки зрения требуемой толерантности?

Мы бы не хотели заходить так далеко, чтобы сказать, что фундаментальная ошибка заключается в самом слове "сексуальность" в том смысле, что это слово включает в себя голые факты его существования, возможность отделения сексуальных функций от любви. Теперь читатель мог бы сказать, что, конечно, довольно часто случается, что сексуальность, так сказать, в ее холодном виде форма, переживается как оторванная от любви, как лишенная любви, или, что иногда бывает, мы реагируем с еще большим сексуальным возбуждением, когда человек, которого мы сексуально желаем, не проявляет особой теплоты или любви. Это совершенно верно; тем не менее сексуальность, сопровождаемая любовью, переживается как приносящая большее удовлетворение и радость, чем дезинтегрированная форма сексуальности, оторванная от любви.

Здесь мы представляем точку зрения, согласно которой простая классификация сексуального желания на более или менее устойчивые разграниченные сексуальные категории, своего рода типология сексуальных привычек, [2] сами по себе не способны привести к росту терпимости среди относительно просвещенных людей. Тогда также становится возможным выделить фундаментальные функции секса – радость, физическое удовольствие и компоненты такого счастья – из вышеупомянутой схемы. Бесспорно, что на практике классификации такого рода выполняют функцию маркировки. Это имеет как положительные, так и отрицательные последствия. Рассматривая их в позитивном свете, они обеспечивают индивидуумам групповые классификации, которые дают им чувство принадлежности и эмоциональной безопасности, ощущение того, что человек где-то дома и его принимают таким, какой он есть. Однако, с отрицательной стороны, они могут вызывать беспокойство, потому что человек никогда не может быть уверен, действительно ли он такой-то, а не что-то другое.

В качестве примера, любитель мальчиков, который иногда любит мальчиков постарше, а иногда и помоложе, может сначала почувствовать, что он является членом гей-сообщества, а затем, в очередной раз, что он является членом сообщества педофилов. Обычно следствием чего, конечно, является то, что он никогда не чувствует себя полностью как дома ни в одной из этих групп, и, возможно, тогда решает, что не хочет принадлежать ни к одной из этих трех групп. Итак, как только мы отбросим вышеупомянутую классификационную схему, мы увидим, что сексуальность, какую бы форму она ни принимала, изначально сосредоточена на нашей коже и коже нашего любимого, а затем, позже, на контакте между нашей кожей и кожей нашего партнера по любви. Исходя из этой очевидной истины, мы теперь хотим продолжить наше небольшое исследование.

Во славу кожи

Эразм Роттердамский восхвалял глупость. Тем не менее, весь мир отверг это как глупость. И все же глупость одновременно универсальна; что обычно упускается из виду, так это тот факт, что существуют параллели между глупостью и кожей. Потому что, с точки зрения нашего тела, кожа действительно универсальна: она покрывает нас полностью. И на это обычно не обращают внимания, потому что это настолько очевидно. Теперь, заметьте, это не упускается из виду влюбленными, которые пристально смотрят на своего возлюбленного и, как говорится, проникаются каждой клеточкой его или ее существа. Это, скорее, упускается из виду высоколобыми, науке потребовались столетия, чтобы заметить очевидные преимущества стимуляции кожи с точки зрения психического и физического благополучия, а также целостности нашей иммунной системы.

Без кожи мы были бы подобны бочке без дна. Кожа - это то, во что завернуты наши тела, которые, по сути, являются мешками для воды. [3] В дополнение к этому, кожа - это наше теплое одеяло, наш регулятор температуры – точно так же, как скафандр предназначен для астронавта. [4] Но помимо своей функции защиты и поддержки, наша кожа играет не менее важную роль в нашем организме - благополучие и здоровье. Когда нас массируют и гладят, когда к нам прикасаются с любовью, это приятно, и мы испытываем глубокое чувство благополучия. В ходе исследования, длившегося более тридцати лет, Эшли Монтегю подтвердила первостепенную важность тактильной стимуляции для детей и молодежи. Таким образом, ее книга является путеводителем по соответствующей литературе в области исследований кожи. [5] На многочисленных примерах этот исследователь подтверждает, насколько вредно широко распространенное в западной культуре табу на прикосновения в первую очередь для детей; отсутствие тактильного удовольствия приводит к дисбалансу в психосоматической системе ребенка. Точно так же такое удовольствие одинаково важно для всех людей.

Опираясь на исследования, проведенные в области зоологии, Монтегю приходит к выводу, что у млекопитающих материнское облизывание имеет жизненно важное значение для выживания детенышей. [6] Более того, поразительно, что мать облизывает даже гениталии; или, если быть более точным, зона между анусом и гениталиями. Эксперименты на лабораторных животных, в которых было предотвращено это послеродовое облизывание, привели к тому, что лишенное ласки потомство получило серьезные или даже смертельные инфекции желудочно-мочевого и/или желудочно-кишечного трактов. [7] Более того, Монтегю обнаружил, что такое поведение встречается даже у людей. Среди эскимосского племени ингалик Монтегю обнаружил, что мать облизывает лицо и руки новорожденных, чтобы вымыть их, пока ребенок не станет достаточно взрослым, чтобы сидеть на скамейке. [8] Похоже, что стимуляция кожи родителей человека происходит скорее руками, чем языком; или, выражаясь более универсально, через зрительный контакт и контакт с кожей. Более того, многочисленные исследователи обнаружили, что стимулирование детской кожи особенно важно для формирования здоровой иммунной системы. [9] В этом контексте Монтегю отмечает, что любовь можно было бы определить как "гармонию двух душ и соприкосновение двух эпидермисов". В этом смысле физическое наслаждение между матерью и ребенком является наиболее фундаментальной, естественной и приятной формой сексуальности, известной природе. Само собой разумеется, что именно в этом и заключается педофильская сексуальность.

Кожа, тактильность и удовольствие

Кожа - это наш истинный половой орган. Любая стимуляция половых органов осуществляется за счет раздражения кожи, которая их обволакивает. Вот почему кажется странным желание обозначить тактильные, доставляющие удовольствие взаимодействия (особенно без проникновения) как несексуальные. Это потому, что Зигмунд Фрейд также определил сексуальность в гораздо более широком смысле, чем тот, в котором удовольствие каким-то образом достигается с помощью половых органов. Но, по общему признанию, это действительно вызывает вопрос о том, должно ли такое удовольствие получаться через половые органы, чтобы приобрести качество "сексуального".

Теперь, безусловно, выпить холодного пива или съесть свое любимое блюдо - это тоже своего рода удовольствие. Однако это удовольствие носит скорее оральный характер. Можно было бы охарактеризовать его как питательный. Но вряд ли кому-нибудь придет в голову охарактеризовать это как сексуальное. Но как насчет поглаживания груди или гениталий? Чтобы охарактеризовать такой акт как сексуальный или несексуальный, сводится ли это в конечном счете к типу поглаживания, намерению поглаживания или области, которую поглаживают? Возможно, читатель получает некоторое представление о том, насколько на самом деле сложны и туманны такие разграничительные вопросы. И как произвольные ответы на них часто опускаются, даже – и особенно – в вопросах, касающихся уголовного права на сексуальной почве.

 

Возможно ли, что, учитывая тот факт, что большинство законов о сексе довольно старые, законодатель мало задумывался над этими вопросами или над возможностью того, что мы наказываем поведение, которое не только не заслуживает наказания, но, напротив, является любящим, исцеляющим и приятным? Эта гипотеза подкрепляется тем фактом, что вышеупомянутые законы о защите, а следовательно, и сам закон, в котором говорится, что только после определенного возраста или младше особые условия, при которых люди имеют право проявлять сексуальную ответственность, изначально вытекали из церковных законов. Возможно, это уже хорошо известно многим читателям. Но мало кто знает, что эти церковные законы никогда не имели ничего общего с тем, что мы сегодня охарактеризовали бы как сексуальность, связанную с тактильными ощущениями или поглаживаниями; скорее, они касались запрета изнасилования детей. Потому что церковные законы уходят корнями дальше, чем Римское право, которое, со своей стороны, было основано на древнегреческом праве. И это, вероятно, запрещало фактическое изнасилование мальчиков, не согласованные по взаимному согласию половые акты между мужчинами и маленькими мальчиками из высших классов.

Только позже, во времена начала индустриализации, сфера действия этих законов была расширена, тем самым все больше охватывая даже любовь по обоюдному согласию и сексуальные отношения между взрослыми и так называемыми несовершеннолетними. Можно также видеть, что уважение к детям несколько снизилось, в результате чего свободное решение человека вступить в определенные полноценные любовные отношения больше не уважалось и характеризовалось как юридически недействительное. Даже после того, как прошли Средние века, у людей разных возрастных групп все еще было принято спать обнаженными в одной постели, что и сегодня имеет место у эскимосов и некоторых коренных народов. Физические прикосновения и случайные ласки, возникающие более или менее спонтанно, не прельщали ни кошек, ни законодателей.

Сегодня было бы сочтено довольно необычным позволять детям обниматься друг с другом в постели или даже детям и взрослым играть друг с другом на кровати или на полу. Это несмотря на то, что факт, что в настоящее время также научно подтверждено, что прямой контакт кожа к коже, тепло, единение, привязанность, обнаженность, поглаживания и массаж одинаково важны для людей всех возрастных групп. Различные исследователи внимательно изучили последствия лишения поддержки любовью и пришли к удивительным и даже тревожным выводам. [11] К сожалению, такие исследования часто фокусируются на приматах, хотя, исходя из генетических соображений сходства, ценность таких исследований нельзя полностью отрицать. Тем не менее, было бы предпочтительнее также одновременно наблюдать подобные явления среди людей. Педиатрия и, прежде всего, более поздняя детская психология оказали нам услугу в этом отношении. Все эксперты и другие профессионалы, работающие с детьми, согласны с тем, что дети, которые растут без любви, испытывают значительно большие проблемы с адаптацией и обучением, чем дети, которых воспитывают в любви и тепле, и, прежде всего, при контакте кожа к коже в младшие годы.

Трудные дети - это, прежде всего, те, кого с особой вероятностью можно охарактеризовать как беспокойных или непоседливых, которые выделяются в школе из-за неспособности сосредоточиться, а также относительно мало общаются с другими, или которым, действительно, из-за агрессивного и несговорчивого поведения, к сожалению, позволено извиниться и выйти из группы. От них часто отмахиваются как от "трудных" или даже принижают как правонарушителей. Но в чем на самом деле заключается специфическая патология их поведения, и при каких условиях это происходит, выражается их поведением? Было ли это, одним словом, семьей, лишенной привязанности? Разве это не вопрос, прежде всего, того, чтобы детей не трогали? Что касается маленьких детей, то общепризнано, что тактильная стимуляция необходима для их физического и психологического благополучия, а также для их правильного роста и развития, и было доказано, что тесный и обширный контакт "кожа к коже" между младенцами и матерями или отцами (или другими лицами, питающимися тактильно) необходим, решительно укрепляет их иммунную систему, тем самым делая детей относительно невосприимчивыми к болезни. На этом этапе можно было бы пойти еще дальше и выдвинуть точку зрения, что такая стимуляция, которую мы могли бы охарактеризовать здесь как кожную эротику, жизненно важна не только для маленьких детей, но и для детей постарше и молодежи. По этому поводу можно многое сказать.

Какое отношение Любовь имеет к Насилию? 

У нас есть, прежде всего, исследования американского социального психолога и исследователя социальной гармонии Джеймс У. Прескотт, который привлек внимание общественности, выяснив связи между воспитанием детей, сексуальным поведением и потенциалом насилия в различных мировых культурах. [12] Квинтэссенцией этих исследований является тезис о том, что определенные культуры проходят долгий путь к воспитанию детей в среде, лишенной любви, тактильного питания и морального кодекса, в котором добрачная сексуальность запрещена, в среде, в которой они тонут в хаосе и насилии. Это потому, что насилие, как научно установил Прескотт, возникает в результате компенсационной реакции со стороны разума на отсутствие (тактильного) удовольствия. 

Результаты этих исследований становятся особенно понятными, если рассматривать их наряду с выводами британского нейропсихолога Т.У. Кэмпбелла, [13] который, обобщив сорокалетние неврологические исследования, пришел к выводу, что стимулом для любого рода человеческих поступков и стремлений является удовольствие. Если мы сейчас препятствуем достижению такого удовольствия, человеческий разум компенсирует этот недостаток, стимулируя насилие в мозгавом центре. С точки зрения неврологии, центры удовольствия и насилия рассматриваются как находящиеся в состоянии застоя с нулевой суммой. Чем больше активирован центр удовольствия, тем менее активен центр насилия, и наоборот. Исходя из этого, можно сказать, что любовь и насилие взаимоисключают друг друга. Чем с большей любовью, нежностью и тактильностью воспитывается человек, тем больше физической радости он или она уже испытали в детстве, тем менее жестоким он или она будет в дальнейшей жизни. 

Но что действительно удивительно, так это дальнейшее открытие Прескотта о том, что лишения в детстве, связанные с тактильным питанием не обязательно приводят к насильственному характеру, скорее, они компенсируются последующей сексуальной активностью до вступления в брак. [14] Возможно, в этом и заключается особая привлекательность этих исследований с точки зрения достижения политической гармонии путем предоставления свободы детской и юношеской сексуальности и даже ее законодательного признания. К сожалению, степень осведомленности общественности об этих исследованиях не очень высока, хотя их важность для будущего человечества, а также будущего мира во всем мире не следует недооценивать. 

Ласка и удовольствие: Есть ли сексуальность в ласках?

Вопрос о существовании тактильной сексуальности на самом деле также является вполне современным. Это неотъемлемая часть "Нью Эйдж" и изначально проистекает из намерения объявить зацикленные на действиях сексуальные концепции прошлого недействительными и произвольными. Потому что желание ограничить сексуальность конкретными действиями и признавать ее только в контексте определенных действий является неотъемлемой частью картезианско-механистического мировоззрения прошлых веков. Сегодня, даже среди консервативной части экспертной и профессиональной литературы, такая концепция сексуальности считается устаревшим. Часто многие социальные и этические последствия такого сдвига парадигмы остаются незамеченными. В этом смысле наше рассмотрение этого вопроса может дать только пищу для размышлений. Проблема сегодняшних дебатов в том, что они стали жесткими, закостенелыми и пронизаны устрашающими клише. "Злой человек по соседству" появляется не только в американских ток-шоу, и всеобщая истерия, связанная с детской эротикой и получением удовольствия от нее взрослыми, не приносит никакой пользы тактильно нуждающемуся ребенку. Детский массаж – в исполнении Фредерика Лебойера стало известно в Индии и, аналогично, было распространено гуру практики родов на Западе [15] - таким образом, это только одна из возможных форм тактильной стимуляции, контакта кожа к коже. Возможны и мыслимы сотни других, независимо от того, хотелось бы сейчас охарактеризовать их как сексуальные или нет.

Детская любовь также передается через кожу...

Педос-филеин (по-гречески "детская любовь") - это форма тактильно-питательной любви и сексуальности. Исторически сложилось так, что либеральная сексуальность – то есть контакт "кожа к коже" с переживанием удовольствия - признавалась естественной среди детей, и что даже сексуальные контакты между детьми и взрослыми людьми в определенных институционализированных формах можно проследить до самых ранних свидетельств человеческого существования. [16]

В дополнение к этому, как сообщалось, например, в книге Франсуазы Дольто, озаглавленной "Дело детей", [17] в XVII веке любовные и сексуальные контакты между женщинами и маленькими мальчиками (которые не были непосредственно связаны друг с другом) вовсе не были редкостью. [18] В течение этого времени женщины ни в коем случае не считали противоестественным нежно развлекаться с маленькими мальчиками. Традиционно педофильский эротизм объяснялся как часть материнского инстинкта – и так происходит до сих пор. Вот почему к таким контактам относились и относятся терпимо как к относительно беспроблемным. Поэтому разделение любви и эротики на различные сексуальные группы или классификации, в конце концов, могло бы показаться немного механистичным. Такая сексуальная математика может тесно соответствовать научным потребностям в категоризации. Но они не взяты непосредственно из реальной жизни, потому что на практике переходы, как правило, плавные. Подобное явление наблюдается даже среди части участников самого педофильского движения, которым все еще трудно принять бисексуальных педофилов. Когда мы увидим конец вивисекции любви?

Согласно большинству исследований в области педофилии, [19] это, в значительной степени, тактильно насыщенное взаимодействие между взрослым и ребенком, сексуальность объятий и прикосновений, по-настоящему тактильно питательная сексуальность в том смысле, который здесь подразумевается. Казалось бы, неуместно отмахиваться от этого как от извращения или как от формы слабоумия. Скорее, это представляет собой высокоразвитую форму любви и нежной преданности, форму детской любви, которую ребенок также ценит. Кроме того, это своего рода поэзия, способ взглянуть на жизнь. Преданность всему, что есть маленькая, прелестная и достойная защиты, а в форме эфебефилии, особой формы дружбы и познавательного интереса, это возвышенный, если не самый возвышенный вариант человеческого эротизма. Таким образом, принятая педофилия также ведет к большей креативности и более надежному инстинкту по отношению к ребенку внутри нас, а также к детям вокруг нас, и их потребностям в совершенно особом виде самоутверждения: утверждении через тактильный контакт, принятии через прикосновение.

Любовь без слов – и без страха 

Еще в вавилонскую эпоху или библейские времена были люди, которые реагировали на любовь паранойей. Письменные свидетельства – и не только нашей собственной культуры – изобилуют свидетельствами этого факта. Сегодня, по-видимому, ничего не изменилось, по крайней мере в том, что касается любви между людьми разных возрастных групп. В ходе своего исторического развития, своей так называемой эволюции человечество не научилось большей терпимости. Человеческая история - это, скорее, маятник, раскачивающийся между временами или культурами большей или меньшей терпимости. Это поднимает вопрос о том, способно ли то, что мы сегодня называем наукой и что, в конечном счете, стало возвращением к идеалам просвещения и рационализма XVIII века, противостоять слепой нетерпимости. Хотя мы и не стремились ответить здесь на этот вопрос, он остается открытым. В этом кратком очерке мы просто попытались выяснить, в чем, очевидно, заключается вопрос, или, еще лучше, что является осязаемым.

Что очевидно, так это то, что вся современная наука, все просвещение и вся добрая воля в мире были не в состоянии предотвратить реальность того, что сегодня в чувствительных сферах жизни снова наступило что-то вроде мрачного средневековья, эры параноидального страха и суеверных, отчасти заумных идей, которые не имеют ничего общего с реальной жизнью. Мы считаем, что наука не может научить нас тому, что такое любовь. Только сама любовь может это сделать. Другими словами, любой, кто в детстве лично испытал любовь, тепло и контакт "кожа к коже", также позитивно и открыто настроен участвовать в подобных переживаниях позже, в том числе со своими собственными детьми, а также с детьми в целом.

Проблема – во всяком случае, так кажется – заключается не в том, что большинство людей недостаточно информированы или не проявляют научного интереса, а скорее в том, что их собственные оценочные суждения слишком сильно основаны на том, что они слышат от других, или на том, что считается авторитетом истинным, в отличие от того, чтобы прислушиваться к своим собственным телам, к их собственному осязанию, к их собственной коже! Каждое научное исследование подтверждает тот факт, что в каждом случае, когда людям в детстве разрешалось позитивно воспринимать свою сексуальность, будь то в контактах со сверстниками того же возраста или взрослыми людьми, будь то со своим собственным полом или с представителями другого пола, такие контакты и, следовательно, возможности также оцениваются положительно в дальнейшем. Сказав это, можно подготовиться как к аллергическим реакциям окружающей среды, так и к нашим собственным сексуальным страхам. По общему признанию, для этого требуется лишь капелька веры в доброту, которая есть внутри каждого из нас, доброту, которая на самом деле скрыта в любых любовных отношениях, в каждом влечении, в каждой сексуальной форме. Нет особого смысла предпринимать один крестовый поход против другого. Это казалось бы более благоразумным, ибо те, кто оказывается в борьбе с любовью, должны отбросить свою жесткость и не потерять свою собственную гибкость – и свое собственное чувство осязания. 

Никто не хочет, чтобы к нему прикасался кто-то, кто ему не нравится. И каждый ищет контакта, соприкосновения кожа к коже, с теми, кого он любит. Наша кожа - это пробный камень, подающий сигналы. Это также врата между нашим внутренним и внешним телами. "Это приятно", - говорим мы, когда ощущаем что-то приятное на своей коже. Наше тело, и прежде всего наша кожа, сигнализирует нам, с какими людьми мы желаем контакта, кожного контакта. Мы слушаем относимся с уважением к нашей коже и ее сигналам (и к ней/сигналам других людей); нам не нужны ни дозаторы любви, ни рецептурные прокладки с защитными возрастными ограничениями, с помощью которых мы пытаемся удовлетворить наши тактильные потребности. Чтобы прийти к подходящей системе ценностей для нашей жизни и нашего естественного стремления к любви, теплу и физическому удовольствию, мы должны снова научиться мыслить естественными категориями, то есть мы должны снова научиться чувствовать и позволить осмосу любви проникнуть в нашу кожу.

Примечания 

1. На данном этапе я хотел бы выразить самую сердечную благодарность доктору Фрицу Бернарду за его неустанное поощрение и его не только научную, но и гуманную помощь и поддержку.

2. Мы, вероятно, исходим из предположения, что такие типологии никогда не являются абсолютными, а вместо этого способны представлять только преобладающие формы сексуальной активности. Это, кстати, часто прямо подчеркивалось в исследованиях доктора Фрица Бернарда из Роттердама, особенно в отношении области педофилии и ее спорадических проявлений в жизни лиц, которые лично не описывали или не хотели бы описывать себя как педофилов.

3. Наше тело более чем на 90% состоит из воды.

4. Метод анатомии Гранта, 10-е изд., Джон В. Басмаджян, Балтимор, Лондон: Williams & Wilkins, 1980, стр. 61.

5. Эшли Монтегю, "Прикосновение: значение кожи для человека". Нью-Йорк: Издательство Колумбийского университета, 1971. 

6. Монтегю, указ. соч., стр. 15.

7. Монтегю, указ. Соч.

8. Монтегю, указ. соч, стр. 234.

9. Монтегю, указ. соч, стр. 20-21. По этому поводу смотрите также альтернативного французского гуру по рождению Майкла Одента в его книге Первичное здоровье, Париж; Пайо, 1986, стр. 26.

E10. См. Показания Монтегю, указ. соч.78 

11. Джеймс У. Прескотт, "Телесное удовольствие и истоки насилия". Бюллетень ученых-атомщиков, 10-20 (1975), частично также опубликованный в журнале "Футурист" за апрель 1975 года.

12. Джеймс У. Прескотт, "Телесное удовольствие и истоки насилия". Бюллетень ученых-атомщиков, 10-20 (1975), частично также опубликованный в журнале "Футурист" за апрель 1975 года.

E13. Х.К. Кэмпбелл, "Зоны удовольствий", Лондон: Eyre Methuen Ltd., 1973.

14. Дж.У. Прескотт, указ. соч., стр. 13.

15. Фредерик Лебойер, Шантала.

16. См., например, Сюзанна Чо, Детство и сексуальность на протяжении всей истории культур: исследование значения детской сексуальности с особым акцентом на 17-м и 20-м веках, Цюрих, 1983 (диссертация); Константин, Ларри и Мартинсон, Флойд (ред.): Дети и секс: новые открытия, новые перспективы, Литтл, Браун и компания, Бостон,; 1981 ; Фриц Бернард, Растлители малолетних? Педофилия: О любви к детям, 3-е изд., Ферстер Верлаг, Берлин, 1982; Гизела Блайбтрой-Эренберг, Обряды мужественности: Об институциональной педерастии Среди папуасов и меланезийцев, Ullstein Materialien, Франкфурт/М., Берлин, Вена, 1980.

17. Ф. Дольто, "Дело детей", Париж: Роберт Лаффон, 1985. 

18. Там же. Этот факт также подтверждается описаниями обычаев французской королевской семьи, а также теми врачом Людвига в 1300-х годах, Героардом. См. Ж. Эрояр, Дневник Жана Эрояра о детстве и Юность Людовика XIII. Paris: Souilie/Barthelemy, 1968; по этому поводу также см. Ллойд де Мод (ред.), "История детства", Нью-Йорк (издательство "Психоистория"), 1974, стр. 23, и Филипп Ариес, "Детство и Семейная жизнь в древности", Париж: Плон, 1960, стр. 102-105 (в переводе на английский: Столетия детства, Нью-Йорк: Vintage Books, 1962), а также Сюзанна Чо, указ. соч., стр. 55 и далее.

19. См. Constantine, op. cit., Bernard, op. cit., и the reader с различными вкладами: Иоахим С. Хоманн (ред.), Педофилия сегодня, Ферстер Верлаг, Франкфурт /М., 1980, и Анджело Леопарди (ред.), Педосексуальный Комплекс , Ферстер-Верлаг, Берлин/Франкфурт, 1988 год. 

V. ИССЛЕДОВАНИЕ

Оценка последствий секса между взрослыми и несовешеннолетними или не являющиеся взрослыми в общем населении популяции

Брюса Ринда и Роберта Баузермана 

Каковы последствия для детей и подростков, вступающих в сексуальные контакты со взрослыми? Этому вопросу уделялось очень мало внимания до 1970-х годов, но с тех пор уделяется все больше внимания (Оками, 1990). За последнее десятилетие был опубликован ряд обзоров, в которых предпринимались попытки обобщить результаты широкого спектра исследований, в которых рассматривались эти последствия (Бейчман, Цукер, Худ, ДаКоста и Акман, 1991; Бейчман, Цукер, Худ, Дакоста, Акман и Кассавия, 1992; Браун & Финкельхор, 1986; Константин, 1981; Конте, 1985; Кендалл-Такетт, Майерс и Финкельхор, 1993; Килпатрик, 1987; Уркиза и Капра, 1990). В большинстве этих обзоров был сделан вывод о том, что детям и подросткам, как правило, вредят эти ранние сексуальные переживания. Например, обзор Брауна и Финкельхора (1986), в котором основное внимание уделялось исключительно опыту девочек, и обзор Уркизы и Капры (1990), в котором основное внимание уделялось исключительно опыту мальчиков, пришли к выводу, что эти ранние сексуальные переживания со взрослыми часто приводят к:

(1) эмоциональной реакции, такие как тревога, гнев, депрессия, чувство вины и стыда, а также низкая самооценка;

(2) поведенческие проблемы, такие как агрессия, саморазрушительное поведение, мысли об убийстве и суициде, а также проблемы со злоупотреблением психоактивными веществами;

(3) сексуальные проблемы, такие как сексуальная дисфункция, проблемы во взаимоотношениях во взрослом возрасте, замешательство или страх в отношении сексуальной идентичности, а также сексуальное отвращение и подавленное сексуальное влечение.

Но не все обзоры пришли к этим преимущественно негативным выводам (Constantine, 1981; Килпатрик, 1987). В обзоре Константина (1981) сделан вывод о том, что реакции гораздо более вариабельны и зависят от таких факторов, как:

(1) собственное восприятие ребенком или подростком того, насколько охотно он или она участвовал в сексуальном взаимодействии;

(2) знания младшего человека о сексе; и

(3) его или ее ее принятие моральных отрицаний в отношении секса, которые пронизывают современную западную культуру.

Константин обнаружил, что наихудшие последствия для ребенка или подростка наступают, когда он или она дает пассивное согласие (т.е. участвует без принуждения, но фактически не хочет участвовать), ничего не знает о сексе и впитал в себя и принял моральный негатив в отношении секса. Константин обнаружил, что результаты, как правило, нейтральны или даже положительны, когда молодой человек воспринимает свое участие как добровольное, хорошо осведомлен о сексе и не впитал в себя моральный негатив, связанный с сексом. Эти различные выводы в обзорах требуют пояснения. Константин (1981) рассмотрел как клинические, так и юридические образцы, а также неклинические/нелегальные образцы. Когда он сопоставил выводы, сделанные в них, он обнаружил, что результаты в клинических и юридических выборках, как правило, отрицательные, но результаты в неклинических/нелегальных выборках гораздо более вариабельны, варьируясь от отрицательных до положительных. Другими словами, клинические и юридические выборки смещены в сторону включения испытуемых, которым эти встречи причинили вред или у которых был негативный опыт. Люди, которые обращаются к врачам из-за этого раннего опыта, выбираются самостоятельно; у них уже, скорее всего, есть проблемы, и именно поэтому они обращаются к врачу. Те, кто не чувствует себя ущемленным или удовлетворен своей адаптацией, гораздо реже обращаются к врачу. Опыт, который доводится до сведения системы уголовного правосудия, также, скорее всего, носит более негативный характер. Переживания, которые воспринимаются молодым человеком как нейтральные или позитивные, с меньшей вероятностью побудят его подать жалобу в суд. Таким образом, можно сделать три вывода о клинических и юридических образцах:

(1) они, вероятно, указывают на то, что сексуальный опыт между несовершеннолетними, а взрослые вредны для несмышленышей;

(2) они не являются репрезентативными для всей популяции лиц, не достигших совершеннолетия, которые имеют такой опыт;

(3) обзоры литературы, в которых основное внимание уделяется клиническим и юридическим выборкам (например, Beitchmanet al., 1991; Beitchman et al., 1992; Browne & Finkelhor, 1986; Kendall-Tackett et al., 1993; Килпатрик, 1987; Таким образом, Urquiza & Capra, 1990) дают неполный и, возможно, даже искаженный отчет о последствиях этих ранних переживаний для населения.

В отличие от туманной картины, которая обычно складывается из клинических и юридических выборок, другие выборки показали, что этот ранний опыт может быть положительным (Бернард, 1981; Ингрэм, 1981; Лихи, 1992; Мани и Вайнрих, 1983; Оками, 1991; Сэндфорт, 1984; Тиндалл, 1978). Например, Сандфорт (Sandfort, 1984) изучил 25 голландских мальчиков в возрасте от 10 до 16 лет, которые были сексуально связаны с мужчинами в контексте отношений. Сэндфорт пришел к выводу, что "практически для всех мальчиков их сексуальные контакты со старшими партнерами проявлялись как преимущественно положительный опыт" (стр. 136). Ингрэм (1981) сообщил о 74 английских мальчиках в возрасте от шести до 14 лет, которые имели сексуальные контакты с мужчинами. Он пришел к выводу, что "я не думаю, что в моем исследовании есть какие-либо доказательства того, что кому-либо из детей было хуже от этого занятия; многим, без сомнения, может быть лучше от отношений с любящим взрослым вне семьи" (стр. 186). Мани и Вайнрих (1983) провели лонгитюдное исследование последствий для двух мальчиков, которые были вовлечены в длительные сексуальные отношения с мужчинами. Они пришли к выводу, что оба мальчика извлекли выгоду из этих отношений, а не пострадали от них. Один из мальчиков прокомментировал это так: "Мне... никогда не причиняли никакого вреда ни физически, ни морально... это, вероятно, лучшие отношения, которые у меня когда–либо были с кем-либо за пределами моей собственной семьи - может быть, даже сказать, с кем-либо вообще из-за открытости, которую они проявляли". (стр. 47).

Как и в случае с клиническими и юридическими образцами, эти удобные образцы также являются предвзятыми. Исследователи могут намеренно искать тех, кто чувствует свою опыт был положительным (например, Okami, 1991), набирают испытуемых из организаций, которые заинтересованы в том, чтобы произвести благоприятное впечатление (например, Sandfort, 1984), или сообщают конкретно о положительных случаях, известных им (например, Money & Weinrich, 1983). Из "положительных" выборок удобства можно сделать два вывода: (1) они опровергают гипотезу о том, что сексуальные контакты между взрослыми и несовершеннолетними обязательно вредны или обязательно будут восприниматься негативно; и (2) они не являются репрезентативными для популяции лиц, которые, будучи несовершеннолетними, имеют сексуальный опыт со взрослыми. 

Ни клинические и юридические образцы, с одной стороны, ни образцы удобства, с другой, не дают нам достоверной картины того, как дети и подростки в общей популяции реагируют на эти ранние сексуальные переживания со взрослыми и каковы долгосрочные последствия этих переживаний для этих детей и подростков. Такая достоверная картина может быть получена только из репрезентативных выборок. Однако репрезентативных выборок в этой области практически не существует. Тем не менее, один такой пример действительно существует (Baker & Duncan, 1985). В исследовании Бейкера и Дункана (1985) были проведены личные интервью с национальной репрезентативной выборкой испытуемых в возрасте 15 лет и старше в Великобритании. Было обнаружено, что из респондентов мужского пола, имевших сексуальные контакты со взрослыми до достижения ими 16-летнего возраста, 4% сообщили о необратимых повреждениях, 33% сообщили, что им был причинен вред в то время, но без каких-либо долговременных последствий, 57% сообщили вообще об отсутствии последствий и 6% сообщили, что эти встречи улучшили качество их жизни. Для женщин-респондентов в этом исследовании, 13% сообщили о необратимом повреждении, 51% сообщили о вреде в то время, который не был долговременным, 34% сообщили вообще об отсутствии последствий и 2% сообщили об улучшении качества жизни. Из этого исследования можно сделать несколько выводов:

(1) мужчины и женщины по-разному реагируют на эти ранние сексуальные переживания, причем только 37% мужчин демонстрируют первоначальную негативную реакцию, но 70% женщин демонстрируют первоначальную негативную реакцию;

(2) эти результаты не соответствуют клиническому и юридическому профилю;

(3) эти результаты не соответствуют профилю, представленному удобными образами; и

(4) эти результаты указывают на профиль, промежуточный между клиническим/юридическим профилями и профилями удобства.

Хотя исследование Бейкера и Дункана (1985) представляет собой прогресс по сравнению с исследованиями с использованием нерепрезентативных выборок, исследование содержит несколько важных методологических недостатков, которые, возможно, повлияли на его результаты. Во-первых, все интервьюеры были женщинами, что могло повлиять на ответы испытуемых мужского пола (Barnes & Rosenthal, 1985). Во-вторых, интервью не были анонимными, что могло бы привести к социально желательным ответам, учитывая сексуальный характер опроса (см. Crowne & Marlowe, 1964; Rosenthal, 1977). В-третьих, все респондентам была дана для прочтения карточка, на которой было указано, что "сексуальному насилию" подвергается любой человек младше 16 лет, который вовлечен в какие-либо действия с половозрелым лицом, приводящие к их сексуальному возбуждению (стр. 458). Когда респонденты указывали, что у них был подобный опыт, им задавали такие вопросы, как их отношения с "насильником" и их возраст, когда они впервые подверглись "насилию". Вероятно, что эти наполненные ценностями термины повлияли на то, что респонденты недооценили положительный опыт из-за эффекта ожидания и характеристик – т.е. эти отрицательные термины указывали респондентам, как они должны реагировать (см. Orne, 1962; Розенталь, 1977). Кроме того, о возможности негативно предвзятых ответов респондентов свидетельствует исследование, проведенное Риндом и Баузерманом (1993), которые экспериментально продемонстрировали, что негативная сексуальная терминология (например, "сексуальное насилие") может негативно повлиять на суждения о сексуальных контактах взрослых и не достигших совершеннолетия.

Смещающие влияния в исследовании Бейкера и Дункана (1985) указывают на то, что рассмотрение дополнительных исследований необходимо для того, чтобы ответить на вопрос: каковы последствия для детей и подростков в целом, которые вступают в сексуальные контакты со взрослыми? Целью настоящей статьи было изучить дополнительные исследования, чтобы ответить на этот вопрос. С этой целью было использовано исследование, проведенное на студентах колледжа, у которых был ранний сексуальный опыт со взрослыми, из-за ряда преимуществ, которые дает это исследование. Во–первых, хотя это и не репрезентативно для всего населения, большинство населения - по крайней мере, в Соединенных Штатах где проводилось большинство этих исследований – имеет некоторый опыт работы в колледже (Fritz, Stoll, & Wagner, 1981). Во-вторых, за последнее десятилетие или около того было проведено изрядное количество подобных исследований в колледжах. В-третьих, эти исследования, как правило, получали данные анонимно и использовали нейтрально сформулированные вопросы, тем самым избегая потенциальных предубеждений в исследовании Бейкера и Дункана (1985). В-четвертых, в исследованиях колледжа использовалось больше сходных контрольных групп, чем в клинических исследованиях, что позволяет сделать более убедительные причинно-следственные выводы в той мере, в какой такие выводы могут быть сделаны в ходе корреляционных исследований. В той мере, в какой данные колледжа получены из различных выборок (например, географически), согласуются друг с другом и с данными Бейкера и Дункана (1985), будет достигнута большая уверенность в профиле последствий в целом, который появляется.

Метод

Место проведения исследований 

В литературе был проведен поиск всех доступных сообщений о студентах колледжей, которые до достижения совершеннолетия вступали в сексуальные контакты со взрослыми. Этот поиск был осуществлен с использованием базы данных PsycLit за 1974-1986 и 1987-1993 годы. Были введены ключевые слова "сексуальное насилие" и "дети" или "подростки". Также был проведен поиск по международной базе данных рефератов за 1984-1993 годы с использованием тех же ключевых терминов. Исследования колледжей были включены в настоящий обзор только в том случае, если они соответствовали следующим критериям: (1) среди них были как студенты мужского, так и женского пола; (2) сообщалось о каком-либо психологическом или поведенческом показателе результатов; и (3) результаты сообщались отдельно для мужчин и женщин. На основе этих критериев было отобрано девять учебных заведений колледжа (см. таблицу 1).

Кодирование исследований

Каждое исследование было закодировано по: (1) географическому району, в котором оно проводилось; (2) количеству мужчин и женщин, имевших ранний сексуальный опыт со взрослым; (3) краткосрочным реакциям; и (4) долгосрочным реакциям или результатам. Эта информация обобщена в таблице 1. Метод оценки реакций и результатов для каждого исследования также был закодирован. В исследованиях "самоотчета" студентам предлагалось самим оценить влияние своего опыта (например, что они чувствовали по поводу своего опыта во время его: очень позитивное, позитив, нейтральный, отрицательный или очень отрицательный результат). В исследованиях "стандартизированных показателей" использовалась некоторая форма стандартизированного теста для оценки корректировки. В некоторых исследованиях использовались оба типа методов для оценки результатов. Наконец, была закодирована информация, которая, как ожидалось, должна была относиться к реакциям и результатам, таким как готовность к участию и родственность взрослого.

Результаты

Обзор исследований 

Из девяти исследований, основанных на выборках колледжей, только два были основаны на выборках за пределами Соединенных Штатов: Голдман и Голдман (1988) из Австралии и О'Нил (1990) из Пуэрто-Рико. Из семи исследований в американских колледжах, два из которых были проведены в Северо-западной части страны, и по одному - на Западе, Среднем Западе, Северо-востоке, Срединно-Атлантическом регионе и Юго-востоке. Таким образом, девять учебных заведений колледжа были географически разнообразны. В семи из девяти исследований использовались только показатели самоотчета, в одном использовались только стандартизированные показатели, а в одном использовались оба варианта.

Результаты

Самоотчеты: Краткосрочные.

Реакция студентов в то время на их ранний сексуальный опыт со взрослыми варьировалась от негативной до позитивной. В пяти исследованиях были представлены разбивки этих реакций. Лишь меньшинство мужчин отреагировало отрицательно во всех этих исследованиях: 38% (Финкельхор, 1979); 30% (Голдман и Голдман-старший, 1988); 46% (Лэндис, 1956); 45% (О'Нил, 1990); и 8% (Шульц и Джонс, 1983). Эти результаты контрастируют с первоначальными негативными реакциями женщин, которые были в этих исследованиях, 66%, 68%, 76%, 82%, и 52%, соответственно. То невзвешенные средние первоначальные реакции мужчин были следующими: 33% отрицательных и 67% нейтральных или положительных. Для женщин эти средние реакции были следующими: 69% отрицательных и 31% нейтральных или положительных. Эти результаты удивительно похожи на результаты Бейкера и Дункана (1985): 37% отрицательных против 63% неотрицательных для мужчин и 64% отрицательных против 36% неотрицательных для женщин. Таким образом, эти результаты указывают на постоянные половые различия: около двух третей мужчин реагируют неотрицательно, в то время как две трети женщин реагируют отрицательно.

Положительные реакции варьировались от 6% до 69% у мужчин и от 2% до 28% у женщин. Средние положительные реакции у мужчин и женщин, соответственно, составили 39% и 14%. Эта различная картина отрицательных и положительных первоначальных реакций мужчин и женщин указывает на то, что представители обоих полов существенно различаются в том, как они реагируют на сексуальные контакты со взрослыми, и что делать выводы из опыта женщин о переживаниях мужчин неверно. Данные колледжа также указывают на то, что у населения наблюдается больше положительных реакций, чем было обнаружено в исследовании Бейкера и Дункана (1985).

Самоотчеты: Долгосрочные.

Отчеты о том, как студенты в настоящее время относятся к своему опыту, соответствовали образцу, полученному при кратковременных реакциях. Положительные текущие чувства были более распространены у мужчин, чем у женщин, а отрицательные текущие чувства были более распространены у женщин, чем у мужчин. В исследовании Фишера (1991) 28% мужчин оценили свой опыт по сравнению только с 5% женщин. В исследовании Хогаарда и Эмери (1989) 33% мужчин считали, что их переживания были очень позитивными тогда и сейчас, по сравнению только с 4% женщин. В исследовании О'Нила (1990), 56% мужчин отнеслись нейтрально или положительно к своему раннему опыту, по сравнению только с 31% женщин. В Шульце и исследовании Джонса (1983) 91% мужчин считали, что их переживания были положительными или нейтральными, по сравнению только с 53% женщин. И Финкельхор (1979), и Голдман, и Голдман (1988) обнаружили, что типичная реакция мужчин была нейтральной, но типичная реакция женщин была отрицательной. Фриц и др. (1981) обнаружили, что только 10% мужчин сообщили о проблемах, возникших в результате их раннего опыта, по сравнению с 23% женщин. Лэндис (1956) обнаружил, что 0% мужчин сообщили о необратимом вреде по сравнению с 3% женщин. Как и в случае с немедленными реакциями, текущие чувства часто были нейтральными или положительными для мужчин и отрицательными для женщин.

