Я считаю этот обзор всесторонним исследованием воздействия порнографии, представляющим уникальные аргументы, которые редко встречаются в других источниках, и имеют большое значение для продолжения дебатов. Он представляет собой кульминацию обширного исследования, проводившегося в течение нескольких лет с целью предоставить исчерпывающий ресурс для аргументов и дискуссий по данной теме. Я намерен обновлять обзор по мере того, как в ходе текущих исследований мне будут попадаться новые исследования.

Хотя изначально я планировал сделать некоторые главы доступными только через платный доступ, в конечном итоге я решил предлажить контент бесплатно, учитывая важность и деликатность рассматриваемого вопроса. Предоставляя ее в свободном доступе, я надеюсь обеспечить ее доступность для широкой аудитории и внести свой вклад в открытый и инклюзивный диалог.

В свете этого решения я любезно прошу вашей поддержки, подписавшись на мой блог, чтобы получать обновления и, возможно, даже поделившись статьей с другими, кто может счесть ее ценной. Мы высоко ценим ваше участие и поддержку в расширении охвата и воздействия этой работы.

Спасибо за ваше понимание и внимание. Эта статья будет регулярно обновляться, чтобы отражать новые исследования, которые я найду, или те, которые были доведены до моего сведения.

 

Подготовлено по материалам статьи на сайте blackfrancis.substack.com - автор NULLSCI

 

Скачать odt: Критический анализ воздействия порнографии

 

 

 

Главы:

 6.2: Агрессия

 6.3: Отношение к женщинам

 6.4: Преступность

 

 

 

Введение

В начале 1980-х годов обеспокоенность по поводу распространения и доступности порнографии в Соединенных Штатах привела к активизации общественных дебатов по этому вопросу. Администрация Рейгана, известная своей консервативной позицией по социальным вопросам, назначила комиссию для изучения последствий порнографии и выработки рекомендаций по потенциальным изменениям политики. Комиссия Миза проводила обширные исследования и анализ в течение двухлетнего периода. Доклад будет называться Отчет Миза (1986).

Комиссия Meese провела обширное исследование и анализ в течение двухлетнего периода. В отчете сделан вывод, что порнография наносит значительный социальный, правовой и личный ущерб. В нем утверждалось, что порнография может привести к целому ряду негативных последствий, включая рост сексуального насилия, объективацию женщин и размывание традиционных семейных ценностей. В докладе подчеркивается необходимость более строгого соблюдения законов о непристойностях и осуществления мер по защите уязвимых лиц, таких как дети, от воздействия материалов откровенного содержания.

Отчет Meese вызвал значительные споры. Сторонники высоко оценили его выводы и рекомендации, рассматривая его как призыв к действию против предполагаемых негативных последствий порнографии. Они полагали, что отчет послужил основой для ужесточения регулирования индустрии развлечений для взрослых и защиты отдельных лиц от вредных материалов. Критики, однако, выразили несколько опасений по поводу отчета. Некоторые утверждали, что в нем была предвзятая повестка дня, отражающая моральные взгляды консервативной администрации Рейгана, а не объективное исследование. Критики также указали на методологические недостатки в исследовании доклада и поставили под сомнение обоснованность содержащихся в нем выводов. Они утверждали, что акцент в докладе на законах о непристойностях и ужесточении регулирования нарушает права Первой поправки, такие как свобода слова и самовыражения.

В работе Нобиле и Надлера (1986) Соединенные Штаты Америки против секса: как Комиссия Миза лгала о порнографии Нобиле и Надлер утверждают, что выводы Комиссии Миза были основаны на ошибочных исследованиях и что выводы комиссии были политически мотивированными. Например, одно исследование, на которое ссылается комиссия, показало, что воздействие порнографии привело к увеличению агрессивного поведения у мужчин. Однако позже исследование было признано ошибочным, поскольку в нем не учитывались другие факторы, которые могли бы способствовать росту агрессивного поведения, такие как подверженность мужчин насилию в других формах СМИ. Комиссия Миза тщательно отобрала данные, которые она использовала для подтверждения своих выводов. Например, комиссия сослалась на исследование, которое показало, что воздействие порнографии привело к увеличению фантазий об изнасиловании у женщин. Однако комиссия не упомянула, что исследование также показало, что просмотр порнографии не привел к увеличению числа фактических изнасилований, и не упомянула данные, показывающие, что просмотр порнографии не привел к росту насилия в отношении женщин. (Дополнительную информацию и обзор отчета Meese см. в Berger 1991.)

В целом, Отчет Meese оказал влияние на формирование общественного дискурса о порнографии в 1980-х годах и далее. В то время как некоторые из содержащихся в нем рекомендаций привели к усилению правоприменительных усилий и изменениям в законодательстве, другие столкнулись с юридическими проблемами и не были широко реализованы. Доклад остается предметом обсуждения в дебатах вокруг порнографии, цензуры и баланса между защитой отдельных лиц и сохранением конституционных прав.

Призрак доклада Миза продолжает жить в наше время. В январе 2023 года два сенатора от штата Арканзас предложили законопроект, который потребует цифровой идентификации для доступа к порнографическим материалам онлайн, чтобы установить ответственность за производство или распространение материалов, которые считаются “вредными для несовершеннолетних в Интернете” (THV11 Digital 2023). В законопроекте о защите несовершеннолетних от распространения вредных материалов говорится, что порнография наносит вред подросткам. Порнография считается “кризисом общественного здравоохранения”, приводит к гиперсексуализации несовершеннолетних, наносит ущерб психологическому благополучию, способствует пристрастию к порнографии, влияет на развитие и функционирование мозга, приводит к “проблемному” и “рискованному” сексуальному поведению и вызывает девиантное сексуальное возбуждение (Закон о защите несовершеннолетних от распространения вредных материалов, законопроект 66 Сената, 94-я Генеральная Ассамблея, 2023: 2). Этот законопроект напоминает закон, принятый в Луизиане в начале 2023 года, который требует удостоверения личности для доступа к порнографическому контенту онлайн (Pollina 2023), причем в принятом законе также содержатся те же заявления о последствиях порнографии, что и в законопроекте штата Арканзас (ЗАКОН № 444, Законопроект Палаты представителей № 142, 2022: 2).

Вслед за предложенным законопроектом штата Арканзас, сенатор штата Юта - Сен. Тодд Вейлер предложил аналогичный законопроект, требующий онлайн-идентификации для просмотра порнографии в Интернете (Шотт 2013). Борьба Юты с порнографией не нова, поскольку в 2016 году она была названа “кризисом общественного здравоохранения” (Stuckey 2016). Фактически, Вейлер утверждал, что в то время он “... не выступал за действия правительства”. Однако после принятия законопроекта штата Арканзас Вейлер воспринял вмешательство правительства как следующий шаг против порнографии. Паника против порнографии не ограничивается небольшим числом штатов. Как отмечает Куинн (2016), многие другие штаты придерживаются мнения, что порнография представляет собой кризис общественного здравоохранения, в который входят “Арканзас, Аризона, Флорида, Айдахо, Канзас, Кентукки, Луизиана, Миссури, Монтана, Оклахома, Пенсильвания, Южная Дакота, Теннесси, Юта и Вирджиния”. Даже Франция потребовала подтверждения для просмотра порнографического контента в Интернете (Samuel 2023).

Однако, откуда у юридических лиц возникла идея о том, что порнография вредна? Как отмечает Куинн, “Большинство принятых резолюций были приняты в соответствии с типовым законодательством, разработанным центром, который не ответил на многочисленные запросы об интервью”. Центр ссылается на Национальный центр по сексуальной эксплуатации (NCOSE), ранее известный как "Мораль в СМИ". С момента своего создания NCOSE выступает против порнографии. Согласно их собственному веб-сайту, миссия организации заключалась в “противодействии воздействию порнографии” на детей и подростков и обеспечении соблюдения законов о непристойностях (Национальный центр по сексуальной эксплуатации). Просматривая страницу онлайн-истории NCOSE, можно увидеть, что они поддержали выводы отчета Meese и решили начать свой крестовый поход против порнографии в Интернете, поскольку “Многие дети, достигшие совершеннолетия в этом десятилетии, подвергаются воздействию огромного количества порнографии”. Однако, несмотря на изменения названия, NCOSE не просто выступает против порнографии, но и ведет войну с половым воспитанием (Heins 2007: 176) и однополыми браками (Cahil 2006). Однако, как отметили другие организации, NCOSE использует "вводящие в заблуждение "исследовательские отчеты" для фабрикации ложного медицинского заключения о вреде порнографии" (в Чепмен-Шмидт 2019). Браун (2015) повторяет аналогичное заявление: “Несколько недавних исследований дали результаты, противоположные заявлениям NCSE”. (Смотрите Хайнс: 175-176 для получения дополнительных примеров из ранних дней NCOSE.)

В Fox News, Маркус (2022) приводит аналогичный довод против порнографии и ее вреда для детей как NCOSE. Маркус утверждает, что “Соединенные Штаты должны стремиться запретить жесткую порнографию в Интернете. Наиболее очевидная причина для этого - то, что на детей обрушивается лавина непристойностей”. Леонарди (2021) в National Review говорит, обсуждая запрет на порнографию: “Но есть золотая середина, которая дает родителям больший контроль над тем, как они решают воспитывать своих детей, и защищает психическое здоровье этих детей: запрет бесплатного онлайн-порно”. Консервативный комментатор Мэтт Уолш также выступает за запрет порнографии из-за ее “вредного” воздействия на детей (Walsh 2019), причем на некоторые исследования и аргументы, которые он приводит, даже косвенно дан ответ в этой статье.

Группы и звездные личности также пошли по стопам NCOSE, также используя науку [курсив добавлен] для подкрепления своих заявлений. "Борьба с новым наркотиком", по-видимому, является одной из наиболее популярных групп по борьбе с порнографией, на которую ссылаются во многих статьях и работах по борьбе с порнографией. Судя по их названию, они считают, что порнография так же вредна, как наркотики, и имеют множество статей, подробно описывающих, насколько порнография вредна, с многочисленными цитатами. Сродни борьбе с новым наркотиком, Your Brain on Porn также служит универсальным источником информации о вреде порнографии. Созданный Гэри Уилсоном, фигурой сомнительной в своем собственном праве, Уилсон пытается утопить читателя в многочисленных источниках о том, насколько порнография вредна. Однако взгляд на некоторые из исследований, цитируемых Уилсоном, показывает его искаженное представление об этих исследованиях — некоторые примеры следует включить в эту статью, но они также заслуживают отдельной работы. Уилсон делает экстраординарные заявления, выводя причинно-следственные связи из корреляционного анализа, и, по-видимому, является ученым в нескольких научных областях, несмотря на то, что не понимает, как читать простые статьи по социальным наукам, и склонен называть своих критиков заодно с порноиндустрией.

Exodus Cry - еще одна антипорнографическая группа, скрывающаяся под маской борьбы с секс-торговлей. Группа является в значительной степени религиозной организацией, выступающей против абортов, а также секс-бизнеса. Как они заявляют на своем веб-сайте, “Порно изобилует изнасилованиями, торговлей людьми и эксплуатацией мужчин, женщин и детей и пропагандирует культуру сексуальной объективации”. Exodus Cry породил Трафикингхаб, возглавляемый Лайлой Микелвейт, персонажем, о котором пойдет речь далее в статье. Согласно движению Микелвейта "Траффикингхаб", гигант онлайн-порнографии Pornhub был виновен в пропаганде сексуального насилия над несовершеннолетними и размещении незаконного сексуального контента. Благодаря неудачным случаям Микелвейту удалось добиться блокировки карт Visa и Mastercard для использования на сайте (Bentley 2020). Однако конечной целью было запретить Pornhub. Использование блокирующих платежей стало первым шагом к более масштабной войне с порнографией.

После успешной атаки на Pornhub Exodus Cry нацелился на Onlyfans, онлайн-сайт, на котором пользователи могут размещать материалы откровенного сексуального содержания для подписчиков. Они пытались заставить платежных провайдеров и банки прекратить разрешать пользователям пользоваться их услугами на Onlyfans, причем Onlyfans почти дошли до запрета сексуального контента на своем сайте (Стокел-Уокер 2021; взгляд на проблему в "Hochman 2021" ). Несмотря на свои неудачи, Exodus Cry, NCOSE и Лайла Микелвейт продолжают свой крестовый поход против порнографии.

Маленькие фигурки также помогли сцене, но одна фигурка, в частности, долгие годы служила мощным оружием. Николас Кристоф - американский журналист и политический комментатор, который также провел годы, выступая против секс-бизнеса и порнографии. Неудивительно, что его статьи использовались в качестве доказательств против секс-бизнеса и порноиндустрии. В своей влиятельной статье в "Нью-Йорк Таймс", которая была использована Микелуэйт для ее движения "Трафикингхаб", Кристоф сказал:

Его сайт [Pornhub] кишит видео изнасилований. Он монетизирует изнасилования детей, порнографию из мести, видео со шпионских камер, на которых женщины принимают душ, расистский и женоненавистнический контент, а также кадры, на которых женщин душат в пластиковых пакетах. Поиск по запросу “девочки младше 18 лет” (без пробелов) или “14лет” приводит в каждом случае к более чем 100 000 видеороликам. Большинство из них не о детях, подвергающихся насилию, но их слишком много.

Где эти доказательства? Кто знает. Кристоф описывает ужасающий сайт, но даже ему не удается показать, что эта проблема так широко распространена, как описывают он и Микелвейт, говоря: “Большинство из них не о детях, подвергшихся насилию ...” и пытаясь вернуть эмоциональный оттенок своего предложения, закончив его словами “но слишком многие”. Хотя сексуальное насилие над одним ребенком, зафиксированное в Интернете, достаточно плохо, это не оправдывает попытки представить Pornhub как ресурс, наполненный незаконным контентом. Кристоф говорит: “Я наткнулся на множество видеороликов на Pornhub, которые представляли собой записи нападений на женщин и девочек, находящихся без сознания. Насильники открывали веки жертв и прикасались к их глазным яблокам, чтобы показать, что они не реагируют ”. Кристоф не упоминает о публикации этих видеороликов или о чем-либо, что подразумевает, что он предпринял действия, что приводит к сомнению в достоверности его истории.

Читатель может задаться вопросом, почему я так критически отношусь к личной истории Кристофа, но это потому, что у Кристофа нет хорошей репутации честного человека. Описывая крестовый поход Кристофа против пива, Олсон (2012) говорит, есть ли [на свете] такой же невыносимо моралистичный обозреватель New York Times, как Николас Кристоф, или такой же пренебрежительный к фактам, которые противоречат его аргументам?” Сосредоточившись непосредственно на кампаниях Krisotf по борьбе с секс-работой, Саллум (2012) рассказывает о том, как Кристоф развязал войну с ныне несуществующим сайтом Backpage, где пользователи могли находить товары для покупки, продавать вещи, находить соседей по комнате и даже сексуальные услуги. Кристоф популяризировал историю 16-летней девочки по имени Аллиса, которая предположительно стала объектом сексуальной торговли на сайте в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и Атлантик-Сити. Чего не было упомянуто, так это того факта, что Алисса не могла быть на Backpage. 

Компания добавляет, что Алисса, которая показала, что ее заставляли работать проституткой в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и Атлантик-Сити, сказала, что она оставила проституцию в августе 2005 года и "летом 2005 года Backpage.com не существовало в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии или Атлантик-Сити".

Факты не имеют значения для Кристофа, и его использование обратного отслеживания и сохранения лица не является исключительным для Pornhub. Как отмечает Саллум, говоря о том, как Кристоф упомянул Backpage как сайт для секс-торговли,

Кристоф признает, что "многие объявления о проституции на Backpage размещаются взрослыми женщинами, действующими самостоятельно, без принуждения", и он говорит: "это не моя забота". Тем не менее, он ссылается на Национальную ассоциацию генеральных прокуроров, которая обычно приравнивает любую проституцию к рабству, в подтверждение своего утверждения, что Backpage.com является "главным веб-сайтом по торговле людьми в Соединенных Штатах", 

Кристоф даже пытался напасть на Goldman Sachs за то, что тот имел долю в сайте Village Voice Media, который размещал Backpage (Sullum 2012b). Кристоф утверждал, что, поскольку Goldman Sachs имел долю в Village Voice Media, они были соучастниками ужасных преступлений. Саллум (2015) приводит аналогичный случай против Кристофа в этой статье, отмечая, что гиперболические заявления Кристофа распространяются без доказательств.

Независимо от фактического числа, Кристоф говорит, что некоторые из этих подростков эксплуатируются сутенерами, которые размещают "рекламу, в которой они продают 15-летних девочек, как если бы они были пиццей". Сколько из этих объявлений появилось на Backpage.com? Кристоф и этого не знает, но он хочет, чтобы мы думали, что этого много. "Почти каждый раз, когда девушку спасают от торговцев людьми, - утверждает он, - выясняется, что ее продали через Backpage". Он приводит два примера.

То, что активисты борьбы с порнографией пренебрегают фактами, не ново, о чем свидетельствуют их цитаты. Перри (2022) обнаружил, что люди с меньшим доверием к науке с большей вероятностью поддержат запрет порнографии. Принадлежность к консервативному протестантству, буквализм Библии и другие переменные были в значительной степени связаны с поддержкой запрета порнографии.

В этой статье делается попытка отделить факты от вымысла для науки о порнографии, особенно в современном климате, когда многие группы и активисты утверждают, что порнография вредна. Для ясности, те, кто считает порнографию вредной, помечены как “критики, выступающие против порнографии”, хотя некоторые из них не обязательно против порнографии. Это не высказывание "за" или "против порнографии", а трезвый взгляд на факты.

Эффекты, о которых сообщают сами

При изучении воздействия порнографии на отдельных лиц возникает отчетливая дихотомия между утверждениями критиков и рассказами отдельных лиц, когда их спрашивают о воздействии порнографии. "Борьба с новым наркотиком" часто представляет рассказы людей, которые свидетельствуют о пагубном воздействии порнографии на их жизнь ("Борьба с новым наркотиком" 2019a; 2019b; 2019c). Эти повествования последовательно передают идею о том, что порнография приводила только к неблагоприятным последствиям, без каких-либо зарегистрированных случаев, когда она приносила пользу. Такие выводы неудивительны, учитывая уникальную перспективу, с которой "Борьба с новым наркотиком" воспринимает порнографию. Однако при более тщательном изучении имеющихся доказательств обнаруживаются разрозненные результаты, противоречащие утверждениям, распространяемым антипорнографическими платформами.

Халд и Маламут (2008) провели исследование с участием выборки из 688 датских участников, состоящей из 316 мужчин и 327 женщин. Исследователи использовали вопросник по потреблению порнографии для оценки различных факторов, включая социально-демографические характеристики, сексуальное поведение и модели воздействия порнографии. Впоследствии участники заполнили шкалу влияния потребления порнографии/ Целью этой шкалы было измерить отношение к сексу, знания о сексе, общую удовлетворенность жизнью, отношение к противоположному полу и его восприятие, а также предполагаемое влияние жесткой порнографии на сексуальное поведение участников и сексуальную жизнь в целом.

Результаты исследования показали, что как мужчины, так и женщины сообщили, что испытывают больше положительных эффектов, чем отрицательных, связанных с потреблением порнографии, причем размеры эффекта варьируются от d = 0,76 до 2,04. В частности, мужчины чаще сообщали о более значительных положительных эффектах в отношении их сексуальной жизни, общей удовлетворенности жизнью, отношения к противоположному полу и его восприятия, а также отношения к сексу. 

Что касается воздействия на женщин, то сообщалось о значительных положительных эффектах в отношении их сексуальной жизни, общей удовлетворенности жизнью и отношения к сексу. Однако не было обнаружено никакого заметного эффекта в отношении отношения женщин к противоположному полу и их восприятия. Изучая корреляции, было замечено, что среди мужчин более широкое использование порнографии демонстрировало положительную корреляцию с воспринимаемыми положительными эффектами (r = 0,41, p < 0,001), демонстрируя линейную тенденцию. Это говорит о том, что по мере увеличения потребления порнографии люди сообщали о соответствующем увеличении воспринимаемых положительных эффектов. И наоборот, не было обнаружено статистически значимой корреляции или тенденции между более широким использованием порнографии и негативными последствиями среди мужчин (r = 0,08, p = 0,22). 

Аналогичные закономерности выявились при изучении воздействия на женщин. Для женщин наблюдалась положительная корреляция между более широким использованием порнографии и воспринимаемыми положительными эффектами (r = 0,45, p < 0,01), демонстрирующая линейную тенденцию. Предполагаемые положительные эффекты были связаны с несколькими факторами, включая более широкое потребление порнографии, мужской пол, более высокую частоту мастурбации, восприятие порнографии как реалистичного изображения секса и более ранний возраст первого знакомства с порнографией. С другой стороны, воспринимаемые негативные эффекты коррелировали с мужским полом, более молодым возрастом первого знакомства с порнографией, более низкой частотой мастурбации, большим потреблением порнографии и сниженной частотой половых сношений. В результате комбинированного анализа переменных, связанных с положительными эффектами и их корреляциями, было обнаружено, что в совокупности они объясняют 30,1% общей дисперсии. Напротив, переменные, связанные с негативными эффектами, и их корреляции составили 2,6% от общей дисперсии.

В соответствующем исследовании, проведенном Халдом, Смоленски и Россером (2013), последствия потребления порнографии оценивались с точки зрения когнитивных, аффективных и поведенческих результатов. В исследовании также рассматривались дополнительные показатели, такие как воздействие материалов откровенного сексуального содержания, положительные и отрицательные эффекты, предвзятость социальной желательности, компульсивное сексуальное поведение и участие в незащищенном анальном сношении с партнерами-мужчинами.

 

Результаты обеих выборок показали, что использование порнографии было связано с расширением знаний о различных сексуальных актах, повышенным интересом к изучению новых сексуальных актов или позиций и большим удовольствием от мастурбации. Примечательно, что среди гомосексуальных мужчин поразительное большинство - 97% - сообщили о положительных эффектах порнографии, в то время как только 3% сообщили о каких-либо негативных эффектах. Более того, было обнаружено, что потребление материалов откровенного сексуального содержания в значительной степени коррелирует с повышением интереса к участию в защищенном анальном сношении, в то время как значительного увеличения интереса к участию в незащищенном сексе не наблюдалось.

Что касается конкретных оцениваемых пунктов, следует отметить, что "принятие своего тела" было единственным пунктом, который показал отрицательный эффект, о чем свидетельствует нулевой балл, предполагающий снижение. Стоит упомянуть, что социальная желательность, по-видимому, не играла существенной роли в отрицательных эффектах, о которых сообщали сами участники.

Муля и Халд (2014) провели исследование с участием 249 студентов индонезийского университета (112 мужчин, 137 женщин), которые сообщили, что смотрели порнографию в течение последних 12 месяцев. Исследователи проанализировали данные, и в таблице 3 представлены примечательные выводы. Результаты показали, что как мужчины, так и женщины сообщили о значительно больших положительных эффектах по сравнению с негативными эффектами, возникающими в результате их воздействия порнографии, причем размеры эффекта варьировались от d = 0,78 до 1,69. Примечательно, что женщины сообщили о значительно большем воздействии в контексте жизни в целом (d = 0,96), в то время как мужчины не сообщили о значительном воздействии (d = 0,13). Однако не было обнаружено существенных различий между мужчинами и женщинами в отношении положительных эффектов.

Как мужчины, так и женщины сообщили о положительном воздействии порнографии на их сексуальную жизнь, причем женщины сообщили о более сильном эффекте, чем мужчины (d = 1,69 для женщин, d = 1,30 для мужчин). Более того, представители обоих полов сообщили о положительных эффектах с точки зрения отношения к сексу, сексуальных знаний, восприятий и установок, а также жизни в целом. Различные факторы, включая статус отношений, стремление к ощущениям, сексуальное отношение, сексуальное поведение, участие родителей, принятие порнографии, воспринимаемый реализм порнографии и потребление порнографии, в совокупности составляли 40% различий в положительных эффектах порнографии. В случае отрицательных эффектов, о которых сообщали сами респонденты, переменные возраста первого знакомства, принятия порнографии, воспринимаемого реализма порнографии и потребления порнографии объясняли 6% дисперсии.

В исследовании, проведенном Миллером, Киддом и Халдом (2018), была изучена выборка из 312 гетеросексуальных мужчин из местных сообществ и колледжей в разных странах, включая Австралию, Соединенные Штаты, Сингапур, Канаду, Соединенное Королевство и другие европейские страны. Целью исследования была оценка демографических переменных, моделей использования порнографии и оценок по шкале влияния потребления порнографии (PCES), в частности, с акцентом на такие области, как сексуальная жизнь, отношение к сексу, удовлетворенность жизнью, восприятие и установки по отношению к противоположному полу и сексуальные знания.

Результаты показали, что большинство участников сообщили о положительных эффектах во всех областях PCES, измеряемых как длинной, так и краткой версией шкалы. В то время как положительные эффекты, о которых сообщали сами, перевешивали отрицательные эффекты, о которых сообщали сами, следует отметить, что размер отрицательного эффекта, о котором свидетельствует показатель негативных эффектов краткой формы порнографии (NED-SF), был близок к двум, что свидетельствует о небольшом отрицательном эффекте. Это означает, что, хотя некоторые люди сообщали о проблемах, связанных с порнографией, большинство сообщало о положительных эффектах.

Подводя итог, результаты показывают, что большинство лиц, потреблявших порнографию, сообщили о положительных эффектах с точки зрения их сексуальной жизни, отношения к сексу, удовлетворенности жизнью, восприятия и установок по отношению к противоположному полу и сексуальных знаний.

Хессе и Педерсен (2017) провели исследование с участием 337 участников, которые были набраны через онлайн-формы и из пула участников исследования в крупном городе на западе Канады. Исследователи использовали вопросник по анатомии фальсификации и модифицированный вопросник по потреблению порнографии для сбора данных. Целью было исследовать взаимосвязь между частотой потребления материалов откровенного сексуального содержания, знанием анатомии, физиологии и сексуального поведения, а также влиянием материалов откровенного сексуального содержания на различные аспекты.

Результаты показали, что частота потребления материалов откровенного сексуального содержания не предсказывает ухудшения знаний об анатомии, физиологии и сексуальном поведении. Представители обоих полов сообщили, что испытывают больше положительных эффектов, чем отрицательных, от потребления материалов откровенного сексуального содержания. Эти положительные эффекты наблюдались с точки зрения сексуальных знаний, отношения к сексу, сексуального поведения, восприятия и отношения к противоположному полу и общего качества жизни. Интересно, что частота потребления материалов откровенного сексуального содержания, как было обнаружено, предсказывает более точное знание анатомии, физиологии и сексуального поведения.

Было отмечено, что мужчины с большей вероятностью сообщали как о большем количестве негативных, так и о большем количестве положительных эффектов. Однако эти негативные эффекты были связаны с большим числом партнеров по оральному, анальному и вагинальному половому акту. На интерпретацию этих корреляций как негативных, по-видимому, влияют личные ценности и суждения относительно сексуального поведения отдельных людей.