Стандартизированные показатели.

В двух исследованиях, проведенных в колледже, использовались стандартные показатели адаптации или функционирования. В этих исследованиях исследователи использовали студентов, которые не сообщали о раннем сексуальном опыте со взрослыми, в качестве контрольной группы для сравнения с группой "подвергшихся насилию". Хогаард и Эмери (1989) использовали в своем исследовании личностные шкалы Комри и Техасский опросник социального поведения. Когда контрольных испытуемых сравнивали с "широко определенной " группой подвергшихся насилию субъектов, в которую входили те, кто воспринимал свой опыт как "очень позитивный". как в настоящее время, так и во время проведения эксперимента было обнаружено мало различий. Когда злоупотребление было определено узко, чтобы исключить "лиц, положительно реагирующих", выявилось больше различий, и их масштаб увеличился. Сарбо (1984) использовал анкету для клинического анализа и не обнаружил общей разницы между группами "подвергшихся насилию" и "не подвергшихся". Однако некоторые различия действительно проявились в подшкалах, что указывает на более слабую корректировку для группы "подвергшихся насилию".

В заключение, отчеты по выборкам из колледжей показывают, что между "подвергшимися насилию" и "не подвергавшимися насилию" студентами колледжа обнаружено мало различий или вообще их нет. Когда различия все же проявляются, они, как правило, невелики и обнаруживаются только по одному или нескольким показателям из многих. Анализ Хаугаарда и Эмери (1989) показывает, что эти различия связаны с отрицательными ответами респондентов.

Медиаторы реакций

Учитывая, что реакции студентов, которые в юности вступали в сексуальные отношения со взрослыми, были вариабельными – то есть они варьировались от отрицательных до положительных, – важно рассмотреть, какие факторы связаны с этой вариабельностью (Constantine, 1981). Наличие или отсутствие силы и собственные оценки испытуемыми своей готовности участвовать в сексуальном контакте были последовательно связаны с результатом. При наличии реальной физической силы или угроз причинения вреда реакция на сексуальный контакт была более негативной (Haugaard & Emery, 1989; О'Нил, 1990; Сарбо, 1984). Мужчины, как правило, участвовали в этом более охотно, чем женщины. Например, Голдман и Голдман (1988) сообщили, что только 14% мужчин заявили, что их принуждали, по сравнению с 58% женщин. Большая готовность мужчин к участию помогает объяснить их лучшие реакции и результаты. Контакты с участием родственников, как правило, приводили к более негативным последствиям (Финкельхор, 1979; Фишер, 1991). Финкельхор сообщил, что 44% его испытуемых женского пола имели опыт кровосмесительства по сравнению только с 17% для мужчин. Большая доля инцеста среди студенток помогает объяснить их более негативные реакции и результаты.

 Для студентов мужского пола другой переменной, связанной с результатом, был пол старшего партнера. Многие из переживаний, о которых сообщили мужчины в ходе этих исследований в колледже, касались женщин старшего возраста (например, 60% переживаний в Fritz et al., 1981; 40% в Goldman & Goldman, 1988). Опыт общения с взрослыми женщинами часто оценивался более положительно, чем опыт общения с взрослыми мужчинами (Финкельхор, 1979; Фишер, 1991; О'Нил, 1990). Тем не менее, важно не преувеличивать эту разницу, поскольку многие случаи общения с мужчинами старшего возраста также были оценены положительно (например, Schultz & Jones, 1983).

Обсуждение

Выборки из колледжей не являются репрезентативными для населения. Тем не менее, данные колледжа были последовательными от одного исследования к другому, поступали из географически разных регионов и были очень похожи на данные Бейкера и Дункана (1985). Эти моменты указывают на полезность данных колледжа для углубления нашего понимания того, как дети и подростки в целом реагируют на сексуальный опыт со взрослыми и как они приспосабливаются к этому опыту по мере взросления.

Данные колледжа показывают, что реакции в то время заметно различались у мужчин и женщин. В то время как две-трети мужчин реагируют нейтрально или положительно, две трети женщин - отрицательно. Этот паттерн идентичен паттерну, полученному в репрезентативной выборке Бейкера и Дункана (1985). Данные колледжа указывают на значительно более высокий процент положительных реакций – особенно среди мужчин – по сравнению с данными Бейкера и Дункана. Этот вывод может быть связан с тем, что в исследовании Бейкера и Дункана использовались вопросы с негативной предвзятостью, или это может быть связано с тем, что выборка студентов колледжа состоит из людей, которые лучше реагируют на этот ранний опыт, потому что они родом из например, менее стрессовой обстановки. Предполагая, что обе эти возможности верны, тогда можно сделать вывод, что положительных реакций среди населения в целом больше, чем низкий процент, о котором сообщили Бейкер и Дункан, но ниже, чем более высокий процент, полученный по данным колледжа. Это предположение приводит к выводу, что, по крайней мере, в отношении мужчин значительное меньшинство реагирует положительно.

Нынешние чувства похожи на реакции в то время. Здесь также проявляется существенная гендерная разница. Мужчины более позитивно относятся к своему раннему сексуальному опыту со взрослыми, чем женщины, в то время как женщин они беспокоят больше, чем мужчин. Это различие хорошо выражено несколькими авторами этих исследований в колледже. Фриц и др. (1981) отметили, что "Женщины склонны придавать явно вредное, отрицательное качество своему сексуальному опыту до полового созревания, в то время как мужчины относятся к нему нейтрально или даже положительно" (стр. 56), и что "Мужчины, вероятно, рассматривают контакты до полового созревания как сексуальную инициацию, в то время как женщины рассматривайте такие встречи как сексуальные нарушение" (стр. 59). Шульц и Джонс (1983) пришли к аналогичным выводам, отметив, что "мужчины склонны рассматривать сексуальный опыт как приключение и удовлетворение любопытства, в то время как большинство женщин рассматривают его как вторжение в их тело или моральный проступок" (стр. 101). Согласующиеся выводы из данных колледжа, а также их соответствие результатам Бейкера и Дункана (1985) указывают на то, что в популяции мужчины и женщины очень по-разному реагируют на ранний сексуальный опыт со взрослыми. Эта значительная разница указывает на то, что она недопустима для обобщения опыта девочек на опыт мальчиков – практика, которая встречается нередко.

Стандартизированные показатели подтверждают данные самоотчета, указывая на то, что в выборках колледжей по сравнению с контрольной группой различий в корректировке практически нет. Когда сравниваются только те, кто дал отрицательный ответ, с контрольной группой, тогда возникают большие различия. Это открытие подчеркивает тот факт, что эти ранние сексуальные переживания неоднородны, и что многого можно добиться, отделив неотрицательных респондентов от отрицательно реагирующих. Около объединяя их, негативные последствия в случае отрицательных ответов сводятся к минимуму, что оказывает им медвежью услугу. С другой стороны, отрицательным респондентам, которые отнесены к категории отрицательных респондентов, оказывается медвежья услуга. Как таковые, можно предположить, что им причинен вред и, следовательно, к ним относятся как к жертвам, что приводит к реакциям, подобным реакции жертвы (т.е. ятрогенезу).

Текущий обзор согласуется с другими обзорами (например, Constantine, 1981), в которых делается вывод о том, что наличие или отсутствие силы, восприятие готовности участвовать и связь со взрослым важны факторы, которые опосредуют реакции и результаты. Молодым мужчинам, в среднем, больше нравится их сексуальный опыт со взрослыми женщинами, но молодые мужчины могут положительно реагировать и действительно реагируют на сексуальный опыт со взрослыми мужчинами. На самом деле, наиболее позитивные сообщения о реакциях на сексуальный опыт взрослых и не-взрослых в литературе получены из исследований, в которых изучались сексуальные отношения между мужчинами и мальчиками (Ingram, 1981; Leahy, 1992; Money & Weinrich, 1983; Sandfort, 1984; Tindall, 1978).

Биологические и кросс-культурные данные позволяют предположить, почему представители обоих полов могут по-разному реагировать на ранние сексуальные контакты со взрослыми. Для женщин секс в настоящее время связан или скоро будет связан с беременностью – потенциально дорогостоящим событием для неподготовленной женщины. Для мужчин секс не несет в себе такого риска, и эта ситуация позволяет его положительным аспектам быть более заметными (Ellis, 1986). В значительном числе других культур, в резком контрасте с современной западной культурой, секс между женщинами и мальчиками в возрасте полового созревания (Даймонд, 1990; Оливер, 1974; Маршалл, 1971; Саггс, 1966), а также секс между мужчинами и мальчиками в возрасте полового созревания (Бертон, 1935; Кантарелла, 1992; Гринберг, 1988; Хердт, 1987; Хинш, 1990; Сайкаку, 1990), рассматривался как приемлемый и даже желательный. В этих культурах секс между мальчиками и взрослыми обычно выполнял социальную функцию, такую как подготовка к гетеросексуальному сексу в случае взрослых партнеров женского пола или обучение тому, как стать успешным взрослым мужчиной в случае взрослых партнеров мужского пола. Такое использование секса между взрослыми мальчиками, обнаруженное в других культурах, позволяет предположить, что, возможно, эти отношения могут быть полезными для мальчиков, и именно поэтому многие мальчики в нашей культуре не реагируют отрицательно.

Вывод

Обзор исследований колледжа, посвященных сексуальным контактам между взрослыми и несовершеннолетними, помогает ответить на вопрос: каковы последствия для детей и подростков в целом, вступающих в половые контакты со взрослыми? Результаты одного исследования в колледже за другим непротиворечивы, и они согласуются с Бейкером и также представлены репрезентативные данные Дункана (1985). Эти результаты, наряду с географическим разнообразием выборок колледжей, указывают на то, что данные колледжей действительно помогают ответить на вопрос о влиянии на население в целом.

Эти данные указывают на то, что:

(1) клинические данные не поддаются обобщению, а вместо этого характеризуют только негативную крайность популяции;

(2) "положительные" выборки удобства также не являются репрезентативными;

(3) большинство мужчин реагируют неотрицательно, тогда как большинство женщин реагируют отрицательно, указывающий на то, что реакции мужчин не могут быть достоверно выведены из реакций женщин;

(4) длительный вред редок как для мужчин, так и для женщин. Пункты 1, 3 и 4 особенно важны, поскольку они противоречат устоявшимся предположениям о том, что сегодня в западной культуре распространены представления о природе и последствиях секса между взрослыми и неадаптированными.

Ссылки на литературу: 

Бейкер, А. В. и Дункан, С. П. (1985). Сексуальное насилие над детьми: исследование распространенности в Великобритании. Жестокое обращение с детьми и безнадзорность, 9, 457-467. 

Барнс, М. Л., и Розенталь, Р. (1985). Межличностные эффекты привлекательности экспериментатора, его одежды и пола. Журнал личностной и социальной психологии, 48, 435-446.

Бейчман, Дж. Х., Цукер, К. Дж., Худ, Дж. Э., Дакоста, Г. А., и Акман, Д. (1991). Обзор краткосрочных последствий сексуального насилия над детьми. Жестокое обращение с детьми и безнадзорность, 15, 537-556. 

Бейчман, Дж. Х., Цукер, К. Дж., Худ, Дж. Э., Дакоста, Г. А., Акман, Д., и Кассавия, Э. (1992). Обзор долгосрочные последствия сексуального насилия над детьми. Жестокое обращение с детьми и безнадзорность, 16, 101-118.

Бернард, Ф. (1981). Педофилия: Психологические последствия для ребенка. В L. L. Constantine & F. M. Мартинсон (ред.), Дети и секс (стр. 189-199). Boston: Little, Brown.

Браун, А. и Финкельхор, Д. (1986). Влияние сексуального насилия над детьми: обзор исследования. Психологический Бюллетень, 99, 66-77. 

Бертон, Р. (1935). Антропологические заметки о сотадической зоне сексуальной инверсии по всему миру. New York: Falstaff Press. 

Кантарелла, Э. (1992). Бисексуальность в древнем мире. Нью-Хейвен: Издательство Йельского университета.

Константин, Л. Л. (1981). Последствия раннего сексуального опыта: обзор и обобщение результатов исследований. В Лос-Анджелесе.

Константин и Ф. М. Мартинсон (ред.), Дети и секс, (стр. 217-244). Бостон: Маленький, коричневый. 

Конте, Дж. Р. (1985). Последствия сексуального насилия для детей: критика и предложения для будущих исследований. Виктимология, 10, 110-130.

Краун, Д. П., и Марлоу, Д. (1964). Мотив одобрения: Исследования в области оценочной зависимости. Нью-Йорк: Уайли.

Даймонд, М. (1990). Избранное сексуальное поведение между поколениями на традиционных Гавайях: сексологическая этнография. У Дж. Р. Фейермана (ред.), Педофилия: биосоциальные измерения, стр. 422-444. Нью-Йорк: Спрингер- Верлаг.

Эллис, Л. (1986). Доказательства нейроандрогенной этиологии половых ролей получены в результате комбинированного анализа исследований на людях, нечеловеческих приматах и неприматных млекопитающих. Личность и индивидуальные различия, 7, 519-552. 

Финкельхор, Д. (1979). Дети, ставшие сексуальными жертвами. Нью-Йорк: Свободная пресса.

Фишер, Дж. Дж. (1991). Является ли меньшая тяжесть сексуального насилия над детьми причиной того, что больше мужчин сообщают, что им это понравилось? Анналы сексуальных исследований, 4, 131-139.

Фриц, Г. С., Столл, К. и Вагнер, Н. Н. (1981). Сравнение мужчин и женщин, подвергшихся сексуальному домогательству в детстве. Журнал сексуальной и супружеской терапии, 7, 54-59. 

Голдман, Р. Дж. & Голдман, Дж. Д. Г. (1988). Распространенность и характер сексуального насилия над детьми в Австралии. Австралийский журнал секса, брака и семьи, 9, 94-106.

Гринберг, Д. (1988). Конструирование гомосексуальности. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Хогаард, Дж. Дж. и Эмери, Р. Э. (1989). Методологические проблемы в исследованиях сексуального насилия над детьми. Жестокое обращение с детьми и безнадзорность, 13, 89-100.

Гердт, Г. (1987). Самбия: ритуал и гендер в Новой Гвинее. Нью-Йорк: Харкорт Брейс Йованович.

Хинш, Б. (1990). Страсти по разрезанному рукаву: мужская гомосексуалистская традиция в Китае. Беркли, Калифорния: Издательство Калифорнийского университета.

Ингрэм, М. (1981). Участвующие жертвы: исследование сексуальных преступлений с участием мальчиков. В L. L. Constantine & F. M. Мартинсон (ред.), Дети и секс (стр. 177-187). Boston: Little, Brown.

Кендалл-Такетт К. А., Уильямс Л. М. и Финкельхор Д. (1993). Воздействие сексуального насилия на детей: обзор и обобщение недавних эмпирических исследований. Психологический вестник, 113, 164-180.

Килпатрик, А. С. (1987). Сексуальный опыт в детстве: проблемы и неувязки в изучении отдаленных последствий. Журнал сексуальных исследований, 23, 173-196.

Лэндис, Дж. Т. (1956). Опыт 500 детей с сексуальными отклонениями у взрослых. Психиатрический ежеквартальный Дополнение, 30, 91-109.

Лихи, Т. (1992). Позитивный опыт секса между мужчиной и женщиной в коробке: дискурс соблазнения и социальное конструирование мужественность. ANZJS, 28, 71-87.

Маршалл, Д. С. (1971). Сексуальное поведение на Мангайе. В книге Д. С. Маршалла и Р. С. Саггса (ред.) "Сексуальное поведение человека". Нью-Йорк: Основные книги.

Мани, Дж. & Вайнрих, Дж. Д. (1983). Несовершеннолетний, педофил, гетерофил: герменевтика науки, медицины и права в двух итоговых исследованиях. Международный журнал медицины и права, 2, 39-54.

Оками, П. (1990). Социально-политические предубеждения в современной исследовательской литературе о сексуальном поведении взрослых людей с детьми и подростками. Фейерман (ред.), Педофилия: биосоциальные измерения. Нью-Йорк: Спрингер-Верлаг.

Оками, П. (1991). Самоотчеты о "позитивных" сексуальных контактах в детстве и подростковом возрасте с взрослыми людьми: предварительное исследование. Архивы сексуального поведения, 20, 437-457.

Оливер, Д. Л. (1974). Древнее таитянское общество. Том 1, Этнография (2-е изд.). Гонолулу: Издательство Гавайского университета.

О'Нил, М. Р. (1990). Сообщения студентов колледжей Пуэрто-Рико и Новой Англии о сексуальном насилии в детстве и сексуальном опыте: сравнительное исследование. Тезисы докладов Международной конференции, 51, 3677A, UMI No. 9110201. 

Орн, М. Т. (1962). О социальной психологии психологического эксперимента: с особым упором на характеристики спроса и их последствия. Американский психолог, 17, 776-783.

Ринд Б. и Баузерман Р. (1993). Эффекты предвзятой терминологии и предвзятая обработка информации в исследованиях сексуальных взаимодействий между взрослыми и неадаптированными: эмпирическое исследование. Журнал сексуальных исследований, 30, 260-269.

Розенталь, Р. (1977). Искажающие эффекты экспериментаторов. ETC: Обзор общей семантики, 34, 253-264.

Сайкаку, И. (1990). Великое зеркало мужской любви. Перевод П. Г. Шалоу. Стэнфорд, Калифорния: Стэнфорд Университетская пресса. 

Сэндфорт, Т. Г. М. (1984). Секс в отношениях педофилов: эмпирическое исследование среди нерепрезентативной группы мальчиков. Журнал сексуальных исследований, 20, 123-142. 

Сарбо, А. Т. (1984). Растление в детстве: личностные корреляции взрослого человека и предикторы травмы. Диссертация Международная конференция рефератов, 45, 3960B, UMI № 8503803.

Шульц, Л. Г. & Джонс, П. (1983). Сексуальное насилие над детьми: проблемы для работников социальных служб и здравоохранения. Защита детей, 62, 99-108.

Саггс, Р. К. (1966). Сексуальное поведение маркизцев. Нью-Йорк: Харкорт, Брейс и Уорлд. 

Тиндалл, Р. Х. (1978). Подросток мужского пола, вступивший в связь с педерастом, становится взрослым. Журнал о Гомосексуальности, 3, 373-382. 

Уркиза, А. Дж. & Капра, М. (1990). Последствия сексуального насилия: первоначальные и долгосрочные последствия. В книге М. Хантера (ред.) "Мужчина, подвергшийся сексуальному насилию: распространенность, воздействие и лечение", том 1 (стр. 105-135). Лексингтон, Массачусетс: Лексингтон Букс. 

Предвзятая терминология в профессиональных дискуссиях о сексуальных взаимодействиях между взрослыми и неадаптированными и ее влиянии на восприятие читателей

Брюс Ринд и Роберт Баузерман.

До 1970-х годов, по сравнению с сегодняшним днем, исследователи, средства массовой информации и общественность уделяли очень мало внимания сексуальным контактам между взрослыми и детьми или подростками. Исследования по этим контактам проводились редко; средства массовой информации не решались обсуждать эту тему или любую другую тему, связанную с сексом; и общественность, хотя и выступала категорически против этих контактов, уделяла очень мало времени размышлениям о них. Эта ситуация начала меняться в 1970-х годах с подъемом феминистского движения. Сначала феминистки сосредоточились на предвзятом отношении к изнасилованию жертвы. Добившись прогресса в этой области, они перешли к вопросу о женщинах, подвергшихся избиению. Затем они сосредоточились на инцесте и, наконец, занялись борьбой со всеми формами сексуальных отношений между взрослыми и неадаптированными (Оками, 1990). С новым акцентом на сексуальные контакты между взрослыми и детьми или подростками количество исследований стало увеличиваться, средства массовой информации стали больше обсуждать этот вопрос, и осведомленность общественности об этой проблеме возросла. Поначалу рост внимания был медленным, но позже, особенно в 1980-х годах, он стал быстрым.

Словарный запас, используемый для описания сексуальных контактов между взрослыми и неадаптированными, рос и оставался неизменным независимо от того, использовался ли он исследователями, средствами массовой информации или общественностью. "Сексуальное насилие над детьми" стало универсальным термином для обозначения любого вида сексуального контакта взрослого с несовершеннолетним (Джонс, 1990; Килпатрик, 1987). Другие термины использовались взаимозаменяемо с "сексуальным насилием над детьми", такие как "сексуальная эксплуатация", "растление" и "виктимизация". Общим для всех этих терминов было растущее в этот период мнение о том, что любой сексуальный контакт между взрослым и ребенком или подростком крайне опасен психологически разрушительный. Эта точка зрения также определила термины, используемые для описания молодых и взрослых людей, вовлеченных в такие контакты. Молодого человека назвали "жертвой", "ребенком, подвергшимся растлению", "сексуально эксплуатируемым ребенком" или "выжившим". Взрослый человек был заклеймен как "преступник", "агрессор", "нападавший", "эксплуататор" и "преступник".

Мотивы использования этих негативных терминов средствами массовой информации и общественностью были основаны не только на убеждении в том, что сексуальные контакты между взрослыми и несовершеннолетними крайне вредны. Использование настоящих условий было мотивировано мнением, что эти контакты нарушали фундаментальные социальные нормы и, следовательно, были отвратительными, позорными и нетерпимыми, независимо от того, действительно ли они причиняли вред (Килпатрик, 1987; Оками, 1990). Такое смешение социальных норм с представлениями о вреде неудивительно, если учесть более ранние взгляды на другие не одобряемые виды сексуального поведения, такие как мастурбация и гомосексуальность. Оба этих вида поведения в прошлом рассматривались как сильно нарушающие социальные нормы и считались очень вредными и деструктивными. Для описания такого поведения использовалась такая лексика, как "самоуничижение" для обозначения мастурбации и "моральная дегенерация" для обозначения гомосексуальности, что отражало смешение социальных норм с представлениями о вреде (Буллоу и Буллоу, 1977).

Неудивительно, что средства массовой информации и общественность смешивают социальные нормы, касающиеся поведения, со своим восприятием этого поведения. Это то, что делают люди, не связанные с наукой, – не только в нашей культуре, но и во всех культурах. Однако такое смешение проблематично, когда оно происходит в науке, потому что наука занимается тем, что есть, а не тем, что должно быть быть (Килпатрик, 1987). Поэтому использование терминов в науке должно описывать то, что есть, а не то, что чувствуют исследователи. Что касается сексуальных контактов между взрослыми и детьми или подростками, Килпатрик (1987) утверждал, что неизбирательное использование отрицательных терминов исследователями проблематично, поскольку такое использование часто отражает их чувства по поводу этих контактов, основанные на социальных нормах, а не последствия этих контактов для детей или подростков. "Злоупотребление" - это то, что исследователи должны продемонстрировать, а не принимать в качестве предпосылки, Килпатрик оспорил дальше. Она отметила, что научно не обоснованно предполагать, что нарушения социальных норм приводят к причинению вреда ребенку или подростку. Оками (1990) утверждал, что использование только негативных терминов для описания сексуальных контактов между взрослыми и неадаптированными основано на необоснованных предположениях о врожденной эксплуатации и взаимной исключительности эротических и аффективных чувств в этих контактах. Он кратко изложил свою критику неизбирательного использования негативных терминов:

Допущения, подобные этим, и вытекающее из этого исключительного использования негативно нагруженной терминологии, такой как "жестокое обращение", "посягательство", "атака", "растление", "эксплуатация" или "виктимизация", обобщенно относящиеся ко всему сексуальному поведению взрослого человека с детьми и подростками, затрудняют попытки понять такие взаимодействия и могут отражать... серьезный конфликт интересов между научными исследованиями в области с одной стороны, и обеспечение соблюдения социальных норм или пропаганды политической идеологии - с другой. (стр. 99)

Нельсон (1989) пошел на шаг дальше Килпатрика (1987) и Оками (1990), предложив альтернативу терминология для описания сексуальных контактов между взрослыми и неадаптированными. Нельсон утверждал, что на необходимость этой альтернативной терминологии указывают обзоры эмпирических исследований, которые продемонстрировали, что реакции несовершеннолетних на их сексуальные контакты со взрослыми не являются исключительно негативными, но часто нейтральными или даже положительными (Константин, 1981; Килпатрик, 1987). Нельсон утверждал, что неоспоримое использование терминов, предполагающих силу, принуждение и вред, отражает и поддерживает убеждение в том, что такие отношения не могут быть ничем иным, как вредными, тем самым ставя под угрозу объективную оценку этих дел. Более того, Нельсон утверждал, что в случаях неотрицательных реакций использование негативных терминов чревато возникновением ятрогенных жертв. Рекомендуемые изменения включали использование не подлежащего осуждению термина "сексуальный опыт" вместо таких терминов, как "насилие" или "эксплуатация", и не подлежащего осуждению термина "участник" вместо "жертва" или "преступник". Нельсон утверждал, что эти нейтральные термины следует использовать при описании конкретных случаев до тех пор, пока эмпирически не будет доказано, что отрицательные термины уместны.

В ответ на рекомендации Нельсона (1989) Мальц (1989) утверждал, что такие сексуальные контакты всегда следует определять как вредные и оскорбительные из-за различий в возрасте, размерах и силе. Она утверждала, что секс с несовершеннолетними по определению является эксплуатацией и что нынешняя терминология является точной. В этой дискуссии среди профессионалов о типе используемой терминологии с научной точки зрения важно то, действительно ли неизбирательное использование негативных терминов приводит к негативным последствиям, таким как смешение социальных норм с вредом, сбивающий с толку попытки понять этот тип сексуального вовлечения, создающий ятрогенных жертв или искажающий восприятие, которое формируется у людей при чтении профессиональных статей, в которых без разбора используются эти негативные термины. 

Возможность влияния смещения обусловлена несколькими факторами. Во-первых, использование медицинским сообществом таких многозначных терминов, как "самоистязание" или "саморазрушение", в прошлых обсуждениях мастурбации или "извращения", или "моральное вырождение" в прошлых дискуссиях о гомосексуальности препятствовало научному пониманию этого поведение (Bullough & Bullough, 1977). Во-вторых, исследования в других областях продемонстрировали искажающее воздействие негативных ярлыков. Например, в области исследования предрассудков Гринберг и Пишчински (1985) обнаружили, что белые студенты колледжа, которые слышали, как конфедерат назвал чернокожего оратора в инсценированных дебатах "этим ниггером" оценивали оратора более негативно, чем белые студенты, которые слышали, как конфедерат называл оратора "сторонником дебатов". В исследованиях, посвященных эффектам прайминга, исследования показали, что прайминг людей словами описывающих негативные личностные качества может повлиять на последующие суждения о целевом о человеке, даже если никакая связь между негативными качествами и целью не заявлена или не подразумевается (например, Herr, 1986; Higgins, Rholes, & Jones, 1977). В судебно медицинских исследованиях Лофтус и Палмер (1974) продемонстрировали эффект смещения в суждениях испытуемых, который варьировался прямо пропорционально негативному значению определенных ключевых слов, воздействию которых подвергались испытуемые. Испытуемые посмотрели фильм о дорожно-транспортном происшествии, а затем им был задан вопрос: "С какой скоростью ехали машины, когда они ___." В пустом месте значилось либо "соприкоснулся", "ударился", "натолкнулся", "столкнулся", либо "разбился вдребезги". Испытуемые оценивали более высокие скорости, когда читали термины, подразумевающие большую силу удара.

Целью данной статьи является описание двух недавних экспериментальных исследований, в которых изучалась возможность того, что неизбирательное использование профессионалами негативных терминов для описания всех сексуальных контактов между взрослыми и не взрослыми людьми приводит к искажающим эффектам. Эти исследования показывают, что при определенных обстоятельствах такое использование действительно приводит к предвзятости, подкрепляя научные соображения, представленные Килпатриком (1987), Нельсоном (1989) и Оками (1990). 

Эксперимент 1 

В первом эксперименте, проведенном Риндом и Баузерманом (1993), испытуемыми были 80 студентов-старшекурсников (40 мужчин и 40 женщин) университета Среднего Запада в Соединенных Штатах, участвовавших в рамках обязательного курса психологии. Хотя было четыре экспериментальных условия, здесь будут обсуждаться только два наиболее важных из них. Испытуемые прочитали сокращенную журнальную статью, посвященную долгосрочному воздействию на несовершеннолетних, имевших сексуальные отношения со взрослыми. Испытуемые либо читают сокращенную статью, в которой использовались нейтральные термины для описания этих отношений, или они читали статью, в которой использовались отрицательные термины. Информация в этих двух версиях была идентичной – отличалась только терминология. Сокращенная статья была адаптирована по Тиндаллу (1978) и описывала девять тематических исследований мальчиков-подростков, имевших длительные сексуальные отношения с мужчинами. Тиндалл сообщил о последующих данных об этих взаимоотношениях, которые продолжались от 10 до 30 лет после первоначальных контактов. Во всех девяти случаях Тиндалл сообщил, что никакого вреда не произошло. Более чем в половине этих случаев он выявил реальные выгоды от отношений. Описывая эти отношения, Тиндалл использовал только нейтральные термины, такие как "отношения", "взаимосвязи", "вовлеченность", "контакты", "практика", "деятельность" и "встречи". Он описал подростков как "мальчиков", "отроков" и "юношей". И он описал этих мужчин как "педерастов", "пожилых мужчин" и "мужиков". Половина испытуемых в текущем эксперименте прочитали эти термины. Для другой половины испытуемых многие из этих нейтральных терминов были заменены отрицательными терминами. Отношения теперь описывались как сексуальное "насилие", "эксплуатация", "агрессия", "нападение", "рукоприкладство", "приставание" и "виктимизация". Теперь подростки были помечены как "жертвы" и "выжившие". Взрослые мужчины были описаны как "преступники", "растлители малолетних", "обидчики" и "эксплуататоры".

В статье Тиндалла использование отрицательных терминов для описания контактов было бы научно неуместным в соответствии с аргументами, представленными Килпатриком (1987), Нельсоном (1989) и Оками (1990) по двум причинам. Во-первых, эти контакты не были оскорбительными по отношению к мальчикам-подросткам, хотя и являлись нарушением социальных норм. Во-вторых, такое использование могло привести читателей к формированию впечатлений, которые не были подтверждены доказательствами. Таким образом, любое негативное влияние на восприятие и суждения учащихся, возникающее в результате замены негативных терминов нейтральными в статье Тиндалла, может быть истолковано как проявление предвзятости. После прочтения сжатой статьи испытуемые ответили на ряд вопросов, которые были направлены на оценку суждения испытуемых о: (1) воздействии на описанных мальчиков-подростков; (2) воздействии на мальчиков-подростков в целом, которые имеют сексуальные контакты с мужчинами; (3) мужчинах, которые были сексуально связаны с мальчиками в исследование Тиндалла; и (4) мужчины, которые вступают в сексуальные отношения с мальчиками-подростками в целом. Испытуемые также ответили на вопросы о том, насколько объективным, по их мнению, был автор статьи и насколько уместной была его терминология.

Результаты заключались в том, что негативная терминология оказывала постоянное негативное предвзятое воздействие на испытуемых, суждения об общих случаях сексуальных контактов между подростками мужского пола и взрослыми мужчинами. Например, испытуемые, которые читали негативные термины, по сравнению с теми, кто читал нейтральные термины, считали, что в целом непосредственная реакция мальчиков-подростков на сексуальные контакты с мужчинами более негативна, они менее склонны к согласию и в большей степени нуждаются в терапии. Испытуемые, которые читали негативные термины, также считали, что в целом мужчины, вступающие в сексуальные контакты с мальчиками-подростками, более склонны к манипуляциям, имеют более слабое психическое здоровье и система уголовного правосудия должна относится к ним более сурово. В конкретных случаях, описанных в исследовании Тиндалла (1978), отрицательные термины действительно вызывали отрицательное смещение, хотя этот эффект был гораздо слабее. Единственный статистически значимый эффект в конкретных случаях касался мнения испытуемых о том, как система уголовного правосудия должна была относиться к мужчинам, имевшим сексуальные отношения с мальчиками, если бы их деятельность была раскрыта. Испытуемые, которые читали негативные термины, считали, что с ними следует обращаться более сурово. Незначительно значимые результаты, это касалось восприятия испытуемыми долгосрочных последствий для мальчиков, описанных в тематических исследованиях, степени их согласия, того, насколько манипулятивными были мужчины и насколько психически здоровыми они были. По всем этим показателям не было обнаружено различий между восприятиями испытуемых мужского пола и восприятиями испытуемых женского пола.

Другой вывод состоял в том, что испытуемые оценили две версии как одинаково объективные с точки зрения того, как автор описал это явление, и они оценили язык автора в каждой версии как одинаково подходящий. Таким образом, испытуемые не находили возражений против чтения о сексуальных связях между мальчиками-подростками и мужчинами, когда для описания этих связей использовались нейтральные термины.

Основным выводом в этом эксперименте было то, что впечатления испытуемых об общем случае сексуальных контактах между подростками мужского пола и взрослыми мужчинами постоянно зависели от типа терминологии, используемой для описания конкретных случаев. Поэтому исследователи, которые неуместно используют негативные термины, такие как "жестокое обращение", "жертва" и "преступник", для описания согласных и безвредных конкретных случаев сексуального насилия подростков мужского пола и связи с мужчинами, вероятно, необоснованно усилят восприятие их читателями того, что мальчики-подростки в целом страдают от такого опыта и что мужчины, с которыми они связаны, опасны и преступные. Этот эффект предвзятости нарушает один из фундаментальных принципов науки: передавать информацию беспристрастно и позволять доказательствам, а не стилю изложения определять реакцию читателей. 

Ринд и Баузерман (1993) в заключение отметили, что эти искажающие эффекты негативной терминологии имели место в описании определенного типа – мальчиков-подростков по обоюдному согласию, которые вступали в сексуальные отношения с мужчинами и которые не только не пострадали от этого опыта, но и во многих случаях фактически извлекли из него пользу. Они отметили, что этот эффект смещения может не проявляться при других типах описаний – например, при отношениях, в которых младшими партнерами были мальчики предподросткового возраста, девочки предподросткового возраста или девочки-подростки, или если старшими партнерами были женщины. Более того, они отметили, что эти смещающие эффекты могли бы не проявляться, если бы отношения были описаны, которые были отрицательными, вместо того чтобы быть положительными, как в исследовании Тиндалла (1978). Эти вопросы обобщаемости побудили этих исследователей продолжить изучение искажающего воздействия негативной терминологии. 

Эксперимент 2

В этом эксперименте, проведенном Риндом и Баузерманом (1994), испытуемыми были 57 студентов старших курсов (33 мужчины и 24 женщины) в Восточном университете в Соединенных Штатах, участвующие в классном занятии по курсу психологии высшего уровня. Испытуемые прочитали одну из трех версий сокращенной статьи, адаптированной из Берджесс, Хартман, Маккосленд и Пауэрс (1984). В отличие от исследования Тиндалла (1978), в этот отчет были включены как дети, так и подростки, а также как девочки, так и мальчики. Все эти 66 детей и подростков были судимы – то есть была обнаружена их сексуальная связь со взрослыми, в большинстве случаев их причастность включала производство детской порнографии, мужчины были привлечены к уголовной ответственности, а дети и подростки были направлены авторам этого исследования для оценки. Оценки авторами реакций своих испытуемых на их сексуальные контакты, резко контрастирующие с оценками Тиндаллом реакций своих испытуемых, были крайне негативными. Они оценили своих испытуемых как подпадающих под одну из четырех категорий корректировки: (1) включение события, в котором они справились с тревогой по поводу эксплуатации; (2) избегание события, при котором тревога оставалась скрытой сознательно или бессознательно; (3) повторение симптомов, при которых ребенок чувствует себя виноватым и винит скорее себя, чем взрослого; (4) идентификация с эксплуататором, при которой ребенком овладела тревога, отождествляя себя с агрессором (то есть с мужчиной, с которым у него была сексуальная связь) и сам становится агрессором.

Однако отчет Берджесса и др. (1984) был весьма полемичным. В нем часто использовались оценочные суждения в качестве основы для классификации детей и подростков в соответствии с только что описанными четырьмя уровнями адаптации. Например, дети, которые считали, что мужчина "должен остаться в тюрьме навсегда", считались хорошо приспособленными и были отнесены к категории интегрирующих событие. Дети, которые жаловались на то, что власти поднимают "много шума из ничего", и поддерживали эмоциональные, социальные и экономические связи с мужчинами, с которыми у них были сексуальные отношения, были отнесены к худшей категории адаптации – отождествлению с агрессором. Этот отчет также изобиловал негативными терминами, такими как "виктимизация", "эксплуатация", "жертва" и "преступник". Другим аспектом этого отчета было то, что авторы использовали зловещие рамки для описания событий. Например, они упоминали "одиночные группы" (один взрослый с несколькими детьми), "объединенные группы" (несколько взрослых, которые образуют хорошо структурированную организацию для вербовки детей) и "переходные группы" (в них участвуют несколько взрослых и детей, но организационный аспект синдицированное кольцо отсутствует). Они описали взрослого как действующего доброжелательно, но на самом деле натравливающего детей друг на друга, чтобы побудить их действовать, чтобы он мог опосредованно наслаждаться садизмом их сверстников. Такая интерпретация мотива взрослого является чисто мнением; никаких интервью с мужчинами проведено не было. Авторы включили множество дополнительных интерпретаций событий, которые они представили как доказанные факты. Например, они отметили, что подавляющее большинство детей и подростков испытывали неясные симптомы или вообще не испытывали их до вмешательства преступника системы правосудия и социального обслуживания, но впоследствии они испытали острые симптомы. Берджесс и соавт. Интерпретировали это как реакцию на посттравматический стресс, то есть отсроченную реакцию на травму, которая произошла из-за их сексуального опыта. Эта интерпретация была представлена без оговорок, но сомнительна, поскольку наиболее спорная с научной точки зрения интерпретация заключается просто в том, что они реагировали на вмешательство. Авторы также добавили множество редакционных комментариев, таких как "молчаливая популяция жертв", "сексуальный триумф для взрослых" и его "неоспоримое властное положение", все это неуместно для профессионального научного журнала.

Таким образом, отчет Берджесса и др. (1984) состоял из двух различных потенциально предвзятых аспектов. Во-первых, в нем без разбора использовались отрицательные термины. Для тех детей и подростков, которые возмущались вмешательством властей и поддерживали связи со взрослыми, эти негативные термины кажутся сомнительными. Во-вторых, они добавили ряд ценных комментариев и необоснованных интерпретаций этих событий, которые неуместны в научные дискуссии. В текущем эксперименте эти предубеждения использовались для установления трех условий. В первом условии сокращенная статья была просто сокращенной версией оригинальной статьи, содержащей как отрицательные термины, так и отрицательные комментарии и необоснованные толкования. Во второй версии отрицательные термины были сохранены, но отрицательные комментарии и необоснованные толкования были удалены. В третьей версии отрицательные термины были заменены на нейтральные, а негативные комментарии и необоснованные толкования также были удалены.

После прочтения одной из трех версий отчета Burgess et al. (1984) испытуемые ответили на ряд вопросов. Первый набор вопросов касался восприятия испытуемыми детей, подростков и взрослых из общей популяции, которые вовлечены в сексуальные контакты. Эти вопросы были в основном такими же, как и второй набор вопросов в эксперименте 1, описанном выше. Второй набор вопросов в текущем эксперименте был разработан для того, чтобы определить, будут ли интерпретации испытуемых этих событий и вовлеченных в них людей правильными, пострадавший от чрезмерно строгих интерпретаций и взглядов исследователей. Эти вопросы касались таких вопросов, как то, насколько зловещими и хитрыми являются взрослые, вступающие в сексуальные отношения с несовершеннолетними, всегда ли эти переживания являются стрессом для несовершеннолетних, лучше ли объяснять негативные симптомы у детей, возникающие после обнаружения их сексуальных контактов, как отсроченную реакцию на секс (т.е. реакцию на посттравматический стресс), является ли положительная реакция на эти сексуальные контакты на самом деле доказательством причинения вреда, и является ли сексуальное участие взрослых с несовершеннолетними, это лучше всего объяснить как проявление власти над более слабыми индивидами, а не как выражение сексуального интереса. Испытуемых также спрашивали, насколько объективными, по их мнению, были авторы исследования и насколько научно обоснованной была терминология авторов.

Результаты эксперимента заключались в том, что никаких различий в зависимости от типа терминологии не наблюдалось. Испытуемые приходили к одним и тем же выводам независимо от того, читали ли они версию с негативными терминами, негативными комментариями и необоснованными интерпретациями, версию только с негативными терминами или версию только с нейтральными терминами. С другой стороны, выводы испытуемых женского пола были неизменно более негативными, чем выводы испытуемых мужского пола. По сравнению с испытуемыми мужского пола, женщины считали, что долгосрочные последствия для детей и подростков, у которых был подобный сексуальный опыт, хуже, эти дети и подростки нуждаются в большем количестве терапии, взрослые, которые имеют дело с несовершеннолетними, более склонны к манипуляциям, имеют худшее психическое здоровье и более хитры. Женщины также были более восприимчивы к идее о том, что острые реакции несовершеннолетних на обнаружение сексуальных контактов было результатом самого секса, а не самого открытия. Наконец, испытуемые сочли отчет одинаково объективным во всех трех условиях и сочли, что нейтральные термины были столь же уместны, как и отрицательные.

Обсуждение

В ходе двух экспериментов были сделаны разные выводы о влиянии предвзятых аспектов научных отчетов. Первый эксперимент показал, что негативная терминология искажает восприятие учащимися последствий для детей младшего возраста и впечатления взрослых, особенно в общем случае. Также в этом эксперименте испытуемые мужского и женского пола не отличались в своем восприятии. Однако во втором эксперименте результаты были прямо противоположными. Использование негативных терминов, а также включение редакционных комментариев и необоснованных интерпретаций, никак не повлияли на суждения студентов. Однако испытуемые мужского и женского пола действительно отличались в своем восприятии, причем у женщин было больше негативных впечатлений.