В отличие от вышеупомянутых исследований, Райт и др. (2017) представляют более критический взгляд на воздействие порнографии. Их метаанализ охватывал 50 исследований, изучающих влияние порнографии на межличностное удовлетворение и внутриличностную удовлетворенность. Анализ выявил отрицательную корреляцию, основанную на всех совокупных размерах эффекта, указывая на то, что использование порнографии было связано со снижением удовлетворенности межличностными отношениями (r = -0,10, p < 0,001). При изучении конкретных переменных было обнаружено, что средние величины эффекта между использованием порнографии и удовлетворенностью отношениями составляют -0,09 и -0,11 соответственно. Более того, средний размер эффекта для использования порнографии и внутриличностного удовлетворения составил -0.3. Следует отметить, однако, что эти размеры эффекта были небольшими и слабыми. В ответ на направленность литературы на причинение вреда и предположения о причинно-следственной связи Кохут, Фишер и Кэмпбелл (2017), как отметили Миллер, Халд и Кидд, подвергли критике эмпирическую литературу, использованную в вышеупомянутом мета-анализе.

“Однако Кохут, Фишер и Кэмпбелл (2017) подвергли резкой критике большую часть эмпирической литературы, использованной в этом мета-анализе, за ее ориентацию на вред и предположение о направлении причинности (см. Также Campbell & Kohut, 2017).). Соответственно, эти авторы провели собственное качественное исследование влияния порнографии на отношения мужчин и женщин. Они обнаружили, что участники сообщали о положительных эффектах гораздо чаще, чем об отрицательных эффектах. Интересно, что наиболее часто отмечаемый негативный эффект заключался в том, что порнография создавала нереалистичные ожидания от секса, в отношении того, что ожидается как от женщин (например, готовность участвовать в определенных сексуальных практиках и получать от них удовольствие), так и от мужчин (например, мускулатура, размер пениса, качество эрекции, сексуальная выносливость).”

В то время как большинство людей склонны сообщать о положительных эффектах от потребления порнографии, важно признать, что есть некоторые люди, которые сообщают о негативных последствиях. Однако стоит отметить, что определенные переменные могут помочь объяснить, почему некоторые люди испытывают негативные последствия.

Одной из таких переменных является моральное несоответствие порнографии, которое относится к наличию моральных конфликтов или проблем с порнографией, несмотря на участие в ее потреблении. Эта концепция более подробно разрабатывается в следующем разделе о психическом здоровье, но в целом, люди, которые имеют моральные возражения против порнографии, но все еще занимаются ею, могут испытывать психологический стресс. Следовательно, правдоподобно предположить, что негативные последствия, о которых сообщают сами пользователи, могут в какой-то степени объясняться моральным несоответствием.

Действительно, религиозность - еще одна важная переменная, которая может способствовать самовосприятию негативных последствий порнографии. В исследовании, проведенном Штулхофером и др. (2021) с участием национальной вероятностной выборки из 4177 человек в Германии, было замечено, что участники, которые сообщили о негативных последствиях порнографии, с большей вероятностью имели религиозное воспитание. Этот вывод предполагает значительную взаимосвязь между религиозным происхождением человека и его восприятием негативных последствий, связанных с использованием порнографии.

При рассмотрении факторов морального несоответствия и религиозного воспитания становится очевидным, что негативные последствия, о которых сообщают сами пользователи, могут проистекать не только из врожденной природы самой порнографии, но скорее из моральных соображений и религиозных убеждений относительно порнографии. Люди, придерживающиеся сильных религиозных убеждений и воспитанные в среде, подчеркивающей потенциальный вред или аморальность порнографии, могут быть более склонны воспринимать негативные последствия при ее просмотре.

Переменная доминирования, особенно связанная с традиционной маскулинной идеологией, может играть определенную роль в самооценках негативных последствий, связанных с потреблением порнографии. Боргонья и др. (2019) провели исследование, в котором было обнаружено, что более высокие показатели доминирования, измеряемые по шкале традиционной идеологии маскулинности (TMI), связаны с более высокими функциональными проблемами, связанными с использованием порнографии. Функциональные проблемы охватывали различные области, такие как личные отношения, социальные ситуации, работа и другие важные аспекты жизни.

 

Одним из правдоподобных объяснений связи между поведением, связанным с традиционной маскулинностью, и функциональными проблемами может быть воспринимаемое несоответствие между потреблением порнографии и собственным представлением о маскулинности. Увлечение порнографией может вступить в конфликт с личными идеалами или убеждениями человека относительно мужественности, что приведет к потенциальному психологическому стрессу или моральным проблемам, связанным с порнографией. Таким образом, может существовать эффект взаимодействия между моральными проблемами, связанными с порнографией, и влиянием традиционной маскулинности, способствующий негативным последствиям, испытываемым отдельными лицами, о которых они сами сообщают.

Вышеупомянутые исследования предоставляют доказательства, свидетельствующие о том, что потребление порнографии, как правило, связано с положительными эффектами, такими как расширение сексуальных знаний, установок, навыков, взаимоотношений и общей удовлетворенности жизнью для большинства людей. Тем не менее, важно признать, что есть люди, которые сообщают о негативных последствиях, и на этот опыт могут влиять такие факторы, как моральное несоответствие и приверженность традиционным нормам маскулинности.

2.2: Дети

К проблемам, связанным с воздействием порнографии на детей, относятся со всей серьезностью, часто используя терминологию, связанную с пагубными последствиями, при обсуждении случаев, когда дети подвергаются воздействию сексуального контента или могут столкнуться с ним. В контексте теорий развития ребенка Бенедек и Браун (1999) часто используют термин "вред" при описании последствий воздействия порнографии на детей. Аналогичным образом, Бакстер (2014) в статье, опубликованной Американской ассоциацией адвокатов, соглашается с Бенедеком и Брауном, утверждая, что воздействие порнографии на детей вредно, поскольку оно нормализует сексуальное насилие, способствует агрессии по отношению к женщинам, способствует негативному отношению и поведению по отношению к женщинам, препятствует нежным отношениям и может привести к зависимости. Повторяя эти аргументы, Квадара, Эль-Мурр и Латам (2017) утверждают, что порнография пагубно влияет на детей и молодежь в различных областях, включая психическое здоровье, сексуальное поведение и практики. Эти авторы опираются на те же аргументы, что и Бакстер.

Флуд (2009), обсуждая свое собственное исследование, подчеркивает, что его "обзор исследует вред среди детей и молодежи, связанный с воздействием порнографии". Это подчеркивает преобладающую точку зрения среди комментаторов, которые воспринимают порнографию не как полезную или нейтральную переменную, а скорее как негативную, порождающую исключительно неблагоприятные последствия. Важно отметить, что эффекты, приписываемые порнографии, в первую очередь вытекают из исследований, проведенных на подростках, а не на детях. Однако комментаторы склонны обобщать эти результаты для детей, несмотря на различия в возрастных группах. Следующий раздел будет посвящен негативным последствиям, о которых говорят эти комментаторы, с особым акцентом на сексуальное развитие детей и подростков.

Комментаторы постоянно подчеркивают обеспокоенность тем, что просмотр материалов откровенного сексуального содержания может привести к искаженному восприятию реального сексуального опыта, что приводит к консенсусу о том, что дети, как правило, не должны подвергаться воздействию таких материалов. Это понятие заключено в концепции теории сексуального сценария. Хорнер (2020) разъясняет эту теорию, заявляя, что порнография может знакомить пользователей с новыми сексуальными сценариями (приобретение), усиливать существующие сценарии (активация) и, изображая сексуальное поведение как нормальное, уместное и вознаграждающее, поощрять принятие этих сценариев как в мышлении, так и в поведении (применение).

Поддерживая эту точку зрения, Sun и др. (2016) обнаружили, что частое потребление порнографии среди мужчин служит руководством для их сексуального поведения. Кроме того, Мартеллоццо и др. (2017) в исследовании, проведенном с репрезентативной выборкой из Соединенного Королевства, обнаружили, что 44% мальчиков сообщили, что порнография повлияла на их восприятие типов сексуальных контактов, которые они желали.

Эти результаты подчеркивают влияние порнографии на формирование сексуальных сценариев индивидов и подчеркивают потенциальное влияние на понимание и ожидания молодых людей от реальных сексуальных контактов. Именно в этом контексте комментаторы выражают опасения по поводу воздействия порнографии на детей, поскольку это может способствовать искаженному пониманию здоровых сексуальных отношений по обоюдному согласию.

Вопреки негативному взгляду на влияние порнографии на сексуальное поведение, важно учитывать, что люди могут использовать порнографию как источник полового воспитания, а не рассматривать ее исключительно как имеющую пагубные последствия. В систематическом обзоре, посвященном использованию порнографии для сексуального обучения, Лицуу и др. (2020) определили преобладающую тему во включенных исследованиях: использование порнографии как формы сексуального образования.

В рассмотренных исследованиях последовательно подчеркивалось, что люди обращались к порнографии из-за отсутствия всестороннего сексуального образования и ограниченного доступа к сексуальной информации из других источников. Порнография служила средством, с помощью которого люди стремились узнать о различных аспектах сексуальности, включая сексуальное поведение, роли и позиции. Однако стоит отметить, что участники этих исследований также выражали определенные ограничения, связанные с порнографией. Они признали, что порнография часто фокусируется на определенных извращениях и фетишах, что приводит к недостаточному освещению разнообразного сексуального опыта и информации. В результате воздействия порнографии могут возникнуть нереалистичные ожидания, что еще больше подчеркивает необходимость улучшенного и всестороннего полового воспитания. 

Эти результаты свидетельствуют о том, что люди могут обращаться к порнографии как альтернативному средству приобретения сексуальных знаний в отсутствие надлежащего сексуального образования. Вместо того, чтобы приписывать порнографии исключительно негативные последствия, крайне важно признать сложную роль, которую она играет в восполнении информационных пробелов, признавая при этом важность всестороннего сексуального образования для устранения этих ограничений.

Важно критически проанализировать предположение о том, что изучение секса с помощью порнографии по своей сути негативно, поскольку критики порнографии часто не могут предоставить четкого обоснования того, почему эта форма сексуального обучения считается проблематичной. Вместо этого их аргументы часто исходят из предположения, что определенные виды сексуального поведения подростков изначально нежелательны. Акт просмотра порнографии и включения наблюдаемых в ней элементов в свой собственный сексуальный опыт часто изображается как изначально неправильный исключительно потому, что он происходит из порнографии, а не рассматривается как позитивное исследование личных предпочтений и границ в рамках отношений по взаимному согласию.

Если комментаторы стремятся смягчить потенциальное негативное воздействие порнографии на сексуальные сценарии, они должны выступать за всестороннее половое просвещение и пропаганду порнографической грамотности. Хотя исследования все еще находятся на ранних стадиях, программы повышения порнографической грамотности показали многообещающие результаты. Например, в исследовании, включавшем небольшую выборку из 24 молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет, проводившемся по схеме "до тестирования" и "после тестирования", Ротман и др. (2018) обнаружили, что предоставление людям образования по порнографии, здоровым отношениям и нереалистичным сексуальным сценариям, изображаемым в порнографии, привело к изменению их восприятия порнографии как нереалистичного и неадекватного источника сексуальных знаний.

Эти результаты подчеркивают потенциальные преимущества включения программ порнографической грамотности в инициативы по половому воспитанию. Прививая навыки критического мышления и знания об ограничениях и искажениях, часто присутствующих в порнографии, люди могут развить более тонкое понимание ее влияния на их собственные сексуальные сценарии. Содействие всестороннему половому просвещению и включение дискуссий о порнографии может дать людям возможность ориентироваться в собственном сексуальном опыте с более осознанной и критической точки зрения, способствуя более здоровому отношению к сексу и отношениям.

Подверженность людей сексуальному воспитанию с помощью порнографии по своей сути не подразумевает негативных характеристик самой порнографии. Вместо этого, это подчеркивает необходимость улучшения сексуального воспитания и развития порнографической грамотности. Если критики порнографии намерены помогать людям ориентироваться в потенциальном влиянии порнографии на их сексуальные сценарии, крайне важно, чтобы они также выступали за улучшение полового воспитания и культивирование порнографической грамотности. Эти образовательные подходы могут служить эффективными средствами для смягчения воздействия порнографии на сексуальные сценарии молодых людей.

Продвигая всестороннее половое просвещение и объединяя дискуссии о порнографии, люди могут приобрести знания и навыки критического мышления, необходимые для того, чтобы ориентироваться в сложностях, связанных с сексуальным контентом, включая порнографию. Всестороннее половое воспитание обеспечивает основу для понимания здоровых отношений, согласия, сексуального разнообразия и эффективной коммуникации. Кроме того, включение порнографической грамотности в образовательные инициативы дает людям возможность выработать проницательный взгляд на ограничения, потенциальные риски и нереалистичные изображения, обычно встречающиеся в порнографии. 

При изучении сексуального развития детей выясняется, что критики порнографии склонны воспринимать детей через призму модели "романтического ребенка", которая обычно изображается в детской литературе. Эта модель изображает детей изначально чистыми, незапятнанными грехом и свободными от растления внешним миром. Следовательно, согласно этой точке зрения, дети не должны подвергаться воздействию порнографии, поскольку они еще не достигли соответствующего возраста, чтобы узнавать о сексе. Однако этот идеализированный взгляд на детство не соответствует реальности сексуального развития детей.

Как обсуждал Макки (2010), малыши и дети дошкольного возраста часто демонстрируют поведение, связанное с самоисследованием, и вступают в сексуальные отношения со своими сверстниками. В возрасте от 2 до 6 лет дети могут заниматься такими видами деятельности, как игра в доктора, прикосновение к собственным гениталиям и проявление любопытства к человеческому телу в его естественном состоянии. Эти наблюдения указывают на то, что дети уже обладают врожденным интересом к сексуальному развитию, бросая вызов предположению, что они совершенно не осведомлены о половых актах.

Хотя намерение, стоящее за кампаниями по борьбе с порнографией, направленными на защиту детей, заслуживает похвалы, важно признать, что предположение, что дети не обращают внимания на сексуальные вопросы — помимо часто повторяемого чувства "думай о детях" — основано на ложной предпосылке. Если детям уже присущи любопытство и интерес к сексуальному развитию, то сам по себе просмотр порнографии не обязательно приводит к негативному сексуальному развитию.

Действительно, крайне важно учитывать возраст, в котором люди впервые сталкиваются с порнографией, и ее потенциальную связь с негативными последствиями. Согласно рассуждениям критиков, выступающих против порнографии, можно было бы ожидать, что лица, подвергшиеся воздействию порнографии в молодом возрасте, будут сообщать о большем количестве негативных последствий, и возраст может быть важной переменной, объясняющей значительную часть вариативности самооценки эффектов, возникающих в результате раннего воздействия порнографии.

Изучая взаимосвязь между возрастом при первом знакомстве с порнографией и описанными эффектами, исследователи могут получить представление о потенциальных ассоциациях и пролить свет на влияние раннего знакомства. Такой подход позволяет более детально понять потенциальные последствия раннего знакомства с порнографией для благополучия людей и отношения к сексуальности.

Для начала важно оспорить предположение о том, что люди, которые были подвержены воздействию порнографии в молодом возрасте, придавали ей значительное значение. Как подчеркнул Макки (2007), интервью, проведенные с лицами, которые сталкивались с порнографией до достижения половой зрелости, часто описывали свой опыт как несущественный и вместо этого находили его забавным. По словам Макки, эти интервьюируемые, будучи детьми, не достигшими половой зрелости, в целом мало интересовались порнографией и считали ее источником развлечения.

Макки далее отмечает, что другие факторы, обсуждавшиеся интервьюируемыми, оказали большее влияние, чем сама порнография, включая воздействие телевидения и влияние религиозного образования, такого как воскресная школа. Это говорит о том, что потенциальный вред, связанный с порнографией, может быть омрачен другими контекстуальными факторами, которые играют более существенную роль в формировании опыта отдельных людей.

Кроме того, исследование Лицоу и др. подтверждает понимание того, что люди, которые были подвержены воздействию порнографии в молодом возрасте, осознали ее нереалистичную природу. Однако они не сочли это признание изначально вредным, вопреки аргументам, выдвинутым критиками. Эти результаты согласуются с исследованием, проведенным Лебедиковой и др. (2022), которое показало, что воздействие порнографического контента вызвало нейтральную реакцию у большинства участников в их выборке.

В совокупности нет веских оснований предполагать, что лица, которые подвергались воздействию порнографии в молодом возрасте, обязательно приписывали ей значительное значение или негативные последствия. Интервью, проведенные Макки, показывают, что дети, достигшие половой зрелости, как правило, мало интересовались порнографией и находили ее забавной. Более того, исследования Лицоу и др. и Лебедиковой и др. подчеркните, что воздействие порнографии, даже среди детей, часто вызывало нейтральную реакцию. Эти выводы ставят под сомнение предположение о том, что раннее знакомство с порнографией неизбежно приводит к вредным последствиям, и подчеркивают важность учета индивидуального опыта и контекстуальных факторов для понимания воздействия порнографии на молодых людей.

При изучении взаимосвязи между возрастом при первом знакомстве с порнографией и негативными эффектами, о которых сообщают сами пользователи, исследования показывают, что возраст объясняет лишь небольшую часть различий. Муля и Халд (2014) обнаружили, что на возраст при первом знакомстве приходилось примерно 1,96% различий в самооценках негативных последствий, связанных с порнографией. Аналогичным образом, Миллер, Халд и Кидд не обнаружили существенной взаимосвязи между возрастом при первом воздействии и негативными эффектами в своей корреляционной матрице. Кроме того, в многомерном регрессионном анализе увеличение возраста было связано с небольшим уменьшением негативных последствий, при этом стандартизированный коэффициент бета указывает на то, что возраст составлял примерно 4% дисперсии. Эти результаты свидетельствуют о том, что, хотя возраст при первом знакомстве с порнографией может способствовать пониманию негативных последствий, о которых сообщают сами пользователи, это объясняет лишь небольшую долю общей изменчивости.

Представленные данные свидетельствуют о том, что возраст при первом знакомстве с порнографией, возможно, не является существенной или сильно влияющей переменной, когда речь заходит о воспринимаемых негативных последствиях порнографии. Это подтверждается выводами, указывающими на то, что воздействие порнографии до наступления половой зрелости может не восприниматься людьми всерьез и вместо этого рассматриваться как бессмысленное или забавное.

Учитывая это понимание, возможно, что разница, объясняемая возрастом при первом знакомстве, завышена, потенциально маскируя ее истинный коэффициент. Кроме того, учитывая неотъемлемые корреляции между переменными, становится сомнительным, следует ли контролировать возраст при первом знакомстве, особенно в свете результатов исследования Макки.

Несмотря на это, если критики порнографии искренне обеспокоены благополучием детей, рекомендуется, чтобы они поддерживали такие инициативы, как уроки порнографической грамотности и всестороннее половое воспитание. Эти меры стали бы шагом вперед для критиков, поскольку исторически, даже в комиссии 1967 года, существовали колебания в поддержке программ полового воспитания, несмотря на признание потенциального вреда порнографии.

Хотя некоторые критики, выступающие против порнографии, обычно предполагают, что среднее потребление порнографии приходится на подростковый возраст, важно изучить доступные данные, чтобы получить более четкое представление о фактическом возрасте потребления порнографии. Вопреки этому предположению, данные часто содержат противоречивую информацию относительно возраста, в котором люди увлекаются порнографией. McKee (2020) и FTND (Fight the New Drug 2021) могут предположить, что потребление порнографии происходит преимущественно в подростковом возрасте, но крайне важно критически оценить доказательства, подтверждающие это утверждение.

Результаты исследования дают ценную информацию о возрасте первого знакомства с порнографией среди мужчин и женщин. Согласно Сабине, Волаку и Финкельхору (2008), большинство мужчин (22,9%) сообщили о своем первом знакомстве с порнографией в возрасте 15 лет, в то время как 33,0% женщин сообщили, что это было в 16. Данные также указывают на то, что значительная доля мужчин (80%) сообщили о первом знакомстве в возрасте 13 лет и старше, по сравнению с 90,9% женщин. Знакомство с порнографией в возрасте до 13 лет было относительно редким явлением, при этом средний возраст первого знакомства как для мужчин, так и для женщин составлял 14 лет. Кроме того, Лим и др. (2017) обнаружили, что среди людей, которые когда-либо смотрели порнографию, 77% женщин сообщили, что смотрели ее в возрасте 14 лет и старше, тогда как только 32% мужчин сообщили о том же. С другой стороны, 24% женщин сообщили о просмотре порнографии в возрасте 13 лет или младше, в отличие от 69% мужчин. Дополнительные данные от Левчука, Войчика и Голы (2019) показали, что 25.99% лиц в возрасте от 7 до 12 лет смотрели порнографию, в то время как для лиц в возрасте от 13 до 17 лет этот процент увеличился до 32,0%. Оставшийся процент приходился на лиц в возрасте 18 лет и старше.

Эти результаты в совокупности проливают свет на возрастное распределение первого контакта с порнографией, указывая на то, что большинство людей испытывают это в подростковом возрасте, а не в детстве. Конечно, возможный ответ заключается в том, что подростки все еще остаются детьми, но между детьми и подростками существуют фундаментальные различия, которые не допускают взаимозаменяемости используемых слов.

Детство обычно относится к периоду человеческого развития от младенчества до наступления подросткового возраста. Это время быстрого роста и развития, отмеченное значительными физическими и когнитивными изменениями. В детстве люди проходят через такие этапы, как обучение ходить, говорить и развитие базовых когнитивных навыков. Дети, как правило, зависят от взрослых в плане заботы, руководства и защиты. Их опыт в значительной степени сосредоточен вокруг семьи, игр и среды раннего образования. Детство характеризуется чувством любопытства, воображения и постепенным приобретением основополагающих знаний и навыков.

Напротив, подростковый возраст - это переходный период, соединяющий детство и взрослую жизнь. Это время глубоких физических, когнитивных и социально-эмоциональных изменений. Подростковый возраст обычно начинается с наступления половой зрелости, которая вызывает быстрый физический рост, развитие вторичных половых признаков и гормональные изменения. Этот период отмечен возросшей независимостью, исследованием собственной идентичности и сдвигом в социальных отношениях. Подростки стремятся к автономии, добиваются признания со стороны сверстников и сталкиваются с вопросами самоидентификации, ценностей и будущих устремлений. Они подвергаются значительному когнитивному развитию, включая способность абстрактно мыслить, заниматься критическим мышлением и рассматривать различные перспективы. Подростковый возраст - это время повышенной эмоциональной напряженности и повышенной способности к формированию интимных отношений.

Подводя итог, можно сказать, что детство и юность представляют собой различные этапы человеческого развития. Детство охватывает ранние годы жизни, характеризующиеся быстрым ростом, обучением и зависимостью от опекунов. Подростковый возраст, с другой стороны, обозначает переходный период между детством и взрослостью, отмеченный значительными физическими, когнитивными и социально-эмоциональными изменениями по мере того, как люди движутся к большей независимости и самоидентификации (подробнее см. Bronski 2021). Признание и понимание этих различий позволяет применять индивидуальные подходы к предоставлению соответствующей поддержки, образованию и вмешательствам, которые соответствуют конкретным потребностям детей и подростков.

Ради аргументации давайте предположим, что средний возраст, когда кто-то впервые смотрит порнографию, составляет 12 лет. Чем это можно объяснить? Как отметил Горайши (2022), половое созревание начинает наступать раньше. Это важно, поскольку, согласно Пирроне и др. (2020), половое созревание предсказывает просмотр порнографии среди подростков.

Следовательно, важно признать, что дети осознают сексуальность и участвуют в сексуальных действиях. Более того, было установлено, что наступление половой зрелости является значительным предиктором просмотра порнографии, и некоторые люди действительно обращаются к порнографии как к источнику полового воспитания. Если критики искренне хотят отговорить детей и молодежь от использования порнографии для получения знаний о сексе, крайне важно, чтобы они выступали за внедрение программ полового воспитания (Black 2022a; b) или поддерживали введение уроков порнографической грамотности. Эти инициативы направлены на предоставление всеобъемлющей и точной информации о сексуальном здоровье, взаимоотношениях, согласии и потенциальных последствиях порнографии. Предлагая надежное половое просвещение и пропагандируя порнографическую грамотность, критики могут помочь вооружить детей и молодежь знаниями и навыками критического мышления, необходимыми для здорового и осознанного управления своим сексуальным развитием, тем самым уменьшая зависимость от порнографии как формы полового воспитания.

Критики порнографии могут утверждать, что люди, потребляющие порнографию, могут рационализировать или оправдывать свое поведение, что повышает вероятность сообщения о положительных эффектах. Это вызывает опасения по поводу потенциальной предвзятости в самоотчете. Поэтому крайне важно использовать различные методологии и подходы для анализа воздействия порнографии на различные аспекты, включая взаимоотношения и психическое здоровье. Используя различные методы исследования и исследуя множество измерений, мы можем получить более полное представление о воздействии порнографии, уменьшая потенциальное влияние предубеждений в пользу самооправдания.

Проводя исследования в различных областях и используя ряд инструментов измерения, исследователи могут получить более детальный и сбалансированный взгляд на воздействие порнографии на отдельных людей. Этот подход помогает устранить опасения по поводу потенциальных искажений в самоотчете и позволяет провести более тщательный анализ сложной динамики, связанной с взаимосвязью между порнографией и различными аспектами жизни людей.

Влияние на отношения

В современном обществе широкое распространение порнографии вызвало серьезные дискуссии относительно ее потенциального воздействия на отдельных людей и их взаимоотношения. Поскольку потребление порнографии продолжает расти, крайне важно понимать, какие последствия это может иметь для различных аспектов интимных отношений. В этой главе рассматривается сложная взаимосвязь между порнографией и результатами отношений, особое внимание уделяется ее потенциалу препятствовать людям вступать в реальные сексуальные контакты, препятствовать формированию значимых отношений или браков и влиять на динамику внутри установленных отношений.

Одной из ключевых проблем, связанных с влиянием порнографии на результаты отношений, является ее потенциальное влияние на способность людей переходить от виртуального сексуального опыта к реальным сексуальным контактам. Просмотр откровенного сексуального контента на экране может создать искаженное восприятие сексуальной близости, что приводит к нереалистичным ожиданиям и запретам, когда дело доходит до участия в реальных сексуальных действиях. В этой главе рассматриваются существующие исследования, изучающие возможные препятствия, которые потребление порнографии может создавать для людей в стремлении к реальному сексуальному опыту.

Кроме того, значительный интерес представляет влияние порнографии на формирование отношений и брак. Важно исследовать, влияет ли потребление порнографии на установки, ценности и поведение людей, связанные с установлением долгосрочных партнерских отношений. В главе критически рассматриваются исследования, в которых исследуется потенциальное влияние порнографии на начало отношений, приверженность и решение вступить в брак. Анализируя имеющиеся доказательства, мы получаем представление о том, как порнография может формировать восприятие и выбор людей в отношении интимных отношений.