Различия между содержанием двух сжатых статей, скорее всего, являются причиной различных результатов. В статье Тиндалла (1978) был описан положительный сексуальный опыт мальчиков, достигших половой зрелости, с мужчинами. Этот опыт произошел в контексте длительных отношений, в которых было наставничество аспекты этого заключались в том, что мальчики часто видели в мужчинах, с которыми они были связаны, образцы для подражания и использовали эту возможность стать более успешными взрослыми. Этот опыт так и не был раскрыт, и, следовательно, негативных аспекта участия полиции не имели места. Напротив, в статье Burgess et al. (1984) описывались сексуальные контакты между взрослыми и несовершеннолетними, которые они описывали как вредные без исключения. Эти встречи происходили не только между мужчинами и мальчиками, достигшими половой зрелости, но и между мужчинами и подростками девочками, а также между мужчинами и мальчиками и девочками предподросткового возраста, некоторым из которых было всего шесть лет. Эти отношения были описаны авторами как полностью деструктивные, без каких-либо возможных выгод вообще. Все эти связи были обнаружены полицией, которая вмешалась и арестовала мужчин; таким образом, дети и подростки были обязательно вовлечены в систему уголовного правосудия, и они были вовлечены в клиническое обследование. Наконец, в большинстве случаев производство детской порнографии было элементом, добавляющим еще одно негативное измерение к этим отношениям.

Учитывая многочисленные и существенные различия между двумя исследованиями, неудивительно, что в двух экспериментах были получены разные результаты. Тиндалл (1978) представил позитивную информацию, сопровождающую описания сексуальных отношений. В этих обстоятельствах негативная лексика имела свой шанс оказать влияние. Когда терминология была нейтральной, общее среднее восприятие было слегка негативным по шкале, которая варьировалась от крайне негативного до отрицательного, нейтрального, положительного и чрезвычайно позитивного. Таким образом, существует достаточно места для ухудшения восприятия при замене негативной терминологии. Эта замена привела к общему усредненному восприятию, которое было явно негативным. Берджесс и др. (1984), с другой стороны, представили только негативную информацию в очень негативном контексте. В этих обстоятельствах удаление негативных редакционных комментариев, необоснованных интерпретаций и негативной терминологии имело мало шансов повлиять на восприятие. Восприятие было одинаковым во всех трех условиях, и общий средний показатель восприятие был явно негативным. Это общее среднее восприятие было таким же, как и общее среднее восприятие испытуемых, которые читали отчет Тиндалла с негативной терминологией.

При чтении отчета Burgess et al. (1984) восприятие испытуемых женского пола в целом было крайне негативным, в то время как восприятие испытуемых мужского пола в целом было только негативным. Это половое различие в эксперименте 2, но не в эксперименте 1, вероятно, было проведено из-за включения случаев с женщинами-подростками и очень маленьких детей обоего пола, имевшие сексуальные отношения с мужчинами. У студенток наличие случаев, связанных с очень маленькими детьми или девочками-подростками, по-видимому, вызывает более сильную негативную реакцию, чем наличие случаев, связанных только с мальчиками, достигшими половой зрелости. 

Вывод

Эксперименты показывают, что негативная терминология может повлиять на восприятие людьми детей, подростков и взрослых, которые вовлечены в сексуальные контакты. Однако этот искажающий эффект, по-видимому, ограничивается случаями, когда несовершеннолетние являются подростками, а не предподростками, и когда сексуальные отношения описываются как имеющие положительные характеристики. Даже при таких обстоятельствах восприятие людей, как правило, негативное. Однако, когда речь идет о подростках, когда речь идет о молодых девушках и когда контекст, что касается преступности, то восприятие изначально настолько негативное, что искажающее воздействие негативных терминов перекрывается этими другими факторами. Также важно повторить, что в эксперименте 1 замена негативных терминов нейтральными при описании позитивных сексуальных отношений привела к восприятию, которое было таким же негативным, как и при описании негативных сексуальных отношений, как и в эксперименте 2. Этот вывод показывает, насколько неуместная негативная терминология может перевешивать фактические данные при определении восприятия читателей.

Результаты этих экспериментов указывают на то, что для достижения более объективной оценки сексуальных отношений между взрослыми и подростками, в которых подростки принимают свободное участие, важно утверждать, что исследователям не следует без разбора использовать негативные термины. Кроме того, тот же аргумент важно привести в отношении публичных обсуждений этих отношений, которые происходят в средствах массовой информации. Средства массовой информации особенно виноваты в использовании негативной терминологии для описания всех контактов между взрослыми и неадаптированными, независимо от обстоятельства этих контактов. Такое неправильное использование терминов, несомненно, способствовало предвзятому восприятию этих контактов среди населения в целом. 

Ссылки на литературу: 

Буллоу, В., & Буллоу, Б. (1977). Грех, болезнь и здравомыслие: история сексуальных отношений. Нью-Йорк: Меридиан. 

Берджесс, А. В., Хартман, К. Р., Маккосленд, М. П., и Пауэрс, П. (1984). Модели реагирования детей и подростков, эксплуатируемых с помощью секс-клубов и порнографии. Американский журнал психиатрии, 141, 656-662.

Константин, Л. (1981). Последствия раннего сексуального опыта: обзор и обобщение результатов исследований. В Лос-Анджелесе. Константин и Ф. Мартинсон (ред.), Дети и секс (стр. 217-244). Бостон: Литтл Браун.

Гринберг, Дж., и Пищински, Т. (1985). Влияние подслушанного этнического оскорбления на оценки объекта: Как распространить социальную болезнь. Журнал экспериментальной социальной психологии, 21, 61-72.

Герр, П. М. (1986). Последствия прайминга: суждения и поведение. Журнал о личности и социальном Психология, 51, 1106-1115.

Хиггинс, Э. Т., Роулз, У. С., и Джонс, К. Р. (1977). Доступность категории и формирование впечатления. Журнал экспериментальной социальной психологии, 13, 141-154.

Джонс, Г. П. (1990). Исследование интимности между поколениями в Северной Америке: вне политики и педофилии. Журнал гомосексуальности, 20, 275-295. 

Килпатрик, А. С. (1987). Сексуальный опыт в детстве: проблемы и неувязки в изучении отдаленных последствий. Журнал сексуальных исследований, 23, 173-196.

Лофтус, Э. Ф., и Палмер, Дж. С. (1974). Реконструкция автомобильной деконструкции: пример взаимодействия языка и памяти. Журнал вербального обучения и поведения, 13, 585-589. 

Мальц, У. (1989). Контрапункты: сексуальный опыт между поколениями или сексуальное насилие над детьми? Дневник секса Образование и терапия, 15, 13-15. 

Нельсон, Дж. А. (1989). Сексуальные контакты между поколениями: модель континуума участников и опыта. Журнал сексуального воспитания и терапии, 15, 3-12. 

Оками, П. (1990). Социально-политические предубеждения в современной научной литературе о сексуальном поведении взрослых людей с детьми и подростками. В книге Джея Р. Фейермана (ред.) "Педофилия: биосоциальные измерения" (стр. 91-121). Нью-Йорк: Спрингер-Верлаг.

Ринд Б. и Баузерман Р. (1993). Эффекты предвзятой терминологии и предвзятая обработка информации в исследованиях о сексуальных взаимодействиях между взрослыми и неадаптированными: эмпирическое исследование. Журнал сексуальных исследований, 30, 260-269.

Ринд Б. и Баузерман Р. (1994). Предвзятая терминология влияет на негативно представленные исследования сексуальных взаимодействий между взрослыми и несовершеннолетними. Неопубликованная рукопись. 

Тиндалл, Р. Х. (1978). Подросток мужского пола, вступивший в связь с педерастом, становится взрослым. Журнал о Гомосексуальности, 3, 373-382. 

Доктор Гизела Блайбтрой-Эренберг, магистр права, этносоциолог

Новое исследование институционализированной греческой педерастии

Вплоть до недавнего времени узаконенная педерастия все еще практиковалась в отдаленных районах Меланезии. Раньше это было довольно широко распространено; в Европе мы знаем о древней "юношеской любви" греков и галлов. Ни активные, ни пассивные партнеры в таких сексуальных контактах не были исключительно гомосексуалистами, а скорее, рассматривались с точки зрения их общего жизненного пути, как бисексуалы. Потому что старшие участники таких контактов (включенных в установленные ритуалы посвящения мальчиков) на самом деле были женаты, а посвященные были инициированы (даже через педерастические, строго ритуализированные контакты), чтобы превратить их в мужчин, готовых к браку. В этой степени однополые сексуальные контакты между взрослыми и молодыми людьми были ненадежным средством этнологической социализации. В связи с тем, что на данный момент этот вопрос на удивление мало обсуждался, особенно в том, что касается греческой "любви к мальчикам", ниже я вынужден представить краткий обзор некоторых новых исследований этого феномена, в ходе которых Я хотел бы также сослаться на два недавних и актуальных исследования этого явления в неевропейских контекстах. [1]

Фундаментальная общность всех педерастических обрядов посвящения мальчиков заключается в том, что такие контакты предназначены для превращения незрелых, часто все еще похожих на детей посвященных в больших, сильных и настоящих мужчин, то есть путем снабжения их спермой. Благодаря этому придается квазинаучное качество "наращивания", основанное на донаучной концепции соответствующей этнологической группы о том, что мужское семя является средством передачи биологической мужественности и общей "компетентности". Хотя здесь мы, европейцы, сказали бы о сперме как о своего рода "волшебной субстанции", это не соответствует действительности; такие события считаются абсолютно реальными. И хотя – из–за гораздо меньшего хронологического расстояния от нас - мы лучше осведомлены о деталях неевропейской институционализированной педерастии, чем о юношеской любви древних, две формы инициации явно основаны на схожих идеях; этнология способна пролить некоторый свет на многие вещи который, в филологическом термины, которые могли бы показаться загадочными или несопоставимыми. Конечно, греческие исследования долгое время страдали от того факта, что из-за универсального европейского предубеждения против "табу на гомосексуальность" [2] они были вынуждены стараться держаться подальше от этой темы. Но, конечно, учитывая абсолютно ошеломляющее богатство материала, касающегося древней "любви к мальчикам", который старая филология не могла не заметить, нравится нам это или нет, ученые, работающие в этой области, бьются над этим предметом примерно с начала двадцатого века. 

В свое время знаменитый Виламовиц-Меллендорф [3] интерпретировал юношескую любовь как пережиток "лагерной жизни", эпохи дорической миграции; то есть как ситуативную гомосексуальность, которая в конечном счете стал обычным явлением и была бы сохранена. Он расценивал это, в соответствии с тем временем, в которое жил, как "грех против природы". Широкое – и в то же время глубокое – понимание этого вопроса было найдено в работе Э. Бетге, [4] который четко осознал как ритуальный, так и институциональный характер обычая, также опираясь на ранний этнологический материал в поддержку его тезиса, хотя, по общему признанию, лишь в ограниченной степени и без осознания фактических параллелей, которые пролили бы дополнительный свет на этот вопрос. Его работа была воспринята экспертами таким образом, что она также сопровождалась моральным упреком, который затем, без какой-либо тщательной проверки, будет рассмотрен следующей стороной. Таким образом, было сохранено молчаливое соглашение со стороны Гильдии филологов не позволять себе заниматься этим феноменом с научной точки зрения. Только около тридцати лет спустя появился Erst W. Jager [5] преуспел в том, чтобы снова взглянуть на любовь к мальчикам глазами греков, в ходе чего стало ясно, что то, что мы здесь имеем, было не изолированным сексуальным импульсом, а скорее переживанием, в котором с энтузиазмом задействованы все органы чувств, включая секс. Таким образом, можно было обойти вопрос о том, как то, что до этого момента классифицировалось как аморальный сексуальный компонент, теперь могло стать чем–то позитивным. Более поздние авторы, такие как Х. И. Марроу [6] и более поздний А. Лески, [7] были бы чрезмерно робкими, чтобы иметь возможность защитить, сами они были против всего, что имело отношение к гомосексуальности: на это явление ссылались с помощью всевозможных околичностей, что делало практически невозможным его изучение каким-либо научным способом. Наконец, Т. Вангард [8] интерпретировал педерастический контакт как исключительно агрессивный акт доминирования и подчинения, точка зрения, которой обширный материал по этому вопросу не дает ни малейшей поддержки; как мы вскоре покажем, совсем наоборот.

Для первого полного обобщения всей существующей информации о греческой любви к мальчикам мы должен поблагодарить Кей Джей Довера. [9] Гомосексуальность гомосексуалиста. Однако, по общему признанию, его либеральное использование термина "гомосексуализм" проблематично, учитывая, что – даже с многочисленными оговорками, которые все еще не соблюдаются в полной мере – педерастические контакты интерпретируются как "гомосексуальные" в смысле, предлагаемом современным употреблением этого слова. Таким образом, то, что, возможно, для нас в лучшем случае является "непристойностью" педерастии, мягко снимается с обсуждения. Потому что греческая любовь к мальчикам ничего не знает о сексуальных контактах на протяжении всей жизни между одними и теми же партнерами (как у современных гомосексуалистских пар иногда бывают). Ему ничего не известно об исключительной однополой сексуальности между взрослыми (старший партнер в такой связи почти всегда был бы женат). Более того, неуместно смешивать это неопределенное явление с мужской проституцией и распущенностью. (В древности проституция существовала среди рабов, но свободным людям она была запрещена. И существовала неразборчивость в связях между свободной и рабской молодежью, точно так же, как существовали отношения, которые представляют здесь интерес, между молодым человеком и взрослым партнером.), другими словами: несмотря на подробное и, следовательно, чрезвычайно полезное объяснение обширных литературных и археологических источников, для Дувра греческая мальчишеская любовь является sui generis; то есть сексуальные контакты - в контексте учреждения – с мальчиками в возрасте от двенадцати до (самое большее) восемнадцати лет внезапно стать квази– "чистой гомосексуальностью", которая даже сегодня более терпима, чем педерастия в ее действительном смысле, что, конечно, именно так и задумано. Довер теперь интерпретирует понятие "гомосексуальность" как наличие "предпочтения" или "предрасположенность", которая, в свою очередь, в конечном счете является не чем иным, как старой идеей "гомосексуалистической предрасположенности". Следовательно, в эту в остальном похвальную работу проскользнул серьезный этноцентризм, что делает выводы Довера на удивление противоречивыми. Тщательно избегается устоявшееся понятие "бисексуальность". Возможно, я несправедлив к тому, что за это время стало всемирно известной работой, но для меня это, прежде всего, очень научное, точное и довольно полезное описание источников, и ничего больше, потому что упущена центральная проблема – проблема юношеской любви.

Настоящий прорыв в истинном синтезе и интерпретации, опирающийся на современные психологические исследования, все доступные древние источники, а также параллели между "примитивными" народами, был совершен в 1982 году автор: Харальд Патцер. [10] Именно его взгляд на греческую юношескую любовь мы рассмотрим ниже, где, по соображениям экономии места, можно сообщить только о выводах; однако, не о его пространных и детализированных размышлениях, на основе которых он восстановил общую картину. Этот новый обзор показал, что существовала не одна, а две формы институционализированного греческого языка педерастии, которая, тем не менее, имела две следующие общие характеристики: пассивными партнерами были мальчики в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет; критерием для так называемого "верхнего предела" было отрастание волос на лице; то есть верхний предел мог быть значительно моложе восемнадцати. Старший мужчина должен был быть взрослым, то есть готовым к бою и, более того, полностью обладать всеми гражданскими правами. Оба партнера должны были принадлежать к одному и тому же социальному классу и, кроме того, прежде всего, быть свободными; для рабов этот институт был абсолютным табу. Форма сексуальной активности в таких отношениях была определенно предписана (межфеморальный половой акт), а все остальное было категорически исключено. Только старшей группе разрешалось быть сексуально активной; младшей группе не полагалось проявлять никаких собственных сексуальных побуждений. От обоих партнеров требовалось тщательно взвесить, кажется ли другой "подходящим" или нет. Старшая партия добивалась расположения своего избранника традиционными подарками все более символического характера: гончими и лошадьми (как атрибутами охоты и войны), а также петухами и зайцами (как символами мужской потенции).

Финансовые соображения считались несущественными при выборе партнера; конечно, когда они все-таки всплывали, это навлекало позор на заинтересованных лиц, потому что тогда отношения перешли бы в сферу проституции, которая была табу для свободных людей и, если бы это было доказано, привела бы к потере гражданских прав; то есть дальнейшее участие в политической жизни было бы запрещено. Если в таком партнерстве соблюдались все вышеупомянутые критерии, это рассматривалось как "разрешенная" любовь к парню; если нет, то это было "несанкционированно", и, таким образом, если об этом становилось известно, могли быть наложены санкции. 

Историческая взаимосвязь двух форм институционализированной греческой педерастии друг с другом является предметом некоторых разногласий. Патцер отличает "дорический" стиль, который преобладал в областях, завоеванных спартанцами, от так называемой "классической", сферы которого была (оставшаяся часть) Великой Греции. Дорический стиль был старше в той мере, в какой, как таковой, он сохранял свои чрезвычайно "древние" кажущиеся характеристики; однако хронологически эти две формы сосуществовали. Патцер предположил, что это была, речь идет о различных разновидностях общего сословия, разделяемого всеми греческими племенами во все эпохи, при этом в дорической форме был частично сохранен прототип, который затем сам, с другой стороны, частично эволюционировал или трансформировался в "классический" род, в то время как вышеописанный "каркас условия" остался прежним для обоих. Причина такого различия связана с историческими факторами, касающимися колонизации греческих земель, в которые для наших целей здесь нет необходимости вдаваться.

Теперь перейдем к основным характеристикам инициации дорического мальчика: цель учреждения, которое всегда было ориентировано на конкретного индивида (групповые инициации, как, например, было бы у многих "примитивных") народов, были неслыханны в данном контексте), заключалось в том, чтобы превратить мальчика в полноценного воина. Все остальные аспекты жизни отошли на второй план по сравнению с идеалом воина. Для обоих партнеров участие в инициации было социальным обязательством; можно было просто выбрать или отвергнуть любого данного партнера. Дорическая форма, отнюдь не ограничивающаяся спартанской родиной, также распространилась на острова, которые были завоеваны – или находились под сильным влиянием – дорийцев, от которых, кстати, происходят древнейшие археологические/литературные свидетельства (в виде наскальных рисунков на острове Тера). Из самой Спарты было ясно, что каждый взрослый воин, то есть полноправный гражданин, должен подготовить юношу к посвящениям, а в течение своей жизни, возможно, и к нескольким. Конечно, в то же время полноправный гражданин, чтобы считаться таковым, также должен был состоять в браке, вот почему мужчины этих народов традиционно считались бисексуалами. Холостяки и мужчины, отказавшиеся "спонсировать" (если быть лингвистически точным, что не означает, например, соответствующий термин, используемый греками) мальчика, подготовив его к предписанным обрядам для жизни воина, подвергалися суровому наказанию, а именно лишению гражданских прав и почестей. Это означало, что они были исключены из класса воинов и, таким образом, лишены своих прав. Унижение (снятие одежды) было еще одним распространенным наказанием, а в Спарте уважение то, что молодежь по закону обязана демонстрировать свое отношение к старшим, больше не применимо к таким лицам. В конкретных терминах протокол проведения обряда был следующим: 

Когда воин выбирал конкретного мальчика, которого он хотел посвятить, первым критерием для этого отбора было то, что мальчик был равен ему по статусу (социальный аспект), а во-вторых, что инициация должна была быть проведена кем-то, кто считался истинным героем (фактор индивидуума). Это было не так, ибо например, красивый или даже особенно умный мальчик, которого считали достойным посвящения; скорее всего, отбор был произведен односторонне, по критерию так называемой "компетентности". Это понималось как означающее, что юноша был достаточно физически силен, соответствуя своему возрасту, чтобы однажды превратиться в "воина жизни", и, более того, достаточно храбр, чтобы стремиться к этому. Обряд требовал, чтобы инициатор похитил ("похищаються") посвящаемого из родительского дома. Однако на самом деле это было "инсценированное похищение", потому что будущий инициатор заранее объявил бы о своих намерениях родственникам свого избранника. Если по какой-либо причине заинтересованные лица не верили, что их юный родственник достоин этого, они искренне защищали мальчика и отправляли взрослого воина в бегство. Если инсценированное похищение никоим образом не разрешалось, это считалось бесполезным. Точно так же для юноши было позором не быть выбранным каким-либо взрослым воином, потому что это показывало, что с его "компетентностью" что-то не так. Дальнейший ход событий описан Харальд Патцер (указ. соч., стр. 72 и далее): "Если похищение было успешным, похититель дарил членам семьи подарки в качестве компенсации и примирения. Мальчика везли в изолированное место "в сельской местности", где они вдвоем отправились на двухмесячную охоту. Довольные родственники торжественно сопровождали пару во все места и оказывали им великолепное гостеприимство. Аналогичным образом, через два месяца этих двоих торжественно сопроводили обратно (что означает "они спустились"; "сельская местность", пустынная местность была, следовательно, в горах, где также проходила охота). Период совместной жизни в очень тесной близости завершился тем, что старший партнер осыпал младшего подарками, среди которых обязательными были доспехи, бык и сосуд для питья. Когда праздник в честь мальчика был организован, на который были приглашены люди со всего мира, где бык, подаренный ему в качестве подарка, был принесен в жертву Зевсу. Более того, он был обязан торжественно заявить, обещал ли он присоединиться к семье взрослого человека, общественной группе, или, возможно, кто-то каким-то образом совершил по отношению к нему насилие. Тогда он получит удовлетворение, и отношения будут расторгнуты. В противном случае – и мы можем сделать это с уверенностью – отношения продолжаются. Таким образом, с этого момента мальчик рассматривается как находящийся на том же уровне, что и возлюбленный, как ближайший из боевых товарищей, пользующийся величайшими привилегиями и носящий имя "высокочтимый" (klénoi), точно так же, как герб- доспехи, которые были ему подарены, навсегда отметят его принадлежность к сливкам общества.

В этой последовательности – согласно анализу Патцера - можно выделить две стадии посвящения: первая завершается жертвоприношением Зевсу, когда вручается чаша для питья, дающая понять, что отныне посвященный является членом спартанского мужского "Пиршественного общества" (сисития). Второй этап состоит в том, что он доказывает, что достоин быть "на одном уровне" в реальной чрезвычайной ситуации, то есть когда он следует за своим спонсором на войну. Что касается значения самого полового акта в этом обряде совершеннолетия, Патцер пишет (указ. соч., стр. 78-я.): "Среди подарков, которые старшая партия преподнесла мальчику, есть бык, которого мальчик затем приносит в жертву Зевсу. Последнему приписывается сверхъестественная плодовитость; следовательно, Зевс также считается наделителем биологической мужской силы, которую он передает мальчику или, в той мере, в какой он уже дал ее ему, получает еще большую сверхъестественную защиту и усиление." По крайней мере, в Критской Греции минотский мальчишеский (доиндоевропейский- Германский) Бог вечной весны, который призван обеспечить всеобщее процветание, в связи с чем его просят: регенеративно покроет всю землю. Вручение герба было внешним признаком того, что кто-то достиг совершеннолетия и обладает всеми гражданскими правами. С начала первого этапа инициации законным опекуном мальчика был уже не его отец, а, скорее, его инициатор. Более того, из этого очевидно, что социальный, признанный характер дорической любви к мальчикам заключается в том, что этот институт был предписан законом. 

Его второй тип, классическая любовь к мальчикам, исторически самый поздний и, следовательно, лучше освещен, чем дорический, и, по сравнению с первым, более миролюбивый. Потому что этого не было (или уже нет?) нацеленный на приобретение специфических военных навыков, а скорее, стремящийся продвигать различные мужские достоинства и качества. Это также было менее обязательным, и государство больше не контролировало его. Следовательно, отношения между партнерами были более свободными или, лучше сказать, более приватными, хотя это все еще оставалось вопросом социально приемлемого института, который обычно рассматривался как данность, однако больше не был социальной "необходимостью". Считается, что его географическая сфера влияния была больше, чем у "дорического" стиля; однако сложная проблема взаимного влияния и взаимозависимости двух форм здесь не может быть рассмотрена. В любом случае, изменение целевой направленности института, по мнению Патцера, связано с изменившимися обстоятельствами жизни: из племенной культуры и культуры воинов возникла развитая цивилизация, а высокая культура жизни государства должна была смести баррикады. Дополнительная отличительная черта состоит в том факте, что в то время как дорическая любовь к мальчикам как институт охватывала, как "достойных", всех подходящих мальчиков племени, в классическом типе это была корпоративная и исключительная прерогатива аристократии. Это придавало элитарные черты и способствовало воспитанию благородной молодежной элиты; и хотя это действительно выделяло их среди неаристократических граждан полиса, последние должны были не завидовать первым, а скорее восхищаться ими. Этот продолжало поддерживать идею о том, что физическая красота, которая в то же время включает в себя безупречность, силу и ловкость, позволяет излучать элитное превосходство, так что с первого взгляда можно определить, что представляет собой истинное благородство. Именно эта идея лежит в основе общепринятого ярлыка "красивый" для любимого мальчика в контексте классической юношеской любви. Вместо того чтобы тренироваться в бою, мужчины и мальчики теперь практикуют спортивные дисциплины, младшие учатся у старших гражданским добродетелям; таким образом, с помощью изобразительного искусства и знания в литературе или политике прежняя защитная функция против (справедливых) субъектов превращается в функцию сохранения для преобладающих групп, которые, со своей стороны, считаются представленными молодой аристократией; потому что именно они выигрывают олимпийские соревнования для своих городов (и, следовательно, даже для самых бедных их жителей). Эволюция от войны к спорту очевидна. От старого воинского правления осталось только преференциальное отношение внутри государства, которое, по общему признанию, требовало более постоянного обоснования, чтобы сохраняться в течение долгосрочного, вот почему дворянство (и, по логике вещей, только оно) заботилось о продолжении – для своих подающих надежды коллег-мужчин аналогичного статуса - традиционно наиболее значимой формы социального благодеяния – инициации мальчиков. Способность сопротивляться теперь обычно понимается как способность компетентно справляться с трудностями собственного существования. Преподавание философии становится более важным, чем любая из более традиционных областей обучения. В то же время, с атлетически ориентированным культом юношеской красоты, что здесь мы имеем дело со знаменитым греческим приравниванием "прекрасного" к "истинному" и разработкой канона универсальных человеческих добродетелей, которые аристократия использует не для того, чтобы воспользоваться преимуществами граждан, а скорее для того, чтобы подать им пример.

Как и в позднем эллинизме и раннем христианстве, где возникают другие, а именно истинно восточные, представления об искусстве и цели добродетели, греческие представления об этом были частично размыты в ходе длительного духовного процесса, частично трансформированы, частично в конечном счете полностью отброшены. В ходе этой эволюции классический юношеская любовь ценилась все меньше и меньше; в 529 году римский император Юстиниан издал указ о закрытии того, что в то время было почти тысячелетней Платоновской академией в Афинах, назвав ее "рассадником порока".

Примечания

1. Блайбтрой-Эренберг, Гизела: Обряды мужественности: Об институциональной педерастии в Папуа и Меланезии, Франкфурт/М., Verlag Ullstein GmbH, l980; Хердт, Гилберт: Стражи флейт: идиомы мужественности, XVIII, Нью-Йорк, l980, Макгроу Хилл; мою критику этого смотрите в: "Мужское поведение и Выразительные стили", в: Anthropos, том 77, 1982, Сент-Огюстен б. Бонн, Anthropos-Verlag, стр. 250 и далее.

2. Блайбтрой-Эренберг, Гизела: Табу на гомосексуальность: История предрассудка, Франкфурт / М., l98l, Fischer Taschenbuch Verlag, № 3814.

3. Виламовиц-Меллендорф, У.В.: Греческое государство и общество в современной культуре, Берлин и Лейпциг, 1910.

4. Бетге, Э.: Дорическая юношеская любовь: ее этика и идея, в Рейнском музее классической филологии, N.F., Том 62, l907, Iss. 3, Франкфурт / М.

5. Ягер, У.: Пайдейя: Формирование греческих мужчин, том 1, Берлин и Лейпциг, 1934, Verlag de Gruyter.

6. Х.-И. Марру: История образования с древнейших времен, Париж. 1948, под ред. дю Сейля.

7. Лески, А.: Об эросе эллинистов. Геттинген, l976, Венденхук и Рупрехт.

E8. Вангаард, Т.: Фаллос, Эрос и власть, Франкфурт /М., l979, Fachbuchverlag fur Psychologie (переиздание), 2, 1979.

9. Довер, К. Дж.: Гомосексуальность в Греции, Лондон, 1978, Джеральд Дакворт и Ко., Лтд.

10. Патцер, Харальд: Греческая юношеская любовь, в: Протоколы научного общества Иоганна Вольфганга фон Гете Университет, Франкфурт/M., Vol. XIX, № 1, Franz Steiner Verlag GmbH, Висбаден, 1982. 

Доктор Гизела Блайбтрой-Эренберг, магистр права, этносоциолог

Педерастия у "примитивных" народов

l. Источники

Исследуя исторические факты, следует понимать, что в той мере, в какой существуют письменные свидетельства, мы стоим на довольно твердой почве. Даже если источники скудны, главное, чтобы они исходили от рассматриваемых человеческих групп или, как минимум, от их современников или наблюдателей, которые по времени ближе к этим культурам, чем мы сегодня – по крайней мере, у кого-то есть веские доказательства. По этим причинам мы знаем более чем немного о педерастии в некоторых развитых неевропейских культурах (например, древняя Месопотамия, Восток в целом, Ближний и Дальний Восток, Япония, а также Южная Америка). Это квазиограничение является результатом того факта, что большая часть знаний, которыми мы располагаем, основана на документальных источниках, которые либо совершенно неясны, либо написаны на давно мертвых языках которые – хотя бы по какой–то другой причине, кроме отсутствия перевода, - просто недоступны неспециалисту. Часто ссылки встречаются даже там, где их меньше всего можно было бы ожидать, и, таким образом, по счастливой случайности, а именно в контексте совершенно разных тем, которые рассматриваются с совершенно разных точек зрения. [l] Ситуация становится еще более проблематичной, если взглянуть на так называемые "неграмотные" культуры. 

Сюда включены группы и племена, которые характеризуются – хотя и не всегда строго придерживаются демаркации – как "примитивные народы". Поскольку это то, что нас здесь интересует, наши источники состоят почти исключительно [2] из мнений и отчетов представителей нашей собственной культуры, вот почему они пронизаны нашими собственными этноцентрическими идеями и нормами. Это означает, что даже в этнологически специализированных областях очень мало материала; [3] эти вопросы передавались из поколения в поколение; это, конечно, область, на которую мы веками накладывали строгие табу.

2. Табу и концептуальная путаница как препятствия для исследований

В дополнение к вышеописанным, не совсем незначительными проблемами является тот факт, что практически во всей этнологической литературе (частично даже по сей день) практически ни одно из действий, аналогичных тем, которые имели место в Элладе (которые правильно называются "педерастия"), не рассматривается как явления (или проблемы) сами по себе, но вместо этого как – или в контексте – гомосексуальность между взрослыми, трансвестизм/транссексуальность, гермафродитизм или кастраты; вот почему обычно практически невозможно определите по тексту, о каком именно сексуальном поведении идет речь. [5] И, конечно, в подавляющем большинстве старых репортажей о педерастии – или, по крайней мере, о том, что считалось педерастией, – формулировка морального отвращения, к сожалению, стоит на первом плане репортажа, что иногда почти не оставляет места для фактического описания того, что не одобряется. [6] Даже современные этнологи не всегда рассматривают проблему педерастии в той же свободной от предрассудков манере, которой они сами требуют для оценки других видов практик, которыми занимались "примитивные" народы. [7]

Перед лицом наших собственных западных нормативных представлений неудивительно, что педерастия (как и любое другое сексуальное поведение, отклоняющееся от наших норм) нигде не допускалась в течение почти пятивековой колониальной эпохи, а скорее намеренно преследовалась и, насколько это было возможно, искоренялась. И в этом кроется еще одна причина, по которой имеется так мало достоверных материалов о педерастии среди "примитивных" народов. По большей части, к тому времени, когда начались настоящие научные этнологические исследования (которые в то время обычно назывались "антропологией"), примерно в 1880 году, соответствующие обычаи уже были искоренены. Следовательно, у нас очень мало сообщений, рассказывающих нам вообще что-либо по этой теме; таким образом, только о тех периодах, когда колониальные завоевания еще не были завершены. Но, с другой стороны, даже эти отчеты все еще не обязательно были "научными" в современном смысле этого слова. Их авторами, конечно, нередко были купцы, миссионеры, капитаны кораблей или простые искатели приключений; всеобщее европейское табу на сексуальность в целом уже затрудняло, с точки зрения лингвистики, адекватное изложение того, что они видели, даже когда желание сделать это должно было – иногда – признаваться в существовании. [8]

И последнее, но не менее важное: на раннем этапе (определенно, начиная с XVII века) образованные классы имели некоторые знания о древней юношеской любви; все однополые сексуальные отношения между мужчинами автоматически классифицировались и описывается как "педерастия". В то же время, с начала современной эры, предпринимались попытки заменить пользующееся дурной славой средневековое слово "содомия" на более новое, менее эмоционально нагруженное. [9] Точно так же институт древнегреческой педерастии идеализировался в материально искаженном виде, тем самым десексуализируя и нейтрализуя его. Но только недавно были фактически внедрены процедуры – путем научной интерпретации – для замены его соответствующим термином. [10]

Анализируя существующий материал, принимая во внимание вышеуказанные предостережения, можно обнаружить, что сторонние наблюдатели значительно чаще характеризуют секс между лицами мужского пола разного возраста как "педерастию" в связи с трансвестизмом/транссексуальностью (часто все еще заметно религиозно обусловленный, и участники явно подчеркивают, что один из них на самом деле не был мужчиной, но скорее был бы социально классифицирован как принадлежащий к женскому полу), что больше соответствует европейским способам самовыражения, чем как отчеты о реальных местных обычаях. [11] Основная часть недавнего подробного материала посвящена обрядам инициации для юношей мужского пола. [12]

Тот факт, что структурно удивительно похожие формы посвящения также существовали в Древней Европе, наводит на мысль, что должны были существовать особые социальные группы, которые породили каждую конкретную структуру посвящения; и, учитывая огромное расстояние между Меланезией и Спартой, возможность культурного контакта должна быть исключена.

3. Примеры неевропейской институционализированной педерастии

Большинство сообщений об узаконенной педерастии среди "примитивных" народов, которые можно охарактеризовать как абсолютно достоверные, относятся к региону Папуа/Меланезия. [13] Поскольку описанные в нем характеристики настолько на 100% последовательны, что для читателей, не являющихся этнологами, вполне достаточно проследить его основную схему, что мы и попытаемся сделать далее. Существуют две сферы представлений, которые упоминаются соответствующими племенами и которые объясняют необходимость педерастии при посвящении; хотя независимо друг от друга, что у них есть общего, так это то, что, в конечном счете, они основаны на социально детерминированных условиях. С точки зрения заинтересованных сторон, это, безусловно, вопрос содержания убеждений, как в чисто религиозном плане, так и в отношении традиционной практики и обычаев, которые  просто "считаются правильными".

Первая идея-констелляция характеризуется убежденностью в том, что без прохождения педерастических обрядов в контексте их инициации мальчики "всегда оставались бы маленькими". Выражено наоборот: через педерастию, маленькие мальчики превращаются в настоящих, больших, взрослых мужчин. Вполне конкретно представляется, что непосвященный оставался бы настоящим ребенком, потому что он - на протяжении всей жизни в этом низшем состоянии – не был бы способен ни жениться, ни стать отцом детей, ни вести жизнь воина. Посвященные тоже верят в это. Вторая мотивация, касающаяся необходимости педерастии через инициацию, связана с мнением, действительно широко распространенным в каждом регионе, о том, что дети в целом, и в некоторой степени мальчики также (до инициации) принадлежат столь явно и исключительно матери, что, в целом, действительно нужно было бы считать их частью женского населения. Это означает, что к маленькому – то есть неинициированному - мальчику в обществе относятся "как к женщине": ему разрешается участвовать в исключительно женских обрядах и выполнять женские поручения, не подвергаясь за это насмешкам; они общаются с особыми женщинами, которых почитают за их пророческие способности – но все это это заканчивается по мере приближения посвящения, часто в течение нескольких лет. Из этого следует, что вначале посвященные также рассматриваются их инициаторами "как женщины"; это заходит так далеко, что на самом деле существует убеждение, что педерастические сексуальные контакты могут привести к беременности, вот почему в случае необходимости (например, когда из–за какого–либо внутреннего заболевания - например, заражения глистами - тело ненормально опухло) вводится известь, чтобы вызвать аборт. Согласно верованиям этих племен, важным моментом в педерастии является получение спермы; считается, что это своего рода развивающее питание для (все еще) "женского" организма мальчика, особенно когда кто-то убежден, что детское тело теперь трансформируется во взрослого воина; первоначально он, по сути, был сформирован из "жизненных соков" матери, то есть во время беременности из ее крови, а позже из ее (обычно на протяжении нескольких лет обеспечивающего) материнское молоко. 

Отец и мать очень беспокоятся о том, чтобы найти подходящего, то есть уважаемого "крестного отца" для своего сына. Эти отношения – между крестным отцом или спонсором, с одной стороны, и мальчиком и его семьей, с другой – создавали прочную социальную связь, которую в лучшем случае можно было бы охарактеризовать выражением "родство по выбору". После посвящения каждый, кто соглашается стать спонсором, получает подарок в знак признательности – от родителей мальчика, находящегося на его попечении, – в виде свинины. (Если бы родители могли себе это позволить, они бы подарили целого поросенка.) На самом деле, этим подарком человек признает (животный белок был довольно редкой частью рациона в этих регионах), что спонсор (часто на протяжении многих лет) передавал физическую силу мальчику в виде спермы. 

Ни неженатые молодые люди на последних стадиях посвящения, ни даже недавно вступившие в брак полные посвященные не подходили в качестве спонсоров. В последнем случае спонсор будет относиться к кандидату на посвящение точно так же, как к любому другому ребенку в семье. Между ним и женой спонсора не было бы ревности; скорее, эта женщина заботилась бы о мальчике точно так же, как о детях, которых она родила. Обязанностью мальчика-подопечного было помогать своей крестной матери во всем: он собирал дрова, помогал расчищать грядки с бататом, носил воду и так далее. В то же время у него появилась глубокая привязанность к биологическим детям своего спонсора; отныне мальчик был классифицирован как брат других детей, и любой брак между ним и одной из дочерей его спонсора был бы расценен как инцест, вот почему на это было наложено такое строгое табу. Поскольку спонсор несет ответственность за благополучие мальчика, находящегося на его попечении в течение всего периода посвящения, все родители стараются привлечь мужчин, которые достигли определенного статуса в деревне и, следовательно, также смогут помочь своему сыну продвигаться в социальном плане. Это обстоятельство, возможно, стало причиной того, что влиятельные вожди в конечном итоге взяли на себя множество обязанностей по отношению к мальчикам, что, по общему признанию, несло в себе семена жестокого обращения и эксплуатации. Первоначально множественное, одновременное спонсорство, осуществляемое в течение двух-трех лет, считалось приемлемым и законным; однако, вероятно, это не было правилом.

Абсурдно звучащая для нас идея о том, что без получения спермы мальчики обязательно оставались бы "маленькими" - то есть детьми – на всю жизнь и, следовательно, были бы неспособны жениться и вести жизнь, а воин (в то время как девочки, конечно, должны были оставаться девочками, вот почему для их инициации не требовалось переливания спермы), безусловно, не является какой-либо "защитой алиби", призванной обеспечить обоснование педерастических обрядов. [14] (Такая интерпретация была бы основана на западном этноцентризме.) 

Анализируя этот обычай, никогда нельзя упускать из виду тот факт, что то, что мы имеем здесь, в том, что касается взрослых участников педерастических сношений, не является гомосексуалистами или педерастками в том смысле, в каком мы их понимаем, условия, особенно потому, что только после полной инициации младший участник объявляется взрослым и готовым к вступлению в брак. Юноша уже много лет с нетерпением ждал своего "совершеннолетия". Представителям обоих полов было строго запрещено заниматься добрачным сексом. Традиционно спонсоры были женаты (в каждом регионе те, кто оставался неженатым, были просто людьми с действительно серьезными физическими или умственными недостатками), и, как правило, они действительно вступали в половую связь со своими женами – иногда даже с другими женатыми мужчинами. Многие белые наблюдатели подробно описывали многочисленные (гетеросексуальные) беспорядочные связи, то есть со стороны мариндских животных. [15] Связь ребенка с матерью, должно быть, представлялась каждому племени, по существу, такого рода (несомненно, под влиянием остатков материнских культурных элементов), что в контексте инициации возрождение считалось необходимым. 

С его помощью была надежда, что материнское влияние, доминировавшее до этого момента, будет ослаблено настолько, что мальчик в конечном счете будет считаться интегрированным в деревенский патриархат. В этом смысле, рассматриваемое с социальной точки зрения, посвящение представляет собой "второе рождение", как это часто характеризовалось самими соответствующими племенами. Считается само собой разумеющимся, что с самого начала своего посвящения мальчик оставит позади то, к чему он до сих пор принадлежал, что видел и по-настоящему пережил как маленький мальчик в тесных отношениях со своей матерью и другими родственницами женского пола. Между спонсором и его подопечным мальчиком существуют тесные дружеские узы; мальчик обязан следовать тому, чему его спонсор может научить его в таких важных областях жизни, как охота, жизнь воина и религия. Если кто-то из участников умирал во время периода посвящения (который обычно занимал несколько лет), семья оплакивала его как близкого кровного родственника. Если бы смерть была результатом битвы или единоборства, то был бы долг отомстить. Часто спонсоры деревни приходили только из группы недавно прошедших полное посвящение молодых людей, которым в среднем было от двадцати до тридцати пяти лет и которые недавно вступили в брак. У них либо вообще не было детей, либо были только маленькие, так что посвященный мог быть настоящим помощником как мужчине, так и его жене (потому что в этих племенах женщина занималась сельским хозяйством), что действительно было преимуществом. Молодая крестная относилась к мальчику как к младшему брату или даже своему собственному сыну, подсовывая ему кусочки еды, заплетая ему косички и т.д. Очевидно, что не имело бы никакого смысла оценивать педерастическую инициацию у "примитивных" народов с помощью того же критерия, который сегодня применяется к сексуальному поведению. То, что мы здесь имеем, - это просто очень древняя, но внутренне логичная и единая концепция мира, корни которой уходят в древнейшую историю человечества.