Кроме того, в главе рассматривается влияние порнографии на сложившиеся отношения. В ней исследуются потенциальные последствия участия одного или обоих партнеров в потреблении порнографии для удовлетворенности отношениями, близости, доверия, общения и функционирования отношений в целом. Понимание этой динамики имеет решающее значение для понимания того, как порнография может влиять на динамику отношений между партнерами и общее состояние их отношений.

Рассматривая эти вопросы, в этой главе подчеркивается необходимость детального и всестороннего понимания влияния порнографии на результаты отношений. Изучая эмпирические исследования с различных точек зрения и методологий, мы стремимся дать сбалансированную оценку потенциальных положительных и отрицательных последствий потребления порнографии для способности людей вступать в реальные сексуальные контакты, формировать значимые отношения или браки и ориентироваться в сложностях существующих отношений.

В конечном счете, цель этой главы - способствовать более глубокому пониманию влияния порнографии на результаты отношений, проливая свет на потенциальные проблемы и возможности, которые она представляет для людей, ищущих полноценные и здоровые интимные связи. Изучая существующий массив исследований, мы надеемся способствовать информированным дискуссиям и направлять будущие исследования в этой важной области исследований.

3.2: Влияние порнографии на реальные сексуальные контакты

 

Согласно Уильямсу (2016) в The Independent, люди, связанные с движением NoFap, утверждают, что распространенность порнографии среди миллениалов способствовала снижению их сексуальной активности. Эти люди утверждают, что воздействие порнографии оказало пагубное влияние на их психическое состояние, что привело к снижению желания подлинной сексуальной близости. Фрэдд далее подтверждает эту идею, сравнивая порнографию с синтетическим высококонцентрированным феромоном, предполагая, что длительное воздействие порнографии может привести к замешательству или незаинтересованности в реальных сексуальных контактах.

Очевидное подавление склонности людей к реальному сексу из-за влияния порнографии дает убедительное обоснование для того, чтобы выступать против ее потребления. Олбрайт (2008) провела исследование, которое выявило положительную корреляцию между участием в сексуальных действиях онлайн, таких как эротический чат, просмотр порнографии, сексуальное взаимодействие с кем-либо в Интернете или поиск сексуальных контактов в автономном режиме, и снижением возбуждения к реальному сексу как у мужчин (r = 0,362), так и у женщин (r = 0,104).

Примечательно, что важно признать, что более высокий процент людей сообщил о повышенной сексуальной активности, на что указали 14% мужчин и 17% женщин.

В исследовании, проведенном Sun и др. (2013), в котором основное внимание уделялось корейским мужчинам с более высоким интересом к экстремальной или унижающей достоинство порнографии (N = 470), наблюдалась корреляция между этим интересом и предпочтением порнографии как средства достижения и поддержания сексуального возбуждения по сравнению с общением с реальным партнером (β = 0,18, p < 0,10). Тем не менее, стоит подчеркнуть, что такие факторы, как пожилой возраст (β = 0,20, p < 0,01) и статус отношений (β = 0,24, p < 0,001), демонстрировали большую прогностическую ценность при определении предпочтения порнографии подлинному партнеру. 

Эти результаты свидетельствуют о том, что, хотя склонность к экстремальной или унижающей достоинство порнографии может быть связана с предпочтением порнографии для достижения сексуального возбуждения, другие факторы, такие как возраст и статус отношений, играют более значительную роль в определении выбора индивидов между порнографией и вступлением в реальные сексуальные отношения.

Хотя вышеупомянутые исследования вносят свой вклад в дискуссию, важно критически проанализировать полученные результаты и учесть ограничения исследования. Исследование Олбрайт, например, сообщило о слабой-незначительной корреляции между поиском секса в Интернете и снижением возбуждения от реального секса. Эти величины эффекта указывают на относительно скромную взаимосвязь и должны интерпретироваться с осторожностью.

Кроме того, The Sun и др. исследование вызывает обеспокоенность по поводу использования альфа-уровня 0,10 в их анализе. Такой выбор порога значимости может привести к увеличению риска ложноположительных результатов или ошибок типа I, тем самым ставя под сомнение надежность и робастность сообщаемых ассоциаций.

Для дальнейшего изучения потенциального влияния порнографии на вовлеченность людей в реальные сексуальные отношения жизнеспособный подход включал бы изучение взаимосвязи между потреблением порнографии и количеством сексуальных партнеров. Оценивая модели использования порнографии отдельными лицами наряду с их сексуальным поведением, можно провести более прямое исследование потенциального влияния порнографии на выбор партнера и вовлечение в реальный секс. Такой подход позволил бы получить ценную информацию о связи между потреблением порнографии и реальным сексуальным опытом отдельных лиц.

При рассмотрении взаимосвязи между потреблением порнографии и сексуальным поведением важно установить гипотезу по умолчанию в качестве отправной точки для обсуждения. Гипотеза по умолчанию утверждает, что лица, которые занимаются потреблением порнографии, с большей вероятностью будут испытывать повышенное сексуальное возбуждение, и ожидается, что это возбуждение будет возрастать по мере увеличения потребления порнографии. Согласно гипотезе по умолчанию, предполагается, что лица, потребляющие порнографию, имеют сильную склонность и желание вступать в сексуальные отношения с другими.

Однако крайне важно подчеркнуть, что гипотеза по умолчанию не утверждает прямой причинно-следственной связи между потреблением порнографии и сексуальным желанием и количеством сексуальных партнеров. Скорее, он предполагает, что люди, которые чаще испытывают сексуальное возбуждение, с большей вероятностью потребляют порнографию, а также вступают в сексуальные отношения с другими. Важно отличать эту точку зрения от альтернативной гипотезы, выдвинутой критиками порнографии, которые могут подразумевать причинно-следственную связь между потреблением порнографии и снижением сексуального желания или меньшим количеством сексуальных партнеров. 

Тем не менее, существуют эмпирические данные, подтверждающие гипотезу по умолчанию.

Пфауз и Прауз (2015a) провели исследование с участием 288 мужчин, чтобы изучить взаимосвязь между потреблением порнографии и желанием секса с партнером. Результаты этого исследования показали, что лица, которые потребляли большее количество порнографии, проявляли более сильное желание заниматься сексуальной деятельностью с партнером. Это подтверждает идею, выдвинутую гипотезой по умолчанию, о том, что увеличение потребления порнографии связано с повышенным сексуальным желанием в контексте партнерских сексуальных контактов. Кроме того, стоит отметить, что Пфауз и Прауз (2015b) предоставили ответ на сайт Уилсона, что еще больше способствовало научному дискурсу по этой теме.

В исследовании, проведенном Bennet et al. (2019), была изучена взаимосвязь между потреблением порнографии, сексуальным влечением к партнеру и удовлетворенностью отношениями. Результаты этого исследования показали, что потребление порнографии не оказало негативного влияния на сексуальное влечение к партнеру. Скорее, было обнаружено, что уровень привязанности к черте характера положительно связан с большим сексуальным влечением к партнеру. Кроме того, сексуальное желание было определено как значимый предиктор удовлетворенности отношениями. Интересно, что исследование также показало, что чувство вины, связанное с потреблением порнографии, негативно влияло на сексуальное влечение к партнеру. Эти результаты предоставляют доказательства, которые бросают вызов альтернативной гипотезе, предполагая, что потребление порнографии напрямую не связано со снижением сексуального влечения к партнеру, а скорее чувство вины, связанное с использованием порнографии, может оказывать негативное влияние на сексуальное влечение в контексте отношений.

В исследовании, проведенном Уиллоуби и др. (2013), была изучена связь между использованием порнографии и количеством сексуальных партнеров с учетом гендерных различий. Результаты показали, что среди мужчин более высокий уровень использования порнографии был связан с большим количеством случайных сексуальных партнеров. Однако среди женщин эта связь не наблюдалась. Вместо этого было обнаружено, что для женщин умеренный уровень использования порнографии связан с большим числом сексуальных партнеров.

Согласно Rissel et al. (2016), связь между использованием порнографии и количеством сексуальных партнеров была исследована среди мужчин и женщин. Результаты показали, что лица, которые сообщили о просмотре порнографии в прошлом году, с большей вероятностью имели несколько сексуальных партнеров за один и тот же период времени. В частности, как мужчины, так и женщины, которые сообщили о просмотре порнографии в прошлом году, имели более высокие шансы иметь двух или более сексуальных партнеров по сравнению с теми, кто не смотрел порнографию, с коэффициентом шансов 3,58 для мужчин и 3,83 для женщин.

Кроме того, исследование показало, что существует связь между общим использованием порнографии и вероятностью наличия одного сексуального партнера. Как у мужчин, так и у женщин, которые сообщили о просмотре порнографии, в целом были более высокие шансы иметь одного сексуального партнера по сравнению с теми, кто порнографию не смотрел, с коэффициентом шансов 1,31 для мужчин и 1,67 для женщин.

В исследовании, проведенном Комленаком и Хохляйтнером (2022), взаимосвязь между использованием порнографии и сексом с партнером была исследована среди выборки из 644 студентов-медиков. Результаты показали, что существует положительная связь между использованием порнографии и частотой участия в партнерской сексуальной активности как для мужчин, так и для женщин.

Среди участников мужского пола наблюдалась значительная положительная связь между использованием порнографии и частотой секса с партнером с коэффициентом бета 2,83. Это говорит о том, что по мере увеличения использования порнографии мужчины, как правило, чаще вступают в половую активность с партнершей.

 

Аналогичным образом, среди участниц была выявлена значительная положительная связь между использованием порнографии и частотой секса с партнером с коэффициентом бета 1,98. Это указывает на то, что женщины, которые сообщили о более высоком уровне использования порнографии, с большей вероятностью чаще вступали в половую активность с партнером.

В работе Браун-Курвиля и Рохаса (2008) было исследовано влияние посещения веб-сайтов откровенного сексуального содержания на сексуальное поведение подростков в возрасте 12-22 лет. Исследование включало выборку из 492 участников, и результаты выявили значительную связь между посещением сайтов сексуального содержания и количеством сексуальных партнеров.

В частности, было обнаружено, что подростки, которые сообщили о посещении сайтов откровенного сексуального содержания, имели более высокую вероятность иметь более одного сексуального партнера за последние три месяца с коэффициентом шансов 1,8. Это говорит о том, что подростки, которые посещали сайты откровенного сексуального содержания, с большей вероятностью вступали в сексуальную активность с несколькими партнерами в течение относительно короткого периода. Кроме того, исследование также обнаружило значительную связь между посещением веб-сайтов откровенного сексуального содержания и количеством сексуальных партнеров на протяжении всей жизни. Подростки, которые сообщили о посещении таких веб-сайтов, с большей вероятностью имели нескольких сексуальных партнеров на протяжении всей своей жизни с коэффициентом вероятности 1,8.

В работе Хаггстрема-Нордина, Хансона и Тайдена (2005) была исследована взаимосвязь между потреблением порнографии и сексуальным поведением среди 718 учащихся из 47 классов средней школы Швеции.

Результаты исследования показали, что высокое потребление порнографии действительно было связано с повышенной вероятностью полового акта с другом. В частности, коэффициент шансов (OR) на вступление в половую связь с другом среди лиц с высоким потреблением порнографии составил 1,75. Это говорит о том, что учащиеся, которые сообщали о частом потреблении порнографии, с большей вероятностью вступали в половую связь с другом по сравнению с учащимися с более низким уровнем потребления порнографии.

Брейтуэйт, Коулсон и Кеддингтон (2015) провели исследование с целью изучения взаимосвязи между потреблением порнографии и вступлением в отношения "друзья с выгодой", а также количеством уникальных партнеров "друзья с выгодой". Целью исследования было изучить, связано ли увеличение потребления порнографии с более высокой частотой отношений "друзья с выгодой" и большим количеством уникальных партнеров в таких отношениях.

Результаты исследования выявили положительную связь между потреблением порнографии и как вероятностью наличия друзей, так и количеством уникальных друзей с  партнерами. В частности, люди, которые сообщили о более высоких уровнях потребления порнографии, с большей вероятностью вступали в отношения "друзья с выгодой" и имели большее количество уникальных партнеров в таких отношениях по сравнению с теми, кто сообщил о более низких уровнях потребления порнографии.

Райт, Бэй и Фанк (2013) обнаружили положительную связь между потреблением порнографии и количеством сексуальных партнеров среди женщин. В частности, женщины, которые сообщили о потреблении порнографии, имели большее количество сексуальных партнеров как в предыдущем году, так и за предыдущие 5 лет по сравнению с женщинами, которые не потребляли порнографию.

Эти результаты аналогичны результатам, полученным в работе Райта (2013), но в этом исследовании основное внимание уделялось мужчинам, а не женщинам.

Данные, представленные в различных исследованиях, проливают свет на взаимосвязь между потреблением порнографии и сексуальными контактами. В целом, полученные данные свидетельствуют о том, что более частое использование порнографии связано с определенными моделями сексуального поведения, хотя последствия могут отличаться в зависимости от пола и других факторов. Важно отметить, что эти результаты согласуются с гипотезой по умолчанию, которая утверждает, что лица, потребляющие порнографию, с большей вероятностью будут сексуально возбуждены и будут иметь более сильное желание сексуальной активности.

Накопление результатов исследований о потреблении порнографии и сексуальных контактах обеспечивает поддержку гипотезы по умолчанию, а не альтернативной гипотезы. Гипотеза по умолчанию предполагает, что лица, потребляющие порнографию, с большей вероятностью испытывают повышенное сексуальное возбуждение и имеют более сильное желание сексуальной активности. Обсуждаемые данные, включая исследования различных исследователей, последовательно указывают на то, что более широкое использование порнографии связано с увеличением числа сексуальных партнеров и вовлеченностью в определенное сексуальное поведение. Эти результаты согласуются с представлением о том, что люди, которые более сексуально возбуждены, склонны потреблять порнографию и впоследствии вступать в сексуальные контакты. Напротив, альтернативная гипотеза, которая подразумевает негативное влияние порнографии на сексуальное желание и вовлеченность, не подтверждается убедительно имеющимися доказательствами.

3.3: Обычные отношения и браки

Среди некоторых наиболее реакционных аргументов утверждается, что порнография мешает своим потребителям устанавливать отношения с другими людьми. Фрэдд намекает на это предположение, говоря,

Какое занятие звучит более “взросло”: заниматься любовью всю жизнь с одной настоящей женщиной из плоти и крови, которой ты страстно служишь и лелеешь, несмотря на все ее недостатки (и несмотря на свои собственные), или тайком убегать по ночам, чтобы потроллить в Интернете, часами переключаясь с картинки на картинку, с одного тридцатисекундного тизера на другой, ублажая себя, когда вы соединяетесь с пикселями на экране?

Зиллман и Брайант (1988) показывали студентам и не студентам порнографический фильм или фильм с рейтингом R в течение 6 недель подряд. По истечении 6 недель было обнаружено, что лица, подвергшиеся воздействию порнографии, имели более низкое представление о браке, как о важном институте. К сожалению, Зиллман и Брайант не предлагают стандартных отклонений в каждой группе для расчета d Коэна для оценки величины разницы, что является проблемой, учитывая неспособность p-значений сообщить нам, действительно ли эффект существует или нет (подробнее см. Вассерштейн, Ширм и Лазар 2019).

Вопросы № 26-№ 29 использовались для изучения влияния постоянного просмотра порнографии на взгляды человека на брак как институт. Те, кто входил в экспериментальную группу, отметили снижение своей поддержки вопроса № 26 (38,8%), отсутствие существенных результатов по вопросу № 27, увеличение на 36,2% по вопросу № 28, а регулирование со стороны правительства рассматривалось как менее необходимое.

Хотя порнография может привести к снижению значимости брака как института для общества, это не означает снижения вероятности вступления в брак или желания вступить в брак. Люди могут не считать брак важным институтом, но это не значит, что они не хотели бы состоять в браке.

В другом исследовании Малкольм и Науфал (2014) обнаружили, что потребление порнографии неизменно негативно связано с вероятностью вступления в брак. 

Хотя исследование не может показать причинно-следственную связь, учитывая его поперечный характер, оно четко указывает на отрицательный коэффициент во всех различных используемых моделях. Однако проблема с анализами Малкольма и Нафуаля заключается в том, что предполагается, что потребители порнографии равны во всех классах; другими словами, те, кто смотрит небольшое количество порнографии, такие же, как и те, кто смотрит умеренное и большое количество порнографии.

Работы и Зиллмана, и Брайанта, и Малкольма, и Нафуаля основаны на предположениях, которые не подтверждаются литературой. Во-первых, Зиллман и Брайант предполагают, что отношение к браку определяет поведение. Предположение Зиллмана и Брайанта предполагает, что потребители будут меньше думать о браке и, следовательно, с меньшей вероятностью вступят в брак. Во-вторых, Малкольм и Нафуал предполагают, что потребители порнографии представляют собой монолитную группу, без различий между теми, кто отличается количеством порнографии, которую они смотрят. Первый предполагает, что просмотры предсказывают поведение, а второй предполагает отсутствие групповых различий. Это не так.

Проведенный Перри (2020) анализ нового исследования структуры семьи 2012 года (NFS) и американского опроса "Отношения в Америке" (RAS) указывает на положительную связь между потреблением порнографии и желанием вступить в брак. Исследование показало, что люди, сообщившие о более высоком уровне использования порнографии, с большей вероятностью выражали желание вступить в брак. Эти результаты свидетельствуют о том, что представление о порнографии, снижающей интерес людей к браку, может не соответствовать действительности и что другие факторы могут влиять на отношение и желания людей в отношении брака.

Если выводы Зиллмана и Брайанта были последовательными в прогнозировании реального поведения, мы не должны ожидать, что люди, которые чаще смотрят порнографию, с самого начала будут иметь большее желание вступить в брак. Выводы Зиллмана и Брайанта теоретически должны предсказывать снижение желания вступать в брак. Это не согласуется с аргументом Фрэдда о том, что потребление порнографии привело бы к “убеждению, что брак сексуально ограничивает”, если у потребителей есть желание вступить в брак. Почему у тех, кто рассматривает брак как “сексуально ограничивающий”, возникает желание вступить в брак?

Фрэдд, Зиллман и Брайант могут возразить против такого ответа, возможно, утверждая, что желание может не привести к фактическому вступлению в брак. Действительно, человек может желать брака, но это не означает, что он действительно вступит в брак. В случае порнографии и вступления в брак отношения имеют свои нюансы.

Согласно Перри и Лонгстону (2019), их результаты свидетельствуют о том, что интенсивное потребление порнографии снижает шансы на вступление в брак для мужчин, но не для женщин. Интересно, что как у воздерживающихся лиц, так и у тех, кто смотрит порнографию с высокой частотой, были более низкие шансы вступить в брак. Это указывает на то, что могут существовать четкие различия между людьми, которые потребляют порнографию умеренно, теми, кто потребляет ее интенсивно, и теми, кто полностью воздерживается.

Опять же, предполагая, что выводы Брайанта и Зиллмана были точными предикторами поведения, мы не должны ожидать, что потребители порнографии даже вступят в брак. Возможно, что могут существовать эффекты взаимодействия между людьми, которые смотрят большое количество порнографии, и теми, кто вообще не смотрит порнографию, и их личностями. Другими словами, личностные различия могут снизить шансы вступить в брак и могут уменьшить их шансы стать хорошими партнерами. Личностные различия между группами потребителей порнографии более подробно рассматриваются в главе 5. Чтобы побыстрее объединить главы, установлено, что люди, которые смотрят порнографию в большом количестве, чаще сообщают о проблемах с психическим здоровьем, чем люди, которые употребляют порнографию редко, и эти проблемы с психическим здоровьем могут снизить шансы вступить в брак. Однако важно отметить, что потребление порнографии не связано с этими проблемами психического здоровья причинно-следственным или линейным образом. 

Начнем с того, что не все хотят вступать в брак. Таким образом, вполне возможно, что потребители порнографии с меньшей вероятностью вступают в обычные отношения, чем в брак. Хербеник и др. (2020) обнаружили высокий коэффициент "ИЛИ" для женщин между потреблением порнографии и пребыванием в других отношениях, что означает не одиночество или отношения, а просто что-то другое, но низкий коэффициент “ИЛИ” для всего остального, кроме "другого". Это говорит о том, что женщины с более узкими сексуальными желаниями в целевом сексуальном поведении могут просто состоять в чем-то другом, помимо стандартных отношений. 

Что касается мужчин, то между потреблением порнографии и одиночеством наблюдался высокий уровень или повсеместное отсутствие связи.

3.4: Влияние на результаты отношений 

Поскольку порнография не мешает человеку заниматься сексом или находить реального партнера, мы должны ожидать, что порнография, возможно, окажет влияние на результаты отношений, даже если они изначально не препятствуют формированию отношений. Преобладающая точка зрения, особенно поддерживаемая критиками порнографии, предполагает негативную связь между потреблением порнографии и различными результатами отношений. Христианская вещательная сеть заявляет, что просмотр порнографии может привести к насилию в семье, увеличить количество разводов, усилить незащищенность, создать никчемность и может снизить сексуальное удовлетворение со своим партнером (Gibbons 2018). Фрэдд (2017: 105) отмечает, что, основываясь на полученных им доказательствах из литературы, порнография влияет “... на нашу способность формировать и поддерживать значимые отношения”. Эти взгляды согласуются с тем, как другие критики порнографии обсуждают проблему (например, Paul 2006; Wilson 2015; Foubert 2016). Один из самых популярных лозунгов, утверждающих, что порнография наносит вред отношениям, взят из книги “Борьба с новым наркотиком”, в частности, из их высказывания о том, что "Порно убивает любовь" (Борьба с новым наркотиком 2022). Эти дискуссии критиков сформировали общественное мнение, заставив многих поверить, что порнография представляет угрозу для их собственных отношений.

Одним из часто цитируемых исследований критиков, подтверждающих их утверждение, является исследование, проведенное Кенриком, Гутьерресом и Голдбергом (1998). В этом эксперименте выборке людей, которые были либо женаты, либо состояли в отношениях (N = 65), были показаны разные наборы фотографий в зависимости от их определенного состояния. Экспериментальная группа состояла из мужчин, которым показывали откровенные слайды из Playboy и Penthouse, в то время как женщинам показывали слайды из Playgirl. Контрольной группе, с другой стороны, показывали слайды только с абстрактным искусством. Впоследствии участники в каждой группе оценили свои чувства к своим отношениям и привлекательность своего партнера.

 

Результаты показали, что мужчины, подвергшиеся воздействию порнографических изображений, сообщили о более низком уровне любви к своим партнершам и воспринимали их как менее привлекательных по сравнению с мужчинами из контрольной группы. Эти эффекты были специфичны для мужчин, поскольку женщины как в экспериментальной, так и в контрольной группах не демонстрировали существенных различий в своих чувствах любви или воспринимаемой привлекательности по отношению к своему партнеру. Примечательно, что эти результаты часто приводились в качестве доказательств, подтверждающих пагубное влияние порнографии на отношения различными учеными (например, Yamoah and Dei 2015; Doran and Price 2014).

В аналогичном ключе Уивер, Масланд и Циллман (1984) провели эксперимент с участием 46 участников, которые были выпускниками (никакой информации о распределении по группам условий предоставлено не было). Участникам показали 6-минутный видеоклип, изображающий различные сценарии: видеоролик о природе, красивую обнаженную женщину в провокационных позах или занимающуюся сексуальными действиями, или непривлекательную женщину, занимающуюся теми же позами или действиями. Впоследствии участники заполнили анкету, оценивающую их восприятие эстетики тела своей второй половинки. Результаты показали, что участники, увидевшие красивую обнаженную женщину, оценили тело своей партнерши менее эстетично (M = 4,51, SD = 0,99) по сравнению с непривлекательными женщинами (M = 5,58, SD = 1,32). Группа, подвергшаяся воздействию сцен природы, оценила тела своих партнеров в среднем диапазоне (M = 5,10, SD = 0,98). Важно отметить, что условия воздействия существенно не повлияли на удовлетворенность участников своими партнерами. Эти результаты подчеркивают, как воздействие сексуально откровенных стимулов может влиять на восприятие эстетики тела партнера, не обязательно влияя на общую удовлетворенность отношениями. 

Действительно, важно учитывать ограничения и несоответствия в результатах исследований, изучающих влияние воздействия порнографии на результаты отношений. Дермер и Пишчински (1978) провели исследование с участием студентов мужского пола, которые оценивали свою любовь к своей второй половинке, а затем были отнесены либо к экспериментальной группе (ознакомились с эротической историей), либо к контрольной группе (ознакомились с историей о брачном поведении). После воздействия участники сообщили о своих чувствах и восприятии по отношению к своим партнерам. Результаты анализа ANOVA не выявили существенных различий между группами испытуемых с точки зрения любви (F = 0,41, p = 0,53) и оценок физической привлекательности их партнеров (F = 1,18, p = 0,2). Эти результаты ставят под сомнение обобщаемость представления о том, что воздействие эротических материалов неизменно приводит к негативным последствиям для восприятия отношений. 

Исследование, проведенное Амелангом и Пайком (1992), вносит дополнительный вклад в дискуссию о влиянии воздействия эротики на восприятие отношений. В попытке повторить эксперимент с выборкой из 60 женщин и 16 мужчин участники были отнесены либо к контрольной группе, либо к экспериментальной группе, подвергшейся воздействию эротики. Результаты анализа ANOVA не выявили существенных различий между контрольной и экспериментальной группами с точки зрения любви, симпатии, привлекательности и сексуальной восприимчивости. Эти результаты дополняют совокупность доказательств, свидетельствующих о том, что воздействие эротики может не всегда приводить к негативным последствиям для переменных, связанных с отношениями.

Выводы Бальзарини и др. (2017) представляют собой точку зрения, противоположную оригинальному исследованию Кендрика и коллег. В их мощной, предварительно зарегистрированной попытке воспроизведения и мета-анализе, включавшем три эксперимента с участием в общей сложности 830 участников, воздействие обнаженных фотографий из журналов для взрослых не привело к значительным различиям в привлекательности партнера и рейтингах любви по сравнению с контрольной группой, подвергшейся воздействию абстрактного искусства. Метаанализ, который также включал исследование Кендрика и др., дополнительно подтвердил отсутствие значимых эффектов. Эти результаты свидетельствуют о том, что первоначальные выводы могут быть неверными.

Метаанализ, проведенный Бальзарини и др. (2017), показал, что воздействие порнографии оказало незначительное влияние на восприятие привлекательности своего партнера (d = 0,02, 95% ДИ: -0,21, 0,24) и их чувства любви к своему партнеру (d = 0,02, 95% ДИ: -0,22, 0,26). Эти результаты в сочетании с отсутствием последовательной поддержки со стороны более ранних исследований ставят под сомнение представление о том, что порнография существенно влияет на любовь людей к своему партнеру или их восприятие привлекательности своего партнера.

Конечно, есть и другие данные, показывающие, что порнография негативно связана с результатами отношений. Шамуэй и Дейнс (2012) предположили причинно-следственную связь между порнографией, измеряемую продажами журнала Playboy, и уровнем разводов в 1960-х и 1970-х годах, приписывая порнографии от 10 до 25процентов разводов. Однако предлагаемое ими объяснение предполагает причинно-следственную связь между порнографией и разводом без предоставления окончательных доказательств. В отличие от Шамуэя и Дейнса, Вонгсурават (2006) обнаружил отрицательную взаимосвязь между подпиской на Пентхаус и количеством разводов в начале 1990-х годов.