Попытка заменить материнские социальные, культурные, идеологические и религиозные элементы патриархальными проявляется снова и снова. (Типично для широко распространенного предположения – в каждом регионе [16] – о женской некомпетентности - это одновременное наличие мифологий, в центре которых находятся женщины-творцы. [17] Следовательно, то, что мы имеем с педерастией, - это не нагромождение неясных и непристойных действий, а скорее остатки вековой космогонии, в которой педерастия была лишь одним компонентом среди многих других, которые, со своей стороны, считались не менее важными. (Это включает в себя, как уже упоминалось, строгое добрачное целомудрие обоих полов, веру в культурную некомпетентность женщины, временную необходимость беспорядочные половые сношения и множество других особенностей, имеющих отношение к сексуальной сфере; например, охота за головами.) Индивидуально, с функциональной точки зрения, участники были – как правило – не гомосексуалистами, а скорее бисексуалами.

Хотя ситуация в Австралии отчасти схожа, она, тем не менее, несопоставима. Педерастический аспект больше фактически не проявляется в обрядах инициации; вместо этого на него теперь намекают жестами или упоминают в мифах. [18] Конечно, здесь также встречаются следы рудиментарного, конкретного, хронологически широкий материнский слой. Пример: Можно ли, возможно, считать педерастией в "классическом" смысле, если юноша, подвергшийся так называемому обрезанию "Мика" (эта операция направлена на преобразование фаллоса [19]), вступает в половую связь с еще не обрезанным мальчиком-подростком таким образом что мальчик вступает в половой акт с пенисом-спермой-отверстием старшего партнера? Едва. Очевидно, что здесь проявляются прототипические представления о желательности приближения к женской физической форме, которые мы больше не в состоянии сформулировать с какой-либо точностью. 

Легче интерпретировать отношения, в которых мальчик (более того, мы говорим о ком–то, кто еще не прошел инициацию) временно берет на себя – со старшим мальчиком (который, со своей стороны, уже прошел первые стадии инициации) - как сексуальную, так и социальную роли женщины/жены. Так обстоит дело в Австралии, где человеку довольно часто приходилось долго ждать, прежде чем ему разрешали взять настоящую жену. [20] Многие ранние наблюдатели характеризовали эти действия как средство поддержания низкого уровня рождаемости, что, конечно, действовало как признание в смущении. Такие мужские "эрзац–жены" должны были – в принципе – происходить из собственного клана (тотема), из которого юноша сам – позже - должен был выбрать себе жену. Кстати, есть и аналогичные сообщения из Черной Африки. Однако оказывается, что “передается по наследству" меньше действительных ". [21]

4. Педерастия и проституция 

В некоторых регионах мира, главным образом в Восточной Азии, однако также на Ближнем Востоке и в значительной части белой Африки, [22] существовала детская проституция с участием обоих полов, которая частично продолжает существовать и сегодня, хотя и в измененной форме. Бедные родители, вынужденные финансовыми трудностями, продают не только маленьких девочек, но и хорошеньких мальчиков в детские бордели или заинтересованным лицам; с мальчиками это обычно было просто своего рода "арендой". То есть они получали свою – хотя часто довольно относительную – свободу обратно позже, как только достигали половой зрелости, и были больше не привлекательны для клиентов борделя. [23]

Переход к проституции, основанной на явной бедности, в более поздние времена (и частично сохраняющейся до сих пор) был плавным. В начале 1950-х годов "рабочая одежда" молодого парня по найму часто была похожа на ту, что носили проститутки: бросающаяся в глаза цветастая женская одежда, броский макияж, много дешевых украшений. Это было особенно распространено в тех регионах, где ритуальный трансвестизм сочетался с проституцией [24] ранее была традицией в контексте шаманских религиозных категорий или культа высших женских божеств типа "Великой матери". Предположительно, именно поэтому более ранние наблюдатели так часто классифицировали педерастию и трансвестизм у "примитивных" народов как одно и то же явление. И хотя, по общему признанию, так сказать, "технически говоря", взрослый мужчина, вступающий в половую связь с мальчиком-подростком или ребенком мужского пола, безусловно, представляет собой "педерастию", мы, конечно, не должны судить об этом в этноцентрические термины, потому что, исходя из точки зрения заинтересованных "сторон", речь шла о своего рода – четко обозначаемом костюме как женско–мужская проституция, которая даже на социальном уровне рассматривалась как вовлекающая не мальчиков, а скорее девочек. [25] То, что мы здесь имеем, является как профанацией, так и секуляризацией ранее основанного на религии обычая. [26] Трансвеститы, часто кастрированные мужчины-служители культа, участвовавшие в служении женским божествам бок о бок со своими коллегами-женщинами в сексуальных контактах с верующими, потому что они считались быть представителями Богини, и поэтому этот контакт был целебным и благотворно влияющим (здесь лежат некоторые древние пережитки эпохи, определяемой матриархатом). Во время совокупления с представителями Богини последние передавали свое приносящее удачу влияние верующим.

Между педерастическими обрядами в контексте Папуа/Меланезии/Австралии, которые были представлены в предыдущем разделе, и только что упомянутыми культовыми практиками, служащими (на данный момент устаревшими или забытые) женское божество, есть как различие, так и сходство, и то, и другое способствует тому, что эти столь структурно различные формы однополых отношений так часто либо рассматривались как одно и то же явление, либо ошибочно принимались друг за друга. Сходство заключается в попытках найти сходство между двумя видами телесного контакта: а именно, тем, который практикуется верующими в дарующую силу богиню, которой поклоняются, с одной стороны, и тем, которым занимаются еще незрелые посвященные, отнесенные к категории "женщин", с другой. Полностью физически и психологически зрелые мужчины из их местной группы - с другой. Различие заключается именно в тех объектах предполагаемого сходства: в одном (через трансвестизм и – ранее, возможно, регулярную, но в наши дни очень редкую кастрацию) молодой храмовый священник (а в настоящее время, часто все еще в качестве его квазипреемника, обедневший парень женского пола из пролетариата крупных городов Азии) приравнивается к женщине. С другой стороны, в Меланезии каждый стремится подражать взрослому мужчине, воину.

Конечно, во всех вышеперечисленных случаях секс служит определенным целям; они не были в первую очередь ориентированы – в зависимости от того, о каком типе мы говорим, – ни на сексуальное удовлетворение, ни на размножение, а носили чисто социальный характер. То, что сексуальность является фактором, независимым от ее функции в воспроизводстве, и что она способствует социальной интеграции или – в случае трансвестизма – способствует разрешению гендерно-ролевых конфликтов, - это факты, которые веками оставались неизвестными нам, жителям Запада. Вот почему, насколько что касается этнологической литературы – а это то, что для нас здесь важно, – то все, что связано с этим, либо полностью искажено, либо просто отсутствует.

С описанными выше сексуальными контактами на службе культа мы имеем дело с религиозным компонентом, который откололся от давно исчезнувших (частично тысячелетней давности) высоких культур Азии и древнего Востока. Следы так называемых "кинаден" (кинайдос/чинаэдус - странствующие менестрели, танцоры–актеры, которые также являются мужчинами-проститутками), которых с полным правом можно было бы назвать законными преемниками мужской культовой проституции в древней Европе, их можно найти от итальянского Средиземноморья до Сирии, от Магриба до Гибралтарского пролива и во многих районах Африки; они, должно быть, были широко распространены по всей Азии; они были, например, также известны в Древнем Китае. [27] Более того, они всегда – хотя с течением времени и во все более слабой, расплывчатой связи с Богиней–женщиной - конкретно или, по крайней мере, косвенно выводимы. В дополнение к сексуальному поклонению верующим со стороны служителей культа, два других вездесущих компонента культа такими богинями были храмовые танцы и культовые пьесы (драмы). Поэтому кинадены культивировали танцы и музыку. Латинское выражение, от которого произошло наше слово "непристойный", первоначально не имело ничего общего с оскорбительным или непристойностью, поскольку действия, которые происходили на публичной "сцене" (частично гетеросексуальные, частично гомосексуалистические), были компонентами ритуального поклонения Богине и были, по этой причине разумнны, святы. Но тот факт, что это слово ("непристойное") уже использовалось в негативном контексте в республиканском Риме, является явным свидетельством, что индогерманские римляне на своей недавно завоеванной новой родине, в Италии, были обеспокоены ощутимым синтезом секса и поклонения коренному населению, а также секса и искусства. [28]

Только благодаря христианству и исламу, а в Китае конфуцианству – то есть патриархально ориентированным религиям и социальным учениям – оргиастические культы вышеупомянутого типа были окончательно искоренены; действительно, стоики, а также более поздние аскетические тенденции развивающегося эллинизма уже дистанцировались от них, самих себя от этого. Однако во многих регионах мира вышеупомянутый тип кинадена все еще сохранялся как своего рода субкультурный пережиток. Сегодня упоминание о женственности в контексте проституции (включая современную проституцию, основанную на бедности, в странах третьего и четвертого мира, причем последними являются те, которые были колонизированы белыми) часто демонстрирует лишь одну уникальную характеристику, неизвестную непосвященным или классифицируемую как шутка, и все же которая по прежнему отвергает саму идею. женское: одиночная серьга, надеваемая на ту часть тела, где мужчины традиционно его не носят; немного косметики, исключительно женственный предмет одежды, добавленный к обычному мужскому гардеробу; типично женское ожерелье и так далее. Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что мои замечания явно не относятся к современности, в которой женская и мужская проституция сама по себе – из–за быстрого культурного упадка в странах, которым посвящена эта статья, - претерпела радикальные изменения.

Включено в число последствий культурных изменений, вызванных административными мерами, правление белых было во многих местах, где "туземцы" создали свои собственные модели разрешения конфликтов; и что действительно некритически определенная или институционализированная, но прочно укоренившаяся в обычаях традиция женской проституции была запрещена соответствующим белым режимом только для того, чтобы обойти ее путем проституции мальчиков и юных парнишек. Более того, самих мальчиков не спрашивали об их мнении по этому вопросу; вместо этого они должны были подчиняться приказам своих отцов или покровителей, [29] которые также имели финансовые или иные преимущества перед ними.

5. Педерастия как составляющая частной сферы

В Папуа-Меланезии, а также в Австралии и Африке [30] иногда практиковались половые сношения между двумя мужчинами, причем абсолютно обязательным условием было, чтобы один был на пару лет моложе другого (часто среди братьев и кузенов). Следовательно, это было нечто такое, что рассматривалось как отдушина для сексуальной активности, поскольку в рассматриваемых племенах добрачному целомудрию девочек придавалось большее значение. В то же время гетеросексуальный половой акт считался чрезвычайно опасным для молодых людей мужчин в том смысле, что они истощают свои силы и наносят вред их здоровью, в то время как гомосексуалистско-педерастические сношения считались безвредными. Однако эти отношения вряд ли были каким-либо образом институционально закреплены; обычно они были просто частью неоспоримой региональной практики.

Отступление: Педерастия в развитых неевропейских культурах – на примере феодальной Японии

Контрастом эволюции в других частях света были отношения в средневековой Японии. Литература феодального периода сообщает нам о существовании малолетних проституток, которых выдавали замуж (для проформы) их покровителям в качестве поставщиков лекарств и т.д.; Но на самом деле это были предметы, купленные и проданные клиентами-педерастами. [31] Когда они выросли, они занялись другими ремеслами, и если они все еще продолжали тайно заниматься проституцией, то теперь делали это по собственному желанию.

Но, конечно, помимо всего вышеперечисленного, были и страстные, нередко с романтическим оттенком любовные отношения между рыцарями и юными оруженосцами. Изначально для этих отношений существовали социально обусловленные основы. Вначале это был своего рода ситуативная гомосексуальность, которая со временем превратилась в общепринятую вещь и облагораживалась с помощью идеализированных мотиваций. Иными словами, членам самурайского сословия (рыцарям) часто не удавалось собрать деньги, необходимые для уплаты выкупа за невесту, а также для создания собственного домашнего хозяйства, и то же самое касалось сыновей многих крестьян. Они часто находили свое счастье рядом и под любящей защитой самурая, который иногда едва ли был в лучшем финансовом положении, чем он сам, то есть чьим единственным богатством были его честь и физическая доблесть. С тех пор, как обычай рыцарства все еще был в моде, такие самураи или бароны даже предпочитали мужские любовные связи чем отношения с женщинами; если бы у них просто были финансовые средства, они могли бы позволить себе нескольких жен. Привязанность оруженосца к своему рыцарю была зеркальным отражением вассальной верности самурая своему принцу (Даймио). Следовательно, то, что мы имеем перед собой, - это не отношения, которые наделены равными правами с обеих сторон. Потому что самурай в конце концов захотел бы передать свое покровительство другому оруженосцу, точно так же, как самурай Даймио мог бы – возможно, по политическим соображениям – отправить опозоренного самурая восвоясье. Традиционно сердце оруженосца разбивается, когда его господин лишает его любви; уволенный из Даймио самурай - особенно когда основанием для его увольнения была какая–то несправедливость – нередко совершал харакири.

В сборнике старых японских новелл, в котором собраны исключительно мужские романтические романы (которые, кстати, также трагичны и чрезвычайно жестоки), [32] можно найти некоторые, которые, учитывая их содержание, были вероятно, первоначально китайскими пьесами были "японизированы", поскольку люди начали подражать тому, что считалось высшим китайским образом жизни. [33] Это были сугубо частные, индивидуальные отношения. 

По сути, что касается проблемы частной педерастии, мы можем сказать следующее: как в отношении "примитивных" народов, так и в контексте некоторых незападных развитых культур, для которых до сих пор сохранились лишь очень единичные наблюдения, сообщения едва ли выходят за рамки анекдотических. Мы едва ли могли бы ожидать таких подсказок, учитывая, что сторонний исследователь (и в любом случае аутсайдер) обычно – и это понятно – избегает, насколько это возможно, заглядывать в интимную сферу своих "объектов исследования".

6. Заключительные замечания

Проанализированные нами сообщения о педерастии среди "примитивных" народов и продвинутых не Европейские культуры, относящиеся к периоду времени, когда соответствующие племена и народы все еще представляли себя европейским исследователям с их совершенно нетронутыми культурами, дают следующую картину: подавляющее большинство примеров, которые фигурируют там как "педерастия", либо относятся к сфере институционализированной педерастии, то есть в рамках контекст институтов, которые были задействованы (что–то, что также - как и было уже упомянето – справедливо для древних европейских ритуалов, имевших отношение к педерастии), или были наблюдения такого рода, которые, по правде говоря, относились к трансвестизму, так называемой транссексуальности (и действительно, даже среди полностью взрослых людей). В этом смысле обсуждавшаяся ранее, довольно часто неправильно применяемая концепция "педерастии" предполагает, что было значительно больше "наблюдений" первого типа, чем существовало на самом деле.

Вообще говоря, исследование этого феномена, а также социальная оценка педерастии среди "примитивных" народов и древних, развитые не европейские культуры имеют, прежде всего, одну общую черту с исследованиями других форм сексуальности, которые, с западной точки зрения, рассматриваются как столь же девиантные: мы видим, что запретительно-ограничительная точка зрения, которую мы считаем самоочевидной и естественной – ни в коем случае не разделяется представителями многих иностранных племен и народов: "Разные народы, разные обычаи". Более того, чему такие наблюдения могут нас научить, так это на самом деле признанию удивительной пластичности сексуального поведения человека. Человеческая этнология значительно обогащается, когда мы – в контексте исследований "других народов", а также в огромном музее под открытым небом - смотрим и учимся, чтобы увидеть, насколько шире диапазон потенциального человеческого поведения, чем наши собственные, "пути белого человека", предубеждения ошибочно позволили нам поверить.

Итоговые примечания

1. В качестве примера этого я бы привел старую коллекцию : Burton, F. (1885). Простой и дословный перевод "Развлечений тысячи и одной ночи", теперь озаглавленный "Книга тысячи и одной ночи", с Пояснительные записки о нравах и обычаях современных людей и заключительный очерк " Истории ночей" Бернареса.

2. Исключением из этого правила являются арабские путевые заметки более ранних эпох; например: Ренодо, Эусебе (1718): Древние отношения Индии и Китая, написанные двумя мусульманскими путешественниками IX века; переведены с арабского с комментарием о главной подходящей сфере для этих отношений. Париж, 

3. Подборку смотрите у Клеллана С. Форда и Фрэнка А. Бич: Сексуальное поведение людей и животных, Берлин, 2-е изд., 1960 (американский оригинал, Нью-Йорк, 1951); для получения дополнительной, всеобъемлющей подборки материала смотрите: Карш-Хаак, Фердинанд (1901): "Уранизм или педерастия и трайбадизм среди примитивных народов." В: Ежегодник для промежуточных сексуальных классов, с особым акцентом на гомосексуальность, Том. II, Лейпциг: (1906) Исследования однополой любви. Первый том: Монголоиды. Первый раздел: То же самое- Сексуальная любовь у народов Восточной Азии: китайцев, японцев, корейцев. Мюнхен. (1911) Однополая любовь Среди первобытных народов, Мюнхен. 

4. Что касается причин и последствий этого табуирования, то я подробно изложил свою позицию в своей работе: Табу на гомосексуальность: история предрассудков. Франкфурт/М., 1981.

5. Смотрите, например, "Старые путешествия открытий", в которых начиная примерно с 1790 года отмечалось, что у алеутов Аляски "сексуальное влечение выродилось в любовь к мальчикам", эта (судя по названию) педерастия действительно проявлялась, вступала в сексуальный контакт с молодыми парнями, которые были намеренно феминизированы и, с точки зрения классификации, играли роль молодых служанок (они носили женскую одежду, возможно, выщипывали все имеющиеся волосы и, возможно, даже наносили этнологически типичные женские татуировки во рту и вокруг него) и имели, если отчет принимается в целом, а не просто цитируется из него вне контекста – неразрывную связь с (уже частично секуляризованным) институтом шаманов, "меняющих пол" из этого региона. Джозеф Биллингс: "Географические/астрономические путешествия в северные регионы России и исследование устья реки Ковима, всего побережья Китая и островов, расположенных Между материковой частью Азии и Америкой. По приказу русской царицы Екатерины II в 1785-1794 годах", предпринятой капитаном Джозефом Биллингсом и согласно оригинальным документам, опубликованным Мартином Зауэром, секретарем экспедиции. Берлин, 1802, стр. 195.

6. Прекрасный пример этого приведен в книге Ричарда Паркинсона "Тридцать лет в южных морях", немецкая распространение Штутгарт, 1907; также Джеймс Уилсон: "Миссия-экспедиции в спокойных южных морях, предпринятые в 1796-1798 годах на корабле "Дафф"." В: Дневник любопытного недавнего путешествия, том 21, Берлин, 1800 год.

7. Мужчина и женщина: Отношения между полами в меняющемся мире. Гамбург, 1958, стр. 180. Там педофильские обряды инициации папуасского племени Маринд-аним интерпретируются самым некритичным образом, что приводит в замешательство, довольно сильно опираясь на одного из старших этнологов (Пола Вирца), и бессмысленно связывать это с каннибализмом. Что беспокоит в более поздних авторах, так это то, что они, по большей части, занимаются квази-"инкорпорацией" соответствующих наблюдений в соответствующую этнологическую школу данного автора, с помощью которой материал инструментализируется, а не интерпретируется.

8. Например, Г.В. Стеллер: Описание земли Камчатки: ее обитателей, обычаев, репутации, образа жизни и различных привычек. Франкфурт и Лейпциг, 1774 год. Стеллер наблюдал за институтом шаманов-трансвеститов, но не был уверен в том, что он на самом деле видел.

9. Об эволюции и формировании европейско-западной концепции содомии см.: Гомосексуальность, Гизела Блайбтрой-Эренберг, указ. соч., стр. 13, 20f., 42f., 205, 212-215, 258, 274, 276, 280f., 283f., 299, 303, 305f., 308f., 313f., 318, 320, 322f., 325, 329, 333, 337, 339, 36 и далее., 367, 380, 39 и далее., 406.

10. По этому поводу смотрите новаторское исследование Харальда Патцера "Любовь греческого мальчика" в журнале "Протоколы научного Общество при Университете имени Иоганна Вольфганга Гете. Франкфурт/М., Вып. XIX, № 1, Висбаден, 1982.

11. Хотя и принимая это утверждение всерьез, все же следует немного оговорить его, поскольку полностью посвященные мальчики и парни постарше из каждого племени, о котором идет речь, действительно рассматриваются полностью посвященными "как девочки" и с ними обращаются "как с девочками" (это даже было типичным обычаем чтобы неинициированные мальчики также предоставлялись в сексуальное распоряжение приезжих из другого города, как и их собственные жены - это рассматривалось как признак более утонченного образа жизни): более того, у тех, кого "одалживали", определенно не спрашивали их мнения.

12. Подробный анализ большей части сохранившихся материалов смотрите в книге Гизелы Блайбтрой-Эренберг "Обряды мужественности: об институционализированной педерастии среди папуасов и меланезийцев", материалы Ульштейна №. 35066, Берлин, 1980; также смотрите Гилберта Хердта: Стражи флейты: Идиомы мужественности, Нью-Йорк, 1980, а также мою критику этого одновременно с публикацией моей собственной работы, среди прочих, в книге "Антропос", 77, 1982, стр. 250 и далее.

13. Конечно, там существует не только узаконенная педерастия, но и частная гомосексуальность между взрослыми; в какой степени она существовала за пределами узаконенной педерастии, невозможно ответить, используя, в конечном счете, скудные старые материалы. Что несомненно, так это то, что сексуальные табу существовали абсолютно всегда, то есть строгий запрет на добрачные половые сношения для обоих полов. Кроме того, было бы даже весьма ошибочно предполагать, что длинный список племен из каждого региона, для которых были задокументированы педерастические обряды во время инициации, является исчерпывающим. Для непрофессионала необходимо подчеркнуть, что в небольших масштабах в сельскохозяйственных культурах, которые мы имеем здесь, обычно существовала значительная сексуальная свобода; в частности, законы, запрещающие всю гамму тех форм сексуального поведения, которые на Западе веками назывались "содомией", совершенно неизвестны в Папуа-Меланезии.

14. Что касается интерпретаций с точки зрения конкретной культуры, прежде всего мифов, окружающих рассматриваемые племена, см. Блайбтрой-Эренберг (1980), стр. 124, гл. 8.

15. Баал, Дж., ван (1934). Общинное богослужение в голландской южной части Новой Гвинеи. Амстердам (дисс.). (1966). Дема. Описание и анализ культуры Маринд-аним, Гаага.

l6. Шлейзер, Эрхард (1953). Проявления мужских домов и клубов в Микронезии. Гравенхейдж. (1959) Тайные культы Меланезии, Геттинген.

17. Очень наглядным примером этого аспекта является история сотворения киваи-папуасов. (Блайбтрой-Эренберг, 1980, стр. 102-110). 

18. Спенсер, Болдуин и Гиллен, Ф.Дж.: Северные племена Центральной Азии, Лондон, 1904, стр. 498. 

19. Стрелоу, С.: Племена Аранда и лоритья в Центральной Австралии, часть 4, Том 1, раздел 1, стр. 1-103, а также Раздел 2, стр. 1-78, в: Публикации Городского музея этнологии, Франкфурт / М., 1915; Клаатш, Х.: Некоторые заметки о научных путешествиях среди чернокожего населения тропической Австралии в 1904, 1905, 1906 годах, в: Adelaide Meeting of the Australian Association for the Advancement of Science, январь 1907, стр. 5; Перселл Б.Х.: Обряды и обычаи австралийских аборигенов, в: Труды Берлинского общества антропологии, 1893, стр. 287; Рейвенскрофт А.Г.Б.: Некоторые привычки и обычаи племени Чингали, в: Передачи Королевского общества Южной Австралии, Аделаида, 1892, Том. XV; Шмидт, П.В. и Копперс, П.У.: Народы и культуры, Регенсбург, 1924, часть 1, стр. 240.

20. Блайбтрой-Эренберг (1980), стр. 59.

21. Итало Синьорини: Итальянское социологическое общество, Двенадцатый год, 3, 1971, Рим; Блайбтрой-Эренберг (1980), стр.59 и далее. 

22. Об общем комплексе см. Гизела Блайбтрой-Эренберг: Женщина-мужчина. Культовая смена пола в Шаманизме. Исследование трансвестизма и транссексуальности среди "примитивных" народов, Франкфурт/М., 1984.

23. Штадтлер, Олийверц: Японская гостиница. Токио, 1961, стр. 158 и далее, на немецком языке: Гостиница на Токайдо, 1963. В качестве ссылок здесь приводится старый отчет Энгельберта Кемпфера "Путешествие из Нагасаки в гостиницу "Император" в Джедо; издание, которое, к сожалению, доступно только мне: "Путешествия по Японии", Verlag der Nationen, Берлин, Восточная Германия, 1969; на стр. 180 сомнительный момент таинственным образом упущен; поэтому мне пришлось полагаться на вторичные источники.

24. Это расплывчатое выражение было выбрано намеренно: Названные формы мужской проституции, которые, при более тщательном анализе, все еще содержат следы верований, связанных со старым культом высших женских или местных божеств, встречаются в регионах, где те же самые культы уже перестали официально санкционироваться тысячелетия назад, а также, в тех районах, где они существовали практически вплоть до конца Второй мировой войны; например, в отдаленных регионах Юго-Восточной Азии и Индонезии.

25. Более старые, а также более поздние примеры этого см. в Bleibtreu-Ehrenberg (1984), стр. 107-129. Относительно проституция мальчиков в грамотной культуре, есть важный новый доклад Ингеборг Балдауф: "Любовь к мальчикам в Центральной Азии: Бакабозлик", в: Этническая принадлежность и общество, Случайные публикации, № 7, Берлин, 1988; в рамках этого института обнаруживаются элементы весьма разнородного происхождения; среди прочего, как посвящение, так и трансвестизм.

26. Особенно красноречивый пример из Индии прошлого века привел Джон Шортт: "Коджи Южной Индии" в журнале Королевского антропологического института Великобритании и Ирландии Том. II, Лондон, 1873. О том, как такие гильдии трансвеститов развивались в дальнейшем за это время, сообщает Серена Нанда в своей статье об индийских хиджрах в: Эвелин Блэквуд (ред.): Многие Лица гомосексуальности, Нью-Йорк/Лондон, 1986.

27. Относительно всей этой сложной темы смотрите Гизелу Блайбтрой-Эренберг (1984), стр. 92 и далее, которая включает многочисленные примеры с конкретными ссылками. 

28. Смотрите, например, странные характеристики загадочного "Катамитуса" у М. Майера: "Мифисторика III: Catamitus" в Hermes: Журнал классической филологии, Берлин,; k892, том 27, выпуск 4, стр. 510-515; также Карл Отфрид Мюллер: Этрусский, Штутгарт, 1877, стр. 50ff., 262, 353.

29. См., например, пример Уильяма Дэвенпорта (1965): Сексуальные паттерны и их регулирование в обществе юго-Восточной части Тихого океана, в: Фрэнк А. Пляж (ред.): Секс и поведение. Нью-Йорк/Лондон.

30. Арнольд ван Геннеп "Обряды посвящения", Париж, 1909) уже привлекал внимание к связи между гомосексуальностью или педерастией, санкционированной обществом, и – при определенных обстоятельствах – запрещенные гетеросексуальные сношения; пример из Папуа-Меланезии смотрите в Блайбтрой-Эренберг (1980), стр. 55 и далее, которая включает ссылки (Малекула, Большой Намбас). 

3l. Источники в Oliver Statler, op. cit.

32. Сайкаку, Ихара: Товарищеская любовь самурая, перевод Э. Пауйса Мазерса, Токио, 1972 год.

33. Например, Сайкаку, указ. соч., стр. 83: там можно найти строку: "во время ночных свиданий влюбленный дикий тигр взревел." Однако в Японии тигров нет, но, возможно, в Китае. 

VI. КАЗУИСТИКА (ЭТИКА)

Вольф Фогель, магистр медицины, социальный работник, Людвигсхафен

Порно с мальчиками, где полиция задает тон

Петер Ашвандер - швейцарский продюсер. Он снял фильм для телевидения о человеке, находящемся на задворках общества: педофиле Даниэле Хартманне, который был арестован в мае 1990 года и – после уголовного разбирательства – приговорен к четырем годам тюремного заключения. Хартманн сделал различные видеозаписи мальчиков в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет, на которых видно, как они, помимо прочего, бегают голышом, а также вступают в половые акты друг с другом. Обыскивая дом Хартманна, полиция изымает все без исключения видеозаписи, которые они смогли найти. Очевидно, что львиная доля материала "просто" показывала, как мальчики катаются на скейтборде, играют в компьютерные игры и тому подобное. Затем полиция Цюриха собрала все сцены сексуального характера из всего материала на новую видеокассету, на которой, таким образом, были показаны исключительно половые акты. Кроме того, эта "демо-запись" была "дополнена" саундтреком, специально подобранным самими полицейскими. Питер Ашвандер подтвердил это в телевизионном интервью. Ни взрослый педофил Дэниел Хартманн, который ни тот, кто снимал оригинальное видео, ни какой-либо другой взрослый человек не участвовали в половых актах.

Для своего телевизионного фильма Ашвандеру удалось получить интервью не только с осужденным Даниэлем Хартманном, чье полное имя было использовано, но и с двумя мальчиками, которых Хартманн снимал, включая некоторых из их родителей. Заявления Хартманна, обоих мальчиков и их родителей были сделаны на швейцарском диалекте; для зрителей, не являющихся швейцарцами, были предоставлены немецкие субтитры. Заявления, процитированные, соответствуют этим субтитрам. Хотя оригинальные высказывания более подробны, субтитры действительно довольно хорошо передают содержание. Партнерами по интервью, помимо Даниэля Хартманна, являются примерно 14–летние Роман и Рони, а также мать Романа и отец Рони. Роман и его мать представились, первоначально назвав свои полные имена, для обсуждения на швейцарском телевидении, которое было снято в качестве дополнения к фильму Ашвандера "Дело Дэниела Х." Фильм, который также включал в себя следующее обсуждение, также транслировался в 1992 году немецкой сетью Sat-3. В этом обсуждении принимают участие Ашвандер, Роман и его мать, семейный юрист и психолог из Немецкого агентства по защите детей. Ниже приводятся выдержки из заявлений партнера по интервью в той мере, в какой они были включены в фильм. Обозначения в круглых скобках, которые приведены в целях пояснения, являются моими собственными (W. V.).

Отец: "Я не знаю, когда он увлекся этим. Он не обсуждал это. Он всегда обходит проблему стороной. Он, вероятно, хочет сохранить это в тайне. Возможно, он также просто не хочет, чтобы его предавали (Даниэль Хартманн)." 

Рони: "Есть дети, которые приходили к нему только из-за денег. Но были и те, кто относился к нему как к другу."

Роман: "Я считаю, что большинство из них пришли за деньгами. Они подумали, что если они смогут получить от него деньги, то должны пойти туда".

Мать: "Они (мальчики) сказали, что он (Дэниел Хартманн) всегда будет слоняться по школе и что он позволяет людям играть с ним на его компьютере. Они были бы вполне счастливы отправиться туда. Конечно, я хотела сначала встретиться с ним. Роман был согласен с этим и хотел познакомить меня с человеком. Я действительно встречалася с ним и разговаривал с ним. Он был милым. Но я действительно чувствовал, что он гомосексуалист или педофил. Я сказал своему сыну, что разрешу ему поехать туда, но чтобы он заранее сообщил мне, когда собирается. Однажды днем он зашел туда примерно на час поиграть в компьютерные игры. Я сказала Роману, что ему не разрешалось делать это привычным. Мы рассказывали нашим детям о гомосексуальности. С этого момента я больше ничего об этом не слышал. Он (Роман) часто выводил собаку на прогулку. Потом я заметил, что у него постоянно появлялись новые вещи". 

Роман: "На самом деле, я тоже ходил к Даниэлю Хартманну, потому что хотел купить себе что-нибудь приятное. Итак, я пришел к нему, когда хотел что-то купить. И вот, мы часто бывали там с ним".

Мать: "Я сказала своему мужу, что что-то не так. Роман тратил слишком много. Мы обсудили это друг с другом, а потом сказали ему, что он должен сказать нам правду. Он признался, что позволил Дэниелу Хартманну фотографировыть его. Он получил за это 50 франков. Роман принял осознанное решение. Он также не был соблазненный Хартманом. Дети смогли сами решить, хотят они этого или нет". 

Рони: "Это была непринужденная атмосфера. Дэниел Хартманн всегда проверял, действительно ли кто-то хочет, чтобы его снимали на видео. На нас никто не давил, и нас не подталкивали поторопиться и раздеться". 

Отец: "Рони популярен везде. Он очень жизнерадостный. Я вполне могу себе представить, что молодое, атлетическое тело Рони привлекло Хартманна. Других возбуждают женщины или девушки с обнаженной грудью. Хартманн получал удовольствие от мальчиков." 

Рони: "Дэниел хотел, чтобы я сделал больше. Я отказался. Он уважал мое решение. Он никогда не прикасался ко мне." 

Роман: "В своих отношениях с Даниэлем Хартманном дети были двуличны: они были добры к нему, но они были грубы с ним за его спиной. Многие шантажировали его, угрожая донести на него. Другие крали у него. Почти ни с кем из них у него не было хороших отношений." 

Мать: "Кроме того, мы попросили нашего сына сказать ему, что мы пришли к решению, и мы не хотели, чтобы он зарабатывал деньги таким образом. Что наш сын также должен знать, как правильно распоряжаться карманными деньгами. Наш сын сообщил об этом Даниэлю Хартманну по телефону. И хотя мистер Хартманн выразил сожаление по этому поводу, он понял это. Вскоре после этого мы получили повестку из полиции".

Рони: "Когда все это закончилось, я был в депрессии. Тогда я пожалел, что мои родители не в курсе дела. Но, судя по их рассказам, они были довольно непредубежденны".

Роман: "Мои родители узнали об этом очень рано. Они помешали мне связаться с Хартманном. Но мне также пришлось обратиться в полицию".

Рони: "Я пошёл на собеседование – мой папа сидел рядом со мной. Они (полиция) отчасти знали больше, чем я сам. От них ничего нельзя было скрыть. Они узнали того, кто был на фотографиях." 

Роман: "Полиция обращалась с нами как с грязью. Как будто мы были шлюхами. Полиция сказала, что мы точно знали, что делали. Они были невысокого мнения о Дэниеле, а также обо всех нас". 

Рони: "Они обращались с нами как с преступниками и предъявили нам доказательства. Они хотели знать имена других людей и расспрашивали нас об интимных вещах". 

Отец: "То, что я прочитал в заявлении, показалось мне не таким уж плохим. Но полицейский придерживался мнения, что Рони, что-то скрывает. Я не придерживался мнения, что Рони кого-то покрывал. Но полицейский хотел выжать из моего сына еще больше. Они снова заставили меня выйти из комнаты."

Рони: "Молодой полицейский, казалось, действительно злорадствовал. Он чуть не рассмеялся, когда мой отец прочитал отчет, и потер руки."

Мать: "У нас с Романом все прошло довольно хорошо. Другая мать была почти вне себя. Она ничего об этом не знала. Полицейский сказал ей, что она не должна сердиться на своего сына. Ребенок был у меня и так уже настали достаточно трудные времена. Она не должна заставлять его проходить через еще большее. Это было хорошее отношение со стороны полиции".

Роман: "Дети, вероятно, плохо относились к Даниэлю Хартманну, потому что их заставили пойти в полицию. Это создало им проблемы дома, и они были зарегистрированы в полиции. Некоторые из них были им уже известны. Поэтому они разозлились на Дэниела. Возможно, они также не хотели признавать, что позволили себе увлечься подобным мужчиной. Они хотели забыть свои собственные действия".

Отец: "Рони рассказал мне, что однажды двое из них избили Хартманна. Он не защищался. У меня сложилось впечатление, что этот человек не смог бы наказать ни одного ребенка". 

В фильм Питера Ашвандера после этих фрагментов интервью включена пара коротких сцен из видеозаписей, изъятых у Даниэля Хартманна. Технический монтаж этих видеофрагментов был осуществлен киноуправлением городской полиции Цюриха, как указано в уведомлении об авторских правах 1990 года. Чтобы сделать участников неузнаваемыми, Питер Ашвандер размыл их лица и исказил голоса. В видеозаписи слышно, как технически измененный голос одного из молодых людей произносит: "Я хорошо знал его, и у меня был ключ от его квартиры. Это была дружба. Но он был зависим от мальчиков. Я всегда говорил ему, чтобы он был бдителен. У него ничего не могло быть в доме. Сам я не чувствовал себя в опасности. Но я разочарован выходом фильма на экраны".

Дэниел Х.: "В наручниках меня отвезли в отдел нравов на фургоне спецназа. Там были разложены мои фотоальбомы с фотографиями мальчиков, которых я любил. В моем дневнике кто-то написал красными чернилами "юридически значимый". Мои эротические рисунки были выделены желтым цветом. Пять экземпляров журнала были изъяты. Я почти не мог этого вынести. Дневник - это чрезвычайно личное, почти священное дело. И теперь, так сказать, каждый мог прочитать и посмотреть его".

Дэниел Х.: "Однажды у меня был кризис. Это была глубокая печаль. Психиатр скорой помощи дал мне какое-то сильнодействующее лекарство. После этого я получил дополнительные, новые лекарства. Они предотвращали депрессию. Благодаря этим лекарствам я смог справиться довольно хорошо. Я был поражен результатами. Печаль была вылечина." 

Дэниел Х.: "Конечно, тогда (когда я снимал обнаженных мальчиков) мои сексуальные потребности вышли на первый план. Это была всего лишь замена. Мне понравилось, как мальчики разделись сами. Я был бы удовлетворен просто просмотром фильма в течение вечера. Вот и все, чем это было для меня". 

Ведущий Sat-3: "На этом этапе мы прерываем документальный фильм. Мы делаем это потому, что, учитывая тот факт, что в этот час перед телеэкраном все еще сидит много детей и подростков, мы решили, что следующий фрагмент фильма показан не будет. Питер Ашвандер, когда появились эти видео ?"

Ашвандер: "Полиция, конечно же, конфисковала коллекцию видеокассет, которую они нашли у мистера Хартманна. Затем из этого материала они собрали свое собственное видео, разумеется, выбрав материал, который, по их мнению, имеет юридическое значение. На самом деле результатом стала порнокассета, которую полиция также дополнила своей собственной музыкой".

Мать: "Романа вывело из себя дело Хартманна. Он приложил усилие, чтобы осмыслить все это. Я заметила, что он проявлял агрессию по отношению к Хартманну. Несмотря на то, что он часто был с ним".

Мать: "Внезапно Роман сказал, что дети будут очень жестоки к Хартманну. С этого момента я поверил, что он способен разобраться в этом вопросе.

Адвокат Дэниела Х.: "Окружной суд приговорил его к 3,5 годам тюремного заключения. Он подал апелляцию. Затем суд высшей инстанции приговорил его к четырем годам тюремного заключения." 

Отец: "Рони был так потрясен, что вместе с несколькими друзьями составил петицию. Я посоветовал ему выслушать мнение адвоката Хартманна по этому поводу. Действительно, затем я дал ему номер телефона суда. Но, конечно, они не стали бы разглашать никакой информации." 

Рони: "Мы не ожидали, что ходатайство приведет к оправдательному приговору, но вместо этого суд увидит, что он не был растлителем малолетних. Нас никто не принуждал, мы пришли к нему добровольно".

— Окончание документального фильма Питера Ашвандера —

После показа фильма "Дело Дэниела Х." состоялась дискуссия. Во время этого телезрителям было предложено позвонить, даже анонимно. Членами дискуссионной группы были франкфуртский семейный адвокат Йоханнес Тиллманн, психолог Немецкой ассоциации защиты детей Сабина Буш-Мюррей, ведущий Sat-3 Питер Ашвандер, мать Романа Моника Буркхарт и сам Роман. Ниже приведены выдержки из этого обсуждения:

Ведущий: "Роман, почему вы снова захотели предать это огласке?"

Роман: "Прежде всего, потому что – как вы уже сказали – они также говорили обо мне, и потому что есть вещи, которые были неясны, но которые я мог бы прояснить. И потому что эта тема меня тоже интересует."

Мать: "Нам, как родителям, особо нечего было сказать, потому что Роман уже решил выйти на публику". 

На вопрос ведущего о том, смогла бы она, как мать, запретить это: 

"Да, но мне бы это не понравилось, потому что мы всегда были очень открыты. Я всегда был рядом с ним. Тогда я бы почувствовала, что больше не была бы рядом со своим сыном, если бы запретила ему, когда у него была потребность выступить публично, когда это было важно для него. Может быть, для него это даже способ осмыслить происходящее. Вот тогда-то я и сказала: "Хорошо, в этом мы вас поддерживаем"."

Ашвандер: "Что касается остальных, я хотел бы отметить, что причина, по которой их всего двое, заключается в том, что у нас было много других мальчиков, которые также были готовы выступить публично, но причина, по которой этого не произошло, заключается в том, что они боялись того, как на это могут отреагировать их родители. Они сказали: "Если моя мать узнает, что я говорил об этом – что я не хочу, и поэтому я не буду этого делать". У нас были молодые люди, которые боялись того, как может отреагировать другая молодежь – "Если бы они знали, что я говорю здесь… поэтому мы договорились, что не будем говорить об этом; но они действительно хотели бы...' Итак, это было давление со стороны сверстников. Это был страх. У многих молодых людей возникло ощущение, что они готовы к разговору. Но они этого не сделали, потому что родители запретили это на основании фамилии, включенной в их число были также, например, зажиточные семьи. "Такова была ситуация. Поэтому, в конце концов, остались только двое, которые не боялись реакции родителей".

Ведущий: "Миссис Буркхардт, как же тогда вы все это восприняли? Какова была реакция в вашем кругу друзей на то, что вы заняли такую публичную позицию в фильме?

Мать: "Ну, большинство людей думали, что это действительно хорошо, что я заняла общественную позицию. Но мне также сказали, прежде всего во второй передаче (трансляция дискуссии на швейцарском телевидении после документального фильма): большинство женщин не согласны со мной, и они не могли понять, почему я – как они выразились – взваливаю все это на свои "хрупкие плечи"".

Ведущий: "Вы взвалили это на свои хрупкие плечи?"

Мать: "Вовсе нет. Я все еще занимаюсь этим сегодня, и даже во время трансляции – в которой, кстати, снова участвует Роман – мы часами говорили об этом дома. Это всплывает снова и снова, и сейчас, снова в ретроспективе."

Ведущий: "Роман, какой была реакция в школе? Я так понимаю, что ваши школьные сверстники тоже все это видели?" 

Роман: "Да, мы даже смотрели фильм ("Дело Дэниела Х.") в школе, с учителем".

Ведущий: "И обсуждали это?"

Роман: "Да, недолго, совсем немного. Я был вполне откровенен со своими друзьями. Они уже знали об этом еще до того, как фильм был выпущен по телевизору, сказали, что я был там (с Дэниелом Хартманом). На это не было никаких глупых шуток; они восприняли это как должное".

Ведущий: "Но, как я понимаю, это все еще давит на вас. Можно сказать, это немного изменило ход вашей жизни? Как это изменило тебя, Роман?"

Роман (колеблясь): "В положительном смысле, в отрицательном. После трансляции мы получили письма, как хорошие, так и не очень хорошие. В каком-то смысле они меня подбодрили; с другой стороны, нет. Но, по большому счету, положительные."

Ведущий: "И в классе ответы были соответственно положительными, или были жаркие разговоры и дискуссии?"

Роман: "Нет, они были положительными. Они думали, что это хорошо, что я выступаю публично. Они сказали, что у них не хватило бы смелости, и что было бы хорошо, если бы кто-нибудь наконец выступил публично. И для зрителей тоже." 

Ведущий: "Теперь вы посмотрели фильм еще раз. Соответствует ли образ Дэниела Хартманна, изображенный в фильме, вашему собственному впечатлению о нем?"

Роман: "Вообще-то, да. Не всегда было так, что он был любящим человеком, но по большей части - да. Там были дни, когда он был не в лучшем настроении и говорил: "У меня сегодня нет времени...""

Ведущий (перебивая): "Но изображение Даниэля Хартмана в фильме не искажено таким, каким его видели люди?" 

Роман: "...Нет. Конечно, это было другое чувство, когда ты находишься в гуще событий – ты действительно должен был там быть, – но в целом фильм показывает вещи такими, какими они были".

Ведущий задает вопросы семейному адвокату относительно презумпций уголовного законодательства. Адвокат отмечает, что даже общественная инициатива Романа и его матери требовала тщательного взвешивания всех "за" и "против". Продюсер объяснил процедуру, с помощью которой он связался с мальчиками и их родителями, и, конечно же, подчеркнул, что у Романа не было возражений, поскольку все равно все уже было известно. Адвокат предположил, что для Романа худшей формой огласки, вероятно, было собственное расследование полиции с ее вмешательством в интимную сферу. (Романа напрямую об этом не спрашивали.) Продюсер поставил вопрос о том, какое право они имели действовать, исходя из предположения, что такие отношения будут вредными, и предложил зачитать вслух пару цитат, которые Ведущий, после некоторых колебаний, разрешил. 

Ашвандер: "Я записал вопросы, которые полиция задавала детям. И вот там их спросили: "Занимались ли вы сами, то есть вы, мальчики (это мужчина, которого ребенок не знает от Адама), взаимными поглаживаниями или поцелуями?"

Полицейский спрашивает ребенка. Ребенок говорит: "Да".

Конечно, тогда ребенок оспаривает, что было между мужчиной и ним. Затем полицейский спрашивает: "Хорошо, тогда почему на фотографии у вас эрегированный ("жесткий") пенис?"

Полицейский спрашивает ребенка. Ребенок говорит: "Я не верю, что в то время у меня был жесткий стояк".

Полицейский настаивает: "Но тогда какие отношения лично у вас с этим человеком? Он твой парень?'

Ребенок говорит: "Я действительно не хотел бы говорить, что он был моим парнем. Для меня это ничего не значит.'

Затем в отчете говорится: "Ребенок начинает плакать". Больше ничего не говорится. Окончание интервью: 15:30-16:00:

Продолжение интервью. Вопрос полицейского: "Теперь вы готовы сказать правду?" – "Да, я готов".

"Разве это не другой вид проникновения, которое происходит прямо здесь и которое осуществляется взрослыми по отношению к детям? Тогда я спросил себя: когда кто-то говорит о защите детей, о защите самих детей, если кто-то действительно верит, что это должно быть сделано, то кто будет защищать детей от полиции?" 

Семейный адвокат возражает, что, хотя эти допросы свидетелей могут быть неприятными, это окажет, разъяснит существование уголовного преступления, свидетелями которого будут дети. Даже жертвы изнасилования, – говорит адвокат, – в конечном счете являются свидетелями. Могут ли они подвергнуться более тщательному допросу в будущем или им может быть предоставлено право отказаться от дачи показаний по личным мотивам, это уже другой вопрос.

Ведущий (обращаясь к Роману): "Что вы сами думаете по этому поводу?"

Роман: "Я также считаю, что полиция не должна иметь права принуждать кого-либо делать заявление".

Ведущий: "Это то, что случилось с вами?" 

Роман: "Да, всего этого было слишком много сразу. Они спрашивали вас так много, о стольких разных вещах, о том, о чем вы даже не знали – о друзьях, с которыми, возможно, был Хартманн. Они продолжали твердить о том, как грязно и убого было для кого-то ходить к Хартманну. Если вы не такой уж маленький, вы понимаете, что это просто не так. Но когда полиция – для ребенка это что–то могущественное, что-то большое - говорит вам что-то, тогда это правда...вы действительно почти должны в это поверить. Они, конечно же, являются защитниками закона".

Ведущий (обращаясь к матери): "Как вы отреагировали на это, миссис Беркхарт?"

Мать: "Я думаю, что я снова и снова говорила Роману, что это была ошибка, как и любая другая. Он должен забывать об этом, справиться с этим и сказать себе: "Это была ошибка", но ничуть не хуже, чем когда я что-то украл или что-то еще, что я сделал".

Психолог предостерег от приравнивания поведения пострадавших молодых людей (добровольно) к поведению преступника. Она всегда использовала термин "преступник", но всегда заменяла термин "пострадавшие" термином "жертва".

Ведущий: "Роман, еще один вопрос к тебе: ты проходишь терапию?"

Роман: "Нет".

Ведущий: "А у вас были какие-нибудь?"

Роман: "Это трудно сказать. Детский психиатр пишет книгу, и он хотел поговорить со мной и получить от меня дополнительную информацию для своей книги. Затем он использовал это вместе с психологическими тестами, чтобы выяснить, причинён ли какой-либо вред. Я понял, что это были психологические тесты – как в кино, – и тогда я сказал: "Нет, я больше сюда не приду". 

Интервью с Йоргом: "В отношениях нужно действовать осторожно"

Вольф Фогель, социальный работник, Людвигсхафен

Йоргу 29 лет; он описывает, как в детстве супружеская пара Рита и Йенс стали его "родителями по выбору". Перед беседой со мной Йорг выразил опасение, что после публикации интервью у Риты и Йенса могут возникнуть неприятности, предупредив: "В отношениях нужно действовать осторожно". После моего предложения изменить имена этих людей и упустить их местонахождение Йорг был готов к разговору. 

Вопрос: В возрасте семи лет у вас появилась вторая пара родителей. Как начались эти отношения?

Йорг: Чтобы ответить на этот вопрос, я должен вернуться немного назад. В нашем городе мои биологические родители владели баром и по этой причине либо не могли, либо не желали присматривать за мной. Если бы я захотел провести время со своими родителями,

Мне пришлось бы занять место в прокуренном баре среди взрослых мужчин. Когда я пошел в школу в возрасте шести лет, у меня был значительный дефект речи, и поэтому меня поместили в специальную школу для лиц с трудностями в обучении; не в обычный класс, а в класс для лиц с мышечной дистрофией и Синдром Дауна. Школьная приемная комиссия, очевидно, не хотела иметь со мной ничего общего, поэтому я попал в этот класс, к которому на самом деле мне не место. Очевидно, я сам уже не могу вспомнить причину этого, о которой они, вероятно, все равно мне никогда не говорили. Но позже, когда я достиг совершеннолетия, я узнал много подробностей, и я спросил об этом. Моя тогдашняя учительница, Рита, сразу заметила, что я совершенно не на своем месте в этой школе. Она сочла решение школьной приемной комиссии скандальным и попыталась, кстати, успешно, устроить меня в обычный класс начальной школы. Позже Рита рассказала мне, что через два года после этого я уже был в первой трети своего класса начальной школы. Я думаю, что Рита, как опытная учительница, хорошо представляла себе, каков был мой уровень развития и в какой степени я был способен получить образование.

Вопрос: Нет ничего необычного в том, что учитель замечает, что ребенок способен к большему обучению. Но, конечно, вы, несмотря на то, что у вас есть собственные родители, приняты в эту семью учителей. Это то, чего ты хотел?

Йорг: Интересы моих биологических родителей были сосредоточены на баре. Дети – у меня тоже есть старшая сестра – не представляли для них особого интереса. Нам казалось, особенно по выходным, что мы мешаем нашим родителям. Рита и Йенса жили в небольшом загородном доме в горах, где время от времени мне разрешалось проводить с ними выходные. В то время мне было семь лет. Позже я почти каждые выходные проводил с этой парой, чьи собственные дети выросли и уже уехали из дома.

Вопрос: Были ли ваши родители согласны с тем, что вы проводите так много времени с этой парой незнакомых людей, состоящих в браке? 

Йорг: Я думаю, что мои родители, вероятно, подумали, что это хорошо, что я не попадался им на глаза по выходным. Рита и Йенс пытались усыновить меня, но этот план потерпел неудачу из-за сопротивления моих родителей. 

Вопрос: Было бы для вас интересно усыновление? 

Йорг: В то время это было бы осуществлением моей мечты. Даже сегодня, более двадцати лет спустя, именно так я это и вижу. 

Вопрос: Были ли у ваших родителей и лиц, их заменяющих, какие-либо контакты друг с другом? 

Йорг: Ну, Рита и Йенс ни в коем случае не были "заменяющими" родителями. Напротив, они были, по моему духовному и эмоциональному мнению, моими настоящими опекунами. Насколько мне известно, между этими двумя были лишь случайные контакты.

Вопрос: Был ли также физический контакт с Ритой и Йенсом? 

Йорг: Когда я был с ними, мне разрешалось провести с ними ночь в их постели. Я был зависим от физической привязанности, и Рита и Йенс позволили мне в какой-то степени компенсировать то, что до тех пор было дефицитом физической близости. Я также вспоминаю, что я был не по годам развит физически и сексуально. На фотографиях, которые сделал со мной Йенс, вы можете видеть, что в одиннадцать лет, я уже выглядел как четырнадцатилетний подросток. У меня уже был интерес к телам других людей, когда мне впервые разрешили провести ночь с Ритой и Йенсом. С одной стороны, иногда там были и другие дети в качестве гостей, с которыми я играл, иногда включая эротические игры; с другой стороны, у меня был живой интерес к телу Йенса. Мне было, наверное, семь или восемь лет, когда у меня уже был настоящий сексуальный контакт с ним, и я должным образом все опробовала, что в этом возрасте в порядке вещей.

Вопрос: Были ли ваши физические интересы направлены только на Йенса? 

Йорг: Исключительно. Сколько я себя помню, у меня никогда не было никакого сексуального интереса к женщинам. Рита помогала мне и другими способами. Сегодня она с гордостью рассказывает мне, что в девять лет я уже умел произносить сложные и даже иностранные слова. Она невероятным образом способствовала моему лингвистическому развитию. 

Вопрос: Завидовали ли ваши настоящие родители тому факту, что вы испытывали больше чувства сопричастности к своим новым родителям?

Йорг: Вероятно, так. Когда я не приходил домой, как велели мне родители, или мои усилия в учебе не были успешными вопреки их ожиданиям, мне не разрешили навещать моих взрослых друзей. Для моих биологических родителей это был идеальный рычаг, с помощью которого можно было добиться хорошего поведения с моей стороны. Иногда они отменяли один из моих дней после обеда или даже целые выходные с Йенсом и Ритой.

Вопрос: Было ли это для вас затруднением, или вам было все равно?

Йорг: Для меня это было огромным испытанием. Бывали ночи, когда я плакала из-за этого. Я хотел быть с ними безоговорочно; для меня это было как рай. С моей сегодняшней точки зрения, я вижу себя таким, каким был как проситель убежища. Я хотел выбраться из дома, из этого домашнего беспорядка. С Йенсом и Ритой мне разрешалось свободно передвигаться, распускать волосы. Они относились ко мне с любовью, смотрели мне в глаза, уделяли мне много своего времени. Это был важный период в моей жизни.

Вопрос: Как вам удавалось, несмотря на случайное сопротивление со стороны ваших биологических родителей, снова и снова заставлять их соглашаться с тем, чего вы хотели?

Йорг: Я сам оказал этому сопротивление - словами, вызовом, неповиновением. Чем больше сопротивления я оказываю, тем меньше они были способны сосредоточиться на своих собственных интересах, и поэтому они отпустили меня. 

Вопрос: Не была ли это трудной ситуацией для Йенса и Риты, поскольку разные родители, так сказать, забирали ребенка?

Йорг: Я так не думаю. Однажды, когда я был еще маленьким, и Рита купала меня, она обнаружила множество рубцов на моем теле. В ответ на ее вопросы я ответил, что мой отец часто бил меня. И Рита пригрозила донести на моего отца, если он когда-нибудь снова меня побьет. После этого мой отец перестал меня бить. Исключительно по этой причине мои биологические родители отнеслись к Рите и Йенсу с пониманием. Из-за этого, тогда я смог навещать своих новых родителей и быть вместе с ними без каких-либо серьезных проблем.

Вопрос: Итак, из-за отказа в усыновлении вы все еще жили дома и виделись с Ритой и Йенсом лишь изредка, по выходным и во время школьных каникул?

Йорг: Да, именно так.

Вопрос: Физические контакты продолжались?

Йорг: Да, в том числе и со старшими мальчиками, которые уже приходили в гости к Рите и Йенсу. Я постоянно забирался к ним в постель. Оглядываясь назад, я понимаю, что для меня это была острая потребность в любви, но также и острая необходимость наверстать упущенное, потому что дома у моих родителей было действительно довольно холодно. 

Вопрос: Возвращаясь снова к сексуальным контактам с Йенсом: Были ли эротические контакты мимолетного характера или они были более продолжительными. 

Йорг: Эти контакты действительно продолжались. Они были наиболее частыми и интенсивными, когда мне было от одиннадцати до четырнадцати лет. Это тот период, который я хотел бы назвать собственно отношениями, или ометиь его лучшим: как кульминационный момент отношений.

Вопрос: Взрослые больше желали сексуальных контактов или вы сами? 

Йорг: На самом деле это было моим желанием. Я чувствовал себя по-настоящему счастливым в этих отношениях, и таким образом, эти контакты возникли в результате взаимного согласия. 

Вопрос: Вы сами хотели секса или просто хотели доставить удовольствие взрослым?

Йорг: Я тоже хотел секса.

Вопрос: В том числе и с Ритой, женой Йенса?

Йорг: Нет. Женщины не играли никакой роли в этих желаниях. Меня интересовало только мужское тело.

Вопрос: Было ли у вас в то время ощущение того, что вы гомосексуалист? 

Йорг; В то время я никак по-настоящему не касался этой темы. Отношения с Йенсом были дружбой, из которой все это выросло. Только когда мне исполнилось пятнадцать лет, я впервые по-настоящему столкнулся с проблемой "гомосексуальности". 

Вопрос: Итак, как это было для вас? 

Йорг: Сразу после того, как мне исполнилось четырнадцать, я познакомился с одним из завсегдатаев бара моих биологических родителей. Он изучал медицину и был хорошо известен моим родителям. Оглядываясь назад, я думаю, что он был педерастом и поэтому интересовался мной. И вот, наряду с отношениями с Йенсом, у меня сформировался дополнительная дружба с этим студентом. По общему признанию, в конце концов эта дружба закончилась очень плохо, потому что мой отец узнал об этом, и вероятно, пригрозил донести на него. И вот, эти отношения были разорваны. 

Вопрос: В какой момент вы осознали, что являетесь гомосексуалистом? 

Йорг: Это произошло не сразу, а скорее постепенно. Сначала, когда мне было пятнадцать лет, я пытался бороться с этим. В то время у меня даже была девушка. Но вскоре я был вынужден окончательно признать, что мой отец был настроен против геев, и в школе над этим тоже насмехались, так что мне просто нужно было дождаться лучших времен, чтобы иметь возможность открыто жить как гей.

Вопрос: Состоите ли вы сейчас в постоянных отношениях?

Йорг: Да, у меня есть постоянный парень, мы живем вместе уже восемь лет, и я думаю, что, если кто-то гей, люди не должны зацикливаться на этом, а скорее рассматривать это как одну из нескольких сексуальных возможностей и отношений.

Вопрос: Может ли быть так, что ты гей, потому что переспал с тем учителем? 

Йорг: Ни за что. Я вспоминаю, что гораздо раньше мои родители уже подозревали, что я, возможно, гей, потому что заметили, что я никогда не интересовался девушками. 

Вопрос: Ваш отец когда-нибудь обсуждал это с вами? 

Йорг: Нет. Его единственным ответом на это было пригрозить донести на студента. 

Вопрос: Знает ли ваш отец, что вы сейчас живете вместе с мужчиной в серьезных отношениях?

Йорг: Да. Около десяти лет назад я четко изложила ему свои сексуальные предпочтения. Мои родители знали о моих текущих отношениях с первого дня, и, очевидно, также Рита и Йенс, которым действительно нравится мой нынешний парень, и они время от времени приглашают его в гости.

Вопрос: Оглядываясь назад, насколько важными были (или остаются до сих пор) для вас Рита и Йенс?

Йорг: Рита была мне как приемная мать, а Йенс был моим лучшим другом и первым любовником. 

Вопрос: Должен ли был такой мужчина, как Йенс, который, так сказать, приютил мальчика, лечь в постель с этим ребенком?

Йорг: Да, конечно, если бы оба согласились на это, и это не было вопросом жестокости или принуждения, не было финансовой зависимости, и никакой психологической зависимости. Это должно быть равноправное партнерство. 

Вопрос: Действительно ли возможно равноправное партнерство между ребенком и взрослым?

Йорг: Конечно. Между Йенсом и мной это было равноправное партнерство. Он никогда ничего от меня не требовал; он уважал мои желания и потребности и даже не ревновал, когда у меня были другие парни. К сожалению, сексуальному контакту с Йенсом пришел конец, когда ревность привела к кризису в браке Йенса и Риты. Это все еще имеет последствия для меня сегодня, и я верю, что Йенс тоже пострадал из-за этого. Но ему нечего было сказать по этому поводу. Во всех остальных областях мои отношения с Йенсом и Ритой такие же крепкие, как и прежде, и я верю, что эти отношения продлятся всю жизнь.

Вопрос: Я хотел бы еще раз отложить сексуальный аспект в сторону и вернуться к вашей учебной и профессиональной карьере. Чем вы занимаетесь?

Йорг: После окончания средней школы я сначала поступил в профессиональное училище, где узнал о своей желаемой профессии - каменотесе, на которую я смотрел как на быстро развивающуюся область между ручной работой и искусством. Я изучал это занятие в течение трех лет и зарекомендовал себя как лучший во всем регионе. Поскольку я хотел совместить ручную работу с искусством, я остался еще на один год обучения скульптуре, а также сдал экзамен по скульптуре из камня.

Вопрос: От перевода в специальное учебное заведение до становления скульптором – поистине впечатляющий путь. Достигли ли вы цели своих профессиональных желаний? 

Йорг: Нет, пока нет. В настоящее время я все еще посещаю вечернюю школу, чтобы перейти в средний класс. ["Форма" — это класс или отметка, например, десятый класс.] После этого я хотел бы сдать экзамен в колледж и поступить в ресторанную школу. Возможно, даже в Венеции.

Вопрос: Все это звучит как идеальная траектория движения в картинках из книги. Где были проблемы в вашей дружбе с Йенсом и Ритой? 

Йорг: Во-первых, я очень сожалею, что сексуальная часть наших отношений не продлилась еще дольше. С другой стороны, со стороны Риты уже было что-то вроде ревности по отношению к сексуальным контактам между Йенсом и мной. 

Вопрос: Рита знала об этом с самого начала?

Йорг: Да, конечно, мы лежали в одной супружеской постели. Иногда у меня возникало чувство, что Рита наказывает Йенса, отказывая ему в любви, потому что Йенс тоже заботился обо мне. Вот почему он, казалось, стал более сдержанным, и я иногда спрашивала себя, не было ли ему это более интересно. Конечно, сегодня я знаю, что это было не так. 

Вопрос: Беспокоило ли вас то, что вы были в постели с мужчиной, а рядом с вами лежала женщина, которая не интересовалась сексом? 

Йорг: Нет, не совсем. В детстве человек, вероятно, мыслит довольно эгоистично и хотел бы удовлетворять свои собственные потребности. Но секс на самом деле не играл такой огромной роли, как, возможно, казалось. В любом случае, мои отношения с Ритой из-за этого не пострадали, по крайней мере, с моей точки зрения.

Вопрос: С вашей точки зрения, как почти тридцатилетнего человека, какие преимущества принесли вам ваши отношения с ними обоими? 

Йорг: Мне повезло, что у меня были сексуальные отношения с мужчиной, который обладал положительным качеством уважать чувства обоих партнеров, который не вел себя эгоистично, не предпринимал никаких нежелательных сексуальных практик, но вместе с этим сдержаивался. Это было гармоничное партнерство. И Рита, очевидно, вместе с Йенсом, образцово поддерживали меня; в противном случае я бы и близко не продвинулся в профессиональном плане так далеко, как сейчас. Это было удачное сочетание того и другого, которое оказало огромное влияние на мою жизнь. Я также хотел бы сохранить их как взрослых друзей.

Интервью с Андре и Питером: Побои от родителей, забота от незнакомцев

Вольф Фогель, социальный работник, Людвигсхафен 

Вопрос: Не могли бы вы вкратце представиться?

Андре: Меня зовут Андре, мне 27 лет.

Вопрос: И не могли бы вы также кратко представиться?

Питер: Меня зовут Питер, и сейчас мне 55 лет.

Вопрос: Когда вы впервые познакомились с Питером?

Андре: О боже, это было так давно. – (обращаясь к Питеру) Ты знаешь, когда мы впервые встретились? 

Питер: Это было, когда тебе было пять лет. В то время мы жили в одном здании. Но до тех пор, Я знал тебя только как грустного мальчика, которого родители проклинали почти каждый день. Все в этом доме слышали, как кричала твоя мать.

Андре: Верно. Мои родители превратили бы любую мелочь в федеральное дело. Когда мне нужно было купить пива для отца или сигарет для матери, иногда я покупал что-то не то, или это было недостаточно быстро для них. Потом начинались избиения. Когда я кричал, меня отправляли в мою комнату.

Питер: Когда я впервые по-настоящему заметил тебя, ты подошел ко мне в прихожей, держа в руках пустую бутылку из-под минеральной воды, твое лицо было мокрым от слез. Я спросил тебя, не нужно ли тебе пойти что-нибудь купить. Вы просто молча кивнул. Потом я спросил тебя, не кричали ли на тебя снова твои родители; действительно, глупый вопрос, когда смотришь на твое лицо.

Андре: Да, я до сих пор помню, как ты присел на корточки и заключил меня в свои объятия. Кроме того, я уже иногда видел вас, но больше не обращал на вас никакого внимания. Было действительно приятно, когда кто-то заключал меня в свои объятия.

Вопрос: Тогда не могли бы вы рассказать мне в нескольких словах, на что это было похоже для вас?

Андре (немного колеблясь) Нет, я уже не помню этого так точно. Питер крепко обнял меня и, кажется, погладил по волосам. (обращаясь к Питеру) Разве я тогда не поцеловал тебя?

Питер: Да, я до сих пор помню тот момент с кристальной ясностью, потому что он вызвал во мне некоторое замешательство в отношении моих чувств. Когда я взял тебя за руку на середине лестницы, внезапно открылись шлюзы, и слезы потекли по твоим щекам. Вероятно, это было ощущение того, что больше не нужно сдерживать накопившуюся эмоциональную боль, и просто отпустить ее. Вы, должно быть, ужасно страдали от ударов и проклятий ваших родителей. Когда ты заплакал, действительно, по-настоящему, я прижал тебя к себе еще крепче, поглаживаю тебя по макушке. Я не знал, как правильно вести себя с пятилетним плачущим ребенком. Внезапно произошло нечто совершенно безумное. Глядя на меня заплаканными глазами, ты спонтанно поцеловала меня в губы. Сначала я не знал, что ответить, и подумал: ему не нужно, чтобы еще один человек злился на него. Затем ты крепко обвил руками мою шею и подарил мне по-настоящему долгий поцелуй в губы, а твой язык отыскал мои губы и проник в них, и застал меня совершенно врасплох действительно глубоким французским поцелуем.

Андре: Верно, теперь я припоминаю несколько деталей. Совершенно ошеломленный, ты спросил меня, у кого я научился так хорошо целоваться. Я сказал: "От моей бабушки". В течение этого времени я часто был со своими бабушкой и дедушкой, которые сажали меня к себе на колени, утешали и гладили, потому что знали об избиениях моих родителей, но не осмеливались вмешаться. В таких случаях я учился целоваться, а также узнал, что поцелуй в губы - это то, что можно подарить только тому, кого особенно любишь. Я бы никогда по доброй воле не поцеловала своих родителей.

Вопрос: Какое влияние оказала на вас эта встреча?

Питер: Впоследствии я был немного встревожен этим, потому что, с одной стороны, судьба этого маленького пятилетнего мальчика была мне абсолютно ясна, а с другой - я чувствовал его огромную потребность в любви. В течение пары недель мне удавалось вообще не встречаться с ним в подъезде. Однажды, когда я довольно быстро возвращался в свою квартиру, я услышал, что он снова вышел из родительской квартиры, чтобы купить сигарет. Его мать даже крикнула ему вслед, чтобы он больше так долго не бездельничал. Несколько недель спустя я направлялся в ресторан за продуктами. Андре подошел ко мне, сияющий от радости, что снова видит меня. Я взял его за руку и немного обнял. Он спросил меня...

Андре: Позволь мне рассказать это. Поэтому я спросил его, куда он направляется. Он сказал: "В ресторан". Я просто следовал за ним по пятам; когда я был с ним, у меня было чувство, что со мной ничего не может случиться. Когда мы остались одни в ресторане, я обнял его за шею и подарила долгий поцелуй. По тому, как он гладил меня, я понял, что действительно нравлюсь ему. Я сказал ему, что у меня что-то немного затекло в штанах. Он сказал, что то же самое случилось с ним. И поэтому я просто заставил его расстегнуть молнию на брюках, чтобы увидеть это. А чуть позже я испытал первый секс в своей жизни. Это было так безумно красиво, что я попросил его сделать это снова. Но вдруг он очень испугался, что кто-нибудь может нас заметить, и сказал, что я должна быстро вернуться домой, чтобы мои родители ничего не заподозрили.

Вопрос: Могла ли эта ситуация быть опасной для вас?

Питер: Не совсем. Мы были одни в ресторане и я управлял им, и могли бы выключить свет. Это было совсем по-другому, своего рода страх, который охватил меня в этой ситуации. Я подумал: Боже мой, что этот ребенок делает со мной, чего он от меня хочет? Я никогда не имел ничего общего с таким маленьким ребенком, не говоря уже о чем-то подобном этому. Мои чувства колебались между радостью – ребенок нашел что–то приятное — и ужасом от того, что происходит что-то запретное. В течение нескольких дней после этого я спрашивал себя: действительно ли Андре хотел такой формы привязанности, или, возможно, это было моим тайным, до сих пор подавляемым желанием? В последующие недели Андре ответил на этот вопрос ясно и недвусмысленно, по крайней мере, со своей стороны.

Андре: Я очень хорошо помню то опьяняющее чувство, которое испытал в то время. Мне было абсолютно ясно, что я сделал что-то запрещенное. Но дело было не столько в том, что секс был запрещен, сколько в том факте, что я действительно позволил себе довериться взрослому. Если бы мои родители узнали об этом, они бы избили меня до полусмерти. Но я бы тоже позволил избить себя до полусмерти и, несмотря на это, ничего не сказал. Я хотел безоговорочно поддержать своего друга. Сначала я действительно боялся, что потеряю его, потому что мне казалось, что он избегает меня. Когда я снова столкнулся с ним в прихожей, я сказал, что был бы счастлив пойти с ним в ресторан. Он немного поколебался, потому что у него не было с собой нужного ключа. Я так долго умолял его, пока он не пошел и не взял ключ от ресторана, а потом мы сделали это снова.

Вопрос: Вам тогда было пять лет? 

Андре: Да. Даже пятилетние дети уже способны испытывать такие чудесные чувства; с тех пор я убедился в этом на собственном опыте. Конечно, мне не повезло, что через несколько месяцев мы переехали, потому что мои родители развелись, и с этого момента мне пришлось жить с матерью.

Вопрос: Было ли это тогда, когда недолгой дружбе пришел конец?

Андре: Это, вероятно, закончилось бы, если бы не одно особое обстоятельство, которое стало бы, это будет важно только позже. Через два года после этого, как Питер скажет мне много лет спустя, он тоже уехал из этого района. Он получил квартиру побольше, на той самой улице, где жила моя бабушка. Тем временем мой дедушка скончался, но я все еще время от времени навещал свою бабушку, конечно, вместе с мамой. (обращаясь к Питеру) Кстати, сколько мне тогда было лет?

Питер: Девять лет. Конечно, это было чистым совпадением, когда мы снова увидели друг друга, потому что ты уехал навестить свою бабушку и возвращался домой пешком со своей мамой. Но такие краткие встречи на стрит случалась всего пару раз. Но ты валял дурака: за долю секунды, когда твоя мать не могла этого видеть, ты незаметно посмотрел в мою сторону и запечатлел поцелуй своими губами. Я ответил взаимностью, и любому было бы очевидно, насколько это тебя обрадовало.

Андре: Чувак, мне было грустно всякий раз, когда мы навещали бабушку и я не видел тебя на улице. И о, как я был счастлив, когда такие маленькие встречи все-таки случались. Я был безумно влюблен в тебя. Мне не терпелось повторить эти впечатления в ресторане. Но сейчас я могу вспомнить только одну встречу, когда мы сталкиваемся друг с другом - в раздевалке плавательного бассейна, где мы зашли в кабинку и повторили наши ресторанные приключения. После этого мне пришлось очень долго ждать, прежде чем я смог снова заняться с тобой сексом.

Питер: Пока тебе не исполнилось l2 лет, если быть точным. Я столкнулся с тобой по соседству, вероятно, совершенно случайно, когда смог назначить дату, когда мы могли бы встретиться. Было лето, и мы заехали далеко в лес, где я сделал твои первые фотографии. Потом мы обнялись на одеяле и чуть не потеряли счет времени. Мне пришлось чертовски быстро отправиться домой, чтобы привезти тебя вовремя.

Андре: Ты, должно быть, действительно мчался туда, потому что все равно нашел время купить мне мороженого. Мы сидели на террасе итальянского кафе-мороженого, и мне действительно понравилось, что ты впервые потратил что-то на меня. И я был ужасно горд за вас, потому что вы сделали заказ на итальянском языке.

Питер: (явно изумленный) О боже мой, ты все еще помнишь каждую деталь. Я совсем забыл.

Вопрос: Продолжалась ли дружба после этого?

Питер: На самом деле, только тогда все началось по-настоящему. Но тем временем пройдет еще два года, прежде чем я снова увижу Андре.

Андре: Это произошло потому, что тем временем я перестал жить со своей матерью и переехал к отцу, который снова женился. Мы с моей мачехой чудесно понимали друг друга; она была моей настоящей матерью в подростковом возрасте. Всякий раз, когда я делал что-то не так, она защищала меня. Всякий раз, когда я чего-то не знал, она помогала мне и не кричала на меня. Она научила меня готовить и печь торты. Конечно, поскольку я был старшим ребенком в доме, мне приходилось присматривать за своей младшей сестрой, и из-за этого мне не разрешалось часто выходить из дома. Это часто беспокоило меня, потому что я хотел потусоваться с Питером или друзьями из школы. Но в целом мне было довольно хорошо с отцом и мачехой. Из-за этого я также больше не нуждалась в том, чтобы моя бабушка так сильно поддерживала меня и была рядом со мной; поэтому я вообще редко навещала свою бабушку, что также означало потерю связи с Питером. 

Вопрос: Когда вы снова встретились друг с другом?

Питер: Я увидел Андре однажды летним днем, когда совершенно случайно проезжал на своей машине по району, где он жил. Сменив мать на мачеху, он переехал из Х. в С. Я остановился и поговорил с ним. Он превратился из маленького ребенка во взрослого подростка. Я был более чем немного удивлен тем, как он выглядел, стоя передо мной: 14-летний подросток в шортах, с длинными ногами и срывающимся голосом. Мне было очень нужно увидеть его снова. Мы назначили свидание на следующий день, после школы.

Андре: Мне нужно было что-то придумать, чтобы сбежать из дома. Я сказал, что хочу помочь одному однокласснику со своим домашним заданием. Мы встретились в 14:00 и тусовались до 16:00, когда мне нужно было идти. Мы с Питером поехали в ближайший лесок, где нас никто не потревожил бы. Тогда он сказал: "Мне бы очень хотелось посмотреть, насколько ты уже стал мужчиной". Мне было приятно видеть, как он был удивлен тем, насколько я вырос за это время. Я сказал ему: "Ты ведь на самом деле не удивлен, что я больше не маленький ребенок, не так ли?" В ответ он взял меня за руку и очень крепко прижал к себе. Было заметно, что он был тронут тем, что маленький Андре больше не стоит перед ним. У него был с собой фотоаппарат, и он спросил меня, можно ли ему сфотографировать меня. Я был полностью за это; он был первым человеком, который признал мое физическое развитие, которого я так долго ждал. Я бы с удовольствием простоял там, позируя для него часами, и продемонстрировал бы ему свои физические прелести. Но, к сожалению, у нас было очень мало времени, и, более того, мне не терпелось заняться с ним любовью в этом уединенном уголке леса.

Питер: Ты набросился на меня, в конце концов сказав, что я должен отложить камеру в сторону, а затем ты решительно сорвал с меня одежду.

Андре: Неудивительно – мне так долго приходилось обходиться без этого.

Вопрос: Смогли ли вы также посмотреть на фотографии, сделанные после этого?

Андре: Естественно. Конечно, это было только начало целой серии фотографий, которые Питер сделал со мной. Позже он собрал мой фотоальбом, в котором задокументировано все мое физическое развитие. Этому уже несколько лет, и поэтому это имеет для меня особое значение.

Вопрос: Вы показывали этот фотоальбом кому-нибудь еще?

Андре: Нет. Мне бы хотелось, но, по крайней мере, на данный момент я не осмеливаюсь, потому что боюсь, что это может привести к вопросам о том, кто сделал эти фотографии и что все это значило. Может быть, через несколько лет я покажу этот альбом своим родителям, чтобы они увидели, какой у них красивый сын.

Вопрос: Ваша дружба все еще продолжается?

Питер: Вышеупомянутая встреча также стала началом настоящей дружбы. После этого мы встречались часто, даже регулярно, может быть, раз в две недели. На протяжении всего лета мы совершали небольшие прогулки, ходили купаться или бродили по лесу. В холодные месяцы мы тусовались у меня дома. У Андре никогда не было больше нескольких часов, потому что его родителям не разрешалось ничего знать. Я хотел предложить ему нечто большее, чем просто физический контакт, но Андре никогда не хотел отказываться от секса и, следовательно, потребовал своего права на него, просто сорвав с меня одежду.

Андре: (обращаясь к Питеру) Но, конечно, ты с радостью согласился на это, мой дорогой. Но это правда: поскольку он всегда был таким застенчивым, именно я проявил инициативу; в противном случае мне в конце концов пришлось бы вернуться домой, и ничего бы никогда не случилось. Конечно, эти несколько встреч с Питером имели неоценимое значение с точки зрения возможности подолгу обходиться без его привязанности. Как только человек узнает, насколько это прекрасно, он больше не сможет обходиться без этого.

Питер: Это так же верно и для нас, взрослых.

Вопрос: Как долго продолжалась эта дружба?

Андре: По сути, это продолжается и по сей день. Мы перестали заниматься сексом, когда у меня появилась девушка, а это было, когда мне было 19. Я помолвлен с ней и тоже хотел бы жениться, как только закончу свое образование.

Вопрос: На какую профессию вы учитесь?

Андре: Я получаю ученую степень в социальной сфере. 

Вопрос: Что касается того, что вы получили от отношений с Питером, была ли это просто дружба, удовольствие от физического контакта и случайных прогулок, или вы извлекли из этого выгоду еще какими-то другими способами? 

Андре: Ну что ж, эта дружба доставила мне удовольствие; разве этого недостаточно, или? Но на самом деле, есть еще пара вещей, которые я тоже извлек из этого. Во-первых, Питер часто помогал мне, когда я чего-то не знал, связанное со школой. Он дал мне совет относительно моей карьеры. Второе: сегодня я подражаю ему во многом; например, в том, как он обставил свой дом, как он сохраняет хладнокровие. Благодаря ему я стал больше пить чай и более внимательно относиться к тому, что я ношу, и даже сегодня все еще спрашиваю его, что он думает о различных вещах, которые я купил. Я думаю, что когда два человека проводят какое-то время вместе на протяжении стольких лет, они также влияют друг на друга. Дети многому учатся у родителей; почему бы не поучиться и у других взрослых? Мой учитель также повлиял на многие мои манеры поведения.

Вопрос: Если бы это было обнаружено, эти отношения могли бы быть трудными для соответствующего взрослого. Вы обсуждали это?

Питер: Да, когда Андре было пятнадцать, я снова поднял эту тему. Хотя, с одной стороны, я не хотел скрывать от него риски, с другой стороны, я также не хотел вызывать у него беспокойства или ощущения, что он сделал что-то не так. Но Андре быстро развеял мои опасения, сказав, что сам он никогда никому не расскажет о том, что происходило во время нашей дружбы.

Андре: Конечно, я бы никогда не стал подвергать риску эту дружбу, которая так много значила для меня. Естественно, мне было ясно, что мы могли договориться только о том, чтобы встретиться тайно, что мы должны были быть осторожны. Но я с детства знал о благоразумии – достаточно вспомнить поцелуй с тайным смыслом перед бабушкиным домом.

Вопрос: Хотели бы вы иметь возможность поговорить с кем-нибудь об этих отношениях с Питером?

Андре: С одной стороны, нет, с другой стороны, да. Мне никогда не хотелось говорить об этом, например, со своими родителями, потому что я знаю, что они думают о такой дружбе. Мой отец очень консервативен, и моя мачеха, вероятно, беспокоилась бы о том, что подумают об этом родственники или соседи. С другой стороны, иногда я чувствовал потребность рассказать о том, что я пережил с Питером. Если бы такие отношения не нужно было держать в секрете, я бы, прежде всего, рассказал об этом своему учителю и одноклассникам, очень гордясь тем фактом, что у меня есть возлюбленный [здесь немецкое слово "Шатц" может также означает "сокровище"], которого не было у других людей. В четырнадцать лет я бы с удовольствием прогулялся по улице и сказала им, что Питер - мой парень. 

Является ли Тюльпан порнографическим? Замечания на тему "Фотография обнаженной натуры"

Вольф Фогель, социальный работник, Людвигсхафен 

Американская эссеистка Сьюзан Зонтаг очень радикально относится к желанию фотографировать: "Фотографировать людей - значит подвергать их насилию; когда человек смотрит на них такими, какими они никогда себя не видели, когда он получает о них знания, которых они сами никогда не могли бы иметь, он превращает их в объекты, которым человек способен символически обладать". (Сьюзан Зонтаг, о фотографии, Hansen Verlag, Мюнхен, l978, стр. 20)

Я готов поспорить, что большинство феминисток подчеркнули бы каждый отдельный пункт этого заявления, если бы они должны были заполучить в свои руки экземпляр книги английского фотографа Дэвида Гамильтона "Журнальный столик с маленькими обнаженными или полуобнаженными нимфами". Тем не менее, если бы они сфотографировали своих собственных детей на воскресной прогулке или во время каникул, они отвергли бы полемику Сьюзен Зонтаг как возмутительную. Является ли на самом деле человек сам по себе инициатором дебатов о фотографии, или это нагота?