Аналогичным образом, Доран и Прайс (2014) обнаружили связи между потреблением порнографии и более высокими шансами на развод, внебрачный секс и более низкими шансами на семейное счастье и счастье в целом. Хотя эти результаты предполагают потенциальную связь между порнографией и негативными результатами отношений, важно учитывать, что корреляция не обязательно подразумевает причинно-следственную связь. 

Стюарт и Шимански (2012) сообщили об отрицательной корреляции между потреблением порнографии и качеством отношений, о чем сообщили партнеры студенток колледжа в их выборке. Коэффициент корреляции -0,16 предполагает небольшую, но статистически значимую связь между потреблением порнографии и более низким качеством отношений.

 

Перри и Шлейфер (2018) провели исследование на большой выборке пар (N = 2210) и обнаружили, что пребывание в браке в момент первого было связано с более высокими шансами на развод во время второго (OR = 2,19, p = 0,05).). Тем не менее, они не обнаружили существенной взаимосвязи между прекращением использования порнографии и снижением вероятности развода в целом. Примечательно, что гендерный фактор смягчил этот эффект: у женщин, прекративших потребление порнографии, значительно меньше шансов развестись, чем у мужчин (b = -1,90, OR = 0,15, p = 0,05). Кроме того, связь между использованием порнографии и разводом уменьшалась с увеличением возраста. Эти результаты свидетельствуют о том, что взаимосвязь между использованием порнографии и разводом является сложной, с относительно небольшими размерами эффекта и может варьироваться в зависимости от таких факторов, как пол и возраст.

Перри (2019) провел всесторонний анализ нескольких наборов данных и обнаружил, что средняя корреляция между использованием порнографии и "очень счастливым" браком была небольшой, с коэффициентом корреляции r = -0,20 (OR = 0,82, p = 0,001). Эффект был более выражен для мужчин, как указано в модели взаимодействия, с коэффициентом b = -0,26 (OR = 0,77, p = 0,001). Расмуссен (2016) утверждает, что аналогичные проблемы, связанные с порнографией, влияют на результаты отношений. Стюарт и Шимански обнаружили, что партнеры потребители порнографии сообщили о более низком качестве отношений (r = -0,16, p = 0,05) и более низком сексуальном удовлетворении (r = -0,09, статистически не значимо). Восприятие проблемного использования порнографии также было связано с более низким качеством отношений (r = -0,21, p = 0,05) и меньшим сексуальным удовлетворением (r = -0,25, p = 0,05).

Важно проявлять осторожность при ссылках на исследования, в которых отсутствуют проверяемые источники и которые не являются общедоступными для ознакомления. Упомянутые исследования, такие как исследование доктора Джилл Мэннинг о роли порнографии в разводах и опрос, проведенный Американской академией юристов по вопросам брака, по-видимому, не содержат достоверной документации или легкодоступных доказательств для независимого анализа. Хотя онлайн-блоги и некоторые академические источники могут ссылаться на эти исследования (например, Manning 2007; Herland 2017), отсутствие функциональных документов и невозможность их найти вызывают опасения по поводу их достоверности. Неясно, почему на эти исследования продолжают ссылаться без подтверждающих доказательств, но желательно полагаться на исследования с прозрачными методологиями и доступными данными для более надежного академического дискурса.

Митчелл, Беккер-Близ и Финкельхор (2005) провели исследование, которое показало, что 56% пар сообщили о порнографии как о факторе, способствующем возникновению трудностей в их отношениях. Однако важно отметить, что исследование не предполагало, что порнография была прямой причиной развода. Вместо этого в нем подчеркивалось, что порнография была одной из нескольких переменных, связанных с проблемами в отношениях. Это исследование дает некоторое представление о том, как порнография может влиять на отношения, но оно не устанавливает причинно-следственную связь между порнографией и разводом.

Взаимосвязь между использованием порнографии и негативными результатами отношений действительно сложна и многогранна. Важно учитывать такие факторы, как различия в потреблении порнографии внутри пар, отношение к порнографии и индивидуальные взгляды на мастурбацию. Исследования показали, что эти факторы играют значительную роль в формировании влияния порнографии на отношения. Поэтому важно подходить к теме с тонким пониманием и учитывать множество факторов при изучении влияния порнографии на результаты отношений.

Данбек и др. (2009) провели исследование с участием 398 норвежских пар, которые были либо женаты, либо сожительствовали. Исследователи изучили различные факторы, связанные с использованием порнографии, включая использование порнографии для улучшения сексуальной жизни, использование порнографии в Интернете, общение о сексуальных проблемах, частоту сексуальных проблем и привычное негативное восприятие себя. Результаты показали, что пары, в которых оба человека смотрели порнографию, как правило, имели более низкий уровень сексуальных дисфункций и более позитивный эротический климат по сравнению с парами, в которых порнографию потреблял только один партнер. Пары, в которых ни один из партнеров не пользовался порнографией, оказались между двумя другими группами с точки зрения сексуальных дисфункций и эротического климата. Однако пары, в которых порнографию смотрел только один человек, демонстрировали разрешительный эротический климат, но сообщали о большем количестве сексуальных дисфункций по сравнению с двумя другими группами. Эти результаты подчеркивают потенциальное влияние взаимного использования порнографии на сексуальное функционирование и общий климат в отношениях.

Гров и др. (2011) провели исследование с использованием опроса о киберсексе и романтических отношениях, который включал выборку из 8376 гетеросексуальных участников из Соединенных Штатов. Целью исследования было изучить влияние порнографии на отношения. Результаты показали гендерные различия в том, как потребление порнографии влияло на отношения. Мужчины чаще, чем женщины, сообщали, что потребление порнографии приводило к повышению сексуальной активности (V = 0,03) и использовалось для усиления возбуждения (V = 0,03). Эти результаты оставались статистически значимыми даже после многомерного моделирования.

Как мужчины (22,9%), так и женщины (23,8%) сообщили, что порнография помогла им стать более открытыми для новых впечатлений. Значительная часть участников, как мужчин (14,9%), так и женщин (17,1%), сообщили о просмотре порнографических веб-сайтов со своим партнером для усиления сексуального возбуждения. Кроме того, примерно каждый пятый мужчина и женщина заявили, что порнография облегчает общение об их сексуальных желаниях.

О некоторых негативных последствиях сообщали как женщины, так и мужчины. Женщины сообщали о таких переживаниях, как критика тела со стороны своего партнера, снижение частоты сексуальных контактов и ощущение давления с целью воспроизвести то, что было изображено в порнографии. Некоторые мужчины также сообщали о критическом отношении к телам своих партнерш и снижении возбуждения во время реального секса. Тем не менее, большинство участников, как мужчин (74,8%), так и женщин (67,3%), не сообщили о каких-либо негативных последствиях.

Примечательно, что, когда пары употребляли порнографию вместе, наблюдалось несколько положительных эффектов. К ним относились увеличение сексуальной активности (OR = 8,37, V = 0,37), вовлечение в новые сексуальные действия (OR = 11,59, V = 0,45), облегчение общения о сексуальных желаниях (OR = 10,95, V = 0,44), снижение вероятности возникновения снижения частоты сексуальных контактов (OR = 0,27, V = 0,10), уменьшение скуки в сексуальной рутине (OR = 0,52, V = 0,06), снижение критики тела (OR = 0,70, V = 0,03) и снижение вероятности того, что он меньше возбуждается от реального секса (OR = 0,45, V = 0,06). Все эти эффекты были статистически значимыми на уровне 0,05.

Мэддокс, Роудс и Маркман (2009) обнаружили более высокую продолжительность отношений и сексуальное удовлетворение между парами, которые не смотрели порнографию, и теми, кто смотрел порнографию только вместе. Во многом в соответствии с предыдущими исследованиями, те, кто смотрел порнографию в одиночку, имели тенденцию к снижению баллов по различным переменным.

Кохут и др. (2018) провели исследование с участием 200 гетеросексуальных участников и их партнеров, чтобы исследовать связи между использованием порнографии, сексуальным общением, близостью и результатами отношений. Результаты выявили интересные закономерности, касающиеся совместного и одиночного использования порнографии в парах.

Исследование показало, что совместное использование порнографии было положительно связано с открытостью в сексуальном общении (β = 0,22, p = 0,006). Это означает, что пары, которые смотрели порнографию вместе, продемонстрировали большую открытость в обсуждении своих сексуальных предпочтений и желаний по сравнению с парами, которые не делились порнографией. С другой стороны, когда пары смотрели порнографию наедине, это оказывало негативное влияние на их сексуальное общение (z = -2.33, p = 0.020). Это говорит о том, что индивидуальное использование порнографии без участия партнера может препятствовать эффективному сексуальному общению в рамках отношений.

 

Интересно, что в исследовании также было отмечено, что лица, которые занимались одиночным потреблением порнографии более одного раза в день, имели более открытое сексуальное общение (z = 1,97, p = 0,049). Хотя этот вывод может показаться противоречивым, он указывает на то, что более высокая частота использования порнографии в одиночку была связана с повышенной открытостью в сексуальном общении. Что касается близости, пары с совместным использованием порнографии продемонстрировали более высокий уровень близости (β = 0,33, р = 0,002) по сравнению с парами с одиночным использованием (β = -0,17, р = 0,027). Это говорит о том, что совместное просмотр порнографии парой ассоциировалось с большим чувством близости, в то время как одиночное использование было связано с более низким уровнем близости.

Диссонирующее использование порнографии, когда один партнер потреблял порнографию, а другой нет, было связано с негативными результатами отношений. Однако пары, в которых ни один из партнеров не потреблял порнографию, демонстрировали положительные результаты отношений. 

Кохут и др. (2021) провели многочисленные исследования для изучения взаимосвязи между потреблением порнографии и качеством отношений. Вот краткое изложение их ключевых выводов:

В первом перекрестном исследовании с участием 200 человек - пары, которые сообщили о более частом использовании порнографии, имели более высокое качество отношений (β = 0,17, p = 0,004). Однако, если конкретно посмотреть на частоту использования порнографии партнерами в одиночку, изначально была выявлена положительная связь с более низкой удовлетворенностью отношениями (β = 0,10, p = 0,042). Однако этот эффект стал незначительным, когда был скорректирован на гендерный фактор (β = 0,10, p = 0,061). Одиночное использование порнографии было связано с более низким сексуальным удовлетворением (β = 0,16, p = 0,043), в то время как совместное использование порнографии было связано с лучшим сексуальным удовлетворением (β = 0,14, p = 0,014). Примечательно, что негативные последствия использования в одиночку были выражены, когда один партнер практически не использовал порнографию, а их партнер часто ее употреблял. 

Во втором исследовании с участием 135 американских молодоженов взгляды участников на порнографию были негативно связаны с их сексуальным удовлетворением, если их партнеру не нравилась порнография. И наоборот, наблюдалась положительная корреляция между взглядами участников на порнографию и сексуальным удовлетворением, когда их партнер положительно оценивал удовольствие от порнографии. Удовлетворенность отношениями в этом исследовании не показала существенной связи с взглядами партнеров на порнографию.

В четвертом продольном исследовании с участием 529 участников совместное использование порнографии было положительно связано с удовлетворенностью отношениями (b = 0,13, p = 0,002) и сексуальным удовлетворением (b = 0,34, p = 0,001). Одиночное использование было связано с более низким сексуальным удовлетворением, особенно у мужчин. Однако авторы отметили, что это не следует интерпретировать как доказательство того, что порнография вредна. Они предположили, что различия в половом влечении между партнерами могут быть фактором, способствующим негативной взаимосвязи между использованием порнографии в одиночку и сексуальным удовлетворением.

 

Кохут, Фишер и Кэмпбелл (2017) попросили свою выборку из 430 гетеросексуальных участников ответить на открытые вопросы, которые измеряли опыт использования порнографии во время отношений, причины использования порнографии и воспринимаемые эффекты порнографии, а также измеряли, сколько раз тема обсуждалась в их наборе данных, и кодировали их как “ссылки”." Многие участники указали, что негативных последствий не было (621 ссылка), в 353 ссылках отмечалось, что порнография была источником информации, которая помогала в образовательном смысле, а в 33 ссылках отмечалось, как порнография помогала людям выяснить, что им нравится в их сексуальной жизни и сексуальных фантазиях. При обсуждении сексуального общения в 299 ссылках говорилось, что порнография способствует сексуальному общению между партнерами, демонстрируя “...непредвзятое отношение к использованию порнографии способствует более открытому сексуальному общению”. Помимо улучшения сексуального общения, порнография также помогла парам в общении в целом, повысив открытость и честность и помогая парам больше узнать друг о друге. Лишь незначительное меньшинство людей сообщили, что порнография заменила им партнера, привела к потере близости и любви, отсутствию положительных эффектов, повреждению отношений, их распаду, тому, что они менее удовлетворены своим партнером и наслаждаются настоящим сексом, и это лишь некоторые из них, основанные на небольшом количестве ссылок ниже 100.

В ответ на исследования Кохута, Фишера и Кэмпбелла Уилсон (2021a) отмечает многочисленные недостатки в их анализе, которые заставляют его отказаться от их исследования, показывающего положительное воздействие порнографии. Первая критика Уилсона заключается в том, что в исследовании не использовалась репрезентативная выборка, потому что, согласно цитируемому исследованию Уилсона (Doran and Price 2014), только 2,6% замужних женщин посетили порнографический веб-сайт за последний месяц по сравнению с 83% женщин, которые использовали порнографию с начала их отношений, по данным Kohut et al. Аргумент Уилсона страдает от той же проблемы, что и исследования о том, сколько людей смотрят порнографию в разбивке по полу: разные исследования обнаруживают разные ценности. В другом исследовании, в котором использовалась национально репрезентативная выборка, Кэрролл и др. (2017) обнаружили, что 35% замужних женщин сообщили о просмотре порнографии, 32.разница в 5% по сравнению с цитируемым исследованием Уилсона. Возможно, что предвзятость в отношении социальной желательности играет определенную роль в самооценке потребления порнографии среди состоящих в браке, как и при анализе потребления порнографии по полу. Поэтому первая критика Уилсона не имеет смысла, учитывая, что другое исследование с другой репрезентативной выборкой выявило более частое использование порнографии среди замужних женщин. Аргумент Уилсона о том, что выборка Кохута и др. не является репрезентативной, поскольку в ней были обнаружены высокие показатели использования порнографии среди женщин, необоснован, поскольку даже репрезентативные данные на национальном уровне показывают разный процент потребления порнографии среди женщин, состоящих в отношениях.

Вторая критика - это отсутствие регрессий, показывающих корреляцию между использованием порнографии и различными переменными отношений, что является проблемой для Уилсона, поскольку использование ими открытых вопросов позволяло участникам “болтать о порно без умолку”. Однако, даже когда используются размеры эффекта, как в Grov et al., совместный просмотр порнографии связан с положительными эффектами. Возможно, Уилсон имеет в виду тот факт, что другие исследования выявили отрицательную корреляцию между использованием порнографии и качеством отношений, но, как было отмечено ранее, эта взаимосвязь определяется множеством переменных, некоторые из которых будут рассмотрены ниже, но которые также включают различия в том, как отдельные члены пар потребляют порнографию. Вместо этого Уилсон фокусируется на нескольких ответах, в которых сообщалось о негативных последствиях, и предполагает, что эти несколько ответов превосходят большинство ответов. Как ясно дают понять авторы, многие из зарегистрированных негативных последствий получили менее 100 ссылок в их наборе данных.

Рассматривая выборку пожилых людей в возрасте от 50 до 85 лет, Гиллеспи (2016) измерил различные переменные, связанные с сексуальностью, такие как, например, сексуальное удовлетворение, частота сексуальных контактов и сексуальное общение, а также удовлетворенность отношениями среди выборки из 9164 взрослых. В то время как большинство пар сообщили о нечастой сексуальной жизни, те, у кого низкая частота сексуальных контактов и высокая сексуальная удовлетворенность, и те, у кого высокая частота сексуальных контактов и высокая сексуальная удовлетворенность, чаще сообщали о совместном просмотре порнографии. Пары с низкой частотой сексуальных контактов и низким сексуальным удовлетворением и пары с высокой частотой сексуальных контактов, но меньшим сексуальным удовлетворением, реже смотрели порнографию вместе. Таким образом, даже совместный просмотр порнографии связан с большей частотой сексуальных контактов и сексуальным удовлетворением среди пожилых пар.

Совместный просмотр порнографии парой важен, поскольку разногласия при просмотре связаны с менее позитивным общением (b = -0,16, p = 0,001), большей агрессией в отношениях (b = 0,12, p = 0,001), меньшей удовлетворенностью отношениями (b = -0,15, p = 0,001) и меньшей стабильностью (b = -0,11, t = -4,76, p = 0,001). Эти эффекты были скорректированы с учетом сексуальности, образования, социально-экономических факторов, продолжительности отношений, количества предыдущих разводов, количества детей, которых они имели со своим партнером, дохода, религиозности, возраста и расы (Willoughby et al. 2016).

Приведенные исследования показывают, что отрицательная взаимосвязь между потреблением порнографии и результатами отношений частично объясняется различиями в том, как пары потребляют порнографию, при этом использование в партнерстве ассоциируется с положительными результатами отношений, а использование в одиночку - с отрицательными результатами отношений.

Однако отношение к порнографии также влияет на отрицательные отношения, о которых говорят критики. Как Уиллоуби и др. установлено, что принятие использования порнографии было положительно связано с позитивным общением (принятие мужчинами: β = 0,06, p = 0,039; принятие женщинами: β = 0,04, p = 0,028). Принятие мужчинами было связано с более высокой удовлетворенностью (β = 0,05, p = 0,016) и меньшей агрессией в отношениях (β = -0,06, p = 0,003).

Маас и др. (2018) обнаружили эффект взаимодействия между взглядами на порнографию и удовлетворенностью отношениями среди 6626 пар. Для мужчин, более одобряющих использование порнографии, это было связано с более высокой удовлетворенностью отношениями. Для мужчин, выступающих против использования порнографии, более высокое использование порнографии связано с более низкой удовлетворенностью отношениями. Для женщин низкое принятие использования порнографии связано с более низкой удовлетворенностью отношениями.

Другое исследование 136 женщин показало, что более низкое принятие использования порнографии было связано с более низкой эмоциональной близостью (β = -0,29, p = 0,001), сексуальной близостью (β = -0,23, p = 0,007), интеллектуальной близостью (β = -0,22, p = 0,011) и интимностью для отдыха (β = -0,18, p = 0,038), согласно Adamson et al. (2021).

Флойд и др. (2020) обнаружили, что моральное неодобрение порнографии, но продолжение ее просмотра в любом случае, было связано с более низкой удовлетворенностью отношениями. Морально настроенный против порнографии, но все равно наблюдающий за ней во время отношений, может вызвать негативные эмоции, что приведет к снижению удовлетворенности отношениями.

Проблемы с мастурбацией также могут быть причиной негативных последствий. Семантически никто не увидел бы разницы между мастурбацией и порнографией, поскольку одно следует за другим, но люди, состоящие в отношениях, похоже, способны разделить эти два понятия. В исследовании 392 американцев и 200 испанцев Неги и др. (2018) обнаружили, что у тех, кто состоял в отношениях, не было проблем с порнографией, поскольку они не считали это формой измены (США: 73%, Испания: 77%). Однако, более низкое отношение к порнографии (США: r = -0,58, p = 0,001; Испания: r = -0,42, p = 0,001), более высокая религиозность (США: r = 0,34, p = 0,001; незначимо в выборке Испании), более высокая склонность к ревности (США: r = 0,13, p = 0,01; Испания: r = 0,24, p = 0,001) и более низкая самооценка (США : r = -0,11, p = 0,05; незначимо в выборке Испании) были связаны с убеждением, что порнография является формой обмана. Даудл (2022) отметил, что среди 1020 человек только 25% людей считали просмотр порнографии как таковой изменой, но 85% людей считали изменой стимуляцию гениталий. В порядке серьезности порнография находилась в нижней части списка из 29 переменных и была в нижней части переменных, рассматриваемых как измена. Borgogna (2015) провела анализ 254 студентов колледжа и обнаружила, что 23% мужчин считают порнографию формой измены, по сравнению с 19% женщин. Тейлор (2016) также обнаружили, что большинство мужчин и женщин не считают порнографию изменой, как на основе их Лайкерт-шкала от 1 до 5 (Мужчины: м = 1.85, женщины: м = 2.48), аналогичные результаты были также отмечены в Schonian (2013).

Действительно, исследование, проведенное Перри (2019), в котором были проанализированы данные из набора данных Relations in America (RIA) и Нового исследования структуры семьи (NFSS), показало, что порнография отрицательно коррелировала со счастьем в отношениях в обоих наборах данных (RIA: -0,11, p = 0,05; NFSS: -0,07, p = 0,05). Однако, когда проводятся регрессии OLS для поддержания нескольких переменных постоянными, негативная взаимосвязь исчезает. В модели OLS с использованием данных RIA, в модели 5, когда все переменные остаются постоянными, использование порнографии положительно связано с удовлетворенностью отношениями (b = 0,07, β = 0,04), а мастурбация значительно отрицательно связана с удовлетворенностью отношениями (b = -0,06, β = -0,09, p = 0,01). Аналогичные эффекты были обнаружены в регрессии NFSS OLS (использование порнографии: b = 0,07, β = 0,04, н.с.; мастурбация: b = -0,06, β = -0,09, p = 0,01). Когда модель ограничена изучением гендерных различий, использование порнографии положительно связано со счастьем в отношениях для мужчин и женщин, но статистически незначимо в обеих моделях (мужчины: b = 0,02, β = 0,01; женщины: b = 0.02, β = 0.02). Мастурбация неизменно негативно и значимо связана с более низкой удовлетворенностью отношениями как у мужчин, так и у женщин (мужчины: b = -0,07, β = -0,09, p = 0,01; женщины: b = -0,05, β = -0,07, p = 0,001).

 

Этот вывод важен, поскольку низкая интимность в отношениях приводит к мастурбации (Carvalheria, Træen, and Stulhofer 2018), а низкая интимность в отношениях может привести к измене своему партнеру (Selterman, Garcia, and Tsapelas 2020). Это может объяснить взаимосвязь между использованием порнографии и более высокой неверностью (см. Мэддокс, Роудс и Маркман 2009). Стоит отметить, что связь между использованием порнографии и неверностью может быть не причинно-следственной, а скорее неверность может быть связана с использованием порнографии (Stack, Wasserman, Kern 2004).

Vaillancourt-Morela et al. (2023) обнаружили, что “Результаты показали, что, когда партнер не знал об одиночном использовании порнографии индивидуумом, они сообщали о более низкой удовлетворенности отношениями в тот же день и близости, а также о более низком начальном уровне удовлетворенности отношениями. Когда было известно о том, что человек использует порнографию в одиночку, они сообщали о более высокой близости в течение одного года, а их партнер сообщал о более низкой близости в течение одного года ”. Я не могу получить доступ к этому исследованию, поэтому я не уверен, насколько значительным является снижение интимности партнера.

Среди женщин частота просмотра порнографии, восприятие чрезмерного использования и трудности с контролем не были связаны с удовлетворенностью отношениями. Использование порнографии для избавления от негативных эмоций было связано с более низкой удовлетворенностью отношениями (Borgogna, Lathan, Mitchell 2018). Это может отражать проблему отказа от решения своих проблем и обращения к порнографии как к форме эскапизма, а не к порнографии как таковой, приводящей к снижению удовлетворенности отношениями.

Когда исследование Перри и предыдущие исследования, показывающие, что люди не считают потребление порнографии изменой, объединяются, это ставит под сомнение причинно-следственную связь между использованием порнографии, отрицательно коррелирующей с удовлетворенностью отношениями, причем этому аргументу дополнительно способствует то, как отношения и различия внутри пар влияют на отношения.

Основываясь на приведенных исследованиях, можно сделать вывод, что взаимосвязь между потреблением порнографии и результатами отношений не является однозначной и зависит от различных факторов. Полученные данные свидетельствуют о том, что способ потребления порнографии парами, например совместное использование или использование в одиночку, может по-разному влиять на качество отношений. Совместное использование порнографии, как правило, связано с положительными результатами отношений, включая лучшее сексуальное общение, повышенную близость и более высокую удовлетворенность отношениями. С другой стороны, использование порнографии в одиночку часто связано с негативными последствиями отношений, такими как снижение удовлетворенности отношениями и сексуальная неудовлетворенность.

Отношение к порнографии также играет значительную роль в формировании влияния на качество отношений. Принятие использования порнографии в отношениях связано с позитивным общением, более высоким удовлетворением и меньшей агрессией в отношениях. И наоборот, более низкое принятие использования порнографии связано с более низкой удовлетворенностью отношениями и снижением интимности.

Исследования также проливают свет на сложную взаимосвязь между использованием порнографии, мастурбацией и восприятием измены. Хотя большинство людей не считают потребление порнографии само по себе изменой, отношение может варьироваться в зависимости от таких факторов, как религиозность, самоуважение и культурное происхождение. Стоит отметить, что на отрицательную корреляцию между использованием порнографии и удовлетворенностью отношениями могут влиять негативные последствия мастурбации, которые связаны с более низким уровнем удовлетворенности.

В целом, эти исследования подчеркивают необходимость детального понимания влияния порнографии на отношения. При изучении ее воздействия крайне важно учитывать индивидуальные различия, вариации внутри пар и отношение к порнографии. Полученные результаты свидетельствуют о том, что не сам акт потребления порнографии определяет результаты отношений, а скорее контекст, установки и динамика, связанные с ее использованием в отношениях.

Сексуальное функционирование

4.2: Эректильная дисфункция, вызванная порнографией

Критики, выступающие против порнографии, уже некоторое время заявляют о том, что проблемы усиления эректильной дисфункции являются следствием порнографии. Борьба с новым наркотиком предполагает, что E.D. “увеличивается у сексуально активных мужчин моложе 40 лет” (цитируя Park et al., 2016). В подтверждение своих утверждений Парк и др. многочисленные исследования, посвященные увеличению эректильной дисфункции среди молодых мужчин. Комментарий Фрэдда по этому вопросу, по-видимому, подразумевает причинно-следственную связь, говоря, что “С ростом доступности порнографии увеличилось число случаев проблем с сексуальной активностью, таких как эректильная дисфункция (ЭД), среди молодых мужчин” (93). Это то, во что верят FTND и Park et al. также. Фоуберт (2017) более прямолинейно приводит причинно-следственный аргумент, говоря, что “показатели эректильной дисфункции среди молодых мужчин стремительно растут и напрямую связаны с более частым использованием все более интерактивной интернет-порнографии”. Макдугал (2012: 63) говорит, что неспособность поддерживать эрекцию “... может быть вызвана порнографией”. Бегович (2019) провел необычное исследование, изучив видеоролики YouTube, дневники и тексты людей, которые пытались бросить порнографию, и пришел к выводу, что, основываясь на этих материалах, порнография была причинно связана с эректильной дисфункцией. Диксон (2017) отмечает, что среди некоторых людей, которые испытывали эректильную дисфункцию и которые размещают сообщения на форумах, посвященных борьбе с порнографией, многие, кто испытал эту дисфункцию, придерживаются “... здорового питания интернет-порно”.

Тот факт, что наблюдается рост эректильной дисфункции, не говорит нам о том, является ли порнография виновником, и некоторые исследования, на которые ссылаются критики, используемые для демонстрации взаимосвязи, требуют тщательного изучения. В книге Уилсона "Твой мозг на порно" (Wilson 2014) Уилсон цитирует Вери и Билле (2016), чтобы обосновать свое утверждение о том, что существуют "доказательства снижения эректильной функции и общего сексуального удовлетворения", тем самым подтверждая свое утверждение о том, что "уже были доказательства того, что зрители порнофильмов склонны к ... снижению сексуальной отзывчивости". Внимательный взгляд на это исследование показывает некомпетентность Уилсона в интерпретации исследований. В своем исследовании, охватившем 434 мужчин, вовлеченных в сексуальную активность онлайн (OSA), Вери и Билле установили негативную связь между снижением эректильной функции и OSA (β = -0,35, p = 0,017).

Уилсон предполагает, что это означает, что авторы пришли к выводу, что OSA предсказывает снижение эректильной функции, но это, по-видимому, происходит из-за неправильного прочтения исследования. Как заявляют авторы, “... и снижение эректильной функции предсказывают проблематичное использование OSA”. Это не соответствует тому, как Уилсон описал исследование, заявив, что порнография предсказывает эректильную дисфункцию.

Уилсон также цитирует Янссена и Бэнкрофта (Janssen and Bancroft, 2006), утверждающих, что порнография приводит к эректильной дисфункции. Как говорит Уилсон об исследовании,

Зловеще, что еще в 2007 году известные исследователи-сексологи Янссен и Бэнкрофт наткнулись на доказательства того, что просмотр потокового порно, по-видимому, вызывает трудности с эрекцией и что ‘повышенное воздействие эротики, по-видимому, привело к снижению чувствительности к эротике “ванильного секса” и повышенной потребности в новизне и вариативности’. К сожалению, они решили не поднимать тревогу и не проводили дальнейших исследований.

При взгляде на оригинальную статью Янссен и Бэнкрофта кажется, что в ней нет согласия с Уилсоном. Когда обсуждаются проблемы с эрекцией, это происходит не в контексте того, что порнография вызывает эректильную дисфункцию. Первое упоминание принадлежит Барлоу, но это было исследование, в котором сравнивались мужчины с эректильной дисфункцией и мужчины без эректильной дисфункции, а также то, как они обрабатывают сексуальные стимулы и реагируют на них. Второе упоминание взято из статьи Бэнкрофта 1995 года, но в этой цитате также нет упоминания о том, что порнография вызывает эректильную дисфункцию. Обсуждая эректильную дисфункцию в общих результатах, Янссен и Бэнкрофт не упоминают порнографию, вызывающую эректильную дисфункцию в их выборке. Неизвестно, откуда Уилсон взял идею о том, что авторы “наткнулись на доказательства того, что просмотр потокового порно, по-видимому, вызывал трудности с эрекцией”. Единственная правда в представлении Уилсона заключается в том, что “Беседы с испытуемыми укрепили нашу идею о том, что у некоторых из них сильное воздействие эротики, по-видимому, привело к снижению чувствительности к эротике “ванильного секса” и повышенной потребности в новизне и разнообразии, в некоторых случаях в сочетании с потребностью в очень специфических типах стимулов для возбуждения”.

Парк и др., в соавторстве с Уилсоном, цитируют Пиццола, Бертольдо и Форесту (2016), чтобы показать, что порнография вредит сексуальному функционированию. Достаточно интересно, что в данном случае опущены результаты, которые противоречат аргументации, приведенной Park et al.

В то время как исследование цитируется, чтобы показать, что пользователи, не являющиеся пользователями порнографии, отличаются от пользователей порнографии в некоторых аспектах сексуального функционирования, не упоминается, что зарегистрированный уровень эректильной дисфункции среди лиц, которые потребляют порнографию раз в неделю и реже, чем раз в неделю (оба 4%), одинаков для тех, кто не потребляет порнографию (4%). Уилсон и Фрэдд также цитируют лекцию Карло Форесты, озаглавленную “Sessualita Mediatica e Nuove Forme Di Patologia Sessuale Campione 125 Giovani Maschi” (“Средства массовой информации сексуальности и новые формы сексуальной патологии”, выборка из 125 молодых мужчин, 19-25 лет"). К сожалению, в настоящее время не существует статьи, в которой рассматривалась бы методология исследования.

Двулит и Рзимики (2019) провели всестороннее изучение существующей литературы, выявив в общей сложности семь исследований, имеющих отношение к предмету. Тем не менее, представленные ими выводы относительно связи между порнографией и эректильной дисфункцией не имеют ясности. Стоит отметить, что обзор Двулита и Рзимики страдает от особого ограничения: включение исследования Пака и др. в качестве показателя взаимосвязи. Опираясь на тематические исследования, которые предполагают связь, авторы обзора приходят к выводу, что доказательства неубедительны. Тем не менее, такой подход вызывает опасения по поводу объединения исследований разного качества. Включение в обзор как более качественных, так и менее качественных исследований потенциально ставит под угрозу его достоверность. В результате рекомендуется с осторожностью подходить к обзору Dwulit и Rzymiki и не придавать ему значительного значения в общей дискуссии.

Очевидно, что критики не проделали должной работы по точному представлению цитируемых ими исследований, а совпадение, например, работ Уилсона и Фрэдда свидетельствует о предвзятости в цитировании. Фрэдд даже заходит так далеко, что приводит несуществующий опрос пользователей No Fap, явно непредвзятой выборки. Несмотря на подводные камни критиков, их предположение о том, что порнография связана с эректильной дисфункцией, не раскрывается в литературе, где результаты часто незначительны и противоречивы.

Ландрипет и Штулхофер (2015) провели два отдельных исследования с целью изучения потенциальной взаимосвязи между использованием порнографии и эректильной дисфункцией. В первом исследовании приняли участие 2737 мужчин из Хорватии, Норвегии и Португалии, в то время как второе исследование было сосредоточено конкретно на 1211 хорватских мужчинах. Участники обоих исследований заполнили анкету, которая оценивала их использование порнографии и эректильную функцию.

После анализа данных на двумерном уровне было обнаружено, что не было статистически значимой связи между использованием порнографии и эректильной дисфункцией среди норвежской и португальской групп. Однако в хорватской выборке первого исследования наблюдалась слабая корреляция между использованием порнографии и эректильным функционированием, с коэффициентом V Крамера 0,14. Частое использование порнографии было связано с более высокими шансами возникновения эректильной дисфункции по сравнению с нечастым использованием, но эта ассоциация была специфичной для хорватской выборки и не наблюдалась в других группах.

Во втором исследовании не было обнаружено статистически значимой корреляции между использованием порнографии и сексуальным функционированием. Кроме того, лица, которые продемонстрировали увеличение использования порнографии, не были более склонны испытывать эректильную дисфункцию по сравнению с лицами с более стабильными схемами использования.

В своем исследовании, проведенном в Военно-морском медицинском центре Сан-Диего, Бергер и др. (2019) обследовали группу из 362 мужчин и женщин из урологической клиники. Исследователи стремились оценить взаимосвязь между тягой к порнографии и одержимостью порнографией, а также их влияние на сексуальное функционирование. Результаты показали слабую и статистически незначимую корреляцию между тягой к порнографии (r = 0,05, не значимо), одержимостью порнографией (r = 0,04, не значимо) и сексуальным функционированием.

Граббс и Гола (2019) рассмотрели 147 студентов из Соединенных Штатов, 297 мужчин, которые соответствовали национально репрезентативной норме, и удобную выборку из MTurk, которые приняли участие в годичном продольном исследовании с 4 волнами. В их первой выборке среднее ежедневное использование порнографии, измеренное в течение нескольких часов, не было связано с эректильной дисфункцией (r = -0,18, незначительно) или проблемным использованием порнографии (r = -0,20).

Аналогичные результаты были обнаружены во второй выборке мужчин, которые соответствовали национально репрезентативной норме. Среднее ежедневное использование порнографии, измеренное в минутах, не было связано со средним ежедневным использованием порнографии (r = -0,05, незначительно) и частотой использования порнографии (r = 0,00, незначительно), но было связано с проблемным использованием порнографии (r = -0,21, p < 0,05). Используя стандартизированный коэффициент траектории для обеих выборок, среднее использование порнографии и частота использования порнографии не были связаны с эректильной функцией. В их 3-й продольной выборке среднее использование порнографии отрицательно коррелировало с эректильной функцией (r = -0,20, p = 0,05).

Однако, при проведении модели кривой скрытого роста, которая позволяет исследователям оценивать траектории роста с течением времени, среднее использование порнографии не было существенно связано с желанием молодых мужчин, функционированием эрекции или трудностями с оргазмом.

Бухгольц и др. (2019) провели исследование с участием выборки из 4370 молодых мужчин из когортного исследования факторов риска употребления психоактивных веществ. Целью было изучить взаимосвязь между использованием порнографии и эректильной дисфункцией. Результаты показали, что использование порнографии не предсказывает эректильную дисфункцию (r = -0,128, p < 0,001). Вместо этого исследование показало, что уровни тестостерона и сексуальное влечение были прогностическими факторами эректильной дисфункции.

В исследовании, проведенном Джейкобсом и др. (2020), приняли участие в общей сложности 3419 мужчин и женщин, которым был проведен тест на зависимость от киберпорнографии, Международный индекс эректильной функции и тест на выявление расстройств, связанных с употреблением алкоголя, - Краткий онлайн. Авторы наблюдали значительную корреляцию между проблемным потреблением порнографии и эректильной дисфункцией. Тем не менее, исследование не обнаружило никакой связи между продолжительностью потребления порнографии и эректильной дисфункцией (p = 0,17), а также не было обнаружено существенной связи с частотой мастурбации.

Прауз и Пфауз (2015) исследовали группу из 288 мужчин и изучили взаимосвязь между потреблением порнографии и эректильной дисфункцией. Их результаты показали, что увеличение количества просмотров порнографии среди участников не было связано с эректильной дисфункцией (Prause & Pfause, 2015a, 2015b).

Согласно исследованию, проведенному Праузом и Бинни (2022) среди пользователей программы porn Reboot, результаты показали, что потребление порнографии не было существенно связано с эректильной дисфункцией (E.D.). Вместо этого исследование показало, что тревожность коррелировала с эректильной дисфункцией, в то время как использование порнографии не показало существенной связи с этим состоянием.

Роуленд и др. (2022) провели всестороннее исследование с участием 3932 мужчин из разных стран, включая Соединенные Штаты, Канаду, Англию, другие англоязычные страны и Венгрию. Участники были опрошены относительно частоты использования порнографии, частоты мастурбации и выполнили четыре пункта из Международного индекса эректильной функции-5 для оценки эректильной функции.

Исследование разделило мужчин на разные группы в зависимости от их статуса эректильной дисфункции, включая мужчин с общей эректильной дисфункцией (n = 3574), эректильной дисфункцией без преждевременной эякуляции (n = 1774) и мужчин старше 30 лет (n = 919). Анализ показал, что ни частота использования порнографии, ни частота мастурбации не были связаны с функционированием эрекции. В частности, для мужчин без эректильной дисфункции не было выявлено существенной взаимосвязи между использованием порнографии (b = -0,026, p = 0,170) или частотой мастурбации (b = -0,012, p = 0,520) и эректильным функционированием. Аналогичные результаты были получены для мужчин с эректильной дисфункцией, но без преждевременной эякуляции (использование порнографии: b = -0,038, p = 0,130; частота мастурбации: b = -0,021, p = 0,385) и мужчин старше 30 лет (использование порнографии: b = -0,059, p = 0,105; частота мастурбации: b = -0,004, p = 0,909).

Кроме того, при изучении тяжести эректильной дисфункции среди всех мужчин с эректильной дисфункцией и мужчин с чистой эректильной дисфункцией не было обнаружено значимых ассоциаций между частотой использования порнографии (общий Э.Д.: b = -0,017, p = 0,794; чистый Э.Д.: b = -0,089, p = 0,392) или частотой мастурбации (общий Э.Д.: b = -0,081, p = 0,229; чистый Э.Д.: b = 0,113, p = 0,279) и эректильной дисфункцией. 

Janssen et al. (2020) обнаружили, что когда контрольную группу сравнивали с гиперсексуальными мужчинами, группой, которая потребляет большое количество порнографии и киберсекса, не было замечено различий в реакции гениталий между гиперсексуальными мужчинами и контрольной группой при воздействии эротических стимулов.

Использование порнографии и порнографическая зависимость также не предсказывают эректильную дисфункцию или сексуальную неудовлетворенность, а скорее пристрастие к порнографии, которое сам воспринимает (Уилан 2021).

Действительно, когда используются строгие статистические тесты, общие результаты указывают на отсутствие существенной или последовательной взаимосвязи между использованием порнографии и функционированием эрекции. Тем не менее, стоит отметить, что может наблюдаться некоторая связь между проблемными пользователями порнографии. Важно признать, что проблемные пользователи составляют небольшой процент от общего числа потребителей порнографии.

Одно из возможных объяснений возникновения эректильной дисфункции у некоторых мужчин, потребляющих порнографию, связано со страхом и тревогой, вызванными комментаторами, выступающими против порнографии. Негативные сообщения и критические замечания, связанные с использованием порнографии, могут вызывать чувство вины или стыда, что приводит к психологическому стрессу. Это эмоциональное бремя, в свою очередь, потенциально может способствовать развитию эректильной дисфункции. Если кто-то услышит, что порнография - это плохо, он может испытывать стыд за свое использование порнографии, что, в свою очередь, может привести к эректильной дисфункции.

Чувство вины по поводу мастурбации может привести к тяжелой депрессии и эректильной дисфункции, по словам Чакрабарти, Чопра, а Сиха (2011); тревога и депрессия могут привести к эректильной дисфункции (Манало, Бирман, и Патил 2021). Аналогичные результаты были получены у Бейбермана и Патила (2021), которые обнаружили, что тревожность и депрессия были выше у мужчин с эректильной дисфункцией, чем в контрольной группе до постановки диагноза эректильной дисфункции (17,1% против 12,9%), и выше в течение нескольких месяцев после постановки диагноза.

Другой возможной проблемой может быть беспокойство о производительности при занятии сексом с другим человеком. Как отметили Джейкобс и др.,

“Испытывать давление на производительность (“Давление, требующее выполнения в постели или поддержания эрекции во время секса по шкале от 1 до 10”) привело к ОР 1,30 (95% ДИ 1,24-1,38; Р<0,001). Было обнаружено, что одиночество или новые отношения повышают вероятность ЭД (ОШ 2,12, 95% ДИ 1,34-3,36; Р = 0,001 и ОШ 2,27, 95% ДИ 1,40-3,66, Р<0,001 соответственно) по сравнению с мужчинами, состоящими в длительных (> 6 месяцев) отношениях ”.

Беспокойство о работоспособности, связанное с занятием сексом, одиночеством или вступлением в новые отношения, предсказывало эректильные дисфункции, проблемы, не связанные с использованием порнографии. Наличие других проблем, таких как психологический стресс, также может привести к эректильной дисфункции. Роуленд и др. обнаружил, что тревожность была достоверно связана с эректильной дисфункцией в их разных когортах (мужчины без Э.Д.: b = -0,117, p < 0,000; Э.Д. с преждевременной эякуляцией.: b = -0,103, p < 0,000; мужчины старше 30: b = -0,116, p = 0,001) и лица с эректильной дисфункцией в целом и чистой эректильной дисфункцией (Э.Д. в целом: b = -0,117, p = 0,037; чистый Э.Д.: b = 0,230, p = 0,009).

В контексте NoFap / других пользователей Reboot Тейлор и Джексон (2018) обнаружили, что воздержание от порнографии и мастурбации рассматривалось как форма перехода к мужественности (подробнее см. Burnett 2021).). Неспособность воздерживаться от этих пороков противоречит чьей-либо мужественности. Это важно, поскольку подобные взгляды на мужественность — что ее трудно обрести, легко потерять и ее нужно доказать — связаны с проблемами эректильной функции (Уолтерс, Райс и Эггенбергер, 2023).

Основываясь на приведенных исследованиях, которые в совокупности изучают различные размеры выборки и методологии, можно сделать вывод, что не существует последовательной или существенной связи между использованием порнографии и эректильной дисфункцией. Многочисленные исследования не смогли найти прямой причинно-следственной связи между двумя переменными, причем многие указывают на то, что другие факторы, такие как проблемы с психическим здоровьем, динамика отношений или физиологические факторы, оказывают большее влияние на возникновение эректильной дисфункции.

В то время как в некоторых исследованиях сообщалось о слабых ассоциациях между проблемным использованием порнографии и эректильной дисфункцией, важно отметить, что проблемные пользователи представляют собой небольшую подгруппу от общей популяции потребителей порнографии. Кроме того, у этих людей часто уже были проблемы с психическим здоровьем, что позволяет предположить, что наблюдаемые корреляции могут быть приписаны смешивающим факторам, а не прямой причинно-следственной связи.

В целом, крайне важно подходить к теме порнографии и эректильной дисфункции с нюансами и учитывать множество способствующих факторов, а не предполагать упрощенную причинно-следственную связь. Порнография также не может нанести вреда другим формам сексуального функционирования.

Соммет и Берент (2022) обнаружили отрицательную связь между использованием порнографии и сексуальным функционированием, но только среди мужчин. Однако эта связь может не быть причинно-следственной. Komlenac и Hochleitner (2021) не находят связи между использованием порнографии и сексуальным функционированием в своей регрессии.

Моральные проблемы, опять же, также могут играть определенную роль. Флойд и др. (2020) обнаружили, что моральные проблемы с порнографией, но ее потребление в любом случае было связано с более низким сексуальным удовлетворением.

Таким образом, порнография не случайно и не последовательно ассоциируется с эректильной дисфункцией и сексуальным функционированием (подробнее см. Хогленд и Граббс 2021).

Психологическое благополучие

Важно признать, что группы, выступающие против порнографии, выражают обеспокоенность по поводу потенциального воздействия порнографии на психическое здоровье. Такие организации, как Борьба с новым наркотиком (2021), утверждают, что порнография может оказывать долгосрочное пагубное воздействие на психическое здоровье. Кроме того, такие авторы, как Мальц и Maltz (2010), предполагают, что порнография может нанести вред как психическому, так и физическому здоровью, хотя их аргументы могут в меньшей степени основываться на научных исследованиях. Марчи и др. (2021) утверждают, что существуют научные доказательства, демонстрирующие значительное влияние онлайн-порнографии на сексуальную жизнь взрослых, а также на их физическое и психическое благополучие.

Хотя верно, что некоторые исследования указывают на отрицательную корреляцию между потреблением порнографии и психическим здоровьем среди ее потребителей, важно подходить к этим выводам с осторожностью. Взаимосвязь между порнографией и психическим здоровьем сложна и многогранна. На наблюдаемые ассоциации могут влиять такие факторы, как индивидуальные различия, ранее существовавшие состояния психического здоровья и другие контекстуальные переменные.

В исследовании, проведенном Батлером и др. (2018), приняли участие 1247 участников, которые заполнили онлайн-анкету, в которой оценивалась частота использования порнографии и использовалась шкала одиночества Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе для измерения одиночества. Исследователи использовали модель измерения и модели структурных уравнений для анализа данных.

Результаты исследования показали значительную связь между просмотром порнографии и самооценкой одиночества. В частности, анализ выявил положительную взаимосвязь между использованием порнографии и самооценкой одиночества с коэффициентом b = 0,20. Более того, исследование также выявило обратную связь, демонстрирующую, что одиночество было связано с увеличением использования порнографии с коэффициентом b = 0,16.

Результаты показывают, что увеличение потребления порнографии на одну единицу связано с увеличением одиночества по самооценке на 0,20 стандартного отклонения. И наоборот, увеличение одиночества на одну единицу связано с увеличением использования порнографии на 0,16 стандартного отклонения, что предполагает взаимную связь между двумя переменными.

Koletic et al. (2017) провели описательный обзор, охватывающий 20 исследований, посвященных взаимосвязи между использованием порнографии и психическим здоровьем подростков. Их результаты показали, что использование порнографии было связано с более низким уровнем самооценки среди подростков.

В другом исследовании Brown et al. (2017), в котором приняли участие 457 студентов колледжа, была разработана модель, состоящая из трех классов: воздерживающихся от порнографии (n= 285), пользователей автоэротической порнографии (n= 85) и пользователей комплексной порнографии (n= 87). Интересно, что значительная часть выборки не участвовала в использовании порнографии, на что потенциально повлияли более высокие показатели религиозности, наблюдаемые среди воздержавшихся от порнографии. Стоит отметить, что этот вывод может быть объяснен предвзятостью к социальной желательности среди религиозных людей.

Тем не менее, Браун и др. обнаружили, что по сравнению с лицами, воздерживающимися от порнографии, лица, потреблявшие порнографию, сообщали о более низком уровне самооценки. Этот вывод предполагает негативную связь между использованием порнографии и самооценкой, о чем сообщили участники.

Харпер и Ходжинс (2016) опросили 191 студента колледжа и обнаружили, что частота использования порнографии в Интернете отрицательно коррелирует с их шкалой удовлетворенности жизнью в слабой и статистически незначимой степени (r=-0,137). Интернет-порнография, о которой сообщают сами пользователи, также отрицательно коррелирует с тревогой, дистрессом, снижением удовлетворенности жизнью и отношениями при слабой или умеренной силе эффекта.

Аналогичные результаты были также получены у Уиллоуби, Янга-Петерсона и Леонхардта (2015), которые обнаружили, что пользователи порнографии чаще сообщают о более низкой удовлетворенности жизнью, но не о депрессии, даже после поправки на пол, расу, статус отношений, возраст, семейное положение родителей, импульсивность и религиозность. Kraus et al. (2015) обследовали 103 человека, обратившихся за помощью в частную клинику; психическое здоровье выборки было измерено во время их первоначального скрининга и последующего наблюдения. Мужчины, которые чаще смотрели порнографию, сообщали о более высоких показателях депрессии и тревоги. Наконец, другие исследования также показали, что порнография влияет на функционирование привязанности в отношениях, удовлетворенность телом и может привести к социальной изоляции (см. Tylka 2015 и Owens et al. 2012).

Основываясь на приведенных доказательствах, очевидно, что взаимосвязь между потреблением порнографии и психическим здоровьем является сложной и многогранной проблемой. В то время как некоторые исследования предполагают негативное влияние использования порнографии на результаты психического здоровья, такие как самооценка и одиночество, общие данные остаются неоднозначными.

Моррисон и др. (2017) не обнаружили существенной корреляции между потреблением порнографических журналов и удовлетворенностью телом (r = -0,2) и самооценкой тела (r = -0,04). Аналогичные результаты были также обнаружены между интернет-порнографией и удовлетворением от тела (r = -0.01) и другими видами воздействия порнографии (r=-0.13). Также не было обнаружено существенной корреляции между воздействием порнографии и удовлетворенностью частями тела, которые “... явно обладают эстетическим акцентом в западной культуре ...” (r = от -0,14 до 0,6). При рассмотрении оценки гениталий наблюдалась значительная отрицательная корреляция с воздействием интернет-порнографии (r = -0,27, для других видов воздействия порнографии: r = -0,19). Самооценка существенно не коррелировала с экспозицией в порнографических журналах, но была отрицательно коррелирована с интернет-порнографией (r=-0,39). Моррисон и др. (2004) обнаружили положительную корреляцию между воздействием материалов откровенного сексуального содержания на телевидении / DVD и сексуальной самооценкой (r = 0,20, p < 0,05) и представлением о себе в гениталиях (r = 0,13, p <0,07), но в последнем случае использовалась нечетная альфа-граница, а не стандартные 0,05 или ниже.

Питер и Валкенбург (2010) обследовали 1445 голландских подростков, национально репрезентативную выборку из 833 взрослых голландцев, и измерили, среди прочего, их откровенное сексуальное использование Интернета, привязанность к друзьям и удовлетворенность жизнью. Привязанность в отношениях была слабо связана с использованием порнографии (B = -0,016) и удовлетворенностью жизнью (B = -0,044).

Питер и Валкенбург (2016) обнаружили, что использование порнографии не связано с привязанностью к сверстникам.

Удовлетворение тела кажется возможным, поскольку звезды порнографии, как правило, имеют преувеличенные черты тела. Например, у женщин-звезд порнографии, как правило, стройные тела, большая грудь и "чистое" тело, а звезды мужского пола высокие. иметь большие пенисы и быть в хорошей физической форме. Воздействие этого может привести к тому, что потребители будут испытывать меньшую удовлетворенность телом, но это также может быть связано с тем, как кто-то рассматривает мужественность и женственность.

Komlenac и Hochleitner (2021) обнаружили, что частое потребление порнографии было связано с удовлетворенностью нижней частью тела в выборке из 261 гетеросексуальных мужчин, но это было верно только для мужчин, которые поддерживали идею о том, что мужчины должны доминировать.

Низкое или высокое использование порнографии не было связано с удовлетворенностью нижней частью тела у мужчин, которые не одобряли высокое доминирование. Лучшие результаты, показывающие корреляцию между использованием порнографии и удовлетворением нижней части тела, похоже, смешиваются с тем, как кто-то рассматривает мужественность.

Аналогичным образом, среди женщин частота просмотра порнографии, восприятие чрезмерного использования и трудности с контролем не были связаны с изображением тела. Однако использование порнографии для избавления от негативных эмоций было связано с изображением нижней части тела (Borgogna, Lathan, Mitchell 2018). Таким образом, кажется, что использование порнографии для бегства от других проблем может привести к другим проблемам, а не навредить от простого просмотра порнографии по причинам, не связанным с эскапизмом.

Вопрос о причинно-следственной связи между потреблением порнографии и психическим здоровьем является важным, и имеющиеся доказательства не дают на него окончательного ответа. Взаимосвязь между двумя факторами, вероятно, двунаправленная и на нее влияют различные индивидуальные и контекстуальные факторы.

Одна из возможностей заключается в том, что потребление порнографии может оказывать негативное влияние на результаты психического здоровья. Было высказано предположение, что чрезмерное или проблематичное использование порнографии может способствовать возникновению чувства вины, стыда или искаженного образа тела, что, в свою очередь, может привести к снижению психического благополучия. В некоторых исследованиях сообщалось об ассоциациях между использованием порнографии и негативными последствиями для психического здоровья, такими как снижение самооценки или усиление одиночества. 

С другой стороны, также вероятно, что лица с ранее существовавшими проблемами психического здоровья могут быть более склонны к использованию порнографии в качестве механизма преодоления или как проявление их психологического стресса. Эта точка зрения предполагает, что ухудшение психического здоровья может быть фактором риска потребления порнографии, а не ее следствием.