Пока я писал это, мне в руки попала статья AP news. "В суде за детское порно", - гласит заголовок, а под ним следующий текст: "Вчера в отделе по особо тяжким преступлениям округа Дортмунд в суде 65-летнему владельцу фотостудии пришлось ответить на обвинения, связанные с производством и коммерческим распространением детской порнографии. Прокуратура штата обвинила инженера-строителя по образованию в том, что в период с мая 1987 по август 1991 года он изготовил и продал по всей стране через каталог фотографии обнаженной натуры и порнографические фильмы восемнадцати девочек в возрасте от шести до 17 лет. В первый день судебного разбирательства обвиняемый лично отрицал все обвинения. По словам прокурора штата, обвиняемый сфотографировал и заснял детей "почти голыми в явно провокационных позах" в своей студии в центре Дортмунда. Более того, он предлагал свои студии на почасовой основе клиентам, которые сами фотографировали бы детей, которых он лично обставлял." (Маннхаймер Морген, l/22/94) 

Как бы отреагировали "моральные чувства среднестатистического гражданина", о чем так часто говорит Федеральный Верховный суд – как отреагирует на такое сообщение? Вероятно, сначала с негодованием, а затем, возможно, с некоторым облегчением от того, что негодяй, конечно, не смог избежать своего справедливого наказания. Почти сто лет назад Карл Краус глубоко заглянул в сердце горожанина: "В очередной раз "логово беззакония" было искоренено! Невинный читатель судебных отчетов в таких случаях полагает, что проституции и сводничеству отныне положен конец. Искушенный человек оплакивает тот факт, что узнает об адресе слишком поздно." (Карл Краус, Мораль и преступность, Kosel Verlag, Мюнхен, l970, стр. 206 и далее)

Давайте на мгновение вернемся к отчету AP. А именно, что это вообще не настоящая новость. Они были сфотографированы "почти обнаженными". Но "почти обнаженная" - это не фотография обнаженной натуры, не говоря уже о порнографии. И что такое "явно провокационная" поза? Кого это провоцирует и почему? С другой стороны, тюльпан вызывающе раскрывает свои лепестки наблюдателю. Является ли тюльпан порнографическим? Было бы напечатано последнее предложение отчета, если бы они снимали рекламу зубной пасты, шампуня или маргарина? Любой, кто читает внимательно изучив этот новостной материал и не давая волю своему воображению, вы не смогли бы выяснить – из этого материала AP space filler – почему именно дипломированный инженер-строитель, владеющий студией в центре Дортмунда, обвиняется окружным судом Дортмунда в производстве и распространении детской порнографии. С таким же отсутствием фактического содержания отчет AP с таким же успехом мог бы гласить: "В Дортмунде перед судом предстает человек, которого обвиняют в совершении преступного деяния". Но чей интерес был бы привлечен к этому что-то вроде заявления? Ничей. Поэтому редактор новостей вставляет пару заглавных слов, в эффекте привлечения внимания которых он может быть уверен, тем самым разжигая воображение читателя. Более того, он также вызывает зависть у морально безупречного гражданина, почему именно он, из всех людей, ничего не знал о фотостудии в центре Дортмунда, почему даже он ничего не знал о каталоге красивых девушек. Маловероятно, что более ста человек знали об этом зловещем каталоге; но теперь, после того как он был изъят из обращения, возможно, наверняка найдутся тысячи людей, которые хотели бы заполучить его в свои руки.

Что сами модели думают о том, чтобы их фотографировали? В моем призвании фотожурналиста, Я побывал во многих европейских, а также неевропейских странах. Независимо от того, выполнял ли я свою работу в месте отдыха или в трущобах, на открытой местности или в культурном центре, дети подходили ко мне и просили сфотографироваться. Когда я фотографировал собор в сицилийских Сиракузах, пятеро мальчиков примерно десяти лет запрыгали перед моей камерой и демонстративно спустили плавки. В странах Северной Африки дети и подростки часто спрашивали меня, не было бы мне также интересно направить свою камеру на атрибут их мужественности. Когда я вежливо говорил "нет, спасибо", они иногда даже казались немного разочарованными.

Примеры такого рода не являются чем-то необычным. Дети с большим удовольствием позволяют себя фотографировать. Дети так же тщеславны, как и взрослые. Более того, между девочками и мальчиками практически нет никакой разницы. Для меня нет ничего необычного в том, что дети на пляжах FKK [Freie Korper Korps, то есть нудистских] просят сфотографировать их, как только они услышат, что я "настоящий" фотограф. Иногда это просят их родители. Что детям не нравится, так это когда отец несколько минут нудно стоит и возится с фотоаппаратом, прежде чем, наконец, щелкнуть затвором. Ребенок замечает, когда фотограф знает свое дело, что может даже позволить ему или ей подолгу позировать.

Он или она гордится тем, что фотограф уделяет ему или ей так много внимания. Он или она гордится фотографиями, которые получилась удачно, точно так же, как мы, взрослые, гордимся тем, что добились успеха как фотографы, "заставив себя выглядеть на пару лет моложе" на снимке. Более того, дети не делают различий между "респектабельными" и "неприличными" или "грязными" фотографиями. Такой взгляд на вещи типичен для взрослых. Зависть часто может играть здесь определенную роль: человек – конечно, подсознательно – завидует юной красоте, которой он больше не в состоянии достичь с помощью физических упражнений и надлежащего ухода за собой.

Несколько лет назад в кругу моих знакомых произошло следующее событие: супружеская пара взяла своих двоих детей, одиннадцатилетнюю девочку и семилетнего мальчика, на каникулы в лагерь FKK. Отец сфотографировал свою жену, а также двоих детей. Девочку особенно очаровали фотографии, на которых было видно начало ее физического развития, и она с гордостью принесла подборку лучших фотографий – на которых она была изображена как в одежде, так и без нее – с собой в школу, показав их одноклассникам и их учительнице. Когда девочка довольно забавно рассказала об этом на следующий день, у учительницы отвисла челюсть. Учительница попыталась – ссылаясь на фотографии – внушить девочке, что, когда дело доходит до фотографий, на которых люди без одежды, которые даже не следует делать, их нужно держать в секрете от других людей. Не позволив этому сбить себя с толку, девочка сказала учительнице перед своими одноклассниками: "Я думаю, Я красива, и я отстаиваю свою красоту, и поэтому я сама решу, кому покажу фотографии". Родитель-учительская конференция по этому поводу, о которой просила последняя, только заставила дочь еще больше настоять на своем; но это не помешало учительнице впоследствии попытаться внушить девочке чувство, что она сделала что-то не так.

В нашем обществе тема "фотографии обнаженной натуры" подвергается строгому моральному осуждению. Взрослые обычно не понимают, что у детей совершенно другой набор критериев оценки фотографий или того, как их фотографируют. Практически все взрослые наверняка согласились бы с мнением, что фотография обнаженной натуры может быть компрометирующей или даже сделать человека уязвимым для шантажа. Это мышление взрослых; дети не смогли бы понять эту точку зрения. Это происходит только в начале полового созревания, когда появляется способность заниматься абстрактными, возникает мысль, что молодежь становится восприимчивой к взрослому страху, что фотография, на которой изображена чья-то нагота, может иметь негативные последствия для изображенного человека. Причина, по которой у детей нет этого страха, заключается в том, что у них самих никогда не возникло бы соблазна использовать фотографии обнаженной натуры для разоблачения или даже шантажа других, при условии, что взрослые не указали им на эту сомнительную "силу". 

Дети также не предъявляют к картинке таких требований, как взрослые. Для первых почти всегда достаточно того, что фотограф серьезно заинтересован в них, и что они в какой-то степени таковыми являются, презентабельными на фотографии. Дети часто вешают такие фотографии на стену своей спальни; более того, для детей не имеет значения, одеты они или раздеты, при условии, что их окружение не реагирует на это негативно. Дети и молодежь, которые не подверглись негативному влиянию, обычно не возражают против публикации их фотографий в журналах, брошюрах или календарях. Любой, кто внимательно посмотрит на рекламу, сможет увидеть радость и гордость на лицах юных моделей.

Несколько лет назад мне пришлось сделать несколько рекламных снимков двенадцатилетнего мальчика-скрипача. Родители тепло встретили меня и дали согласие на фотосессию. Я полагаю, что это был отец, который намекнул на тот факт, что его сын отказывается сотрудничать с каким-либо фотографом, и что мне не следует обнадеживать себя. Но для этой домашней фотосессии мальчик был совершенно другим человеком. Он играл роль "фотомодели" с радостью, терпением и сосредоточенностью; соответственно, снимки получались замечательные. Когда самая красивая фотография этой серии была напечатана, мальчик показал ее своему отцу, сияя от гордости. Отец бросил быстрый взгляд на своего гордого сына, играющего на скрипке, и проворчал без тени иронии и с угрюмым выражением лица: "Конечно, фотографии выглядят хорошо и все такое, но, конечно, ты вообще не умеешь играть. Ты хотя бы потренировался сегодня?" Мальчик был ошеломлен и готов был расплакаться. Ожидая получить похвалу и поощрение, он вместо этого испытал отцовскую зависть из-за того, что его собственный сын, очевидно, предпочел бы, чтобы его сфотографировал незнакомец. Кстати, отец - педиатр.

Никто не был бы против сфотографировать мальчика, играющего на скрипке. Если бы я сфотографировал мальчика обнаженным, в мою дверь, возможно, постучала бы полиция. Фотография обнаженного человека, прежде всего ребенка, считается аморальной и неприятной. Обнаженное тело симпатичного молодого человека должно быть прикрыто, чтобы он был – по мнению большинства людей – "красивым" и "естественным". Обнаженное тело считается "неестественным". Чтобы понять абсурдность этого взгляда, представьте, что кто-то прикрывает цветок розы, прежде чем сфотографировать его, и надевать шубу на олененка в контактном зоопарке, чтобы он выглядел "естественно". И снова вопрос: является ли тюльпан, роза, олененок порнографическими? Следует признать: молодые люди приходят в ярость – и это справедливо, – когда их фотографии распространяются или публикуются без их явного согласия или даже вопреки их явно выраженным желаниям. Они, конечно, направляют свой гнев на нарушение доверия, а не на сами фотографии. С фотографиями такого рода, которые мы, взрослые, характеризуем как "фотографии обнаженной натуры" или даже "порнографические фотографии" (и сами принципиально не знаем, когда эти определения являются законными, а когда это не так), дети не проводят различий на основе наших критериев. Что касается этой – для взрослых – спорной темы, то все толстые юридические тома показались бы детям абсолютно нелепыми, если бы действительно спросили их мнения. Тем не менее, когда они видят свою фотографию, дети абсолютно точно оценивают ее как "хорошую" или "не очень хорошую". Критерии, по которым это происходит, столь же субъективны, как и у нас, взрослых. Мы тоже не в восторге от каждой фотографии.

VII. АЛЛЕГОРИИ

Эдвард: Рассказ Питера Роя

I.

Что Пьер усвоил прежде всего – в течение четырех лет, последовавших за его добровольным уходом в монастырь, - так это то, что реальность – это не какой-то научный или иным образом определенно ясный, статичный и универсальный факт, а скорее процесс, который, не имея ни начала, ни конца, всегда подвержен созиданию и изменению.

Это исследование было для Пьера не просто теоретическим. Он стремился установить свою собственную реальность, и это, в конце концов, стало конечной целью его долгих размышлений. До его отступления эта реальность Пьера была довольно несчастливой. Всегда быть рабом своей работы, которая ему самому не нравилась. Он получил степень доктора философии по международному праву, поскольку несколькими годами ранее уже прошел стажировку в качестве студента-юриста и некоторое время был зарегистрирован в качестве юриста. Его брак был на грани срыва, в полном хаосе, являясь источником постоянных опасений и даже страха.

По прошествии четырех лет Пьер стал другим человеком. Он был свободен, свободен от семьи, жены и сотни условностей и идиотских моральных концепций, которые мешали ему быть самим собой. Или, если быть более точным: он сам себе препятствовал, используя в качестве оправдания такие так называемые обычаи или правила. Потому что, как он в конце концов обнаружил, ничто из того, что мы не приняли с нашим собственным осознанием и одобрением, не является истинным для нас. Пьер уже знал, что любит мальчиков, но не хотел в этом признаваться. Точно так же, как он не хотел признавать, что он художник, музыкант и писатель, он также был прирожденным любовником! В монастыре Пьер продолжил обучение игре на фортепиано, и даже там нельзя было исключать огромного сюрприза. Изначально он играл много музыки в стиле барокко, религиозной музыки, как можно было бы это назвать, и к концу он создал свой собственный стиль, новый стиль, строительными блоками которого были джаз и современный рэп, в значительной степени заимствованный из фантазий Чика Кориа или Кит Джарретт. И, используя электронный синтезатор, Пьер разработал и записал свои собственные творения. Более того, наступила информационная эра; Пьер уже написал несколько книг стихов и религиозных трактатов, а также научные статьи.

В конце концов, Пьер полностью отказался от так называемой религии, хотя и скрывал это от своих в монастыре из уважения к их собственным чувствам. Пьер полностью посвятил себя пути любви и красоты, поскольку много лет назад он уже открыл для себя истину учения Кришнамурти. Вначале он стремился сделать догму даже из этих учений, что было полной противоположностью тому, чему учил великий Путь. Во всяком случае, именно так поступали те, с кем он регулярно общался. Неужели они не понимали, что делают прямо противоположное тому, что они слышали в "беседах К."?

Пьер постепенно пришел к осознанию того, что он должен претворить слова Мастера в действие; не стремиться копировать его или отождествлять себя с ним, а скорее реализовать себя. Это продолжалось около двух лет, пока он не понял, что чувствует внутри себя жгучую любовь, которая была подобна призыву. Он интуитивно понимал, что внутри него всегда была эта любовь, но он никогда не хотел прислушиваться к ней. Не поэтому ли он сначала с головой ушел в искусство, затем в науку и, наконец, в религию? В Маниле Пьер встретил мальчика, которому суждено было изменить его жизнь и дать ему совершенно новое измерение: измерение экстаза, исполнения любой безграничной любви, любви, в которой, казалось бы, растворилось всякое представление о времени, что превращает жизнь в праздник, потому что каждый миг жизни бурлит, каждое мгновение настолько наполненно смыслом, что кажется, будто прошла вечность. И потому что Пьер знал, что его инстинкты никогда не подводили его раньше, когда они сигнализировали ему, что все формы так называемой братской любви, благотворительного лицемерия - ничто но выкристаллизовавшееся чувство стыда, которое, со своей стороны, проистекало из поистине дьявольского отрицания тела, которому одетые в черное – в своей слепоте – подвергали человечество в качестве коллективного наказания на протяжении тысячелетий.

Пьеру, наконец, надоело, и это включало в себя болезненную гордость его сверстников в монастыре, за чьими пустыми фразами скрывался плод их нецивилизованности. Ибо только любовь – не воображаемая, а настоящая любовь – и даже пережитая физическая любовь - породила истинную цивилизацию! И вообще, что эти засевшие в грязи люди знали о любви?

II.

Это была любовь с первого взгляда, когда Пьер и Эдвард впервые увидели друг друга на углу улицы рядом с почтовым отделением Манилы. Они оба просто стояли там неподвижно, словно приросшие к месту, очарованные, побежденные, пленяемые. Пьер ни о чем другом не думал. На самом деле его мышление внезапно полностью остановилось. В этот момент все прекратилось. Это состояние благодати, к которому Пьер стремился так часто и в течение стольких лет, теперь было прямо здесь, незваное, непрошеное. И "К." оказался прав: в ситуации настоящей любви все размышления действительно прекращаются.

Пьер улыбнулся. Не та улыбка, с которой соблазняют в попытке заставить себя казаться наблюдательным. Скорее, улыбка абсолютного и совершенного блаженства внезапно озарила его лицо. Внутри него воцарился удивительный покой, и Пьер внезапно осознал тот факт, что он любит этого мальчика – на которого он смотрел в самый первый раз в своей жизни – всеми фибрами своего существа. Кто был этот мальчик? Это был черноволосый стройный мальчик, доходивший Пьеру до плеч, смуглокожий туземец, чьи мягкие волосы просто и длинно ниспадали ему на плечи. Этот мальчик просто стоял там, у стены, одет просто, в рубашку–поло и джинсы, босиком, и в позе – как это принято у мальчиков-проституток — одну ногу на стену. Он увидел взгляд европейца, который уже на мгновение задержался на нем, и улыбнулся так, что это было каким-то образом благословенно. О чем думал этот человек? 

Эдвард обнаружил, что он чем-то отличается от большинства туристов, которые либо равнодушно проходили мимо него, либо разглядывали его так, словно речь шла о спальне или какой-то вечеринке, где ему придется сыграть красивейшего и самого андрогинного Пигмалиона из возможных рядом с (маленьким) богачом Гете. Сейчас это было в моде, даже в высоколобом манильском обществе! И все же этот человек стоял там, словно вне времени – так казалось Эдварду, – и он не мог не улыбнуться этой мысли, потому что это было так необычно. "Я доставляю тебе удовольствие?" - спросил мальчик, скорее из любопытства, точно так же, как, вероятно, ответил бы сам незнакомец на этот очень прямой и, возможно, провокационный вопрос. Мужчина кивнул и подошел на шаг ближе.

"Да!" - сказал он просто и ясно, подходя еще на шаг ближе. Затем они некоторое время молча смотрели друг на друга , и теперь на их лицах появились улыбки, выражающие сильную симпатию и непреодолимое желание узнать друг друга получше.

Палящее солнце в этот летний день в Маниле теперь медленно садилось, освещая своим огнем их пару, мужчину и мальчика, и они погрузились в свою вечернюю страсть, окрашивая своим сиянием энтузиазм и пробужденную природу.

"Я хотел бы пригласить вас, - сказал Пьер, - на чашечку кофе или что-нибудь перекусить, если хотите..."удивляя самого себя уверенностью, с которой он действовал, отсутствием каких-либо сомнений относительно того, было ли то, что он делал, хорошим или нет, соответствовало ли это обычаю или практике. Конечно, он больше не задумывался о том, принято ли приглашать мальчиков-проституток куда-нибудь перекусить, или даже было ли это одной из возможных тактик знакомства с одним из них. Ему было все равно. Эдвард бросил на него огненный взгляд, обнимая его одной рукой. И вот они направились в маленькое бистро, как будто были друзьями друг с другом – или даже больше – в течение долгого времени.

III.

Бистро было милым заведением, где, к радости Пьера, мало кто курил, и действительно было довольно оживленно. Большинство посетителей были мальчиками или молодыми мужчинами, а также молодыми девушками. Пьер также заметил, что здесь было мало пар в традиционном смысле этого слова, то есть молодых людей и девушек, преданно держащихся за руки и клянущихся в вечной любви. Вероятно, там были пары, но они состояли в основном из мальчика и мужчины или даже девочки и мужчины или девочки и женщины. Редко о мальчике и женщине – интересно, почему? Атмосфера была совершенно непринужденной, и, конечно, все были вполне цивилизованны. Беседы были мягкими, любящими, абсолютно очаровательными или даже шумными и веселыми, но без легкомыслия.

Пьер и Эдвард чувствовали себя такими близкими друг другу, как будто знали друг друга очень давно. "Возможно, мы знаем друг друга уже много столетий", - сказал Эдвард, когда изумленный Пьер схватил руку мальчика и тепло осмотрел ее. "Вы знаете, я недавно прочитал, что иногда человек встречает людей, которых знал или любил в прошлой жизни..." Пьер нежно посмотрел на мальчика – который произнес последнюю фразу очень тихо – в глаза. Он на мгновение задержал дыхание, чувствуя, как его сердце бешено колотится до самой шеи. Потому что мальчик высказал вслух то, что он – Пьер – интуитивно почувствовал это с самого первого взгляда их встречи.

"Где ты это прочитала?" - спросил он. - Вы помните автора? - спросил я.

- Женщина-автор...Кажется, ее зовут Энни Безант."

Пьер кивнул.

"Мальчик-проститутка из Манилы, который читает теософскую литературу..."

Он поднес смуглую руку мальчика поближе к глазам и задумчиво посмотрел на нее. Это было долгое и очень тонкая рука, свидетельствовавшая о благородстве духа.

"Да, я также уже прочитал кое-что из Ледбетера", - продолжил Эдвард.

Пьер поцеловал палец Эдварда. Затем он ответил, улыбаясь, как будто на мгновение растерялся:

"Которая тоже любила мальчиков!"

- Кто, Ледбетер?

«Да. Из-за этого он даже впутался в этот грандиозный скандал".

"Англиканский епископ..." - вставил мальчик, тепло хихикая.

"Верно", - ответил Пьер, думая о своих последних четырех годах.

"Я даже провел последние четыре года в монастыре", - серьезно сказал Пьер.

Эдвард сурово посмотрел на своего друга.

- Ты меня удивляешь... действительно! - парировал Эдвард. "Я предполагал, что ты объездил весь мир... переспал со множеством парней".

Он хихикнул, ласково положив руку на щеку Пьера. Пьер, в свою очередь, положил свою руку поверх руки мальчика.

"О, конечно, в моих фантазиях... 

Оба дико улыбнулись. Пьер вдохнул теплый воздух, который врывался через открытую дверь ресторана. Они почувствовали запах морских водорослей, смешанный с автомобильными выхлопами и легким запахом рыбы, жареного мяса во фритюре и сигарет. Внезапно настоящий момент показался Пьеру чрезвычайно важным; что касается его точного значения, если бы ему пришлось облечить свою интуицию в слова, которые он смог бы описать только в терминах жизни и смерти. Его прошлое, даже четыре года, проведенные в монастыре, его духовный опыт, все мудрые книги, которые он прочитал, - все это вдруг показалось ему совершенно неважным, пустым. Он чувствовал, что вся его жизнь до сих пор была потрачена впустую. Потому что он жил без любви, без этой неистовой страсти, которая, конечно, была такой невероятно тихой, которая текла сквозь него, как теплый ручей, и в которой не было ни страха, ни сомнений. Ничего, кроме жизни и смерти, а следовательно, и самой жизни!

Потраченная впустую или все же проведенный в тихом и бессознательном ожидании этого самого момента, который был началом новой жизни, жизни, которая все равно состояла бы только из мгновений, из череды мгновений и, следовательно, постоянного настоящего. Жизнь без прошлого и без будущего, а следовательно, без проекций. И, возможно, не совсем впустую, потому что теперь Пьер осознавал тот факт, что, по сути, все это подготовило его к этому моменту; это было необходимой предпосылкой для того, чтобы он нашел себя, чтобы он действительно мог открыться себе, готового к любви, прорывающегося к неожиданному, неисчислимому и чудесному в этой жизни. Пьер стал ребенком и открыл себя для возрождения чуда, как выразился Уолт Уитмен в своих стихах.

Он рассматривал прелестные черты своего маленького друга: едва заметные морщинки от смеха в уголках его глаз, почти аристократический овал лица, относительно узкие и почти хрупкие плечи; он думал, что нет ничего важнее их любви.

"Знаешь, Эдвард, - медленно произнес он, - в тебе есть что-то от принца..."

Эдвард вообще ничего не ответил. Казалось, он впитывал слова Пьера, и его большие черные глаза погрузились в собственные зеленые глаза Пьера. Эдвард чувствовал, что никогда еще ни один мужчина не любил его так сильно. И на самом деле, с ним редко случалось, чтобы клиент признавался ему в любви до того, как они переспали. Вероятно, в постели это случалось чаще. Но разве тогда это больше не было выражением желания, прямым и почти инстинктивным признанием страсти и даже радости по этому поводу, по поводу жизни, которая искупает? Но то, что Пьер сказал он в тот момент казался поэтичным и полным привязанности. Он не чувствовал в этом никакого желания, во всяком случае, пока. Эдвард всегда хотел, чтобы это было так; когда он мечтал об этом, он всегда представлял себе идеальные любовные отношения со старшим мальчиком или мужчиной именно такими.

Это волшебство, положившее начало настоящей любви... Несомненно, среди его клиентов было несколько очень приятных людей, щедрых и добрых, хотя Эдварду часто казалось, что они были слишком увлечены всевозможными правилами и условностями, и прежде всего своими деньгами, своим положением, своим прошлым. Эдварду хотелось бы иметь со многими более длительные отношения, но все они порвали отношения, хотя какое-то время продолжали писать. Но чего он ожидал? Каким-то образом Эдвард знал, что он не такой, как другие. Он на самом деле не понимал большинство других арендаторов. Они считали его настоящим геем и, казалось, почти презирали его за то, что он что-то чувствовал, в то время как они якобы делали это только ради денег, и это оставляло их совершенно равнодушными. Это было невообразимо для Эдварда. Он молчаливо воспринял это как своего рода сентиментальную стыдливость. Эти мальчики не испытывали никаких угрызений совести по поводу спать с любым парнем или мужчиной, но признать, что они позволяют себя целовать, или что они сами на самом деле влюбляются, хотя это, конечно, случалось не каждый раз или даже очень редко, но это случалось; что они были так или иначе слишком гордыми или слишком застенчивыми признать. Эдвард чувствовал, что они, должно быть, переживают внутренний конфликт со своими нелепыми мачо-манерами. Потому что они отказывались от любой формы нежности, которую в противном случае могли бы испытать, от всего измерения поэзии и привязанности, радости и соучастие, которое он, Эдвард, всегда считал возможным, а теперь – в его отношениях с Пьером, хотя это было еще очень свежо – получило подтверждение.

Было ли важно, когда они спали вместе, будь то сегодня вечером или позже – или даже никогда? Имело ли это значение помимо этой всеобъемлющей нежности – этой близости, – которую он испытывал к этому мужчине, и который, очевидно, испытывал к нему то же самое в ответ, это безошибочное чувство, что они принадлежат друг другу? В определенном смысле Эдвард был внутренне более зрелым, чем его современники. Чтобы быть уверенным, что ему было всего лишь тринадцать; но его ум был как у 16 или 17-летнего юноши. Эдварду не очень нравилось выпендриваться, играть в "я на переднем плане", как это делали многие мальчики, с которыми он был знаком. Он знал, что это был всего лишь страх и слабое чувство собственного достоинства. Хотя Эдвард вряд ли смог бы облечь все это в слова, облеченные в конкретные идеи, тем не менее он интуитивно ощущал это в своем сердце как некую истину.

Пьер был первым, кто нарушил молчание: "Эдвард, я бы действительно хотел пригласить тебя чтобы поесть. Знаете, некоторое время назад я увидел симпатичный маленький ресторанчик на пляже. Я верю, что там можно заказать хорошую рыбу..."

- Ты любишь рыбу? - спросил я.

"Да, очень сильно".

"Наверняка это Pigeon, что вы видели на пляже..."

"Да, я думаю, что это так называется".

- Это хороший ресторан. Но дорого. Я знаю другой ресторан, где рыба такая же вкусная, если не лучше, хотя и менее модная. Но атмосфера там очень приятная... Многие мужчины водят туда мальчиков..."

Пьер улыбнулся.

"Почему ты улыбаешься?"

"Я не думаю, что они действительно ходят туда вместе?" пошутил Пьер. "Знаешь, для этого есть место получше, с матрасами, простынями, одеялами и подушками..."

Мужчина и мальчик весело вышли из бистро, направляясь в сторону пляжа.

IV.

Пьер чувствовал себя раскованным и радостным, как раньше в своей жизни он чувствовал себя крайне редко. Для него это было так, словно с плеч свалился тяжелый груз, словно добрый волшебник в длинном плаще и остроконечной шляпе взмахом своей волшебной палочки открыл перед его глазами совершенно новый и ошеломляюще прекрасный мир. Пьер не хотел упустить ни капли этого нектара любви, и теперь он был даже рад своей аскетической жизни, которая позволила ему достичь чувствительности, которой он никогда ранее не обладал.

Ни алкоголь, ни какой-либо другой вид наркотиков не были нужны для того, чтобы наслаждаться страстью этой жизни, какой Пьер видел и переживал ее сейчас. И разве не всегда бывает так, что мы воспринимаем жизнь так, как хотим ее воспринимать? Разве вся наша жизнь и опыт не сосредоточены на том, чего мы ожидаем от жизни? И разве мы не программируем таким тонким образом всю свою судьбу? И разве не все зависит от фундаментальной позиции, которую человек занимает? Хочу ли я быть счастливым в этой жизни? Или я хочу – и мне нравится – страдать? И когда последнее действительно происходит, почему я хочу страдать? Во имя всего святого, почему? Почему я не хочу быть счастливым и переживать жизнь во всей ее красоте, во всей ее потрясающей креативности и полноте? Почему? Или – и для меня это одно и то же – почему я раньше так думал, когда я только сейчас получаю момент, и мое мышление, весь мой образ мышления меняется одним махом? Когда, осознавая тот факт, что я привел весь свой опыт в соответствие с содержанием своих мыслей, я, следовательно, с новым образом мышления привношу ли я новый вид опыта в свою жизнь?

Это проходило через сердце Пьера совершенно интуитивно, без необходимости облекать эти вопросы в слова в своем уме. Он знал, что пережил эту революционную трансформацию в своем мышлении, и что, к сожалению, это произошло не одним махом, а скорее в течение нескольких лет сосредоточенной работы над своим сознанием. И все же, что значили все человеческие усилия по сравнению с благодатью, которой он достиг; помощью всей вселенной, которая каждую минуту посылала ему бесконечную любовь и играла свою роль в трансформация его сознания, часто без того, чтобы он даже осознавал это. Вдыхая свежий ветерок и держась за теплую и сухую руку Эдварда, шаг за шагом идя рядом с ним, он тоже был босиком, держа сандалии в другой руке, Эдвард чувствовал благодарность за то, что наконец-то все наладилось, что все зависит от веры. Поскольку он верил в любовь всеми фибрами своего существа, она стала реальностью в его жизни.

Эдвард испытывал к этому человеку спонтанную привязанность, которую он не мог вместить в свои ранее существовавшую схему переживания. Пьер не был похож на туриста, который хотел провести ночь с парнем, а потом уехать. Он также не был похож ни на одного из тех евангелистов, с которыми он несколько раз сталкивался по чистой случайности или о которых ему рассказывали другие мальчики. Эти мужчины, которые обычно принадлежали к какой-нибудь церкви в США, которые пытались заставить мальчиков начать все с чистого листа, у которых, возможно, были добрые намерения и с которыми, тем не менее, было приятно общаться – Эдвард чувствовал интуитивно – принципиально не понимал их жизни, их желаний, их радостей и того, что он рассматривался как принадлежащий ему мир. Они якобы терпеть не могли "такого рода желания" и проявляли своего рода жалость к мальчикам, что не только Эдвард, но и его друзья находили унизительным. Эдвард сомневался, что эти люди действительно смогут понять их, парней здесь, в Маниле, или где-либо еще, с их красивыми фразами, их идеями, их квадратным, напыщенным миром, в котором есть только добро и зло и ничего промежуточного, только черное и белое, никаких оттенков серого…

По сути, многие из этих мужчин похожи на туристов, которые приезжают ради собственного удовольствия: только эти другого рода удовольствие от приятных бесед с мальчиками о морали, рае и грехах, которые человек просто не может совершить, даже когда голоден. Знают ли они вообще, что такое голод? И знают ли они, что это за другой вид голода, не желудочного, а скорее кожного, этот голод по привязанности, по нежности, по настоящей, искренней, а вовсе не беспричинной улыбке, а именно улыбке одного из тех самых мужчин, против которых они выступают, эти мужчины, которые на самом деле любят мальчиков. Не те другие туристы, которые хотят только увидеть вас однажды, так сказать, переспать с мальчиком, потому что они могут себе это позволить. Но даже среди них есть те, кто добр и у кого есть сердце – а не просто приятные слова и фразы братской любви, – которые покупают вам пару кроссовок или даже целую теннисную экипировку или гидрокостюм. И среди них есть даже такие, как друг Эдварда, которые берут мальчиков в свои гостиничные номера вместе со своими младшими братьями и сестрами, которым в данный момент негде остановиться, не для того, чтобы спать с ними, а скорее для того, чтобы предоставить им временное пристанище. Так что им негде спать и они спят на улице. Конечно, есть и те, кто воспользовался бы этой самой ситуацией в своих собственных целях, но это было редкостью. Ибо даже у улицы есть мораль, даже очень сильная – и о которой проповедники, к сожалению, на самом деле ничего не знают. И даже у мальчишеской любви есть своя мораль, о которой они не только ничего не знают, но даже не пожелали бы знать, чего бы это стоило, чтобы что-то узнать. Потому что это бы поставило под сомнение их принципы, в рамках которых именно этим вещам нет места, несмотря на факт в том, что сама жизнь отводит им место.

Еще до встречи с Пьером Эдвард знал – от товарищей, которые рассказывали ему о своих таких же отношениях, – что с этими мужчинами все было совершенно по-другому. Эта любовь между мужчиной, который на самом деле любил мальчика, и им, Эдвардом, который открыто признался в своих гомосексуалистских наклонностях, что настоящая любовь возможна, отношения, которые в корне не имеют ничего общего с проституцией. Эдвард также знал, что в их родных странах многие из этих мужчин пострадали из-за своей любви к мальчикам и даже попали в тюрьму.

Но, конечно, это также зависело от отношения мальчика к мужчинам; на самом деле, от его отношения к жизни в целом. Неужели он идет с ним только из-за денег? Или любовь была тем, что имело для него значение?

- Знаешь ли ты, Эдвард, - спросил Пьер после некоторого молчания, во время которого они тихо слушали шум моря, - знаешь ли ты, что многие из твоих товарищей, я полагаю, мальчики, которые ходят по улице так же, как и ты, на самом деле очень похожи на тебя?"

Эдвард бросил на Пьера быстрый взгляд с серьезным выражением на лице.

- На самом деле многие, но они не хотели бы этого признавать! Они не хотели бы признавать, что это важно для них, что это выходит за рамки денег".

"что это?"

"Это, по сути, то, чего они не находят в своих собственных семьях и никогда не находили..."

В этот момент они оба заметили на некотором расстоянии собаку и ее выводок, окруженных несколькими мальчиками. Это была дикая собака на охоте, одна из многих в Маниле, где царит девиз "живи и давай жить другим". И вдруг одного из маленьких щенков, который забрался слишком далеко в воду, настигла волна и отнесла на несколько ярдов. Мать немедленно бросилась в его сторону и через несколько секунд благополучно доставила его на берег. Пьер и Эдвард просто стояли там, словно приросшие к месту, свидетели этой сцены, которая дала точный ответ на их разговор, ответ, который сильнее любых слов представил реальность перед их глазами с не слишком утонченной ясностью. Для этой матери не требовалось никаких размышлений, чтобы спасти своего малыша, вообще не было никакого промежутка между мыслью и действием. Ее действия были абсолютно спонтанными – и следовательно, абсолютно успешны. Их беседа увяла, как бы поглощенная этим событием, которое в глазах стороннего наблюдателя могло показаться банальным, но в глазах Пьера и Эдварда вызвало внезапное прозрение, подобно коану, данному мастером Дзен, глубокий и скрытый смысл который внезапно раскрывается, постигается учеником дзэн непосредственно перед тем, как он начинает действовать самостоятельно, что позволяет ему спонтанно и непосредственно достичь сатори.

Эдвард подошел очень близко к Пьеру, после того как собака и ее отпрыск с громким лаем бросились наутек, солнце медленно опускается, как красный огненный шар, над неподвижным морем, как будто оно устало от долгого дня, а пляж, когда-то полный людей, теперь опустел. Пьер нежно обнял Эдварда обеими руками за плечи. Он улыбнулся. Казалось, время остановилось, время и ход событий в мире. Эдвард обеими руками обнял мужчину за грудь, очень крепко прижимая его к своему телу. Пьер, в свою очередь, зарылся лицом в длинные волосы мальчика, которые мягко развевались на морском ветерке. Он вдохнул аромат этих волос, который смешивался с соленым запахом океана и водорослей. Его сердце было на грани взрыва, настолько он был полон любви, счастья, совершенной удовлетворенности. Так они и стояли там – крепко обхватив друг друга руками – на какое–то время, казалось бы, навсегда, что само по себе источало благоухающий аромат их страсти.

V.

Эдвард провел ночь с Пьером. Проснувшись на следующее утро, он с удивлением обнаружил, что Пьер уже давно встал. Он даже приготовил завтрак и выглядел чистым и здоровым.

- Ты, наверное, уже приняла душ? - пискнул Эдвард, все еще довольно усталый.

Пьер улыбнулся и кивнул, сел на кровать и осторожно склонился над мальчиком.

- Хммм, - пробормотал Эдвард, принюхиваясь, как собака, - ты действительно хорошо пахнешь... Но, конечно, я бы предпочел, чтобы ты все еще был в постели, прямо здесь, со мной...

В то же время Эдвард схватил Пьера за руку, притягивая его к себе, чтобы поцеловать.

"Почему ты встала так рано?" - настаивал Эдвард.

"Я всегда встаю рано по утрам, потому что занимаюсь упражнениями по йоге, которые занимают час или два. Чтобы не беспокоить вас, я пошел в кабинет."

Эдвард посмотрел Пьеру в глаза.

"О, это то, что я тоже хотела бы попробовать, Пьер".

- С утра пораньше, мальчик! Ладно? При условии, что ты останешься здесь еще на одну ночь?"

"А должен ли я?"

- Ты должен! Если ты хочешь заниматься йогой...", - сказал Пьер, улыбаясь.

"Только если я захочу заняться йогой...?" - поинтересовался Эдвард с озорным выражением в глазах.

Пьер покачал головой.

"Нет only...no . Ты знаешь, я..."

Эдвард быстро зажал Пьеру рот рукой.

- А теперь я пойду приму душ, - тихо сказал он, - потому что я хочу пахнуть так же хорошо, как ты...

Эдвард выскользнул из постели и легкой походкой направился в ванную. Пьер рассматривал стройное тело мальчика, в котором все было пропорционально почти непостижимым образом. "Его тело было так же гармонично организовано, как и его разум", - подумал Пьер. Эдвард, сознавая тот факт, что взгляд мужчины был прикован к нему, обеими руками погладил свои сияющие черные волосы, проведя ими по шее, и в то же время немного потянулся. Его походка была уверенной в себе и абсолютно грациозной. Когда он ненадолго задержался у двери ванной и полуобернулся, и встретился взглядом со своим возлюбленным. И вот пара мгновение смотрела друг на друга, улыбаясь.

"Я бы очень хотел, чтобы вы сделали несколько моих фотографий..." - тихо сказал Эдвард.

Пьер едва заметно покачал головой.

"Это невероятно", - ответил он. "Действительно, в этот самый момент мне пришла в голову та же идея".

«действительно?» Эдвард взвизгнул от восторга. "Это знак того, что наши энергии вибрируют вместе..."

"Да, я думаю, должно быть, так оно и есть. По-другому и быть не могло, - подтвердил Пьер, когда мальчик удовлетворенно исчез в ванной.

Пьер занялся приготовлением английского завтрака, в то время как Эдвард то входил в душ, то выходил из него, что-то выкрикивая. Он думал об этом проекте, который он уже разработал в самом начале своего уединения от мира. Совершенно случайно в то время ему в руки попал журнал, в котором он увидел статью о молодых парнях в тюрьме в Маниле. Статья в журнале была посвящена, в частности, двум из них. Их звали Кози и Эдвард, и им было девять и тринадцать лет...

Статья задела Пьера за живое: он хотел вызволить этих и других мальчиков из тюрьмы. Вот почему он в первую очередь хотел поехать в Манилу.

И вот теперь он был в Маниле и знал другого мальчика, которого тоже звали Эдвард. Возможно, это было предзнаменованием того, что этот проект следует продолжать?

Но, конечно, Эдвард – когда он рассказал ему об этом за завтраком – был против.

"Давай пойдем на пляж и будем наслаждаться жизнью, Пьер!" - беззаботно предложил он. "Если бы они были здесь, с нами, эти мальчики сделали бы то же самое".

"Конечно, но это именно то, что им мешают сделать".

"Почему ты вообще хочешь пожертвовать собой ради них?"

– Потому что это правильный поступок, тебе так не кажется?

- Проблема в том, что ты здесь чужой, и если ты окажешься втянутым в это дело, то пойдешь против властей. Я предлагаю кое-что получше!"

- И? Пожалуйста, услышь меня..."

"Если ты действительно хочешь что-то сделать для этих мальчиков, не входи, как бык, бьющийся головой о кирпичную стену, а вместо этого, как кот, который протискивается под дверь..."

Пьер улыбнулся.

- Ладно, это забавная метафора, но вполне уместная. Мне кажется, я понимаю..."

"Итак, как кошка... Понимаете, так что..."

В тот же момент Эдвард проворно соскользнул на пол, имитируя едва заметные извивы кошки, протискивающейся под дверью. Белый халат служил мехом, и внезапно он превратился в кота. Та имитация была настолько реальной и удачной, что Пьеру оставалось только протереть глаза, а мне покачать головой.

"Должен ли я сыграть собаку, которая ловит кошку?" - спросил Пьер.

Эдвард встал.

"Но ты же кот – ты что, уже забыл об этом?" Пьер сделал ему замечание.

- Да, конечно. Вы совершенно правы. Итак, что ты предлагаешь?"

"Как кошка..."

- Ты не можешь сформулировать это более конкретно?

"Вы могли бы, например, предоставить мальчикам комнату..."

- Что вы имеете в виду?

"Сейчас, когда они покидают общежитие или исправительное учреждение...вы задумывались о том, куда именно они должны направиться?"

- Вернулись к своим родителям? Или?"

- Если они у них есть. У большинства из них либо их нет, либо, если и есть, родители не хотят иметь с ними ничего общего. Или они сами сидят в тюрьме, или алкоголики..."

- Значит, они спят на улице.

“да”.

“ Комната? Ты имеешь в виду, по комнате для каждого мальчика?"

"нет. Это не Европа. Вы можете предоставить одну комнату для пяти или шести мальчиков.

Но это должна быть комната, снятая частным образом. Так что власти никоим образом не могут вмешиваться".

"Что ты хочешь этим сказать?"

- Это не должен быть гостиничный номер, но все же это комната. Как только мы возьмемся за это дело, в доме, который принадлежит тебе. Я имею в виду, если бы у тебя здесь был дом."

"Возможно, я мог бы купить один".

- Вы намерены остаться здесь на некоторое время?

“да”.

- Итак, даже если у тебя здесь будет дом, мальчики не должны жить с тобой. В противном случае они подумали бы, что вы хотите переспать с ними, и они вполне могут лично предложить именно это, чтобы получить от вас деньги. Во всяком случае, власти так бы поняли. И во всех этих случаях возникают проблемы".

- Я понимаю. Я думаю, что лучше всего было бы, вероятно, создать фонд".

- Что это? - спросил я.

"Корпорация со своим собственным юридическим статусом".

- Ты имеешь в виду, своего рода ассоциацию?

- Да, что-то в этом роде. Я думаю, что тогда я больше не буду тем, кто на самом деле дает деньги. Я бы передал операции фонду, и именно он оплачивал бы аренду или покупку помещения".

- Но, знаешь ли, мальчики иногда не очень чистоплотны. Они оставят тебе в бардак комнате, и что потом?

Но, конечно, вам не пришлось бы беспокоиться об этом; я и мои друзья смогли бы держать все под контролем. Дело в том, что у них есть где спать."

"Так это значит, что без твоей помощи я бы не справился?"

- Вряд ли. Как бы вы наблюдали за всем этим, вы, вы, кто, очевидно, действительно не знаком с реалиями и, прежде всего, с атмосферой улицы?"

- Ты прав, Эдвард. Итак, что тогда?"

"Мы просто должны начать…"

"Неужели это действительно так просто?"

"Если мы переусердствуем, то убедим себя, что это не очень хорошая идея, понимаете? Поэтому на самом деле не так уж хорошо так много думать об этом..."

- Да, Эдвард. Это правда. Мы должны просто действовать. Какой ты мудрый мальчик..."

Пьер остался в Маниле. И первоначальный проект "Комната" превратился во все более популярную программу помощи, которая была разработана, чтобы помочь мальчикам на улице. Эдвард взял на себя ведущую роль в фонде, потому что у него были качества, которых несколько недоставало Пьеру. Самым важным из них было его знание психологии мальчиков, их желаний и нуждаемости, их проблем и слабостей. Но также и их сильные стороны, их красоту, их целостность. Потому что когда-то он был одним из них.

Питер Рой: Дети параноидального мира

или

Как появился Принц-лягушка и как, в конце концов,

Маленький принц спас Мир

Детские сердца, забывшие любовь,
нервные, торопливые, напряженные,
получающие выговоры без передышки,
в среде без культуры и без нежности,
искаженные банальностью,
оскверненные грубостью

 

Упускать из виду мирную красоту,
мудрость благодати и света,
считать необходимым злом,
запертым родителями-параноиками
и лишенным дара речи всеми средствами массовой
информации вплоть до регистрации каждой особенности,
принижать как бесполых и порабощенных
Богом нерешительной улыбки
и бесплодных закусочных

 

и игнорировать
по-настоящему и воистину, в жизни,
в том, что не поддается измерению мозгами роботов
и это не поддается никакому статистическому учету:
сладостный эротизм детской непосредственности,
перед которым даже богам приходится преклонять колени, и требует
оваций перед красотой этих маленьких мальчиков
или каждой маленькой девочки,
чьи солнечные улыбки сияют даже в тени
и бледнеют от ревности,

 

и насмешливый смех в зале, лицо серой пустоши,
вечной посредственности, усредненности как нормы,
которая стремится убить все, что на самом деле живет и сияет,
который, конечно, ранее развалился на куски в своей собственной пустыне,
над которым смеялись маленькие принцессы и
опровергали маленькие принцы с более острым умом
веками, даже эонами,
и, конечно, само по себе кажущееся важным, повсюду
в ток-шоу и скучных парламентских дебатах,
шуршащее в ночных кошмарах фригидных матерей
и, тем не менее, определяющее временное
силой глупости,
которая стала всеобщей

 

пока, оставив за собой последнее слово,
маленький принц не вернется,
который, спустившись со своей планеты,
пинает под зад всех тех,
кто все еще верит,
что маленькие дети королевства должны быть лишены удовольствий,
и кто берет на себя власть
отдавать всем президентам приказы
о походе и восклицает,
что наконец-то все дети равны перед законом,
а все взрослые приговорены к вечной педофилии! 

Питер Рой: Мудры, как дети,

или

Чему я научился у детей: Размышлению 

Придумывать истории очень просто. Гораздо труднее писать живые истории, которые так же приятны на слух, как и выдуманные.

Все, что я испытал, когда перестал быть тем, кем был, ничтожеством, и начал становиться тем, кем был Я, некто, стал свидетелем невероятной истории.

Невероятная и в то же время правдивая история. История, столь же прекрасная и столь же уродливая, как сама жизнь. Уродлива? Эта история научила меня тому, что быть взрослым - это своего рода маскарад. И что быть ребенком - значит быть самим собой.

Дорога к самому себе пролегала через ребенка внутри меня.

Дети показали мне путь к ребенку внутри меня, который в то время все еще был похоронен и лежал под паром, как поле, и который искал своих родителей, и прежде всего меня.

Дети были моими настоящими учителями. Именно от них я узнал, что такое мудрость на самом деле. И чего, прежде всего, в нем не было.

Не школьные знания, не университетское самомнение, не книжная мудрость и даже не так называемое логическое мышление. Даже это - высокомерие. Мысль- высокомерие. Дети живы. И они делают это часто, не задумываясь. В любом случае, без лишних раздумий. В то время как большинство из нас думают, не живя. Это означает переваривание. Переваривание прошлого. Детям это ни к чему. Они переваривают прожитый момент, а затем сразу же забывают его. Это означает, что они живут настоящим моментом. Только дети и мудрецы в состоянии сделать это. Остальные из нас копят мгновения, чтобы прожить их позже. Следовательно, для того, чтобы вообще не жить. Следовательно... для того, чтобы переварить. Мы - хранители и переработчики. Даже духовность - это часть пищеварения. Детям не нужна духовность. Они духовны. Они не нуждаются ни в каком Боге. Они сами Боги. Им не нужна религия. Они религиозны, сами того не подозревая. Ибо они связаны сами с собой и, следовательно, ЕДИНЫ во власти.

Большинство взрослых - это извращенные дети. Следовательно, ни то, ни другое. Они не могут быть взрослыми, потому что никогда не были детьми. Они не могут быть детьми, потому что они, как дети, должны быть взрослыми. Для того чтобы они смогли стать взрослыми, они сначала должны быть готовы осознать свою детскую сущность. Способность к сопереживанию - это способность чувствовать "в полной мере". Этому я тоже научился у детей. Я чувствовал себя и их. И это позволило мне мало-помалу почувствовать себя самим собой. Ребенок во мне. Быть ребенком - значит чувствовать, а не думать. Все это, вероятно, звучит как шутка или бойко произнесенные слова. И все же они выражают всю серьезность жизни. Эта истинная серьезность подобна истинной мудрости: без лицемерия и без садизма. То есть: без морализаторства. А то, что легко сказать, может быть трудно вынести, как доказал сам покойный Вильгельм Буш.

Дети - это нация, ее основа. Нация детей. Во многих культурах это угнетенные, порабощенные люди. Как крестьяне в старой России. Как у бедняков Достоевского. В поэтической фантазии я вызвал в воображении детское государство с королем, который, когда захотел, чтобы он забрал детей, спрятал их всех и, под своим огромным, толстым животом, покинул свой замок через потайной ход, чтобы затем, в некоем лесу, совершить акт перерождения, выпустив детей, после чего маленькие принцы и принцессы бежали со своим королем, чтобы иметь возможность пережить свою любовь в более счастливых царствах. Этому я тоже научился, а именно у детей: фантазировать и осознавать силу фантазирования. Ибо то, что для одного человека является паранойей, для другого - хлеб. Дали однажды сказал, что он отличался от сумасшедших только тем, что не был сумасшедшим. И я отличаюсь от тех, кто фантазирует, только тем, что я пишу так же хорошо, как фантазирую (...если я действительно пишу). И это, еще раз повторяю, абсолютно стоит того, чтобы все мы научились: освобождать свое воображение.

Б. Бендиг: Умные люди повсюду – Современная сказка

(Из: Раздаточного материала, распространенного частным образом на 5-м научном конгрессе GFSS, Кенигсвинтер, март 1979 г.)

Говорили, что за горой находится страшная пропасть, как называли ее люди, и это было все, что они могли сделать, чтобы попытаться защититься от нее. Однако были и те, кто не хотел в это верить. Они приготовились тайно взглянуть на то, что лежало за вершиной. Некоторые из них были задержаны и жестоко наказаны, хотя на самом деле они заявляли, что за горой была не пропасть, а прекрасный сад. Но это только вызвало у них еще больше гнева и ненависти со стороны соседей, которые не хотели мириться с этим что они говорили, и скорее придерживались бы своего представления об ужасной пропасти.

Однако ни одна стена не была достаточно высокой, ни одно наказание – достаточным, чтобы помешать некоторым – снова и снова - осмеливаться заглянуть за пределы вершины. Чтобы не быть обнаруженными, они придумали самые комичные маскировки. И даже по мере того, как их мастерство в исполнении своих ролей росло, росло и мастерство их встревоженных преследователей, пытавшихся их поймать. Горе тем из задержанных, кто настаивал на своем утверждении, что они видели не пропасть, а сад. Возможно, с ними что-то не совсем в порядке, думали умные люди из числа населения, и в качестве доказательства они часто приводили некоторые любопытные факты из жизни заключенных, которые им нужно было сохранить в секрете. Было также так, что некоторые пленники пришли в замешательство, потому что все хотели, чтобы они рассказали о том, что они видели, и все же они не знали никого, кто поделился бы их опытом. Если они снова начинали верить в бездну, они исцелялись. Упрямые из них, однако, держались стойко, а умные люди среди населения придумывались всевозможные способы излечить их от их якобы ложных представлений. Некоторые из заключенных даже позволили заставить себя лишиться зрения только с целью вернуть себе свободу. Если бы они больше ничего не могли видеть, думали умные люди среди населения, они бы также больше не предпринимали никаких попыток заглянуть за пределы вершины.

Но независимо от того, что было придумано и осуществлено, новость о том, что за пределами не было пропасти, а скорее, сад – не была бы раскрыта. Затем даже ученые начали интересоваться этим утверждением и провели сложные исследования по этому поводу. Конечно, самым простым для них было бы просто взглянуть с вершины своими глазами. Но, конечно, им не разрешили этого сделать. Поэтому они изучили тех людей, которые сказали, что сами смотрели с вершины и видели сад. И поскольку никому не было позволено проверить это утверждение, даже ученому, мы все еще находимся в начале нашей истории.

VIII. РАБОЧИЕ ГРУППЫ 

Презентация Рабочей группы по педофилии в Федеральной ассоциации гомосексуальности

Презентация Рабочей группы по педофилии Федеральной ассоциации гомосексуальности (AG-Pädo-BVH). 

Рабочая группа по педофилии Федеральной ассоциации гомосексуальности (BVH e.V.) была основана в 199l на Девятом общем собрании BVH. Это рабочая группа BVH. AG-Pädo-BVH рассматривает себя как форум и сеть для всех входящих в нее групп педофилов в Германии; включая педофилов, которые не являются членами какой-либо группы, а также всех, кто может быть заинтересован в совместной работе для достижения целей AG-Pädo-BVH. AG-Pädo-BVH состоит из лиц, которые сами, среди прочего, испытывают эротическое/сексуальное влечение к детям/молодежи.

Целями AG-Pädo-BVH являются:

– распространять дискурс о педофилии с точки зрения пострадавших педофилов и детей/молодежи по всей стране,

– способствовать обмену опытом, а также налаживанию связей между группами педофилов,

– содействовать созданию групп самопомощи педофилам во всех крупных городах (например, в центрах гей–сообщества),

- усилить дискуссию среди педофилов, а также между педофилами и непредубежденными геями/представителями широкой общественности,

– содействовать вовлечению женщин–педофилов, а также гетеросексуальных педофилов,

- стремиться к сотрудничеству с учеными-сексологами, организациями, занимающимися схожей тематикой (например, Ассоциация защиты детей) и все других, желающие вступить в диалог,

– поддержать сексуальное самоопределение детей и молодежи,

- добиться декриминализации любой сексуальной активности по обоюдному согласию, независимо от возраста, разницы в возрасте или пола участников.

Организационные цели BVH e.V. также остаются в силе в рамках AG-Pädo-BVH; вся деятельность AG-Pädo-BVH осуществляются в рамках закона. 

Определения понятий:

"Педофилия" или "педосексуальность" относятся как к сексуальной или эротической ориентации взрослых по отношению к детям (обычно в среднем и позднем детстве), так и к эмоциям и образу жизни, связанным с этой педосексуальной идентичностью. Эти концепции просто описаны; им не присваиваются моральные ценности.

"Педерастия" означает эротическую гомосексуалистскую любовь мужчин к молодым мальчикам-подросткам; (это уважается в других культурах). 

"Эфебофилия" характеризует эротико-гомосексуалистическую склонность мужчин к сексуально зрелой молодежи и подросткпм. 

"Педофилы" в настоящее время означают мужчин, женщин или подростков, которые также испытывают эротическое/сексуальное влечение к детям (и/или юным подросткам). Некоторые отвергают навешивание на себя ярлыка гетеро или гомосексуалиста, потому что чувствуют влечение к детям обоих полов. В течение жизни педосексуальная ориентация может переживаться более или менее сознательно. Типичного педофила не существует.

Время от времени дети и молодежь поступают так – независимо от их часто все еще неосознаваемой сексуальной ориентации – испытывали эротическое/сексуальное влечение к взрослым и выражали такие желания. Из этого могут возникнуть более или менее интенсивные и продолжительные отношения со взрослыми, которые открыты для этого. До тех пор, пока обе стороны хотят этого и, исходя из уровня развития ребенка, он или она согласились на это (т.е. дали согласие), до тех пор, пока на каждой фазе (сексуального) контакта ориентиром являются потребности, чувства и желания ребенка (т.е. что подходит для ребенка), при условии отсутствия давления и использования зависимости на ребенка, и до тех пор, пока удается избежать рисков, связанных со здоровьем, несмотря на все (и даже из-за многих из них) различий, всегда следует поощрять с обе стороны – за исключением случаев, когда, объективно говоря, налицо непонимание или применение силы. Приемлемость педофильских/педосексуальных контактов или взаимоотношений зависит от конкретного согласия на встречу и взаимного определения в отношении этой встречи. AG-Pädo-BVH выступает против всего, что имеет отношение к несправедливому осуждению педофилии/педосексуальности.

О концепции самопомощи:

Самоэмансипация и социально-политическая эмансипация:

Группы педофилов рассматривают себя как дискуссионные круглые столы самопомощи, где педофилы с гомо- или гетеросексуальной ориентацией могут обсудить с единомышленниками все мыслимые аспекты жизни педофила. Здесь те, кого это касается, часто могут впервые поделиться своими склонностями и потребностями с другим человеком и, следовательно, осознать, что они не одиноки. Таким образом, часто пошатнувшаяся уверенность людей в себе может быть укреплена. С другой стороны, обсуждаются и проясняются этические и другие вопросы, касающиеся сексуальности между детьми и взрослыми. Таким образом, педофилы могут задуматься о том, какое поведение, с их стороны, было бы наилучшим для детей, с которыми многие из них контактируют. Сексуально-политические вопросы также обсуждаются. Именно таким образом объединяются усилия в области государственного образования.

(Относительно поддержки скорейшей отмены §§ 175 и 182 (и 149 восточногерманского) в рамках всеобъемлющей реформы уголовного законодательства о сексуальных преступлениях, которая гарантирует сексуальное самоопределение обоим педофилам и детям; таким образом, за декриминализацию любой сексуальной активности по обоюдному согласию.) Пункт 175 StGB единогласно отклонен Рабочей группой BVH по педофилии в его нынешнем виде, поскольку он лишает как взрослых, так и детей права на сексуальное самоопределение. Хотя это подтверждает право детей отказываться от сексуальной активности со взрослыми (возможность сказать "нет"), это лишает – через криминализацию их партнеров – возможности сексуального контакта со взрослыми, которого они (дети) сами хотят (говоря "да").

Концепция "сексуального насилия" – в ее криминологическом определении - отвергается AG-Pädo-BVH. Несмотря на то, что заявляется о рассмотрении обстоятельств, связанных с применением силы, на самом деле рисует все педо– и детско –сексуальное одним широким мазком; она не проводит различия между, с одной стороны, сексуальными актами по обоюдному согласию, не причиняющими вреда, и, с другой стороны, неприемлемыми, нарушающими волю. Таким образом, в то время как фактическое сексуальное насилие над детьми тривиализируется, физически и сексуально позитивные встречи, контакты и взаимоотношения между взрослыми и детьми либо демонизируются, либо игнорируются. Несмотря на это, AG-Pädo-BVH действительно использует понятия "сексуальное насилие" и "злоупотребление властью"; а именно, когда сексуальный контакт был вызван нарушением воли; таким образом, когда на него не было согласия. Вот (не только, но и в особенности) реальная защита детей. Конечно, злоупотребление властью также имеет место, когда сексуальность по обоюдному согласию пресекается третьей стороной.

Принято на 7-м заседании AG-Pädo-BVH во Франкфурте 11/6-7/93. 

Резолюция BVH в Потсдаме: "BVH солидарна с целью Рабочей группы по педофилии, которая заключается в политической организации пострадавших, чтобы добиться декриминализации сексуальных отношений по обоюдному согласию между взрослыми и детьми".

Единогласное решение Общего собрания BVH от 2.11.91.

О коммерциализации детской сексуальности:

AG-Pädo-BVH осуждает коммерциализацию сексуальных отношений с детьми. Это особенно относится к организованному маркетингу детской порнографии, детской проституции и секс-туризму. В то же время AG-Pädo-BVH указывает, что до тех пор, пока сексуальные контакты между взрослыми и детьми по обоюдному согласию запрещены законом, многие будут использовать вышеупомянутое как способ, по крайней мере, иметь возможность реализовать свою сексуальность. (21 февраля 1993 года).

Организационно:

AG-Pd-BVH созывает регулярные общие собрания минимум два раза в год.

AG-Pädo-BVH представлена двумя выбранными докладчиками. Необходимо строго соблюдать протокол разрешения споров.

AG-Pd-BVH связана с международной общественной организацией IPCE (International

Pedophile and Child Emancipation ), со штаб-квартирой в Нидерландах).

Брошюры и информация о педофилах:

Информация по теме, брошюры, разъяснительная работа с общественностью (материалы, списки литературы, а также адреса региональных групп распространять (по почте) в BVH. Могут быть организованы выступления с докладами.

Любое лицо, группа или организация могут получать актуальную информацию минимум за 20 немецких марок в год (30 для запечатанных почтовых отправлений) для покрытия почтовых расходов (дистрибьютор).

(Устаревшие адреса удалены)

Некоторые заявления о сексуальности по обоюдному согласию между взрослыми и детьми, "педофилия" и связанные с этим вопросы. (под редакцией AG-Pädo-BVH)

Майкл К. Баурманн (доктор философии, дипломированный психолог, консультант Федерального бюро полиции (BKA)): "Сексуальность, насилие и последствия для жертвы: результаты долгосрочного перекрестного исследования сообщений о Сексуальных контактах", Висбаден, 1985, том 15 серии исследований BKA. Отправной точкой для этого долгосрочного виктимологического исследования является четырехлетний опрос практически всех лиц, которые, как известно, стали сексуальными жертвами в Нижний Саксонии в период с 1969 по 1973 год.

В исследовании Баурмана рассматриваются случаи, когда принуждение или эксплуатация в отношениях не играло никакой роли (отсутствовали), и случаи, в которых дети сами хотели сексуальных действий с подростками или взрослыми (по консервативным оценкам, были), составляли более половины всех обвинений, подпадающих под § 176 StGB [гомосексуалистские акты], которые он рассматривал. Здесь причинение вреда жертвам происходило лишь "довольно редко". Конкретно в отношении мальчиков, ставших жертвами (всем младше 13 лет), Баурманн смог выявить только добровольные или "относительно безвредные сексуальные контакты"; ни в одном из случаев он не обнаружил свидетельств первичного вреда, [то есть вред, причиняемый самим сексом]. Когда здесь действительно происходит фактическая виктимизация, это происходит лишь во вторую очередь, посредством чрезмерной драматизации, действий полиции, судебного преследования и осуждения.

"В 48,2% случаев [сексуальных преступлений], в которых заявленной жертве не был причинен вред, речь шла преимущественно об относительно поверхностных половых актах и/или по обоюдному согласию. До сих пор многие эксперты предполагали, что едва ли есть жертвы сексуального насилия, которым не был причинен вред. Здесь уместно немного по-новому подумать. Взрослые, которые предполагают, что не только насильственные, но и ненасильственные сексуальные контакты были бы принципиально вредны для детей, должны считаться с тем фактом, что многие дети становятся жертвами только потому, что взрослые ожидают этого от них. Многие взрослые настолько усвоили упрощенные страшные истории о последствиях, что даже представить себе не могут, как объективно реагировать, когда речь заходит об их собственных детях. У взрослых самих так много сексуальных проблем, что они просто неспособны ответить непредвзято. Обусловленные такими ожиданиями, многие взрослые затем ведут себя таким образом, что ребенок действительно становится жертвой" (стр. 22 обобщенных результатов, Висбаден, 1985).

Гизела Блайбтрой-Эренберг (доктор философии, этносоциолог, научный журналист): "Педофильский импульс: как молодой человек узнает о сексуальности", в: Любовь, сексуальность и социальные мифы, стр. 175 и далее, Вайнхайм 1985. "В настоящей этносоциологической статье предпринята попытка описать сексуальный импульс взрослых, которых тянет к тесным физическим/эмоциональным контактам с детьми препубертатного возраста, и у которых этот неопределенный импульс является неотъемлемым аспектом личности в целом. Следует с самого начала сказать, что контакты такого типа являются в основном ненасильственными. (Когда это не так, то мы имеем дело не с педофилией, а скорее с тем, что следует рассматривать как уголовное преступление.)"

Эрнест Борнеман (доктор философии, психолог, педолог, заслуженный профессор Зальцбургского университета): " Жестокое обращение: Дети и их помощники." В: Раздаточном материале Мюнхенской ассоциации поддержки - Семья Закон (ISUV/-VDU), распространенный на лекции, прочитанной 5/l5/92, стр. 3-7.

"Концепция сексуального насилия расплывчата, когда оно, по определению, характеризуется как нападение и не только сексуальные отношения между детьми и взрослыми, которые предполагают физическое или психологическое принуждение, но также, в дополнение к этому, все другие подобные отношения... Моя исследовательская группа сексуальных педологов ни в коем случае. ...выступает за право взрослых вступать в половые сношения с детьми, но, скорее, за право детей вступать в половые сношения со взрослыми". 

Мартин Даннекер (доктор философии, психолог, преподаватель Франкфуртского университета, кафедра сексуальных исследований): Драма сексуальности, Франкфурт, 1987 год.

"Уголовное наказание [за педосексуальность] создает, в дополнение к широко обсуждаемому вторичный вред в результате допросов и судебных разбирательств, атмосферу, в которой и без того неустойчивые аспекты педосексуальных отношений усугубляются; наказание еще более интенсивно вынуждает педофилов превращать своих партнеров-детей в зависимых сообщников, что является тем, что социальная дискриминация не признает, в любом случае, я бы все сделал сам. Наказание также усиливает чувство вины взрослого, которое затем идентифицирует сам ребенок." Особенно интересным в книге Данекера является обзор заявлений экспертов по сексуальным наукам относительно последствий педосексуальных контактов для детей, а также § l76 StGB по случаю слушаний, проведенных Специальным комитетом по реформе уголовного права в 1970 году. Переработка § l76 StGB, в которой не проводилось никаких различий с точки зрения консенсуальности, даже в то время уже была довольно спорной. стр. 75 и далее: 3 "Нельзя сказать, что предположение о повреждении развития ipso facto в результате преждевременного вступления в гетеросексуальные контакты научно обосновано". (Шенфельдер) "Таким образом, что удалось установить, так это то, что возникновение – или невозникновение - долговременного вреда от ненасильственных сексуальных преступлений против детей вряд ли зависит от самого сексуального преступления, а скорее исключительно от реакции лиц, осуществляющих уход, а также окружающей среды". (Рейнхарт Лемпп, профессор детской психиатрии Тюбингенского университета).

"Все исследования показывают, что число детей, которые получают долговременный ущерб от самого события - и я говорю здесь об инцидентах, в которых не применялась тяжелая сила, – исключительно невелико, если любой вред вообще можно обнаружить". (Халлерманн; аналогичные взгляды см. в Groffmann, Schorsch, Nau)

Альфред Кинси (доктор философии, заслуженный профессор Индианского университета, исследователь секса): "Оргазм у молодых мальчиков" и "Оргазм у молодых девушок" (в: Х. Кентлер, Тексты о социально-сексуальной жизни, Опладен, 1973, стр. 63 и далее).

"Оргазм наблюдался у мальчиков всех возрастных групп в период от пяти месяцев до полового созревания. Оргазм у маленького ребенка или другого молодого индивидуума мужского пола соответствует – за исключением отсутствия эякуляции – полностью с оргазмом у взрослых людей, происходит что-то удивительное. Сердитый маленький ребенок, как только начинается стимуляция, становится тихим, отворачивается от других занятий, начинает ритмично двигать пенисом, напрягает свои мышцы по мере приближения оргазма и, более того, инициирует судорожные движения. Эти открытия, касающиеся сексуальной активности молодых особей мужского пола, в значительной степени подтверждают взгляды Фрейда на сексуальность как на один из... самых ранних существующих компонентов детства. Фрейдистское представление о прегенитальной стадии более обобщенной эротической реакции, который практикует более специфическую генитальную активность, однако, не подтверждено. Мастурбация - в принципе нормальное и довольно частое явление у многих детей, как девочек, так и мальчиков... Вот почему она нередко является причиной оргазма как у маленьких девочек, так и у мальчиков".

Рудигер Лаутманн (доктор юридических наук, профессор права и социологии Бременского университета): Sex Offenses: Criminal Acts Without a Victim?", ZRP 1980, выпуск 2, стр. 44 и далее.

"Модернизация уголовного законодательства о сексуальных преступлениях в 1973 году действительно остановила криминологическую дискуссию; однако сомнительный характер этих положений остался нетронутым. Многие формы проституции, порнографии, эксгибиционизма и педофилии сохраняются (поскольку они свободны от насилия и принуждения) наказан как морально неблагонадежный, не рассмотрев эмпирические вопросы, касающиеся вреда и жертв". И в "Педо/Гомо /Лесбос – здесь что-то ненормальное": "Когда педосексуалы собираются в группы, для того чтобы делиться друг с другом вещами и защищать свои интересы – например, защиту от чрезвычайно неуклюжего уголовного законодательства — это, несомненно, социальный и общественно-политический шаг вперед".

Тео Сандфорт (доктор философии, Университет Утрехта): От учебы в Утрехтском университете к сексу в педофильских взаимоотношениях, Брауншвейг, 1986, стр. 73 и далее:

"Подводя итог, можно сказать, что для всех изученных здесь мальчиков (10-16-летних) было верно, что сами сексуальные контакты были положительным опытом... Потенциальные пагубные последствия вторичны; их причины должно быть проявляются, прежде всего, в отношении окружающей среды к контактам". "Нельзя допускать, чтобы юридические запреты препятствовали праву молодых людей на сексуальное самоопределение, под которое также подпадает право соглашаться или отклонять сексуальные предложения со стороны взрослого человека".

Гюнтер Шмидт (доктор медицины, профессор Гамбургского университета, кафедра сексуальных исследований): Гомосексуалистическая педофилия, "Конкрет", 1989:

"Для многих ученых-сексологов и активистов гей-движение начинается с "респектабельного" гомосексуалиста; то есть там, где находится установленный государством так называемый возраст защиты [возраст согласия]. Но эти возрастные ограничения слишком высоки; они, скорее всего, защитят молодых людей от их собственной сексуальности, чем от сексуальной эксплуатации". "Нужно отдать должное более широкому разнообразию педофильских отношений. Поэтому всеобщую угрозу наказания за педофильские действия нельзя назвать цивилизованной; это неправильно, это преследует меньшинства, и с этим нужно покончить".

Эберхард Шорш (доктор медицины, заслуженный профессор Института сексуальных исследований, психиатр Университета. Клиника Гамбург): Ежемесячник криминологии, 1989, стр. 141 и далее.:

"Неразумно использовать грубое применение уголовного закона для борьбы с феноменом педосексуальности; это только оставляет после себя осколки и щебень со всех сторон". 

Юристы-геи: Геи и закон: Юридическое руководство для гомосексуалистов, Бамбург, 1992, глава 26 (Уголовное право на сексуальной почве) и 42 (Педофилия).

"Мы придерживаемся мнения, что статья 176 StGB (сексуальное насилие над детьми) должна быть отменена. Конечно, тогда это потребовало бы, чтобы §174 п. 1 № 1 и 3StGB (сексуальное насилие в отношении иждивенцев) будут изменены законом соответствующий параграф §176. положение 2 (Принуждение ребенка к совершению сексуальных действий в присутствии третьего лица)."

Тобиас (14 лет) в "Рейни Х. Ридесе1: Я не буду скрывать..." Журнал BVH, том 4: 1, Кельн, февраль 1990 г., стр. 6-8: 

"Это тоже такая чепуха. Конечно, на самом деле я не хочу, чтобы меня защищали; тогда, конечно, я был бы по-настоящему глуп. Конечно, это не направлено на мое развитие; на самом деле, это сосредоточено на моем члене – и на том, чтобы запереть его как можно дольше. Нет, я не собираюсь позволять государству диктовать, когда мне разрешено иметь отношения. Это, конечно, по–настоящему извращенно - и мужчине, если его разоблачат, все равно придется отправиться за решетку. По-настоящему извращенные законы!"

Каминг–аут - зеркало для педофила

С самых первых намеков, вплоть до самопринятия, каминг-аут педофила проходит по пути, отличающемуся от любой другой жизненной истории. Человек ищет ответы на такие вопросы, как:

– Действительно ли я педосексуален, или ребенок является для меня "замещающим объектом" (псевдопедофилия)?

– В чем причина моей педосексуальности?

– Могу ли я и должен ли я что-либо изменить в этом?

– Как я могу наилучшим образом справиться с этой предрасположенностью?

– Могу ли я позволить себе свою сексуальность, не причиняя вреда ребенку?

– Каким образом дети переживают сексуальность?

– Как я могу наладить с ними партнерские отношения?

– Как другие педосексуалы относятся к детям и как они справляются со своими собственными потребностями?

– Какие стратегии выживания существуют для педофилов?

– Подходит ли мне это?

В сегодняшних угрожающих социальных и правовых условиях каждый педофил должен найти свой собственный путь. Разные люди будут иметь разную степень успеха в этом. Многие из-за душевных страданий становятся агрессивными и циничными; некоторые идут по пути самоизоляции и депрессии, употребления алкоголя и саморазрушения. Не каждый способен самостоятельно найти сбалансированную жизнь. Группа по борьбе с педофилией может предложить помощь. Благодаря взаимному обмену опытом они способствуют укреплению уверенности человека в себе. Это должно помочь предотвратить жестокое обращение с детьми. Сексуальная идентичность может быть изучена более объективно, и могут быть развиты позитивные перспективы.

Существует много мыслимых способов действий, хотя не все из них осуществимы или приемлемы для всех:

– Отрицание и подавление педофильских чувств,

– Подавление сексуального влечения путем бурного восхваления детства,

– Избегание, при котором человек отказывается от любого контакта с детьми,

– Ограничение себя в мастурбации и потреблении порнографии,

– Переход, по необходимости, к секс-туризму или к социально приемлемым формам сексуальности,

– Компенсация за счет отвлечения внимания в другие сферы,

– Отказ от юридических опасений или обета безбрачия,

– Ориентировать свою жизнь на частые социальные контакты с детьми,

– Внутреннее примирение с идентичностью, переживаемой как противоречивая,

– Эмансипационная защита собственной сексуальности в своем собственном окружении,

– Общественные усилия и политическое участие, направленные на улучшение общей правовой ситуации,

– Уверенные в себе усилия по установлению отношений с детьми на основе взаимного согласия. Следует признать, что это часто сопряжено с реальными рисками дискриминации и уголовного преследования.

Ни одна из этих стратегий не гарантирует удовлетворительной, всесторонне развитой жизни. Однако участие в группе педофилов может стать отличной поддержкой в борьбе со всеми этими проблемами.

Автор: Пауль Штайнахер, взято из документа Берлинской рабочей группы по педофилии, обсужденного и разработаного Мюнхенской группой самопомощи и эмансипации педофилов, Мюнхен, май 1993 г. 

IX. ДОЛЖНОСТИ

Рабочая группа по человеческой сексуальности: Сексуальность между детьми и взрослыми

 

Вступление:

I. Формулирование вопросов — разъяснения

– Что такое сексуальность?
– В какой степени дети уже чувствуют себя сексуальными?
– Происходит ли "формирование" гомосексуалистичности через гомосексуальный опыт?
– Как развивается ориентированная на удовольствие детская сексуальность?
– Каково отношение нашего современного общества к сексуальности?
– Что значит "педосексуал"?
– Что значит "педофил"?
– При оценке педосексуальности следует ли проводить различие между мальчиками и девочками?
– Как мы могли бы двигаться дальше?

II. Позиции

1. Права взрослых, ведущих педосексуальный образ жизни или страдающих педофилией.
2. Право детей на беспрепятственное развитие своей сексуальности.
3. Право детей на сексуальное самоопределение.
4. О равных правах и обоюдном согласии в педосексуальных контактах.
5. Об особой ответственности взрослых за обеспечение равенства и консенсуса.
6. О защите детей от злоупотребления властью в сексе.
7. Потенциальные последствия сексуальных контактов.
8. Потенциальные последствия нормативных и статутных правил.
9. Выводы и требования.

III. Постскриптум Вольфа Фогеля (1994) – Ложь о самоопределении 

Предисловие

Утверждения, содержащиеся в этом документе, отражают уровень знаний и позицию ребенка в обсуждении Группы по изучению сексуальности и педофилии в рамках Рабочей группы по сексуальности человека (AHS). Явно не следует рассматривать его как самодостаточный. Исследовательская группа приветствует предложения и критику. 

Изучение того, что, с точки зрения общественного мнения, является особенно чувствительным вопросом сексуальности между взрослыми и детьми, должно способствовать расширению базы фактических знаний, а также помочь устранить любые предрассудки или недоразумения, которые могут возникнуть.

В фундаментальном смысле эта тема посвящена социальным отношениям или контактам. Там, как составные явления, сексуальность, с одной стороны, и насилие – с другой, или и то, и другое вместе – могут играть более или менее значительную роль. Однако, поскольку с точки зрения общественного сознания сексуальность между детьми и взрослыми, по большей части, приравнивается к насильственным действиям по отношению к детям, а также к соблазнению и причинению им психологического вреда, и именно поэтому это спорный вопрос, необходимо проводить различие между сексуальностью и насилием с самого начала. Поскольку женщины, которые занимаются темой сексуальности между детьми и взрослыми, как правило, делают это только через призму насилия, и поскольку в рамках исследовательской группы по детской сексуальности и педофилии женщины в настоящее время принимают незначительное участие в дискуссиях о необходимости отделения сексуальности от насилия, в настоящем документе с изложением позиции заявления, которые должны быть найденные в нем материалы принадлежат преимущественно мужчинам. Однако группа приветствует участие женщин, которые готовы проводить различие между сексуальностью и насилием.

Этот документ будет адресован всем тем, кто в той или иной степени заинтересован в сексуальных отношениях между детьми и взрослыми; к ним относятся:

– все родители, потому что они имеют дело с детьми и их сексуальностью,

– все педагоги, а также лица, осуществляющие уход, потому что они работают с детьми,

– взрослые, которые стремятся к близким отношениям с детьми или имеют их.

– родители и семьи детей, которые стремятся быть взрослыми или имеют близкие отношения со взрослыми,

– родители и взрослые, страдающие педофилией.

– сотрудники полиции, адвокаты и судьи, которые в соответствии с уголовным законодательством должны заниматься сексуальными отношениями между детьми и взрослыми;

– врачи и психотерапевты, которые предлагают советы и помощь или выступают в качестве свидетелей–экспертов,

- политики, чтобы они могли привнести знания, свободные от предрассудков, в формирование своих политических взглядов, а также законодательства,

– все, кто хочет узнать больше об этом предмете и желает присоединиться к дискуссии.

В идеале сами дети также должны быть вовлечены в обсуждение. Однако эта статья в ее нынешнем виде предназначена для взрослых. И это имеет смысл, потому что сексуальность между детьми и взрослыми на самом деле становится проблемой только из-за взрослых. По общему признанию, возможным недостатком этого документа является то, что взрослые не являются единой целевой группой. В широком спектре целевой читательской аудитории можно ожидать самых разных уровней образования и знаний; однако вряд ли возможно быть полностью справедливым по отношению к этому предмету с точки зрения содержания, языка и выбора слов. Поэтому авторы просят вас о понимании.

Настоящий документ с изложением позиции разделен на две части:

Часть l) Формулирование вопросов – разъяснений.

Часть 2) Позиции.

Поскольку положения восходят к разъяснениям из части I, а также поскольку отдельные разделы и сами положения пересекаются, случайных повторений избежать не удалось.

Берлин, лето 1988 года.

I. Формулировка вопросов – Разъяснение: Что такое сексуальность?

Для каждого человека сексуальность - это, прежде всего, то, что он или она переживали на протяжении всей своей жизни как сексуальность. В любой момент времени, основываясь на нашем собственном опыте и проблемах, у каждого из нас есть своя собственная концепция сексуальности. У нас был опыт общения с нашим собственным телом и телами других людей в контексте конкретных жизненных ситуаций и конкретных людей; это социальный опыт. Многие из нас хотели бы, чтобы сексуальность была просто физическим удовольствием, желанием познать самих себя и других, чтобы почувствовать волнение и тепло; это предназначено – как форма общения и посредством обмена чувствами – для того, чтобы сделать возможным чувство общности; этому должно быть позволено раздвигать границы, быть активным, нежным, волнующим, расслабляющим.

Со своими желаниями и ожиданиями мы обращаемся к другим людям. В то же время мы также стараемся узнать ожидания и пожелания наших партнеров. Однако то, какой форме сексуального поведения и удовлетворения потребностей мы затем действительно позволяем реализоваться, в значительной степени зависит от различных социальных норм. Следует признать, что с самого раннего детства мы сталкиваемся не только с общими правилами и запретами. Мы также очень скоро обнаруживаем, что у мальчиков другие ожидания, чем у девочек. Мы узнаем, что делает мужчину "настоящим мужчиной", а женщину - "настоящей женщиной". Безусловно, существуют важные различия в ожидаемом и вознаграждаемом поведении (не только в сфере сексуальности) ясны не только с точки зрения разделительной линии между мужчиной и женщиной, но и между взрослым и ребенком. Ключевыми в этой области являются различия в том, как люди снабжаются инструментами власти и престижа, а также в суждениях относительно активности и агрессивности. С этой точки зрения, взрослый мужчина является наиболее социально/сексуально могущественным, а девочка–ребенок - социально/сексуально бессильным участником социальных/сексуальных взаимодействий.

Именно благодаря одной части женского движения и части тех, кто стремится защитить детей, было привлечено внимание к социальному угнетению детей, которое, аналогичным образом, также встречается вновь и снова в сфере сексуальности. В дополнение к этому, наше общество в целом проявляет враждебность по отношению к сексу. Несмотря на так называемую "сексуальную революцию", это все еще актуально сегодня как для мужчин, так и для женщин, и больше всего для детей. В той мере, в какой мы не в состоянии уверенно удовлетворять свои законные потребности перед лицом многочисленных и часто ненужных ограничений, в той мере, в какой мы можем удовлетворять их только тайно – и это верно даже для самых маленьких детей, – сексуальность также будет сопровождаться страхом и виной. В нашем обществе оба этих способа переживание чего-либо, по-видимому, неразрывно связано с переживанием сексуальности. И есть еще одна причина, по которой мы уязвимы, прежде всего, с точки зрения нашей сексуальности: когда мы обращаемся к другим людям за удовлетворением наших потребностей, нам приходится снова и снова испытывать разочарование, быть обиженными, отвергнутыми, выставленными напоказ или "неудачниками". Вопрос о том, какую роль играют мужчины и женщины в поддержании такого положения дел, остается открытым. В этом смысле (наша) сексуальность характеризуется множеством трещин и противоречий: страхами и надеждами, злоупотреблением властью и бессилием, виной и страстным желанием.

В какой степени Дети уже чувствуют себя сексуальными? 

Каждый, кто – в качестве педагога, родителя, ученого или педофила – имел какое-либо отношение к детской сексуальности, осознал, что в отношении их сексуальных чувств и действий дети ничего не знают о "хорошем" или "плохом", поскольку им это не вдалбливали. Для детей, которые испытывают нежность, защищенность и доверие к взрослым, чья свобода развивать свою личность гарантирована, сексуальная активность становится доступной основанной на принципе удовольствия. В этих условиях совершенно не имеет значения, происходит ли сексуальный контакт с лицом того же или другого пола, старше ли партнер, моложе или того же возраста. Более того, дети ощущают, что все их тело поддается приятной стимуляции, хотя стимуляция гениталий также играет важную роль с самого начала.

Существует ли гомосексуальность гомосексуалистического типа, "формирующаяся" через гомосексуальный опыт?

За последнее десятилетие исследования в области секса выдвинули две теории относительно происхождения гомосексуалистской ориентации. Эндокринологи (исследователи гормонов) утверждают, что уровень гормонов в утробе матери определяет конечное направление, а также интенсивность полового влечения плода. С другой стороны, почти для всех психологов и психиатров, придерживающихся психоаналитической школы, так называемый эдипов феномен в первую очередь ответственен за происхождение сексуальной ориентации; следовательно, гомосексуальность была бы чертой, приобретаемой главным образом в детстве (примерно до 3-летнего возраста), которое вызвано сочетанием факторов, связанных с лицами, осуществляющими уход за ребенком, такими как, например, доминирующий, чрезмерно внимательный или даже недостаточно присутствующий отец или мать.

Гомосексуальность Гомосексуалиста Независимо от того, какая из двух теорий более применима, несомненно то, что сексуальная ориентация ни при каких обстоятельствах не прививается путем демонстрации кому–либо гомосексуальности - или путем подражания гомосексуальному поведению – в детстве или подростковом возрасте. В любом случае, то, что здесь требуется, - это терпимость к гомосексуалистическим проявлениям. Теория фиксации влечения в подростковом возрасте, которая была признана сравнительно недавно и которой придерживаются многие психологи–бихевиористы, возможно, посредством соблазнения или других видов практики гомоэротического поведения, в любом случае может быть окончательно отвергнута – исходя из текущего уровня знаний.