Рассматривая неклиническую выборку из 672 человек, Бете и др. (2019) разделили выборку на 3 типа пользователей порнографии. Эти классы были беспроблемными пользователями с низкой частотой (NPLFU), беспроблемными пользователями с высокой частотой (NPHFU) и проблемными пользователями с высокой частотой (PHFU).

Большинство людей не разделились на PHFU (3,3%), а скорее на NPLFU (68,1%) и NPHFU (28,6%). Это говорит о том, что у большинства потребителей порнографии нет проблем с потреблением порнографии, а те, которые есть, составляют меньшинство от общей пользовательской базы. Затем исследователи измерили их удовлетворенность жизнью, самооценку, симптомы депрессии, стремление к сенсациям и основные психологические потребности.

Большинство людей не сообщали о проблемах с психическим здоровьем, особенно среди учащихся классов NPLFU и NPHFU. Однако учащиеся PHFU сообщили о большем количестве проблем с психическим здоровьем, чем сообщалось в первых двух классах. Они сообщили о более высоких уровнях гиперсексуальности, депрессивных симптомах, подверженности скуке и некомфортных чувствах по отношению к порнографии, более низких уровнях самооценки и удовлетворении основных психологических потребностей (например, чувствовали меньшую привязанность, компетентность и автономию), чем в классе NPLFU и NPHFU.

Эти результаты предполагают эффекты взаимодействия между личностью и количеством просмотренной порнографии, предполагая межгрупповые различия в типе людей, которые смотрят определенное количество порнографии. Эти результаты согласуются с предыдущим лонгитюдным анализом, в котором были обнаружены черты личности, связанные с более широким использованием порнографии.

Doornwaard и др. (2016) использовали данные проекта STARS (Исследования траекторий подростковых отношений и сексуальности), крупного лонгитюдного исследовательского проекта по романтическому и сексуальному развитию голландских подростков. Компульсивное использование сексуально откровенных материалов в Интернете, психологическое благополучие, сексуальные интересы, поведение и импульсивность и психопатичность личности были измерены среди выборки из 331 мальчика. В дальнейшем более высокий уровень депрессии, психопатические черты личности, чрезмерные сексуальные интересы и заниженная самооценка были связаны с более высоким уровнем использования порнографии.

Взятые вместе, эти результаты свидетельствуют о том, что проблемы с психическим здоровьем возникают до использования порнографии, и пользователи, у которых нет проблем с потреблением порнографии, не испытывают проблем с психическим здоровьем, но у тех, у кого есть уже существующие проблемы, а не порнография, наносящая вред их психическому здоровью через причинно-следственную связь. Утверждение Fight The New Drug о том, что порнография наносит ущерб психическому здоровью в долгосрочной перспективе, заслуживает изучения, особенно потому, что важно знать, оказывает ли порнография долгосрочные последствия для психического здоровья, предполагая, что связь причинно-следственная, для начала.

Штулхофер, Тафро и Кохут (2019) собрали данные из проспективного биопсихосоциального исследования влияния материалов откровенного сексуального содержания на сексуальную социализацию и здоровье молодежи, причем их окончательная выборка составила 931 человек. Использование порнографии и психическое здоровье выборки измерялись в течение 6 волн. В начале исследования была выявлена отрицательная корреляция между использованием порнографии и тревожностью и большим количеством депрессивных симптомов (r= 0,19, p<0,001) и более низкой самооценкой (r=-0,19, p<0,001). Для мужчин, однако, не было никакой существенной взаимосвязи.

Модель скрытого роста для женщин показала снижение депрессии и тревожности с течением времени, за которым последовало увеличение использования порнографии и самооценки. Аналогичные результаты были получены в модели скрытого роста для мужчин, где с течением времени тревога и депрессия уменьшаются. Это не показывает долгосрочных эффектов между употреблением порнографии и психическим благополучием, вопреки заявлению Fight The New Drug, предполагающему причинно-следственную связь.

Дальнейшие исследования также показали отсутствие взаимосвязи, непоследовательность, или взаимосвязь исчезает, как только корректируются дополнительные переменные.

Проанализировав три шведских исследования, Сведин и др. (2022) не обнаружили последовательной связи между потреблением порнографии и ухудшением психического здоровья среди мужчин или женщин. Порно с отклонениями от нормы (дети, животные, насилие) было связано с ухудшением психического здоровья, но неизвестно, была ли эта связь причинной или нет. Возможно, что людей с психологическими проблемами больше привлекает девиантная порнография.

Риссел и др. (2016) рассмотрели национально репрезентативную выборку австралийцев из Второго австралийского исследования здоровья и взаимоотношений и обнаружили корреляцию между просмотром порнографии и психологическим стрессом, но эта взаимосвязь стала статистически незначимой, когда были скорректированы другие переменные.

Чариг и др. (2020) не обнаружили связи между потреблением порнографии и психическим благополучием в их регрессии.

Возможно, что связь между потреблением порнографии и снижением психического благополучия существует, но она не может быть напрямую вызвана самой порнографией. Скорее, эту ассоциацию можно было бы отнести к моральному несоответствию, испытываемому людьми, которые негативно относятся к порнографии, но все еще участвуют в ее потреблении. Эти люди могут испытывать чувства вины, стыда или внутреннего конфликта, что может негативно сказаться на их психологическом благополучии. В таких случаях несоответствие между личными ценностями и поведением может способствовать наблюдаемым негативным последствиям для психического здоровья. Однако важно отметить, что не все люди, потребляющие порнографию, испытывают это моральное несоответствие, и влияние порнографии на психическое благополучие может различаться у разных людей. Следовательно, необходимо учитывать сложное взаимодействие личных ценностей, установок и психологических факторов при изучении взаимосвязи между потреблением порнографии и последствиями для психического здоровья.

В систематическом обзоре и мета-анализе литературы, проведенном Граббсом и др. (2019, ответ критикам см. 2019b), рассматривались исследования, измеряющие корреляцию между моральным опровержением порнографии и психологическим стрессом, причем обнаруженные корреляции превышали 0,50. В их мета-анализе религиозность была связана с моральным несоответствием порнографии, а моральное несоответствие порнографии также неизменно было лучшим показателем веры в то, что человек испытывает проблемы, связанные с порнографией (совокупный Z Фишера = 0,67).

Кроме того, лонгитюдные данные также показали моральную неконгруэнтность на исходном этапе для прогнозирования компульсивности, дистресса и срывов из-за порнографии год спустя у студентов (r= 0,46) и взрослых (r= 0,61). Эта взаимосвязь сохранялась даже после того, как базовые уровни использования порнографии, религиозности, пола и личности оставались неизменными.

В своей статье 2019 года, отвечая критикам, Граббс и др. отмечают, что их критики ставят под сомнение их узкую модель, что побудило Граббса и др. провести консервативные тесты на своей модели, чтобы увидеть, изменятся ли результаты. По мнению авторов,

Даже при этом крайне консервативном повторном анализе сохранялась та же картина результатов, о которой сообщалось в нашем первоначальном анализе, за одним заметным исключением. Прямая связь между религиозностью и проблемами, о которых сами сообщают, действительно уменьшилась (k = 20, совокупный rz = .23, 95% ДИ [.184, .279]), став меньше, чем связь между употреблением и проблемами, о которых сами сообщают (k = 19, ag. rz = .34, 95% ДИ [.275, .398]). Однако, хотя связь между моральным несоответствием и проблемами, о которых сообщают сами, также снизилась (k = 14, ag. rz = .46, 95% ДИ [.363, .557]), она оставалась самой сильной ассоциацией проблем, о которых сообщают сами, в метаанализе. Более того, связь между религиозностью и моральным несоответствием осталась в основном неизменной (k =12, ag. rz=.61 [.523, .688]).

Другими словами, моральное несоответствие по-прежнему было лучшим предиктором самооценки проблем с порнографией.

Это также было обнаружено в выборке из 296 человек в исследовании Floyd et al. (2021). где моральное неодобрение вызывает сексуальный стыд по поводу потребления порнографии.

Аналогичные результаты были получены у Перри (2017), где мужчины, которые были против порнографии по моральным соображениям, испытывали дистресс с самой низкой частотой потребления порнографии по сравнению с теми, кто не был морально против порнографии. При самых высоких уровнях частоты потребления порнографии те, кто морально не был против порнографии, действительно испытывали дистресс, но, как отметил Перри, это больше связано с преодолением психологических проблем, чем с самой порнографией.

Этот эффект был сильнее для мужчин, чем для женщин. Что касается женщин, то они не сильно отличались между теми, кто был потребителем порнографии в конфликте, и теми, кто им не был.

Имеющиеся данные свидетельствуют об отсутствии четкой причинно-следственной связи между использованием порнографии и ухудшением психического здоровья потребителей. Вместо этого, похоже, что определенные черты личности, связанные с проблемами психического здоровья, могут способствовать проблемному использованию порнографии. Лонгитюдные исследования не смогли установить долгосрочные последствия потребления порнографии для психического здоровья. Кроме того, взаимосвязь между использованием порнографии и психическим здоровьем, по-видимому, различается у разных людей и в разных контекстах. Если предположить косвенную причинно-следственную связь, то это, скорее всего, объясняется моральным несоответствием, а не врожденной природой самой порнографии. Важно признать, что чувства стыда или дистресса, связанные с естественными сексуальными побуждениями человека, могут быть основной причиной психологического дистресса, а не само потребление порнографии.

Поведение и установки

6.2: Агрессия

В дополнение к опасениям, связанным с психическим здоровьем и отношениями, другой аспект, часто поднимаемый критиками, касается предполагаемой связи между потреблением порнографии и повышенной агрессией среди зрителей. Эта точка зрения предполагает, что увлечение порнографией может усилить агрессивные тенденции, потенциально приводящие к пагубным последствиям. Фрэдд утверждает, что “В одном из первых исследований наблюдательного обучения дети наблюдали, как взрослый агрессивно действовал по отношению к надувной боксерской груше — подбрасывал ее в воздух, бил молотком и садился на нее. Когда им предоставлялась возможность поиграть с той же боксерской грушей, дети, ставшие свидетелями агрессивного поведения взрослого, склонны были копировать его. Обучение на основе наблюдений можно увидеть в том, как использование порнографии влияет на поведение ее зрителей ”. Фрэдд имеет в виду классический эксперимент с куклой Бобо, который подвергался критике, о чем Фрэдд умолчал (Маклеод 2023). Проблемы включают в себя тот факт, что мы не знаем, были ли эти эффекты долгосрочными, и тот факт, что дети, которые не были подвержены воздействию куклы, все еще вели себя агрессивно по отношению к ней. Независимо от этих проблем, Фрэдд утверждает, что то же самое происходит и с порнографией: если порнография - изображает насилие, потребители порнографии, в свою очередь, тоже будут проявлять насилие.

Аллен, Д'Алессио и Брезгель (1995) провели комплексный мета-анализ (k = 33), изучающий влияние наготы, ненасильственного сексуального поведения (такого как аутоэротика и ласки гениталий, оральные и вагинальные действия) и насильственного сексуального поведения на уровень агрессии индивидов. Результаты показали среднюю корреляцию 0,132 между потреблением порнографии и агрессией. При конкретном рассмотрении порнографии с применением насилия корреляция увеличилась до 0,216. Тем не менее, важно отметить, что авторы выделили небольшую отрицательную корреляцию между самооценкой возбуждения и агрессией, указывая на то, что по мере повышения уровня возбуждения наблюдаемая агрессия имела тенденцию к снижению во всех группах. Кроме того, анализ показал, что нагота была связана с уменьшением агрессии (r = -0,137), в то время как ненасильственная порнография показала небольшое увеличение агрессии (r = 0,171).

В более недавнем мета-анализе, проведенном Райтом, Токунагой и Краусом (2015), который включал исследования из семи разных стран (k = 22), результаты показали среднюю корреляцию 0,28 (p < 0,001) между потреблением порнографии и актами агрессии.

К утверждению том, что порнография однозначно связана с повышенной агрессией среди потребителей, следует подходить с осторожностью из-за нескольких факторов. Во-первых, важно признать, что, хотя экспериментальные исследования дают ценную информацию о потенциальных эффектах переменной, они не обязательно отражают реальные сценарии или точно отражают долгосрочные эффекты. Контролируемый характер экспериментальных исследований может ограничить их обобщаемость.

Более того, методологии, используемые в экспериментальных исследованиях, исследующих взаимосвязь между порнографией и агрессией, часто включают намеренное провоцирование участников. Аллен и др. (1995) обнаружили в своем мета-анализе экспериментальных исследований, что только спровоцированные участники демонстрировали увеличение агрессивного поведения, в то время как у тех, кто не был спровоцирован, таких эффектов не наблюдалось. Участники этих исследований иногда намеренно возмущаются или подвергаются несправедливому обращению до знакомства с порнографией (Donnerstein et al. 1994; Donnerstein and Berkowitz 1981). Этот аспект был также освещен в выводах Аллена и др., в которых группы, не испытывающие раздражения, не демонстрировали увеличения агрессии при просмотре порнографии, в то время как у разгневанных групп, подвергшихся воздействию наготы, наблюдалось снижение последующей агрессии, а у разгневанных групп, показавших сексуальное содержание, наблюдалось увеличение последующей агрессии. Следовательно, контекстуальные факторы, окружающие экспериментальные процедуры, и эмоциональное состояние участников могут существенно влиять на наблюдаемые результаты.

Эти результаты свидетельствуют о том, что связь между порнографией и агрессией может быть опосредована индивидуальными чертами личности, а не указывать на прямую причинно-следственную связь. Важно признать, что участники экспериментальных исследований могут не сталкиваться с теми же факторами и опытом в реальном мире, где последствия их действий оказывают ощутимое воздействие. Следовательно, результаты экспериментальных исследований следует интерпретировать с осторожностью, поскольку они могут быть более применимы к контролируемым лабораторным условиям, а не к реальному контексту. 

Маламут, Аддисон и Косс (2012) провели критический анализ взаимосвязи между порнографией и агрессией. Признавая связь между ними, они подчеркивают наличие смешанных переменных, таких как личностные качества и интеллект, которые способствуют этой связи. Их результаты показывают, что мужчины из группы высокого риска, которые более склонны к сексуально агрессивному поведению при просмотре порнографии, демонстрируют более сильную связь между использованием порнографии и агрессией по сравнению с мужчинами из группы не высокого риска. 

Более того, при изучении исследований с участием преступников было замечено, что преступники проявляли более высокую восприимчивость к влиянию порнографии на агрессию по сравнению с не преступниками. Стоит отметить, что преступники представляют собой группу, уже предрасположенную к насильственному поведению.

В их собственном исследовании с участием 1000 человек исследователи оценили использование участниками порнографии, сексуальную агрессию, половую распущенность и уровни враждебной маскулинности. Результаты показали, что, хотя враждебная маскулинность и беспорядочные половые связи были более сильными предикторами агрессии, использование порнографии по-прежнему оказывалось значимым предиктором.

Эти результаты свидетельствуют о том, что, хотя другие факторы, такие как враждебная маскулинность и беспорядочные половые связи, играют существенную роль в прогнозировании агрессии, использование порнографии также способствует общему прогнозированию агрессивного поведения. Однако крайне важно учитывать многогранный характер взаимоотношений и влияние смешанных переменных.

В своем последующем анализе Маламут, Аддисон и Косс (2012) обнаружили, что у лиц из группы низкого риска порнография не оказывала существенного влияния на их сексуальную агрессию. С другой стороны, лица из группы высокого риска продемонстрировали более высокий уровень сексуальной агрессии в связи с потреблением порнографии. Этот вывод указывает на то, что воздействие порнографии варьируется в зависимости от уровня риска индивидуума, определяемого его предрасположенностью к рискованному поведению.

В то время как порнография оставалась значимым предиктором сексуальной агрессии в их более раннем анализе, последующее исследование показало, что ее влияние различалось в зависимости от уровня риска индивидуума. Это говорит о том, что взаимосвязь между порнографией и сексуальной агрессией является сложной и зависит от индивидуальных характеристик и предрасположенностей.

Во всеобъемлющем обзоре существующей литературы Маламут (2018) изучил влияние воздействия порнографии на агрессию и выявил взаимосвязь между ними, в первую очередь, среди людей, которые уже проявляют агрессивные тенденции. Этот вывод обеспечивает дополнительную поддержку представлению о том, что связь между потреблением порнографии и агрессией в первую очередь объясняется ранее существовавшей агрессией у отдельных лиц, а не прямой причинно-следственной связью, при которой порнография сама по себе приводит к усилению агрессии.

Подчеркивая важность индивидуальных предрасположенностей и агрессивных тенденций, обзор Маламута подчеркивает сложность взаимосвязи между порнографией и агрессией. Он предполагает, что такие факторы, как ранее существовавшая агрессия и индивидуальные особенности, играют решающую роль в определении степени, в которой порнография может влиять на агрессивное поведение.

В более недавнем обзоре литературы Сейда и Шор (2020) отмечают, что 

"Более того, более поздние исследования показали, что последствия воздействия агрессивной порнографии были установлены только для определенных лиц, которые уже были склонны к сексуальной агрессии, и тех, кто разделяет некоторые лежащие в основе психологические черты (Hald, Seaman, & Linz, 2014; Kingston, Malamuth, Fedoroff, & Marshall, 2009; Malamuth, Hald, & Koss, 2012; Seto, Maric, & Barbaree, 2001)". 

Комментарий Сейды и Шора по этому вопросу демонстрирует важность смягчения переменных между отношениями между потреблением порнографии и агрессией. Сейда и Шор продолжают обсуждать проблему опосредующих переменных, которая продолжает подтверждать идею о том, что предшествующая агрессия является важной переменной в этих отношениях. 

"Взаимосвязь между использованием порнографии и агрессией дополнительно осложняется сдерживающими факторами, в первую очередь индивидуальными характеристиками, такими как антисоциальные или агрессивные тенденции (см. Kingston et al., 2009; Malamuth & Hald, 2017). Психологические исследования пользователей порнографии мужского пола показали, что такие черты характера, как враждебная маскулинность, нарциссизм и низкая сговорчивость, были связаны с большим риском сексуальной агрессии в реальной жизни (Hald & Malamuth, 2015; Hald, Malamuth, & Lange, 2013; Malamuth, 2018). Маламут (1981), один из первых, кто предположил такое взаимодействие, обнаружил, что просмотр порнографии без согласия был более вызывающим сексуальную агрессию у мужчин, которые уже проявляли склонность к сексуальной агрессии (что измерялось ответами на опрос, которые определяли степень “ориентации на насилие”)."

В недавнем продольном исследовании, проведенном Кохутом, Ландрипетом и Штулхофером (2021), исследователи исследовали связь между использованием порнографии и сексуальной агрессией. В исследовании использовались данные двух независимых выборок в Хорватии, состоящих из N1 = 936 участников и N2 = 743 участников. В дополнение к измерению сексуальной агрессии, в исследовании также оценивались различные факторы, такие как враждебная маскулинность, безличная сексуальность (включая такие переменные, как количество сексуальных партнеров и возраст при первом половом акте), использование порнографии, мастурбация, пубертатный статус, стремление к ощущениям, импульсивность и социальная желательность.

Для первой выборки было обнаружено, что во все времена измерения использование порнографии слабо коррелировало с сексуальной агрессией и ни в одно время не было статистически значимым.

Во 2-й выборке те же результаты были обнаружены в размерах эффекта. Использование порнографии было слабо связано с сексуальной агрессией и никогда не было статистически значимым. Тем не менее, он действительно предсказывал агрессию в более позднее время, но лишь слабо.

В отличие от предыдущих исследований, результаты исследования Кохута, Ландрипета и Штулхофера (2021) показали другие результаты после корректировки на дополнительные переменные. В частности, в первой выборке, после внесения дальнейших корректировок, не было обнаружено, что ни враждебная маскулинность, ни использование порнографии предсказывают сексуальную агрессию. Однако во второй выборке предшествующая сексуальная агрессия и поиск ощущений были значительно связаны с сексуальной агрессией.

В окончательном анализе без задержек исследование продемонстрировало, что враждебная маскулинность оставалась значимым предиктором сексуальной агрессии как в первой (OR = 1,33, p = 0,038), так и во второй выборках (OR = 1,44, p = 0,001). Эти результаты свидетельствуют о том, что наличие враждебной маскулинности связано с усилением сексуальной агрессии. Исследование подчеркивает важность учета множества переменных и проведения всестороннего анализа, чтобы лучше понять сложную взаимосвязь между различными факторами и сексуальной агрессией.

Хорошим примером эффектов взаимодействия является проблема воздействия порнографии и сексуального принуждения по отношению к другому человеку (например, Gonsalves and Scalora 2015; Hughes, Brewer, and Khan 2019; Kernsmith and Kernsmith 2007; Stanley et al. 2016). Богерт, Вудард и Хафер (1999) обнаружили, что после просмотра порнографических фильмов мужчины с низким IQ чаще подвергали к сексуальному принуждению сожительницу, чем мужчины с высоким IQ. Другими словами, мужчины с низким IQ более подвержены влиянию. Эффекты различались в зависимости от состояния.

Также могут наблюдаться эффекты отбора у тех, кто смотрит порнографию с применением насилия, особенно если мы признаем, что порнография с применением насилия, а не ненасильственная порнография, усиливает агрессию. В исследовании Бэра, Кохута и Фишера (2015) была изучена взаимосвязь между чертами личности, такими как враждебная маскулинность и сексуальная распущенность, и потреблением порнографии с применением насилия в выборке из 183 мужчин. Их результаты показали, что лица, набравшие более высокие баллы по враждебной маскулинности и сексуальной распущенности, с большей вероятностью были вовлечены в потребление порнографии с применением насилия. С другой стороны, люди, набравшие более низкие баллы по этим чертам личности, были менее склонны потреблять порнографию с применением насилия.

Богарт (2001) обнаружил положительную корреляцию между низким IQ и предпочтением порнографии с насилием. Такая важная взаимосвязь, как низкий IQ, связана с преступностью.

Связь между порнографией и агрессией, по-видимому, зависит от ранее существовавшей агрессии отдельных людей. Эта закономерность также наблюдалась в более ранних обзорах литературы, таких как обзор Грея (1982). Отсутствие исследований, контролирующих предшествующую агрессию, вызывает сомнения в прямой причинно-следственной связи, и экспериментальные исследования могут неточно отражать реальные последствия. Кроме того, эти исследования показывают, что влияние порнографии на агрессию более заметно у мужчин, подвергшихся провокации до или после просмотра порнографии, в то время как у мужчин, не подвергшихся провокации, подобные эффекты могут не проявляться (подробнее см. Seto, Maric, and Barbaree 2001). Эти результаты свидетельствуют о том, что, хотя связь между порнографией и агрессией существует, она не обусловлена в первую очередь причинно-следственной связью. В недавнем обзоре также обнаружены противоречивые эффекты, в которых говорится, что “Связь между использованием порнографии и несексуальным насилием, по-видимому, существует, хотя причинно-следственная связь этой связи остается неясной. Существует неоднородность результатов относительно связи между использованием порнографии и сексуальным насилием и принуждением со стороны интимного партнера: некоторым исследованиям не удалось продемонстрировать эту связь, в то время как другие наблюдали ее частично или значительно ” (Местре-Бах, Виллена-Мойя и Чиклана-Актис 2023).

6.3: Отношение к женщинам

Согласно Дворкину и Маккиннону (1988) в их работе "Порнография: гражданские права - новый день для женщин", как первоначальные феминистки-антипорнографистки, так и современные критики утверждают, что порнография играет значительную роль в объективации женщин. Они утверждают, что порнография является широко распространенной практикой, которая увековечивает неравное обращение с женщинами и подчинение им, способствуя гражданскому неравенству между полами. По мнению таких критиков, как Дворкин и Маккиннон, использование порнографии связано с негативным отношением к женщинам: объективацией, негативным отношением к женщинам и принятием мифов об изнасиловании. Доказательства этих последствий, на данный момент, неоднозначны. 

Уиллис, Бриджес и Сан (2022) выявили положительную связь между потреблением порнографии и сексуальной объективацией во многих странах, включая Германию, Корею, Тайвань и Соединенные Штаты.

Однако влияние порнографии на объективацию кажется слабым. В своем исследовании 745 голландских подростков Питер и Валкенбург (2007) обнаружили корреляцию между потреблением порнографии и восприятием женщин как сексуальных объектов. Однако, после изучения модели 6 их регрессионного анализа, значимость взаимосвязи между порнографией и рассматриванием женщин как сексуальных объектов не была очевидна.

При анализе переменных сексуального воздействия в модели 6 можно заметить, что журналы откровенного содержания, телевидение и картинки в Интернете показали слабые ассоциации с рассматриванием женщин как сексуальных объектов, но эти ассоциации не были статистически значимыми. С другой стороны, откровенные видео, DVD и фильмы в Интернете имели статистически значимые ассоциации с просмотром женщин как сексуальных объектов, хотя размеры эффекта были слабыми при контроле за всеми другими переменными.

Могут существовать и другие переменные, которые могут запутать взаимосвязь между порнографией и объективацией или могут смягчить эту взаимосвязь. Исследование, проведенное Свами и Ворачеком (2013), выявило положительные ассоциации между стремлением к мускулистости, враждебностью по отношению к женщинам, отношением к женщинам и объективацией женщин. Эти результаты подтверждают предыдущие исследования, указывающие на то, что такие черты характера, как враждебная маскулинность, связаны с агрессией по отношению к женщинам.

Для того, чтобы эта взаимосвязь была правдивой, сама порнография должна демонстрировать объективацию женщин. Здесь тоже доказательства неоднозначны. Если доказательства неоднозначны, то отражает ли взаимосвязь между потреблением порнографии и объективацией истинный эффект или его искажают другие переменные? Как замечают Миллер и Макбейн (2022),

Что касается объективации и деградации женщин в рамках основной порнографии, результаты неоднозначны. Несколько исследований показывают, что к женщинам часто относятся наравне с мужчинами по таким показателям, как социальный статус. Также представляется, что женщины с большей вероятностью будут представлены как “звезды шоу”, поскольку их присутствие визуально и слышно лучше, чем 24 мужчины, и они ведут себя так, чтобы способствовать идентификации персонажа (например, смотрят прямо в камеру).

Стоит отметить, что в некоторых исследованиях некоторые сексуальные акты также обозначаются как форма объективации, что может привести к спорам по поводу достоверности этих операционализированных переменных. Если один человек считает анальный секс, например, формой объективации и деградации, а кто-то другой так не считает, кто прав? Также может повлиять на отношения тип потребляемой порнографии. Скорска, Ходсон и Хоффарт (2018) обнаружили, что эротическая порнография вызывает меньшую объективацию женщин, чем унижающая достоинство порнография. Возможно, что здесь замешаны эффекты отбора, но никаких доказательств того, что это так, не было.

Данные о порнографии и негативном отношении к женщинам также неоднозначны.

Браун и Л'Энгл (2009) обнаружили, что более раннее знакомство с порнографией было связано с неравноправным отношением, но только среди женщин. Райт и Фанк (2013) обнаружили меньшую поддержку позитивных действий в отношении женщин среди потребителей порнографии. Другие исследования показали иные результаты.

Макки (2007) рассмотрел 1203 австралийских потребителя порнографии и не обнаружил существенной связи между потреблением порнографии и негативным отношением к женщинам. Вместо этого негативное отношение было у того, кто был старше, был мужчиной, любил в сельской местности, имел более низкий уровень образования и голосовал за правую партию. Паджетт, Брислин-Слуц и Нил (1989) не обнаружили связи между часами, проведенными за просмотром порнографии, и отношением к женщинам. Удивительно, что люди, которые проводили больше времени за просмотром порнографии в кинотеатрах, более благосклонно относились к женщинам. Барак и Фишер (1997) в своем экспериментальном проекте не обнаружили никакой связи между просмотром порнографии и отношениями и поведением по отношению к женщинам.

Кохут, Баер и Уоттс (2015) провели исследование, изучающее взаимосвязь между использованием порнографии и различными установками. Результаты показали, что использование порнографии не было связано с феминистской идентификацией. Тем не менее, наблюдалась взаимосвязь между гендером и использованием порнографии женщинами, занимающими руководящие посты, что позволяет предположить, что мужчины, которые ранее смотрели порнографию, более позитивно относились к женщинам, занимающим руководящие посты. Кроме того, люди, которые смотрели порнографию, более позитивно относились к женщинам, работающим вне дома, и проявляли менее негативное отношение к абортам. Однако не было обнаружено связи между использованием порнографии и отношением к традиционной семье.

В сообщении в блоге Уилсона, “критикующего” это исследование, Уилсон говорит, что “более высокий процент пользователей, не относящихся к порнографии, идентифицировали себя как ‘феминистки!” Хотя это правда, вопрос в том, влияет ли порнография на отношение человека к женщинам, а не на его общие установки. В данном случае порнография никак не повлияла на феминистскую идентификацию — факт, упущенный Уилсоном.

Как и в главах 6.2 и 6.4, существуют эффекты взаимодействия между потреблением порнографии, негативным отношением к женщинам и личностью. Халд, Маламут и Ланге (2013) использовали вероятностную выборку взрослых молодых датчан. Потребление порнографии в прошлом не было существенно связано с отношением к женщинам. Однако принадлежность к мужскому полу и низкий уровень приятности предсказывали отношение к женщинам.

В другой регрессии, рассматривающей доброжелательный сексизм, враждебный сексизм и тотальный амбивалентный сексизм, воздействие порнографии и гендер были связаны с более высоким уровнем доброжелательного сексизма (см. Alexander 2023 о том, почему это может не быть проблемой); низкая приятность взаимодействия с воздействием порнографии была связана с более высоким уровнем враждебного сексизма; только низкая приятность предсказывала амбивалентный сексизм.

Speed и др. (2021) обнаружили, что порнография x гендерное взаимодействие в прогнозировании женщин в политике (мужчины были более склонны к сексизму, OR = 1,67); никакого эффекта в прогнозировании женщин дома; деторождения; и найма на работу, ориентированного на женщин.

Сосредоточив внимание на идее о том, что порнография способствует распространению мифов об изнасиловании, здесь также имеются противоречивые данные. Зиллман и Брайант (1982) обнаружили, что воздействие порнографии было связано с потерей сострадания к женщинам как жертвам изнасилования и женщинам в целом.

Другие исследования показали противоположные результаты.

Марточчи (2019) провел исследование с участием 149 студентов колледжа и не обнаружил статистически значимой корреляции между потреблением порнографии и верой в миф об изнасиловании. Исследование предполагает, что на основе изученной выборки нет четкой связи между двумя переменными.

Согласно выводам Винсента (2014), небелость и католицизм были определены как сильные предикторы отнесения вины к жертве изнасилования, которая находилась ночью в опасном районе. Было обнаружено, что эти факторы влияют на формирование представлений людей об ответственности в случаях изнасилования. При рассмотрении откровенной одежды как мифа об изнасиловании, порнография не была связана с принятием этого мифа.

Как сказали Местре-Бах, Виллена-Мойя и Чиклана-Актис, “Противоречивые результаты также наблюдались при изучении связи между использованием порнографии [и] мифами об изнасиловании”. 

В целом, литература неоднозначна. Некоторые исследования показывают, что потребление порнографии предсказывает негативное отношение к женщинам, другие - нет. Мы должны оставаться агностиками в отношении того, причинно связана ли порнография с негативным отношением к женщинам. Однако это не помешало критикам вроде Уилсона рассылать многочисленные исследования, показывающие то, во что он уже верит, и не упоминать о противоречивой литературе. В стремлении выяснить истинное влияние порнографии на отношения и поведение мы должны подходить с непредвзятой точки зрения, а не с позиции мышления, стремящегося найти доказательства, которые уже согласуются с тем, во что мы верим, и предполагающее, что количество исследований говорит нам что-то об их качестве и достоверности.

6.4: Преступность

Потенциальная связь между потреблением порнографии и эскалацией преступного поведения среди отдельных лиц была предметом продолжающегося научного дискурса. Такие сторонники, как FTND, утверждают, что эта корреляция возникает из-за связи между порнографией и повышенной агрессией, негативным отношением к женщинам и увековечиванием мифов об изнасиловании. Гэри Уилсон через свой веб-сайт Your Brain On Porn ссылается на многочисленные исследования, которые подтверждают идею о связи между воздействием порнографии и криминальными наклонностями. Например, Shope (2004) изучает данные, собранные от женщин, проживающих в приютах для пострадавших, и обнаруживает более высокую вероятность жестокого обращения со стороны партнера среди лиц, потребляющих порнографию. Ростад и др. (2019) сообщают, что потребление порнографии с применением насилия предсказывает случаи насилия на свиданиях среди старшеклассников. Дворкин в своих показаниях Комиссии Миза утверждает, что порнография играет определенную роль в содействии сексуальному насилию, включая его планирование, исполнение, хореографию и возбуждение, ведущее к самому акту (Dworkin 1993).

Однако критическое изучение имеющихся доказательств выявляет более тонкую картину, ставящую под сомнение прямое утверждение о причинно-следственной связи между потреблением порнографии и преступностью. Хотя некоторые исследования предполагают связь между порнографией и негативными исходами, важно учитывать такие факторы, как индивидуальные различия, смешивающие переменные и ограничения существующих методик исследования, чтобы прийти к всестороннему пониманию этого сложного вопроса.

Ростад и др. представляют особый интерес, поскольку способ представления исследования требует больше нюансов, чем то, как его представляет FTND, сообщающая, что “Подростки женского пола, подвергшиеся воздействию порнографии с применением насилия, более чем в 1,5 раза чаще совершали физические и угрожающие действия сексуального характера, в то время как подростки мужского пола, подвергшиеся воздействию, более чем в 3 раза чаще совершали действия сексуального характера”. Во-первых, важно знать, что исследования подростки школьного возраста страдают от значительных проблем, таких как эффекты отбора и предположение, что подростки понимают динамику здоровых отношений. Как отмечалось выше, существует эффект отбора на тех, кто потребляет порнографию с применением насилия — склонные к насилию мужчины (и, предположительно, женщины) с большей вероятностью будут смотреть порнографию с применением насилия, чем неагрессивные индивидуумы.

Во-вторых, эти исследования — хотя и просто корреляционные — предполагают, что подростки имеют представление о динамике отношений, в результате чего их сообщаемые корреляции основаны на предположении, которое не является фальсифицированным. Важно признать, что корреляция не подразумевает причинно-следственной связи. Хотя эти исследования (например, Ротман и Адхиа, 2015; Бонино и др., 2015 и это лишь некоторые из них) выявляют статистическую связь между потреблением порнографии и насилием в отношениях, возможно, что другие факторы, такие как ранее существовавшие установки или индивидуальные характеристики, могут способствовать как потреблению порнографии, так и насильственному поведению в отношениях. Поэтому крайне важно интерпретировать эти результаты с осторожностью и избегать делать окончательные выводы о причинном влиянии порнографии на насилие в отношениях. Мы не должны ожидать, что подростки будут иметь практическое представление о динамике отношений и предполагать, что порнография является виновником, а не ложной корреляцией.

Возвращаясь к Ростаду и др. В частности, взгляд на их регрессию показывает сомнительную статистическую методологию. Влияние воздействия порнографии на совершение физического насилия на свиданиях статистически не значимо ни для женщин, ни для мужчин. Для женщин значение p чуть ниже 0,10, но это мало что значит, а для мужчин оно равно 0,18. (О том, почему значения p, превышающие 0,05, являются проблемой, см. Уоррен 2019.)

Значимость взаимосвязи между потреблением порнографии и виктимизацией, по-видимому, ограничивается мужчинами, в то время как для женщин существенной взаимосвязи не наблюдается. Однако основополагающие механизмы, с помощью которых сам акт потребления порнографии приводит к виктимизации, остаются неясными. Это сродни предположению, что владение автомобилем по своей сути вредно, основанному на корреляции с разрывом отношений. В действительности эта корреляция может быть ложной, поскольку другие переменные потенциально играют более важную роль. Из-за этого неотъемлемого ограничения становится проблематичным рассматривать наблюдаемый эффект как надежный индикатор существенной взаимосвязи между потреблением порнографии и виктимизацией.

В регрессии насилия на сексуальных свиданиях те же проблемы возникают в отношении p-ценностей и виктимизации. Что касается совершения, то эффект значим только для мужчин, но это может быть связано в первую очередь с эффектами отбора тех, кто смотрит порнографию с насилием, и личностными особенностями.

Из-за подобных проблем важно интерпретировать данные о подростковых свиданиях и насилии с особой осторожностью. Тем не менее, давайте рассмотрим доказательства порнографии и преступности в больших масштабах.

В контексте Индии, Мэт и др. (2014) провели исследование и не обнаружили доказательств взаимосвязи между доступностью порнографии и уровнем сексуальных преступлений, если учесть рост населения. Аналогичным образом, Vinnakota et al. (2021) также сообщили об отсутствии существенной связи между порнографией и преступлениями против женщин в Индии после корректировки на дополнительные переменные. Эти результаты согласуются с общим анализом шести рассмотренных исследований, где только в одном исследовании (16,7%) была выявлена статистически значимая взаимосвязь между количеством пользователей Интернета и случаями изнасилования или преступлений против женщин. Однако эта взаимосвязь утратила свое значение, когда переменная роста населения стала рассматриваться как контролирующий фактор. Более того, исследования не выявили существенной связи между количеством пользователей Интернета и случаями сексуальных домогательств или общего сексуального насилия в отношении женщин. 

После ослабления ограничений на порнографию в Дании в 1970-х годах исследователи провели сравнительный анализ показателей арестов до и после изменения политики. Удивительно, но результаты показали снижение числа обвинений в изнасиловании после увеличения доступности порнографии (Kutchinsky 1985a [“Порнография и ее последствия в Дании и Соединенных Штатах: ответ и за его пределами”]; 1991). Кутчинский (1973) обнаружил аналогичные результаты в Копенгагене. Кучинский (1971, К объяснению снижения зарегистрированных сексуальных преступлений в Копенгагене, том 8.) не обнаружил увеличения числа изнасилований и уменьшения количества сообщений об эксгибиционизме и вуайеризме в Дании и Копенгагене после легализации и доступности порнографии. Это наблюдение позволяет предположить, что, возможно, не существует прямой причинно-следственной связи между доступностью порнографии и увеличением числа обвинений в изнасиловании. Аналогичные результаты были задокументированы в различных странах, включая Чешскую Республику, Японию, Китай, Германию и Гонконг. Даймонд (2011) отметил, что в Чешской Республике количество преступлений снизилось после легализации порнографии в 1989 году.

Хотя наблюдался рост, он быстро снижался и колебался, а затем сменился тенденцией к снижению. Муррин и Лоус (1990) отмечают, что первоначальный анализ Катчинского не рассматривал подглядывание, но, как указывает Даймонд, “Так называемые менее тяжкие сексуальные преступления в виде непристойного обнажения, подглядывания и т.д. Также значительно сократились после легальной доступности SEM (t = 9,57; df = 20, p = 0,001)”. Преступления, связанные с сексом, также сократились после либерализации. Сюда входят убийства на сексуальной почве, изнасилования и жестокое обращение с детьми. Рост других видов преступлений после легализации может быть вызван другими переменными, такими как социальные изменения и ложные обвинения, например, как утверждает Даймонд.

Даймонд и Утияма (1999) исследовали сексуальные преступления в Японии после увеличения доступности порнографии. Даймонд и Утияма исследовали сексуальные преступления в Японии 1972-1995 годов, потому что “Эти годы охватывают период времени, в течение которого Япония превратилась из страны, законы (или их интерпретация) которой, касающиеся порнографии, изменились с сексуально чопорных на страну, законы которой о сексуальной цензуре, теперь можно классифицировать как разрешительные”.

Вслед за увеличением доступности порнографии число преступлений на сексуальной почве в Японии скорее снизилось, чем увеличилось. Если бы порнография была причинно связана с преступностью, мы ожидали бы увеличения, а не уменьшения числа преступлений на сексуальной почве. В Канаде Маккей и Долфф (1985) заявили, что “Не существует систематических исследований, свидетельствующих о причинно-следственной связи между порнографией ... [и] увеличением числа конкретных форм девиантного поведения, отраженных в статистике тенденций преступности (например, изнасилования), [которые] причинно связаны с порнографией”. Данные из Соединенных Штатов также рисуют аналогичную картину. 

Купперштейн и Уилсон (1970, Эротика и антисоциальное поведение: анализ статистики социальных показателей) проанализировали данные UCR за период с 1960 по 1969 год, когда наблюдался рост доступности порнографии. Они обнаружили общее снижение числа сексуальных преступлений, а не увеличение, что привело к предположению, что порнография может служить отдушиной для тех, кто стремится совершить преступления на сексуальной почве, или просто не имеет причинно-следственной связи (подробнее см. Wilson 1971). Суд (1984, в N. M. Malamuth & E. Donnerstein (Ред.), Порнография и сексуальная агрессия, стр. 143-172) обнаружил результаты, противоречащие Даймонду, Кутчински, Купперштейну и Уилсону, обнаружив, что доступность и легализация порнографии связаны с увеличением числа изнасилований в Соединенных Штатах, Англии, Новой Зеландии, Сингапуре, Дании, Швеции и штатах Австралия. Баусерман (2010) утверждает, что анализ Суда был ошибочным, Доннерстайн, Линц и Пенрод (1987) критически рассмотрели аргументы, представленные Судом относительно взаимосвязи между порнографией и количеством изнасилований. Они указали на несколько несоответствий и ограничений в аргументации суда.

Одним из обсуждаемых примеров было сравнение между Стокгольмом и Сингапуром. В то время как уровень изнасилований в обоих городах увеличился за определенный период времени, в Швеции наблюдался значительный рост доступности порнографии, в то время как в Сингапуре этого не произошло. Это противоречит предположению Суда о том, что рост числа изнасилований должен был быть больше в Швеции. Кроме того, аргумент Суда о снижении числа изнасилований в Японии, совпадающем с новыми ограничениями на порнографию, был сочтен сомнительным. Было отмечено, что ограничения Японии сосредоточены на изображении волос на лобке, а не на сочетании секса и насилия, и японская порнография часто содержала откровенные темы сексуального насилия. Несмотря на это, уровень изнасилований в Японии оставался относительно низким по сравнению с другими странами. 

Суд также утверждал, что уровень изнасилований на Гавайях снизился, когда в 1974 году были введены ограничения на порнографию, но снова начал расти, когда эти ограничения были сняты. Однако позже выяснилось, что утверждение Суда о юридических ограничениях на Гавайях в тот период было неверным.

С другой стороны, данные Суда относительно различий внутри страны в Австралии предоставили некоторую поддержку потенциальной корреляции между порнографией и количеством изнасилований. Сравнения между Южной Австралией и Квинслендом, а также Новым Южным Уэльсом показали увеличение числа изнасилований, совпадающее с либерализацией политики в отношении порнографии в определенных регионах. Однако Суд не предоставил данных об усилиях по контролю за другими переменными, связанными с изнасилованием, или не получил точной информации о фактическом распространении порнографии.

В исследовании, проведенном Вонгсураватом (2006), была рассмотрена взаимосвязь между потреблением порнографии (подпиской на Penthouse) и уровнем изнасилований и сексуальных преступлений. Исследователь обнаружил, что после учета дополнительных переменных наблюдавшаяся ранее взаимосвязь между потреблением порнографии и показателями изнасилований и сексуальных преступлений либо становится отрицательной, либо исчезает, используя данные 90-х годов.

Джаффи и Страус (1987) проанализировали тираж порнографических журналов на государственном уровне США и сообщения штата об изнасилованиях. Регрессия OLS указывает на положительную взаимосвязь между тиражом секс-журналов и сообщениями об изнасилованиях в 1980-х годах.

Стоит отметить, что Джафи и Страус не считают свои регрессионные выводы означающими, что порнография причинно связана с частотой изнасилований, а скорее, что в этом виновата гипермаскулинность со стороны государства. Джентри (1991) обнаружил положительную взаимосвязь между тиражом секс-журналов и уровнем изнасилований в столичном регионе, но эта взаимосвязь исчезла, как только соотношение молодежи в населении было скорректировано.

Д'Амато (2006) отмечает, что в штатах с самым низким доступом в Интернет количество изнасилований увеличилось (53%), в то время как в штатах с самым высоким доступом в Интернет количество изнасилований сократилось (27%). Скотт и Швальм (1988) не обнаружили связи между количеством кинотеатров для взрослых и уровнем изнасилований в штате.

В своем всеобъемлющем мета-анализе Фергюсон и Хартли (2020) рассмотрели в общей сложности 59 исследований, охватывающих корреляционные, экспериментальные и популяционные исследования взаимосвязи между порнографией и сексуальной агрессией. Авторы сочли слабую корреляцию в 0,10 практически значимой, учитывая, что небольшие исследования часто содержат статистические артефакты. Примечательно, что 23 исследования (39%) продемонстрировали предвзятое цитирование, поскольку в своих обсуждениях они не смогли признать противоречивые исследования.

Что касается ненасильственной порнографии, не было обнаружено существенной корреляции между ее потреблением и агрессивным поведением. Для порнографии с насилием доверительные интервалы превысили ноль, что затрудняет интерпретацию размеров эффекта и указывает на статистически незначимые результаты. Популяционные исследования предоставили доказательства того, что порнография не оказывает долгосрочного воздействия на агрессию. 

Мета-регрессионный анализ, проведенный исследователями, показал, что более продуманные исследования дали меньший эффект по сравнению с плохо выполненными в контексте ненасильственных порнографических эффектов. Более того, исследования, демонстрирующие предвзятость в цитировании, с большей вероятностью сообщали о значительных эффектах по сравнению с исследованиями без предвзятости в цитировании (предвзятость в цитировании: r = 0,101; отсутствие предвзятости в цитировании: r = 0,010). Аналогичным образом, в отношении порнографии с применением насилия исследования с предвзятостью в цитировании были более склонны к выявлению эффекта по сравнению с исследованиями без предвзятости в цитировании (предвзятость в цитировании: r = 0,353; отсутствие предвзятости в цитировании: r = 0,096).

Уилсон утверждает, что, поскольку об изнасилованиях, как правило, сообщается недостаточно, взаимосвязь между доступностью порнографии и сексуальными преступлениями или их отсутствием может быть неверной. Если бы сообщалось о большем количестве изнасилований, это могло бы привести к увеличению числа документированных случаев, потенциально изменяя общий уровень изнасилований. Это, в свою очередь, могло бы повлиять на наблюдаемую корреляцию между потреблением порнографии и уровнем изнасилований. Возможно, что большее число зарегистрированных случаев могло бы выявить более сильную корреляцию, если бы значительная часть зарегистрированных случаев касалась преступников, на которых повлияла порнография. Однако важно отметить, что этот аргумент является спекулятивным и не имеет эмпирических доказательств. Фактическое влияние на корреляцию между порнографией и частотой изнасилований невозможно определить без проведения тщательных исследований и анализа всеобъемлющих данных. Стоит отметить, что Д'Амато отмечает, что “Даже при измерении различными способами, включая полицейские отчеты и опросы, результаты совпадают: за последние 25 лет количество случаев сексуального насилия сократилось на 85%”. Несмотря на это, критика Уилсона требует доказательств, а не домыслов.

Кингстон и Маламут (2011) утверждают, что национальные данные не следует экстраполировать на индивидуальный уровень — хотя между порнографией и преступностью на национальном уровне может и не быть взаимосвязи, влияние на индивидуальном уровне может быть. Действительно, эта обоснованная критика получила поддержку благодаря модели слияния. Во многом подобно исследованиям порнографии и агрессии, возможно, что порнография может взаимодействовать с индивидуальными различиями, вызывая преступность. Согласно Сето, Марику и Барбари (2001),

“у лиц, которые уже предрасположены к сексуальным преступлениям, наиболее вероятно проявление эффекта воздействия порнографии, и у них наиболее вероятно проявление самых сильных эффектов. Мужчины, у которых нет предрасположенности, вряд ли проявят эффект; если эффект действительно есть, он, вероятно, будет временным, потому что эти мужчины обычно не стремятся к порнографии с применением насилия ”.

Это согласуется с другими комментариями, сделанными Kingston и др. (2009): “потребление порнографии с помощью различных механизмов может способствовать вероятности сексуальной агрессии в будущем, особенно среди лиц с предрасположенностью к сексуальным преступлениям” (в Mellor and Duff). 

Хотя комментарии Кингстона и Маламута справедливы, стоит отметить, что даже на индивидуальном уровне наука шатка. В системном обзоре Меллора и Даффа (2019) они отмечают несколько проблем, связанных с исследованиями воздействия порнографии и преступности. Это включает в себя предвзятую выборку из групп населения со значительными психологическими проблемами, неравные размеры выборки по когортам, предвзятость отбора в выборке, отсутствие репрезентативных контрольных групп, непоследовательность в корректировке с учетом факторов, приводящих к путанице, и предвзятость на отсев. Говоря о взаимосвязи между разоблачением и оскорблением, данные были неоднозначными. 

Некоторые исследования показали, что сексуальные преступники имели меньшее воздействие порнографии до совершения правонарушения, чем контрольная группа, в то время как другие исследования выявили противоположные результаты или отсутствие различий между преступниками и контрольными группами. Тем не менее, авторы отмечают консенсус, показывающий, что “раннее знакомство с порнографией не является фактором риска сексуальных правонарушений”. При изучении воздействия порнографии и совершения правонарушений после не было последовательных результатов. Просмотр порнографии во время правонарушений было обнаружено, что дети, подвергшиеся сексуальному насилию, чаще смотрели порнографию во время правонарушения по сравнению со взрослыми правонарушителями. Рассматривая серьезность правонарушения, “кажется, что консенсус из вышеупомянутых исследований заключается в том, что использование порнографии до совершения правонарушения отрицательно связано с серьезностью совершенных правонарушений”. Противоречивые результаты согласуются с выводами Местре-Баха, Виллены-Мойи и Чикланы-Актис.

Несмотря на противоречивые выводы в литературе, мы принимаем комментарии Kingston и др. о том, что личность может взаимодействовать с потреблением порнографии и преступностью. Это особенно очевидно при рассмотрении потребления порнографии и агрессии. Другие комментаторы, такие как Уилсон и FTND, например, вместо этого игнорируют эффекты взаимодействия и предполагают, что порнография одинаково влияет на всех. Основываясь на имеющихся доказательствах, предположение Уилсона и FTND следует отвергнуть.

Порнографическая индустрия

7.2: Торговля людьми в сексуальных целях

 

Проблема связи порнографии с торговлей людьми в сексуальных целях вызвала дебаты среди критиков, выступающих против порнографии, таких как Микелуэйт, Дворкин и др. Дворкин заявил, что “порно - это проституция с включенной камерой” (в книге Лейдхолдта и Рэймонда 1990). Фрэдд настойчиво утверждает, что роль порнографии в содействии сексуальной торговле стала очевидной. Более того, Fight The New Drug утверждает, что в определенных случаях порнографию, по сути, можно рассматривать как изображение торговли людьми в сексуальных целях. Для некоторых неразрывная связь между порнографией и секс-торговлей часто упускается из виду или не признается значительной частью общества (например, Борьба с новым наркотиком 2019).

Luzwick (2017) выдвигает аргумент о том, что порнография играет особую роль в обострении индустрии торговли людьми, разжигая спрос на традиционные формы секс-торговли, одновременно предоставляя торговцам альтернативный путь получения прибыли от эксплуатации жертв при производстве порнографического контента. Кроме того, Лузвик отмечает, что производство порнографии часто зависит от участия лиц, ставших жертвами торговли людьми, ссылаясь на Хьюза (2005). Однако цитируемая статья Хьюза не предоставляет эмпирических данных, подтверждающих распространенность жертв торговли людьми в порноиндустрии. Скорее, в ней используются преувеличенные формулировки и широкие обобщения о порнографии без конкретных разъяснений. Хьюз (2010) обсуждает, как некоторые женщины в индустрии сталкивались с сексуальной торговлей, но использование описательных обзоров ограничивает степень, в которой можно сделать выводы о распространенности этой проблемы. Аналогичным образом, Busick (2015) делает сопоставимые заявления, не представляя конкретных доказательств, демонстрирующих широко распространенный характер проблемы в порноиндустрии.

Обсуждая секс-торговлю на Pornhub, Микелвейт (2020) говорит: “Все это означает, что в этот самый момент на Pornhub могут быть сотни, если не тысячи видеороликов с несовершеннолетними жертвами секс-торговли. Если бы оно могло быть, я могу почти гарантировать вам, что оно есть. У нас уже есть доказательства, и это только верхушка айсберга ”. Микелвейт использует тактику, аналогичную предыдущим комментаторам, используя конкретные случаи для широкого негативного изображения порноиндустрии. Такая аргументация приводит к утверждению, что Pornhub имеет отношение к торговле женщинами и несовершеннолетними, что потенциально распространяется на тысячи подобных случаев. Интересно, что возникает ироничный поворот, когда саму Микелуэйт обвиняют в содействии распространению материалов о сексуальном насилии над детьми. Согласно заявлению бывшей жертвы секс-торговли, Микелвейт, основатель петиции и хэштега #Tradickinghub, предположительно опубликовал видео без цензуры, изображающее жестокое нападение на молодую тайскую девушку, включая случаи физического насилия во время нападения (Kalemba 2021).

Под предлогом сексуальной торговли и озабоченности по поводу несовершеннолетних на порнографических платформах определенные лица направили свои атаки на такие платформы, как OnlyFans и гигант социальных сетей Twitter. Микелуэйт, например, выразил в Twitter, что "Жертвы преступного злоупотребления изображениями, основанного на преступлениях, снова и снова подтверждают, что, как и Pornhub, OnlyFans НЕ проверяет СОГЛАСИЕ каждого человека на видео, от которых они получают прибыль" (2021). Аналогичным образом, отчет Титерагде и Кроксфорда (2021) о несовершеннолетних, использующих OnlyFans, был использован для аргументации против нормализации сексуальной эксплуатации и потенциального вреда женщинам и детям, наносимого такими платформами, как OnlyFans (Национальный центр сексуальной эксплуатации 2021).