Как "развивается" сексуальность, ориентированная на удовольствие? 

Знакомство детей с сексуальностью зависит от поведения людей в их непосредственном окружении. Последние, в свою очередь, формируются общим отношением к сексуальности. В то время как у маленьких детей сексуальное возбуждение изначально приветствуется, в целом дети старшего возраста в нашей культуре страдают от постоянно растущих ограничений в своей сексуальности из-за сознательно или бессознательно выражаемого неодобрения их сексуальной активности – как их родителями, так и другими людьми, которые имеют с ними дело – дети, в свою очередь, также переживают сознательно или бессознательно. Ребенок очень быстро учится либо подавлять сексуальное влечение, либо реализовывать его тайно и с нечистой совестью. Поскольку он или она, таким образом, не в состоянии научиться управлять желанием в пылу момента или найти партнера, результатом является либо любая из разновидностей беспомощности, либо сексизм, который повсеместно характеризует "сексуальность взрослых". 

Каково отношение Нашего Современного Общества к Сексуальности?

С одной стороны, большинство людей – пусть даже втайне – проявляют удивительно живой интерес ко всему сексуальному; с другой стороны, сексуальность рассматривается как нечто грязное и постыдное, от чего следует, по крайней мере, защищать детей. Такое отношение проистекает из многовекового осуждения желания: оно рассматривается как "скотское" и "антиинтеллектуальное", а также как выражение "низменного эгоизма". Лишь в редких случаях сексуальность рассматривается объективно и осторожно. Искаженное отношение многих людей к желанию, точно так же ведет к подавлению, дезориентации и беспомощности, но также и к маркетингу – а также злоупотреблению властью – всего сексуального. 

Тот факт, что сексуальность воспринимается женщиной по-разному по сравнению с точки зрения мужчины, основан на различиях в ролевом поведении. Многие женщины воспринимают мужскую сексуальность в сочетании с "мужским характером" и мужским властным поведением, с помощью которого мужчины добиваются успеха в профессиональной деятельности, а часто и в отношениях с женщинами. Они боятся, что мужчины никогда не смогут быть другими по отношению к тем, кто слабее их: робкая жена соответствует застенчивому ребенку-партнеру. Акты сексуального насилия – от насильственного поцелуя до изнасилования – совершаются мужчинами ежедневно во многих формах и причиняют много физических и психологических страданий. Сегодня, только в школе, каждая девочка должна мериться с ужасными сексуальными посягательствами со стороны мальчиков или групп мальчиков. Эта практика сексуального насилия является как проявлением агрессии, так и инструментом власти, направленным на демонстрацию интересов мужского доминирования. Кроме того, с помощью средств массовой информации многим мальчикам успешно прививается сомнительный образ женщины. Они учатся – в том числе и на личных примерах – сексуальность как фактор власти и средство унижения, с которым связана общая, выросшая готовность принять насилие.

Что значит "Педосексуал"?

Педосексуальный контакт означает любой сексуальный контакт между ребенком и взрослым, независимо от того, произошел ли он по согласию или в результате использования власти и, следовательно, насилия.

Педосексуальные контакты могут иметь место при различных обстоятельствах: они могут быть разовыми, происходить в рамках отношений между родителями и детьми или даже иметь место в рамках педофильских отношений.

Что значит "Педофил"?

Удивительно трудно описать педофилов, потому что каждый отдельный педофил реагирует на огромное социальное давление по-разному, независимо от того, справляется ли он с ним или нет. Находясь под серьезной угрозой со стороны уголовного законодательства и поскольку основные жизненные потребности остаются невыполненными, педофил не может быть тем, кто он есть на самом деле. Обязанность маскироваться и жить в гетто в конечном итоге приводит педофила к безнадежной ситуации, не говоря уже о глубоком непонимании и предрассудках среди широкой общественности. Преобладающее представление о педофиле сформировано образом мужчины, который, используя различные уловки, либо добивается расположения ребенка, либо использует существующее ранее чувство доверия, чтобы склонить волю беззащитных молодых людей к удовлетворению односторонних сексуальных желаний. Итак, с точки зрения общественного сознания, педофилы - это те, кто не обладает достаточной зрелостью, чтобы поддерживать отношения со взрослыми, имеющими равный статус, и поэтому переключаются на беспомощных и доступных детей, сексуально эксплуатируя их как средство повышения собственного чувства собственного достоинства.

В той мере, в какой эти представления вполне могут основываться на реальных событиях и травмирующем детском опыте, и в той мере, в какой сила или агрессивность могут играть роль в педосексуальных контактах, просто неверно применять эти понятия к педофилам в целом. Сила притяжения, которую ребенок оказывает на педофила, и его или ее привязанность к ребенку взаимодействуют, предотвращая любое потенциальное злоупотребление властью со стороны педофила, действующего ответственно. Тем не менее, следует также признать, что искушение действовать безответственно и злоупотреблять властью может быть более или менее сильным и у педофилов. Несмотря на большое разнообразие форм, которые принимает это явление, следующие утверждения, вероятно, применимы – с разной степенью весомости – к педофилам в целом.

Они (как мужчины, так и женщины) поддерживают дружеские отношения с детьми или стремятся к ним, которые ни в коем случае не обязательно включают сексуальные контакты, по крайней мере, не исключают их. Они удивительно восприимчивы к очарованию, которое излучают дети. В целом, эта сила притяжения свободна от идеологических и моральных предрассудков по отношению к мыслям и действиям, связанным с принципом удовольствия. Освежающая беззаботность ребенка, тот факт, что дети просто не замечают многих чрезмерно важных мелочей в мире взрослых, таких как финансовое положение, социальный ранг или физические недостатки, их энтузиазм, их живость, их фантазии и духовность, их сочетание авантюризма и потребности в любящей заботе - все это пробуждает в педофиле желание позволить себе "подхватить лихорадку". Он или она воспринимает "зрелость" взрослого как недостаток, а открытость ребенка к дальнейшему развитию — это положительное качество. Точно так же эта потребность может также играть определенную роль в устранении – с помощью ребенка – любых эмоциональных дефицитов в его собственном детстве.

Аналогичным образом на него или нее воздействует эротическая аура детского тела, а также их сексуальное любопытство; в глазах педофилов неиспорченный ребенок предоставил бы последнему больше свободы, чем когда-либо сделал бы любой взрослый. Это чувство счастья, которое педофилы получают от тесного контакта с ребенком, и стремление ибо это характеризует их личность в целом. Для них невозможно испытать это чувство со взрослыми. Опыт показывает, что это влечение действительно взаимно. С педофилом, ведущим себя ответственно, ребенок чувствует, что к нему или к ней относятся серьезно как к личности и как к партнеру, во всех аспектах его или ее бытия, включая сексуальность.

Следует ли проводить различие между мальчиками и девочками при оценке педосексуальности? 

Хотя действительно существует относительно большое количество исследований сексуальных контактов между мужчинами и мальчиками, едва ли имеются какие-либо значимые эмпирические отчеты или научно обоснованная информация, касающиеся сексуальных контактов между женщинами и мальчиками или женщинами и девочками, не говоря уже о ненасильственных контактах по обоюдному согласию между мужчинами и девочками. В любом случае, по-видимому, справедливо следующее: как у девочек, так и у мальчиков более или менее уверенные в себе характеры. Однако из-за все еще существующих гендерно зависимых различий в социализация, результатом которой является повышенная робость и несамостоятельность девочек; в среднем мальчикам легче, чем девочкам, отстаивать свои собственные интересы. Однако тот факт, что многие исследования подтвердили вывод о том, что в нашем обществе девочки в среднем менее уверены в себе и менее хороши в осуществлении своих собственных намерений, имеет только статистическую ценность и, следовательно, не имеет значения для индивидуальной оценки педосексуального контакта; тем не менее, в самых общих чертах в целом, это открытие призывает нас быть особенно осторожными в отношении педосексуальных контактов с участием девочек. В любом случае, можно исходить из предположения, что у девочек, так же как и у мальчиков, есть хороший шанс укрепить свою уверенность в себе, когда их отношения со взрослыми с любовью и уважением проникнуты взаимной привязанностью, независимо от того, ощущается ли в них сексуальность или нет.

Как Мы могли бы двигаться вперед? 

Обычное применение термина "сексуальное насилие" рассматривает безобидные и вредные контакты, сексуальность и насилие как равнозначные. Именно поэтому его используют люди, которые не придают значения этому различию. Это может быть понятно, если принять во внимание горе, которое может быть причинено злоупотреблением властью при педосексуальных контактах: и разговоры в терминах "сексуального насилия", чтобы категорически обуздать педофилов, подкрепляют эту идею. На самом деле термин "сексуальное насилие" не описывает то, что на самом деле должно быть предотвращено, и более того, это отвлекает нас от главного элемента: злоупотребления властью. Речь должна идти о защите детей от злоупотребления властью в сексуальных вопросах, а не о защите их от сексуального опыта; потому что закрывать сексуальный опыт, с одной стороны, бесчеловечно, а с другой, если бы это действительно было осуществлено, это могло бы произойти только путем радикального сексуального угнетения. Однако в каждом случае единственное, чего можно было бы достичь с помощью такого подавления, - это помешать детям как научиться справляться со своей сексуальностью, так и разговаривать о "таких вещах". Кроме того, сексуальное подавление является одной из причин сексуального насилия.

Вопрос в том, как мы можем получить защиту от злоупотребления властью в сексуальной сфере, не проявляя при этом бесчеловечности? Это означало бы, во-первых, что педофилов не нужно было бы заставлять делать выбор между совершением преступления или потерей своей сексуальной идентичности - "альтернативой", которая унижает само их существование. Точно так же педофилы, которые становятся защитниками детской сексуальности (у детей почти нет другого лобби в этом отношении) не следует постоянно подвергать упрекам только за то, что они преследуют свои собственные интересы. И, конечно, они тоже – поскольку во время становления их личностей им мешали преследовали естественные интересы – должны исправить свои собственные ложные представления о детской сексуальности и педофилии. Поскольку на данный момент они единственные, кто на самом деле испытывает детскую сексуальность, они, по сути, досконально осведомлены; следовательно, абсолютно законно включать их опыт и аргументы. Следовательно, от них не следует небрежно отмахиваться как от корыстолюбивых сторон. 

С другой стороны, защита от злоупотребления властью в сексуальной сфере означала бы, что детей не будут принуждать к подавлению своей сексуальности. В целом, общество, несомненно, заинтересовано в том, чтобы его дети не подвергались какому-либо негативному впечатлению в сексуальной сфере, которое индивидуально приводит к психологическому ущербу, а в обществе - к проявлениям сексизма. До тех пор, пока существует концепция "сексуального я" - решительность не воспринимается всерьез, и детям также не предоставляется право на сексуальное самоопределение, остановить злоупотребление властью в сексуальной сфере будет невозможно. Более откровенный и уважительный диалог является необходимой и первой предпосылкой для разрыва цепи эксплуатации, терпимости и повторной эксплуатации путем насилия и злоупотребления властью. По крайней мере, тогда дети могли бы открыто говорить о негативном опыте, и им не приходилось бы держать при себе то, что часто является секретами на всю жизнь.

II. Сексуальность между детьми и взрослыми 

l. Права взрослых, ведущих педосексуальный образ жизни или страдающих педофилией 

Взрослые не имеют права распоряжаться детьми. Но у каждого человека есть право на свою сексуальность. На вопрос о том, где пролегают границы этого права, должен быть дан ответ в новой, еще не сформулированной сексуальной этике. В то же время права более слабой стороны – ребенка – должны служить нашим стандартом.

2. Право детей на беспрепятственное развитие своей сексуальности

Вытекающим из основополагающего права человека на сексуальное наслаждение является право ребенка на развитие своей сексуальности. Следовательно, любое принуждение к сексуальному контакту и каждое действие, осуществляемое с применением силы, должно быть отвергнуто как серьезное вмешательство. С другой стороны, все, что мешает ребенку раскованно и с удовольствием переживать свою сексуальность и приводить его в гармонию с самим собой и окружающим миром, также представляет собой вмешательство. Это, прежде всего, вмешательство, когда взрослый категорически борется с сексуальным любопытством ребенка или стремлением к (сосредоточенному на себе) сексуальному опыту с помощью авторитарных запретов.

Воспитание ребенка в условиях запретов, которые могут поддерживаться только путем эксплуатации отношений зависимости и создания беспочвенных страхов, имеет катастрофические последствия, особенно в области сексуальности. Такое воспитание ввергает ребенка в серьезный конфликт между его собственными сознательными или бессознательными потребностями и внешними требованиями, которые могут быть навязаны с помощью силы авторитета. Такое воспитание вполне может быть травмирующим не только с точки зрения ассоциирования сексуального с чем-то плохим, чувства вины, незащищенности или даже страха и отвращения, но и прививая склонность либо действовать вопреки запретам, либо причинять вред другим, которые делают то, что запрещено.

3. Право детей на сексуальное самоопределение

Самоопределение предполагает наличие у человека собственной воли. Часто трудности детей в понятном выражении своей воли взрослым неверно истолковываются как отсутствие воли. На вопрос о том, можно ли вообще говорить о том, что у ребенка уже есть собственная воля, можно ответить только утвердительно, основываясь на том, что мы знаем о "детском упрямстве". По общему признанию, в зависимости от возраста и характера ребенка, а также от поведения окружающих его людей, это первоначальное упрямство, возникающее из спонтанного чувства удовольствие, от неудовольствия – может в большей или меньшей степени зависеть от воспитания и окружения. Даже таким образом переформированная (т.е. детерминированная извне) воля может субъективно восприниматься ребенком как его собственная (т.е. самоопределяющаяся) воля, и поэтому ее следует уважать как таковую. . Однако всякий раз, когда собираются два или более человека, всегда есть возможность – а если возникнет ситуация, то и необходимость – повлиять на чью-либо волю. Вопрос о том, является ли оказание влияния на волю ребенка – в смысле самоопределения – оправданной или нет, должно зависеть от потребностей ребенка, а также от характера и способов, которыми осуществляются эти попытки влияния. Что не подлежит оправданию, характеризуется и отвергается как злоупотребление властью в сексуальной сфере, так это использование нечестных средств. Как таковые должны рассматриваться: введение кого-либо в заблуждение или сокрытие от него необходимой информации, обещание экстраординарных преимуществ или угроза неблагоприятных последствий, порождение беспочвенных страхов, внушающее убеждение, а также самоочевидное принуждение и физические посягательства (см. № 4).

Безусловно, необходимо предотвращать действия, масштабы которых не видны ребенку, но которые могли бы причинить ему вред; таким образом, действия, которые были бы нарушением неприкосновенности ребенка (см. № 5). С другой стороны, точно так же, как и в других сферах жизни, в сфере сексуальности также неправильно влиять на волю ребенка с единственной целью осудить его, потому что он или она превратили то, что было незнакомо, в знание или были открыты для новых сфер опыта. По сути, дети нуждаются в том, чтобы практиковать самоопределение и социальную ответственность, свободу получать новый опыт; расширение знаний никоим образом не противоречит этому – совсем наоборот. Право ребенка на сексуальное самоопределение должно быть общепризнано в качестве высшего принципа: Выражению воли ребенка – спектру, простирающемуся от спонтанного отворачивания или поворота навстречу, вплоть до выражения "да" или "нет" – должно быть предоставлено пространство, а сама воля – со всей справедливостью к преобладающим дебатам – заслуживают уважения. Более того, решения детей, которые в значительной степени следуют принципу удовольствия, ни в коем случае не являются некачественными как таковыми, а основаны на преднамеренном взвешивании факторов. Это тоже должно считаться полноценными актами самоопределения. 

4. О равных правах и консенсусе в педосексуальных контактах

Между взрослыми и детьми существует разница во власти и влиянии, точно так же, как в любых человеческих отношениях не существует такого понятия, как полное равенство и независимость. Несмотря на это неравенство между людьми, равные и согласованные действия, вероятно, вполне возможны, если стандартом является желание более слабой стороны участвовать в действии и, следовательно, если более сильная сторона не использует свою власть для выполнения своих собственных односторонних желаний. Педосексуальные контакты также подпадают под категорию таких действий, которые, несмотря на неравенство партнеров, может быть структурирован одинаково и на основе консенсуса. Те, кто относится к ребенку с открытостью и чуткостью, допускают, поощряют, понимают и серьезно относятся к проявлениям ребенком его собственной воли. Однако мы не можем говорить о равенстве и консенсусе, когда взрослый идет против воли ребенка. Более того, речь идет не просто о принуждении и физических посягательствах; последние являются лишь наиболее распространенными крайними формами подавления воли ребенка. Равенство и консенсус также нарушаются, когда ребенок он/она сам не осмеливается выразить свой отказ или не знает, как это сделать. Из-за своего превосходства взрослые несут бремя признания и, если возможно, уважения воли ребенка. Когда дети чувствуют искренность, риск того, что они просто согласятся, невелик; с другой стороны, когда для воздействия на волю ребенка используются нечестные методы (см. № 3), риск велик. Более того, внутри семьи или в условиях, сходных с семейными, риск злоупотребления властью особенно велик, поскольку там ребенок должен обращайтесь к другим за удовлетворением таких первичных потребностей, как жилье, еда и одежда.

5. Об особой ответственности взрослых за обеспечение равенства и консенсуса

Даже согласие не гарантирует – в каждом случае полового акта – защиты от любого потенциального, частичного, косвенного или прямого нарушения неприкосновенности ребенка в результате самого контакта. Следовательно, такое нарушение присутствует даже при половых актах по обоюдному согласию, когда:

– сила или жестокость играет определенную роль в сексуальных актах,

– в результате половых актов благополучию ребенка причиняется вред или его жизнь бездумно или намеренно подвергается риску,

- половой акт приводит к беременности, тем самым затрудняя дальнейший жизненный путь ребенка.

В случае таких сопутствующих или прямых последствий сексуальных действий мы можем исходить из предположения, что взрослый не выполнил должным образом свою особую ответственность (свою обязанность заботиться о благополучии ребенка): именно поэтому подобные виды поведения также будут представлять собой "злоупотребление правом".

6. О защите детей от злоупотребления властью в сексе

По сути, верно, что только согласованная сексуальность и наслаждение ею могут помочь человеку развиться и расцвести. Однако решающим фактором позитивного развития является беззаботное наслаждение сексуальностью - без какого–либо чувства вины – с самого начала. Защита детей от злоупотребления властью в сексуальной сфере не должна приравниваться к запрету на сексуальность. Полный запрет на сексуальное поведение никоим образом не защищает детей от бесчеловечных сексуальных переживаний; напротив: он только повышает их вероятность. Защита, напротив, заключается в предоставлении и гарантирование как права на сексуальное самоопределение, в том числе и особенно в отношении детей, так и способности осуществлять это право на основе опыта и укрепления их уверенности в себе. Когда дети принимают близко к сердцу такие заявления, как "Доверяй своим собственным чувствам" или "Ты имеешь право хотеть или не хотеть этого", это становится необходимой и первой предпосылкой для их защиты от злоупотребления властью. Это не тот случай, когда кто-то мешает им иметь сексуальный опыт или вселяет в них страх.

7. Потенциальные последствия сексуальных контактов

Последствия, которые имеют сексуальные контакты, в решающей степени зависят от структуры контактов, а также от среды, в которой они происходят. Научные исследования и судебные психологи-эксперты снова и снова подтверждают, что сексуальные контакты, при которых сохраняется сексуальное самоопределение и целостность ребенка, не наносят заметного вреда. В этих случаях, напротив, сообщалось о нейтральных или положительных последствиях. Позитивно пережитые сексуальные контакты обогащают и, следовательно, заслуживают защиты. Даже утверждение многих психологов-бихевиористов о том, что определенные сексуальные контакты закладывают основу для последующей гомосексуальности или педосексуальности, было доказано сексуальными исследованиями последних десятилетий как ложное. В отличие от сексуального опыта как такового, опыт насилия на сексуальной арене действительно имеет негативные последствия. Это, как и переживания насилия в целом, всегда причиняют вред.

8. Возможные последствия нормативных и статутных правил

В той мере, в какой уголовное законодательство защищает ребенка от злоупотребления властью, оно действительно имеет законную силу. Но, безусловно, когда даже согласованные и безобидные действия подвергаются угрозе наказания, уголовное законодательство несправедливо. В таком случае это фундаментально нарушает права личности и представляет собой неоправданное вмешательство государства в личную сферу. Учитывая действующее в настоящее время уголовное законодательство, это, бесспорно, так. Вот почему необходимо обратить внимание на эти негативные последствия.

В той мере, в какой оно категорически подавляет удовлетворение основных потребностей, сужает кругозор и критически ограничивает право на самоопределение, уголовное законодательство на сексуальной почве является одновременно жестоким и бесчеловечным. Это вызывает больше конфликтов и проблем, чем предотвращает. Дети, которым не причиняется вред в результате самого полового акта, а которые действительно становятся жертвами и терпят ущерб только из-за сообщения и последующего судебного разбирательства, не являются исключением. Как сам факт, так и те, методы полицейского допроса, а также проведение судебных разбирательств самым безответственным образом нарушают интимную сферу. Таким образом, положительный опыт, связанный с сексуальностью, превращается в совершенно противоположный.

Дети часто выходят из таких разбирательств серьезно эмоционально раненными и с глубоким чувством вины: чувствуя себя виноватыми как из-за того, что они якобы сделали что-то плохое, так и из-за того, что они предали "преступника", с которым дружили. Даже когда власти пытаются действовать осмотрительно, история показывает, что они всегда что-то упускают из виду, тем самым навлекая на "жертв" постоянное клеймо позора. В таких случаях уголовное законодательство, которое якобы защищает детей, наносит им вред. От такого рода уголовного законодательства также страдает взрослый, который – независимо от того, действительно ли он вступал в сексуальный контакт с ребенком или его просто обвинили в этом – часто страдает от глубокого противоречия между его собственным представлением о том, что правильно и добропорядочно, и упреками прокурора штата. Благодаря вмешательству из–за системы правосудия его/ее существование - а также существование его/ее семьи – может быть бессмысленно поставлено под угрозу, если не фактически уничтожено. Более того, перед лицом такой угрозы он может оказаться не в состоянии действовать объективно и осторожно по отношению к ребенку. Более того, из–за существующих законов и социальных предрассудков, которые расценивают любой – даже самый позитивный - сексуальный контакт с ребенком как жестокое обращение и, следовательно, требуют сохранения его в тайне, он может быть легко использован в целях эксплуатации, диффамации, вымогательства или принуждения. Обязанность скрывать приводит взрослого и ребенока к изоляции, а значит, и в проблемах во взаимоотношениях. Таким образом, ни положительный опыт, ни трудности нельзя обсуждать ни с родителями, ни с друзьями. Как и в любых отношениях, проблемы могут возникнуть и в педофильских отношениях. Однако в зале суда они оторваны от своих социальных контактов и искусственно ограничены сексуальной сферой. Это вряд ли способствует решению или предотвращению трудностей, вместо этого, как правило, вызывает или усугубляет их.

Те, кто запрещает мягкое взаимодействие с детской сексуальностью, поощряют эротические контакты между взрослыми и детьми в подполье, и могли бы даже – вместо того, чтобы пресекать детскую проституцию – поощряют ее. Проституция, секс–туризм и порнография являются результатом неудовлетворенных человеческих потребностей; среди прочего, это показывает, насколько безоговорочно сексуальность в нашем обществе может быть поставлена на службу властным структурам и превращена в товар. Условия, при которых люди или их положение произвольно предоставляются в распоряжение других, должны отвергаться и с ними следует бороться. С другой стороны, такие условия невозможно увидеть, понять, раскритиковать и изменить не ставя под сомнение как нынешнюю сексуальную мораль, так и преобладающую социальную концепцию морали.

9. Выводы и предложения

Физическое и психологическое насилие действительно существует, в том числе в области сексуальности. Однако сексуальность – даже между детьми и взрослыми – автоматически не сопровождается насилием. Поэтому сексуальность и насилие должны быть четко отделены друг от друга. Сексуальность должна признаваться не только как средство продолжения рода, но и как инструмент общения и самореализации, как источник радости жизни. Подавление детской сексуальности с помощью медицинских, психологических или религиозных предрассудков не выдерживает научной проверки и в плюралистическом обществе не должно служить руководящим принципом для законодательства. Поскольку люди любого возраста испытывают – и могут выражать – сексуальные чувства, право детей на сексуальное самоопределение, а следовательно, и на сексуальную активность, должно признаваться и уважаться. Детям должно быть позволено решать – и высказывать свое мнение, – хотят ли они испытывать сексуальность и с кем именно. В сексуальной сфере, как и в других сферах, взрослые с самого начала не должны использовать свое превосходящее положение в ущерб ребенку.

Поскольку право на сексуальное самоопределение в равной степени распространяется на взрослых, право педофилов на свою сексуальность также должно быть признано. Границы этого права находятся там, где начинается злоупотребление властью. Соответственно, уголовное законодательство должно быть пересмотрено таким образом, чтобы наказуемыми были не сексуальные действия, а скорее злоупотребление властью в сексуальной сфере. Кроме того, следует учитывать следующие факторы и значения принимать во внимание: 

– (в принципе) гарантированное (но на практике не достигнутое) юридическое равенство женщин и мужчин;
– фундаментальная философия открытости по отношению к сексуальности;
– текущее состояние знаний психологии, сексологии и социальных наук о сексуальности и сексуальных контактах;
– необходимость избежать (вторичного) вреда детям, который может быть причинен в результате криминализации и уголовного преследования; и
– целесообразность средств.

Что следует требовать от законодателей, так это то, чтобы они осознавали нормативные последствия своей работы. Из-за своей особой социальной ответственности они обязаны сначала сами стать полностью информированными, а затем сформировать новое большинство путем обучения своих членов, вместо того чтобы недальновидно пополнять существующее большинство.

III. Ложь о самоопределении 

Законодатель запрещает детям вступать в сексуальные контакты

Постскриптум Вольфа Фогеля

В Германии, согласно действующему в настоящее время уголовному кодексу (StGB), любому, кто вступает в половой акт с лицом младше четырнадцати лет (юридически рассматриваемым как "ребенок"), грозит тюремное заключение сроком от шести месяцев до десяти лет (или в "менее серьезных случаях", штраф). Что представляет собой "сексуальный контакт", часто остается на усмотрение суда. Критерий, упомянутый в комментарии к Уголовному законодательству, заключается в том, что половой акт должен быть "достаточно серьезным", чтобы можно было применять уголовное положение. На практике, однако судебные решения продемонстрировали, что для многих судей во времена строгой сексуальной морали простых предварительных половых актов – таких, как поглаживание верхней части бедер и краткое прикосновение к гениталиям – достаточно для вынесения обвинительного приговора. Также часто упускается из виду, что это уголовное положение, §l76 StGB ("Сексуальное насилие над детьми") направлено не только против подростков старше четырнадцати лет и взрослых, но даже против самих детей: в принципе, §l76 StGB, например, запрещает любые сексуальные контакты между тринадцатилетней девочкой и двенадцатилетним мальчиком (включая французские поцелуи и ласки) или дети того же возраста, "играющие в доктора".

С юридической точки зрения, §176 StGB касается "абстрактного правонарушения, связанного с риском". Это означает, что доказательство причинения вреда, каким бы большим или малым он ни был, не является необходимым в случае назначения наказания. Аналогично, каждый знаком с уголовными законами, запрещающими личное потребление "легких наркотиков" (не медикаментов, конечно), порнографии или алкоголя за рулем. Такие уголовные законы, основанные на презумпции того, что вред может в конечном итоге привести к крайне противоречивым результатам среди экспертов-юристов. Рассмотрим, например, тот факт, что побуждение к курению или пользованию телефоном в движущемся транспортном средстве является преступлением только в том случае, если причинен доказуемый вред.

Что не было до конца понято, так это то, что законодатель, возможно, на самом деле сделал – вопреки предполагаемой цели защиты права детей на сексуальное самоопределение – это "защитил" детей от всех сексуальных контактов, одновременно подвергнув их угрозе наказания. В парламентских дебатах, которые привели в текущей версии §l76, вероятно, было признано, что дети должны быть защищены от сексуального насилия. И все же, что было согласовано, так это полный запрет, даже на ненасильственные эротические контакты, а также на те, которых явно хотел ребенок.

Таким образом, становится ясно, что речь идет не просто о защите от насилия. Законодатели просто не хотели, чтобы у детей был сексуальный опыт. Они открыто заявили об этом; причина заключалась в том, что "неискаженное сексуальное развитие ребенка" должно быть защищено. В их отсутствии интереса к сексуальной жизни детей, законодатели не заметили, что они вносят весьма существенный вклад в это искажение сексуального развития. Угрожая суровым наказанием даже за те сексуальные контакты, которые были желательны для ребенка, безвредны для него и, возможно, необходимы ему, они действовали жестоко по отношению к ребенку. 

Предположительно, моральные критерии повлияли – возможно, даже исказили – взгляды законодателей на то, что представляет собой необходимую защиту. Это продемонстрировано в более позднем уголовном положении, основанном на котором Граждане Германии могут быть наказаны – в соответствии с §176 StGB – за сексуальный контакт, находясь за границей, с иностранным гражданином младше четырнадцати лет, независимо от того, что уголовное законодательство другой страны не считает это преступлением. При объективном рассмотрении этот юридический трюк противоречит принципам верховенства права; это акт неоколониализма.

Неуклонно нарастающая истерия стала питательной средой для глупого закона, который – внесенный женщинами в Бундестаге – тем временем получил большинство и был принят: и без того длинный срок действия ограничений срок (десять лет) за преступные действия, направленные против права детей на сексуальное самоопределение, начинается (уже не с самого деяния, а скорее) в будущем, на восемнадцатом году жизни жертвы. Многие криминологи и эксперты выразили серьезные опасения по поводу намерений этого закона. На самом деле, нужно спросить, какой смысл, например, 26-летнему мужчине, который в результате терапии приходит к выводу, что, очевидно, подвергался сексуальному насилию со стороны своей матери, когда он был воспитанником детского сада, бежать в полицию и сообщать о своей матери. Какой суд был бы в этом положении, в котором примерно двадцать лет спустя все еще можно докопаться до истины? В области уголовного права упрощенное толкование темы "сексуального насилия" приводит к некоторым странным последствиям.

Многословно, но бессмысленно другое недавнее положение уголовного кодекса (§l82 StGB) запрещает сексуальные контакты взрослых (женщин и мужчин) с подростками (девочками и мальчиками), когда, например, взрослой человек "пользуется отсутствием у жертвы способности к сексуальному самоопределению", или, в другом примере, это разрешено законом подросткам для совершения "половых актов за вознаграждение". Будучи подмастерьем, пятнадцатилетний подросток выполняет тяжелую физическую работу (разумеется, за вознаграждение); однако он не должен позволять баловать себя сексуальными удовольствиями за плату, по крайней мере, не со стороны взрослых. Это только делает ложь законодателя о сексуальном самоопределении еще более очевидной.

Чего мы хотим? 

Сексуальность - это возможность для человеческого общения, которой, как и самой речи, необходимо научиться. Следовательно, каждому человеку должно быть позволено иметь сексуальный опыт, как с самим собой, так и с другими. Некоторым членам нашего общества отказано в возможности заниматься сексуальной деятельностью: например, детям, пожилым людям, больным, инвалидам, заключенным. Таким образом, право на сексуальное самоопределение нарушается различными способами. Рабочая группа по сексуальности человека (AHS) стремится к тому, чтобы проблема сексуального самоопределения не исчезла из публичного дискурса. Она сотрудничает с различными движениями за эмансипацию, чтобы улучшить условия для достойной жизни и формирования сексуальности. Рабочая группа по сексуальности человека хочет привлечь к обсуждению людей, которые действительно должны быть объединены друг с другом в знак солидарности; людей, которые отстаивают свою сексуальность, которые в частном порядке или профессионально занимаются сексуальностью или ее изучением. AHS предоставляет форум: он пытается объединить свои собственные радости и печали с необходимостью оказывать реальное влияние на сексуальную политику 

Темы и тезисы

В Рабочей группе по сексуальности человека разрабатываются следующие темы:

– Сексуальность и карательное общество
– Детская сексуальность и педофилия
– Половое воспитание
– Недостатки и сексуальность
– Транссексуальность
– Насилие в семейных отношениях
– Мужчины и насилие
– СПИД
– Злоупотребление злоупотреблениями 

Информацию о его работе можно получить в AHS по запросу.

В AHS женщины и мужчины объединились, чтобы бороться за гуманную сексуальность. Когда вы становитесь членом AHS, вы получаете право на следующие привилегии:

– доступ к информации из многих областей сексуальных исследований и состоянию дискуссий, касающихся основных аспектов сексуальности
– регулярные информационные бюллетени для участников и тематические уведомления об исследованиях, конференциях и новых публикациях
– возможность сотрудничать с AHS
– сотрудничество в подготовке и внедрении тематических уведомлений
– поддержка в планировании и реализации ваших собственных исследовательских проектов

AHS - Руководящий комитет 

Доктор Фриц Бернард, доктор Гизела Блайбтрой-Эренберг, магистр права, прокурор Федерального Верховного суда Манфред Брунс (в отставке), Ральд Дозе, магистр медицины, проф. д-р Хельмут Кентлер, Элизабет Килали, проф. д-р Рудигер Лаутманн, д-р Тео Сандфорт, доктор Ханс-Георг Видеман. 

X. ПРИЛОЖЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА ПО РЯДУ ВОПРОСОВ 1980-1995: Обзор Фрица Бернарда

НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЕ КНИГИ

Баурманн, Майкл С. Сексуальность, насилие и психологические последствия. Федеральное полицейское управление, Висбаден, 1983 год.

Бернард, Фриц: Растлители малолетних? Педофилия – О любящих детях. Foerster Verlag GmbH, 3-е изд., последняя обновленная версия, Берлин, 1982.

Бернард, Фриц: Педофилия: Фактологический отчет. Анклав, Роттердам, 1985 год 

B1eibtreu-Ehrenberg, Гизела: Обряды мужественности: Об узаконенной педерастии среди папуасов и Меланезийцы. Ullstein Materialien, Франкфурт/М., 1980.

Борнеман, Эрнест: Сексуальная жизнь ребенка: вклад в детский анализ и сексуальную педагогику. Городской и Шварценберг, Мюнхен, 1985 год. 

Бронгерсма, Эдвард: Любящие мальчиков, Том. I и II, Global Academic Publishers, Нью-Йорк, 1986 и 1990.

Константин, Ларри и Мартинсон, Флойд (ред.): Дети и секс: новые открытия, новые перспективы. Литтл, Браун и компания, Бостон, 1981

Кук, Марк и Хауэллс, Кевин (ред.): Сексуальный интерес взрослых к детям. Академическая пресса, Лондон, 1981

Дизинг, Ульрих: Психологические последствия сексуальных преступлений в отношении детей. Издательство "Минерва", Мюнхен, 1980 

Дус, Джозеф (ред.): Вопрос о педофилии. Люмьер и правосудие, Париж, 1987.

Дюверт, Тони: Ребенок мужского пола. Les Editions des Minuit, Париж, 1980.

Фейерман, Джей Р. (ред.): Педофилия: биосоциальные аспекты. Спрингер-Верлаг, Нью-Йорк/Берлин. 1990.

Хоуманн, Иоахим С.: Педофилия сегодня. Ферстер Верлаг, Франкфурт/М., 1980.

Кентлер, Хельмут: Суррогатный отец: Детям нужны отцы. Рогволт, Рейнбек, 1989. 

Кинкейд, Джеймс. Р.: Любовь к детям: Эротический ребенок и викторианская культура. Ратледж, Нью-Йорк, 1992 год.

Крахек-Бргбельманн, С. (ред.): Выслушивание жертв сексуального насилия. Ганзейский мех Фахверлаг Wissenschaft GmbH, том 1, Росток, 1993.

Лаутманн, Рудигер: Стремление к детям: портрет педофилов. Ингрид Кляйн Верлаг ГмбХ, Гамбург, 1994 год.

Леопарди, Анджело (ред.): Педосексуальный комплекс. Ферстер Верлаг, Берлин/Франкфурт, 1988.

Ли, К.К.; Уэст, Д.Дж.; и Вудхаус, Т.П.: Сексуальные контакты детей со взрослыми. Дакворт, Лондон 1990.

О'Кэрролл, Том: Педофилия: Радикальный взгляд. Питер Оуэн, Лондон, 1980 год.

Россен, Бенджамин: Страх перед сатаной: история Ауде Пекелы. Свитс ан Цейтлингер, Амстердам/Лиссе, 1989.

Рутски, Катарина: Пробужденное просветление. Жестокое обращение с детьми: факт и вымысел. Кляйн Верлаг, Гамбург, 1992 год. 

Сэндфорт, Тео: Педофильский опыт. Герд Й. Хольцмейер Верлаг, Брауншвейг, 1986 год.

Тейлор, Брайан: Взгляды на педофилию. Batsford Academic & Educational Ltd., Лондон, 1981 

Тиллманнс, Мариус: "Скажи мне, где любовь", с предисловием Гизелы Блайбтрой-Эренберг. Ян и Эрнст Verlag, 2-е изд., Гамбург, 1994.

Тробрианские острова: Преступление без жертв: Книга о педофилии. Коллектив авторов со вступительным словом Пробена Хартофта. Global Academic Publishers, Амстердам, 1993.

Фогель, Вольф: Запретная любовь: педофилия и карательное общество. С. Родерер Верлаг, 2-е изд., Регенсбург, 1986

Уилсон, Гленн Д. и Кокс, Дэвид Н.: Любители детей: Исследование педофилии в обществе. Питер Оуэн, Лондон & Бостон, 1983.

Вольтер, Йоргенц: Педофилия: Запретная любовь. Карл Стивенсон Верлаг, Фленсбург, 1985

ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ

(по состоянию на 1997 год, в настоящее время, возможно, не существуют) 

"Пайдика": Журнал о педофилии, издаваемый фондом "Пайдика", почтовый ящик 15463, NL-1001 ML Амстердам, Нидерланды (научно-культурный журнал).

Бюллетень NAMBLA: Голос Североамериканской ассоциации любви мужчин и мальчиков. Почтовый ящик 174 станция Мидтаун, Нью-Йорк, Нью-Йорк 10118.

O.K. Журнал взаимоотношений взрослых и детей, издаваемый организацией Martijn, почтовый ящик 93548, NL-1090 EA Амстердам, Нидерланды.

Журнал Koinos: Статьи о мальчиках (тексты на немецком и английском языках), издаваемый Фондом Amikejo, Почтовый ящик 12710, NL-1100, Амстердам, Нидерланды (касается мальчиков в возрасте от 12 лет и старше).

NY Sexual Politics, "Сексуальная политика" (преемник "Борнбанден"), Udgives af paedophilgruppen, почтовый ящик 843, DK-2400 Копенгаген, Невада, Дания

Информационный бюллетень "Необычные желания" Нью-Йорк/Амстердам (касается только девушек) Почтовый ящик 408, NL-1000 AK Амстердам, Нидерланды Не упоминаются некоторые небольшие журналы и информационные бюллетени, которые выходили ограниченным тиражом и не являются коммерчески доступными.

ИЗДАТЕЛЬСТВА (Педофилия и связанные с ней сферы) (по состоянию на 1997 год, возможно, в настоящее время не существуют) 

Анклав-Верлаг (с 1958 года) Почтовый ящик 6591, NL-3002, Роттердам, Нидерланды The Acolyte Press, Почтовый ящик 12731, NL-1100 AS Амстердам, Нидерланды Global Academic Publishers, подразделение New Perspectives, Почтовый ящик 12731, NL-1100 Амстердам, Нидерланды. Нидерланды и проспект Бакстер, 80-50, люкс 500, Элмхерст, Нью-Йорк, 11373. Southernwood Press, Почтовый ящик 15463, NL-1001 ML Амстердам, Нидерланды 

ИНСТИТУТЫ, ОБЩЕСТВА И АССОЦИАЦИИ (сексология) (по состоянию на 1997 год, в настоящее время, возможно, не существуют)

Немецкое общество сексуальных исследований (DGFS) Медицинский центр Университета имени Иоганна Вольфганга Гете, Франкфурт I Теодор-Стерн, Кай 7 D, 60596 Франкфурт/М. Германия

Немецкое общество социологических сексуальных исследований (DGSS) Геррехаймерштрассе 20 D, 402ll Дюссельдорф Германия

Дортмундский институт сексуальной педагогики Ассоциации содействия развитию сексуальной педагогики e.V. Постфах 104117 D, 4600 Дортмунд, Германия

Федеральная ассоциация Pro Familia – Немецкое общество сексуальных консультаций и планирования семьи Кронштеттенштрассе 30 D, 60322 Франкфурт/M. Германия 

СПИСОК АВТОРОВ 

Роберт Баузерман, доктор философии, окончил Сиракузский университет. 

Б. Бендиг, магистр медицины — социальный работник. 2-й курс обучения, изучение социальной педагогики, социальной работы, социального Наука. Лангенфельд.

Доктор Гизела Блайбтрой-Эренберг, магистр права, этносоциолог, независимый научный журналист. Бонн.

Доктор Фриц Бернард. Ученый-сексолог (1920-2006)

Профессор д-р Рудигер Лаутманн, преподаватель социологии в Бременском университете, преподает и исследует социальный контроль сексуальности и правовую социологию.

Доктор А. Пело, юрист, живет в Нидерландах. 

Брюс Ринд, доктор философии, бывший доцент кафедры психологии Темплского университета, Филадельфия. 

Доктор Питер Рой, академик и писатель, Роттердам, Нидерланды.

Пауль Штайнахер, диплом по социологии, Мюнхен.

Вольф Фогель, дипломированный специалист по социальной педагогике и журналист, Людвигсхафен.

Титры к фотографиям: В этот том включены фотографии, в частности, Алоизиуса Хейлаертса и Берна Тори. Исторические иллюстрации относятся к девятнадцатому веку.

Перевод: victim69

(2023 год)