Важно отметить, что усилия таких людей, как Микелвейт, выходят за рамки нацеливания на конкретные платформы, такие как Pornhub, представляя собой более широкую оппозицию порноиндустрии в целом. Как подчеркнул Калемба: "Лейла заверила меня, что ее борьба направлена против PornHub, а не против всей индустрии. Это нечестно, например, о чем свидетельствует то, как она сейчас охотится за сайтами вроде OnlyFans ". Это наблюдение бросает вызов представлению о том, что намерения Микелуэйта вращаются исключительно вокруг решения проблем, специфичных для Pornhub. Кроме того, пропаганда Микелуэйт платформ для внедрения таких мер, как проверка возраста, согласия и использование платных экранов для контента для взрослых, противоречит ее текущим действиям по таргетированию сайтов, таких как OnlyFans, который был признан пионером в реализации таких мер.

Используя сенсационные заявления, Микелвейт и другие успешно оказывали давление на OnlyFans, привлекая компании, выпускающие кредитные карты, и используя гиперболические утверждения. Следовательно, OnlyFans решила запретить контент откровенного сексуального содержания на своей платформе в ответ на предполагаемые опасения, высказанные этими лицами. Однако вскоре после этого решение удалить порнографию из Onlyfans было отменено, что на данный момент вернуло таких людей, как Микелвейт, на круги своя.

Учитывая широкую поддержку, которую критики получили на основе своих историй, важно сначала определить, что такое секс-торговля. Торговля людьми в сексуальных целях относится к тяжелой форме эксплуатации, при которой отдельных лиц, обычно женщин и детей, вербуют, перевозят, укрывают или получают силой, обманом или принуждением с целью вовлечения их в коммерческие сексуальные действия. Важно отметить, что юридическое определение торговли людьми в сексуальных целях может незначительно отличаться в зависимости от юрисдикции, но в большинстве определений присутствуют общие элементы.

В соответствии с международным правом, Протокол Организации Объединенных Наций о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее (широко известный как Палермский протокол) дает широко признанное определение. Согласно Палермскому протоколу, торговля людьми в целях сексуальной эксплуатации включает вербовку, перевозку, передачу, укрывательство или получение людей путем угрозы, применения силы, принуждения, похищения, мошенничества, обмана, злоупотребления властью или уязвимостью, либо предоставления или получения платежей или льгот для получения согласия лица, контролирующего другое лицо, с целью эксплуатации. Эксплуатация в контексте секс-торговли относится к акту подвергания жертв различным формам сексуальной эксплуатации, включая проституцию, порнографию, принудительное участие в секс-индустрии или другие формы сексуального насилия. Важно подчеркнуть, что согласие не является действительной защитой в случаях сексуальной торговли, поскольку применение силы, обмана или принуждения подрывает способность жертвы дать подлинное добровольное согласие.

В соответствии с этим определением трудно утверждать, что порноиндустрия в целом связана с торговлей людьми в сексуальных целях. Однако известны случаи, когда некоторые агенты вовлекали людей в порнографию. Например, создателям сайта Girls Do Porn были предъявлены обвинения в сексуальной торговле с применением силы, принуждения и мошенничества (ВЫСШИЙ СУД ШТАТА КАЛИФОРНИЯ, ОКРУГ САН-ДИЕГО, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОКРУГ 2019; Turner 2019). Эти видеоролики также размещались на разных порнографических сайтах. Другие случаи связаны с размещением сообщений жертв секс-торговли о жестоком обращении с ними на таких сайтах, как Pornhub (например, Фонруж 2021). В подобных случаях секс-торговцы сами размещали контент. Это явное свидетельство сексуальной торговли порнографией, но критики распространяют это на порнографию в целом — в основном, используя аргумент Микелвейта: поскольку на порнографических сайтах присутствует контент, связанный с сексуальной торговлей, будь то в профессиональной или любительской порнографии, то порнография в целом связана с этим. Однако мы не применяем подобные мысли к другим вещам; мы не говорим, что пищевая промышленность связана с торговлей рабочей силой, потому что некоторые работники стали жертвами торговли людьми. Действительно, такие упражнения в основном используются для аргументации против порнографии, потому что предыдущее утверждение о том, что порнография - это уже плохо, и эти аргументы о сексуальной торговле только подливают масла в огонь.

Наличие незаконного контента на порнографических сайтах не должно использоваться в качестве основания для осуждения всей порноиндустрии или выступать за закрытие таких сайтов. Важно признать, что использование такой логики может быть применено к различным сценариям, предполагая, что небольшие случаи незаконной деятельности не должны использоваться для ликвидации целых отраслей. Стоит рассмотреть религиозное происхождение Микелуэйт и задаться вопросом, предложила бы она закрыть религиозные учреждения, если бы было установлено, что некоторые из них занимаются незаконной деятельностью. Тот факт, что сайты, подобные Pornhub, могут размещать незаконный контент, не гарантирует запрета порнографии или удаления порнографических сайтов.

Например, такие сайты, как Pornhub и другие сайты для просмотра фильмов, были защищены от этих проблем. Крайне важно признать, что платные сайты, включая Pornhub, не несли ответственности за контент, размещенный их пользователями. Как указывает Юзвиак (Juzwiak, 2020), на сайты, посвященные порнографии, распространяется меньше правил по сравнению с официальными порностудиями. Закон требует, чтобы первичные производители порнографии проверяли и вели записи о возрасте своих моделей, но это обязательство не распространяется на вторичных производителей, таких как дистрибьюторы и сайты онлайн-кинотеатров. Вопрос о том, следует ли привлекать сайты tube к ответственности за проверку возраста моделей, изображенных в загруженном пользователями контенте, остается нерешенным, поскольку это вызывает конституционные опасения в отношении Первой и четвертой поправок. Юрист по первой поправке Ларри Уолтерс утверждает, что обременение платформ-посредников обязательствами по проверке возраста возлагает вину не на ту сторону и препятствует онлайн-инновациям. Он проводит параллель между интернет-сайтами и телефонными компаниями, подчеркивая, что поставщики услуг не должны привлекаться к ответственности за незаконные действия пользователей. Хотя важно удалять незаконный контент, такой как детская порнография и изнасилования, с порнографических сайтов при их обнаружении, это не оправдывает полного удаления этих платформ.

Несмотря на то, что это имело место, такие правовые акты, как Закон о борьбе с торговлей людьми в Интернете в 2018 году (FOSTA), упростили атаку на любой веб—сайт — не только порнографический, - на котором размещен незаконный контент, даже если такой контент был размещен пользователями, а не самой компанией. Законодательство FOSTA было разработано для решения проблем, связанных с онлайн-платформами, используемыми для содействия торговле людьми в сексуальных целях и эксплуатации отдельных лиц. Он внес поправки в раздел 230 Закона о приличиях в области коммуникаций (CDA), который ранее предоставлял онлайн-платформам широкий иммунитет к контенту, размещаемому их пользователями. FOSTA изменила раздел 230 CDA, чтобы привлечь онлайн-платформы к ответственности за содействие торговле людьми в сексуальных целях. В нем разъясняется, что платформы могут быть привлечены к гражданской и уголовной ответственности, если они сознательно содействовали или поддерживали торговлю людьми в сексуальных целях через свои платформы. FOSTA ужесточила наказания для отдельных лиц или организаций, участвующих в содействии секс-торговле. Это также позволило жертвам секс-торговли подавать юридические иски против онлайн-платформ, которые сознательно помогали в их эксплуатации. Целью FOSTA было удержать онлайн-платформы от размещения или продвижения контента, связанного с торговлей людьми. Это создало стимулы для платформ к активному мониторингу и удалению такого контента, а также облегчило правоохранительным органам принятие мер против платформ, участвующих в содействии торговле людьми в сексуальных целях.

Хотя юридические прецеденты, такие как FOSTA, имеют благие намерения, критики, выступающие против порнографии, смогли злоупотребить ими. Национальный центр по борьбе с сексуальной эксплуатацией, который также выступает против таких сайтов, как Amazon и Netflix, и двое подростков подали иск против Twitter, обвинив его в торговле людьми в сексуальных целях (Браун 2021). В конкретном сценарии два подростка делились откровенным контентом под впечатлением, что получатель был сверстником. Однако получателем оказался взрослый, который продолжил шантажировать одного из них. Впоследствии контент был размещен онлайн и опубликован в аккаунте Twitter. Удивительно, но вместо того, чтобы возбудить судебный иск против взрослого, ответственного за шантаж, вовлеченные стороны решили привлечь Twitter к ответственности. NCSO смогла заявить, что Twitter способствует торговле людьми в сексуальных целях, хотя сама компания ничего подобного не делала. К счастью для Twitter, суды оставили в силе раздел 230 (Turner 2023a, 2023b).

Первоначально раздел 230 законодательства FOSTA устанавливал, что "интерактивный компьютерный сервис" не может рассматриваться как издатель или носитель стороннего контента (Newton 2021). Это положение предоставляло владельцам веб-сайтов возможность отслеживать пользовательский контент на своих платформах, не неся юридической ответственности в случае размещения незаконного контента. Однако, как подчеркнул Браун, FOSTA ввела исключения для претензий, связанных с незаконным коммерческим сексом. Следовательно, если человек занимается торговлей людьми в сексуальных целях и использует платформу для знакомства или рекламы жертвы, платформа больше не будет пользоваться автоматическим юридическим иммунитетом. По словам адвоката Ларри Уолтерса, крупные провайдеры платформ сталкиваются со значительными трудностями при ежеминутном мониторинге огромных объемов данных, проходящих через их серверы. Раздел 230 изначально был разработан для признания этой дилеммы и предоставления юридического иммунитета. Однако из-за общественного давления Конгресс снял этот иммунитет, оставив платформы уязвимыми для различных юридических обязательств. Следовательно, оппортунистические адвокаты истцов используют это изменение как новообретенную уязвимость для получения финансовой выгоды (Зорькин 2021).

Одним из видимых недостатков FOSTA является то, что теперь отдельные лица могут утверждать, что размещение незаконного контента на различных веб-сайтах представляет собой торговлю людьми в сексуальных целях, даже при отсутствии доказательств, указывающих на оплату незаконного контента с участием несовершеннолетних или случаев действий без согласия. В результате этих недостатков такие организации, как Exodus Cry и Национальный центр по сексуальной эксплуатации, расширили свое внимание за пределы борьбы с секс-торговлей и нацелились на порнографию в целом. 

Как отмечает Уолтерс (2023), подсудимые, обвиняемые в торговле людьми в целях сексуальной эксплуатации, должны были знать о предполагаемых преступлениях. Платформам может быть предъявлен иск, “если поведение, лежащее в основе иска, представляет собой нарушение статьи 1591 [уголовного кодекса]”. Эта формулировка, по словам Уолтерса, допускала противоречивые толкования того, как применять закон. В гражданских судах ответчики могут быть привлечены к ответственности за свои действия по неосторожности, даже если они не намеревались причинить вред. Гражданские иски о торговле людьми в целях сексуальной эксплуатации были поданы на основе концепции "конструктивной осведомленности", когда ожидается, что ответчики знали о незаконной деятельности, даже не имея фактических знаний. Однако возложение ответственности на онлайн-платформы за то, что они должны были знать, вызывает опасения по поводу свободы слова и потенциальной чрезмерной цензуры.

FOSTA требует демонстрации уголовных нарушений, связанных с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации, прежде чем может быть назначена ответственность, но суды расходятся во мнениях относительно уровня осведомленности. Истцы подавали в суд на платформы за неспособность отслеживать контент или устранять злоупотребления, но часто не имели доказательств причастности платформы к преступлениям. Для приписывания ответственности поведению пользователей третьей стороны полагаются на конструктивные знания. Применение стандарта "должен был знать" для определения осведомленности платформы об участии пользователей в секс-торговле может вызвать множество сложных вопросов. В соответствии с этим стандартом могут быть тщательно рассмотрены такие факторы, как отсутствие одного электронного письма среди тысяч, неадекватные процедуры проверки возраста или другие оперативные решения. Оценка конструктивных знаний вводит ряд потенциальных показателей, которые могут быть использованы для оценки осведомленности платформы. Это может привести к широкому сомнению в отношении оперативной практики и решений при определении ответственности в делах о торговле людьми в сексуальных целях. 

Утверждение о том, что порноиндустрия в целом связана с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации, в корне ошибочно и несправедливо. Важно признать, что юридические прецеденты, подобные FOSTA, привели к несправедливому обвинению всей индустрии из-за конструкции самого закона. Хотя на порнографических сайтах действительно могут появляться фотографии жертв секс-торговли, ошибочно возлагать вину на индустрию в целом. Даже при рассмотрении аспекта "должен был знать" в делах, подобных FOSTA, становится сложным установить ответственность из-за множества задействованных переменных. Задержки с удалением незаконного контента могут возникать из-за таких факторов, как огромный объем электронных писем и операционные сложности, что делает несправедливым возлагать ответственность на всю индустрию, основываясь на таких субъективных ожиданиях.

7.3. Насилие в порнографии

Среди оригинальных и современных критиков, выступающих против порнографии, утверждается, что порнография - это изображение насилия в отношении женщин. В книге "Порнография: гражданские права - новый день для женщин", Дворкин и Маккиннон (1988),,, говорят, что "Порнография - это систематическая практика эксплуатации и подчинения, основанная на сексе, которая по-разному наносит вред женщинам ...” Дворкин (1989) более вульгарен и заявляет, что “[The] boys делают ставку на то, что их пенисы, кулаки, ножи, трах и изнасилования превратят нас в тех, кем они нас называют, — уступчивых сексуальных женщин, ненасытных порнографических шлюх-мазохисток, которые сопротивляются, потому что на самом деле хотят большего" (в работе McCarthy and McMillian 2003). NCOSE утверждает, что “Порнография способствует агрессии, нормализуя и изображая словесное и физическое насилие как приятное”. FTND уверенно утверждает, что “Порно нормализует насилие в отношении женщин, превращая его в развлечение”. В статье в The Washington Post, Лонг (2016), ,, отмечает, что “... основная порнография состоит из санкционированных обществом актов прямого насилия в отношении женщин. То, что в других контекстах рассматривалось бы как сексуальное насилие и жестокость, является нормой в порнографии ...”

Чтобы подтвердить это предположение, FTND и NCOSE, например, ссылаются на Bridges et al. (2010), утверждая, что исследование показало, что “Агрессивные действия в отношении женщин в порнографии происходят примерно в 87% сцен”, и “После анализа 304 сцен из популярных порнофильмов это исследование пришло к выводу, что порно содержит высокий уровень вербальной и физической агрессии. Более конкретно, 88,2% проанализированных сцен содержали физическую агрессию, включая порку, затыкание рта и пощечины, в то время как 48,7% сцен содержали словесную агрессию, в первую очередь обзывательство.” Исходя из такой интерпретации исследования, некоторые читатели могут счесть это неопровержимым доказательством насилия в отношении женщин в порноиндустрии. Однако более пристальное изучение Бриджес и др. показывает иную картину действий, показанных в порнографических сценах, и несоответствие между тем, как человек рассматривает сексуальное поведение на экране.

Бриджес и др. рассмотрели 275 самых продаваемых и арендуемых порнографических видеороликов, предоставленных медиа-сетью AVN. Случайным образом были отобраны 50 фильмов, что дало выборку из 304 порнографических сцен. Исходя из этого, исследователи измерили частоту типов агрессивных половых актов. Эти сексуальные действия включали вербальную агрессию (оскорбления, угрозы и использование языка принуждения) и физическую агрессию (толкание, кусание, щипание, выдергивание волос, порка, пощечины открытой ладонью, затыкание рта, удушье, угрозы оружием, пинки, удары сжатым кулаком, связывание / настройка, использование оружия, пытки / нанесение увечий и прочее).

Используя те же концептуальные определения насилия, что и Бриджес и др., Клаасен и Питер (2014) рассмотрели 400 популярных порнографических сцен с наиболее посещаемых порнографических сайтов. Когда имели место акты насилия, женщины с большей вероятностью становились адресатами. Однако даже в этом анализе "насилие" рассматривалось как порка и затыкание рта, точно так же, как в исследовании Бриджеса и др. Более серьезное насилие, такое как удары ногами и кулаками, не присутствовало в их анализе.

Что касается секса по принуждению, то и мужчины, и женщины с одинаковой вероятностью демонстрировали нежелание изначально вступать в сексуальную активность, и мужчины, и женщины почти никогда не изображались в состоянии алкогольного опьянения на этих видео, а когда манипуляции с целью склонения к сексу имели место, женщины с большей вероятностью подвергались манипуляциям с целью занятия сексом, чем мужчины. Однако, учитывая все эти проблемы, она, по-видимому, встречается редко среди всех типов видео. 

Цитирование Бриджес и др. критиками интересно, поскольку они используют эти доказательства, чтобы показать, как порнография изображает насилие в отношении женщин. Однако их интерпретация этих данных, похоже, больше зависит от того, каким, по их мнению, должен быть секс. Как отмечает Вайцер (2011) в ответ на Bridges et al., аргумент в большей степени основывается на оценочных суждениях относительно того, что является и не является подходящим сексуальным поведением. Кто сказал, что такие действия, как порка или выдергивание за волосы, неуместны при занятии сексом? И что делает этих людей путеводной звездой в том, как следует изображать секс? Критики еще не предложили обоснования этому, вместо этого лишь цитируя Бриджеса и др. из-за их выводов, не задаваясь вопросом, почему эти действия обязательно плохие, вместо этого это рассматривается как плохое из-за их предвзятого отношения к порнографии. Аналогично, Миллер и Макбейн (2021) замечают:

“Напротив, Макки и др. (2008) утверждают, что их подход, ориентированный на согласие, к определению насилия лучше соответствует тому, что средний человек понимает под порнографией с насилием: возьмите порку. Некоторые люди получают сексуальное наслаждение от того, что их шлепают. Если вы посмотрите видео, где женщина перекидывает мужчину через колено и шлепает его, является ли это насилием? Он просит ее сделать это, и ему это явно нравится, и ей это явно нравится. Но все равно она шлепает его по ягодицам. Так это насилие?... Многие предыдущие академические исследования решили, что они должны считать порку насилием, независимо от того, все ли вовлеченные люди получают удовольствие и 16 человек специально просили о таком поведении. Для нас это не имело смысла. Это не соответствует здравому смыслу. Когда люди говорят, что они обеспокоены порнографией с применением насилия, мы не думаем, что они имеют в виду порку по обоюдному согласию. Они имеют в виду изнасилование. Они означают, что людей избивают, пугают, принуждают к сексу. (стр. 52) Макки (2015) также утверждает, что игнорирование вопроса согласия при определении того, что представляет собой насилие, рискует подвергнуть стигматизации и патологизации тех, кто занимается садомазохизмом по обоюдному согласию ”.

Изображает ли порнография насилие в отношении женщин? Да и нет. Это зависит от того, как определять “насилие”, но приходится задаться вопросом, почему простые сексуальные действия, такие как, например, затыкание рта и выдергивание волос, вообще считаются насилием во время секса — особенно, если все стороны согласны. Критики, которые предпочитают называть сексуальное поведение насилием, правы, говоря, что порнография изображает насилие в отношении женщин; правы и контркритики, которые утверждают, что концептуальные определения насилия в порнографии не соответствуют разговорным определениям насилия. На мгновение давайте предположим, что критики правы: порнография - это изображение насилия в отношении женщин. Популярен ли этот тип “насилия” среди потребителей, и какие потребители решают смотреть этот контент? 

Шор и Сейда (2018) изучили 269 видеороликов с порнографического сайта Pornhub и измерили количество просмотров и лайков видео, агрессивные действия (такие же, как у Бриджес и др.), действия без согласия и продолжительность этих действий. При кодировании агрессивных действий использовалась классификация Bridges et al. для физической и вербальной агрессии, с включением принудительного проникновения. Шор и Сейда также использовали агрессию без согласия из предыдущего исследования по этому вопросу, как отмечено в работе Шор и Голриз (2019).

Шор и Сейда провели исследование, которое выявило заметное снижение количества изображений агрессии по отношению к женщинам в порнографии, включая действия без согласия. Кроме того, их выводы показали, что видеоролики, изображающие агрессию по отношению к женщинам, получили меньше просмотров, лайков и с меньшей вероятностью были признаны зрителями любимыми видеороликами. Независимо от типа изображаемой агрессии, все формы неизменно вызывали негативные ассоциации с аудиторией и лайками. Эти результаты свидетельствуют о том, что увеличение на единицу количества заголовков видео, предполагающих насилие, видимую физическую агрессию, агрессию без согласия и вербальную агрессию, связано с уменьшением как количества просмотров видео, так и количества лайков. Эти данные указывают на то, что тема "насилия в отношении женщин" в порнографии не пользуется популярностью у потребителей и со временем демонстрирует тенденцию к снижению. 

Тем не менее, все еще остается важный вопрос, касающийся демографических характеристик людей, которые в первую очередь потребляют эти видео.

Стивенс-Давидовиц (2017), бывший специалист по обработке данных в Google, провел исследование, показавшее, что женщины проявляют непропорционально большую склонность к поиску видео, помеченных такими терминами, как "болезненный анальный плач", "публичный позор", "экстремально жестокая групповуха", "принуждение" и "изнасилование". В отдельном исследовании Шора (2021), интервью в котором участвовали  60 женщин и 61 мужчина, было обнаружено, что большинство представителей обоих полов не получают удовольствия от агрессивного контента. Однако женщины чаще, чем мужчины, сообщали о том, что испытывают возбуждение в ответ на агрессию по обоюдному согласию, проявляемую по отношению к женщинам. Кроме того, женщины продемонстрировали большую склонность к активному поиску агрессивной порнографии и выразили желание усилить агрессию в рамках основной порнографии. Эти результаты бросают вызов утверждениям феминисток, выступающих против порнографии, поскольку они показывают, что не только порнографические видеоролики, изображающие агрессию по отношению к женщинам, уменьшаются и получают неблагоприятный прием среди потребителей порнографии, но и сами женщины проявляют непропорциональную склонность к порнографии с насилием.

В заключение, дебаты о том, изображает ли порнография насилие в отношении женщин, сложны и многогранны. Критики, выступающие против порнографии, утверждают, что порнография увековечивает эксплуатацию и подчинение женщин, ссылаясь на такие исследования, как Bridges et al. (2010) в поддержку своих утверждений. Однако при более внимательном рассмотрении этих исследований обнаруживается несоответствие между концептуальными определениями насилия, разработанными исследователями, и разговорным пониманием этого термина в обществе. То, что некоторые критики называют сексуальные действия, такие как порка или выдергивание волос, насилием во время встреч по обоюдному согласию, вызывает вопросы о субъективном характере определения "насилия" в сексуальном контексте.

Более того, такие исследования, как исследование Шора и Сейды (2018) на популярных порнографических сайтах, указывают на снижение количества изображений агрессии по отношению к женщинам, при этом такой контент получает меньше просмотров, лайков и благосклонности среди зрителей. Это говорит о том, что тема насилия в отношении женщин не пользуется популярностью у потребителей и со временем демонстрирует тенденцию к снижению. Однако важно учитывать демографические характеристики лиц, потребляющих агрессивный контент. Исследование Стивенс-Давидовиц (2017) и Шор (2021) предполагает, что женщины в некоторой степени демонстрируют непропорциональный интерес к агрессивной порнографии и возбуждение от нее, бросая вызов предположению, что все женщины являются жертвами таких изображений.

В целом, дебаты вокруг порнографии и насилия в отношении женщин носят нюансированный характер, включая различные определения насилия, предпочтения потребителей и сложности индивидуальной воли и согласия. В то время как некоторые критики выступают за ужесточение регулирования и осуждают индустрию в целом, важно подойти к теме с критической точки зрения, которая признает разнообразие точек зрения и опыта в обществе.

7.4: Благополучие участников порнографии

Исполнители порнографии также были предметом расследований относительно их психического здоровья; однако, из-за нехватки данных, относящихся только к фанатам (см. 7.5), существует нехватка всесторонних исследований в этой области. В то время как многочисленные анекдотические сообщения указывают на отрицательную корреляцию между порнографией и психологическим благополучием, такие точки зрения часто черпаются из предвзятых источников с антипорнографической позицией, таких как Борьба с новым наркотиком. Важно отметить, что отдельные свидетельства сами по себе не могут рассматриваться как эмпирические данные, а результаты тщательных исследований представляют альтернативную точку зрения. Дженни Кетчэм, бывшая порноактриса, заявила в “Нью-Йорк таймс”, что "Эмоциональный ущерб, который порнография наносит исполнителям, намного перевешивает любую достижимую финансовую выгоду или физическое удовлетворение" (2012). Предполагая, что насилие и эмоциональный ущерб в порноиндустрии так широко распространены, как это изображают критики, мы должны ожидать, что это отразится на благосостоянии участников порнографии. 

Гриффит и др. (2012) провели исследование с участием 105 участников мужского пола, снимающихся в порнографии, а также подобранной контрольной группы не актеров, чтобы изучить состояние их психического здоровья. Результаты исследования не выявили статистически значимого различия в психологическом благополучии между двумя группами, за исключением определенных аспектов, таких как сексуальное удовлетворение, где актеры порнографии демонстрировали более высокие уровни, и изображение тела, которое также было более благоприятным среди когорты актеров порнографии. Интересно, что данные также указывают на различие с точки зрения физической безопасности. Эти результаты бросают вызов представлению о том, что индустрия по своей сути ухудшает благосостояние ее исполнителей, поскольку можно было бы ожидать более низкого уровня благосостояния среди актеров, если бы такой вред был распространен. Следует отметить, что Гриффит и др. (2013) подтвердили эти выводы в последующем исследовании, хотя и с акцентом исключительно на сравнении порноактеров с их коллегами в индустрии.

В соответствующем исследовании, проведенном Griffith et al. (2013b), было изучено психическое благополучие 177 порноактрис женского пола и проведено сравнение с аналогичной контрольной группой. Целью исследования была оценка различных аспектов психологического благополучия. Результаты показали, что в целом не было существенных различий в благополучии между порноактрисами и сопоставимой выборкой. Тем не менее, заметные различия выявились в нескольких конкретных областях. Группа порноактрис демонстрировала более высокие уровни сексуального удовлетворения, положительных эмоций, воспринимаемой социальной поддержки и духовности по сравнению с контрольной группой. Эти результаты бросают вызов преобладающему предположению о том, что участие в порноиндустрии по своей сути подрывает психологическое благополучие, и предполагают, что на определенные аспекты благополучия можно даже оказать положительное влияние в этом контексте.

О противоположных результатах сообщили Грудзен и др. (2011) в своем исследовании, включавшем выборку исполнителей фильмов для взрослых (n = 134) по сравнению с контрольной группой лиц аналогичного возраста (n = 1773), которые не были вовлечены в индустрию фильмов для взрослых. Исследование выявило примечательное различие, поскольку исполнители демонстрировали более низкий уровень психического здоровья и психологического благополучия по сравнению с не исполнителями. Результаты показывают, что участие в индустрии фильмов для взрослых может быть связано с ухудшением психологического благополучия, что подчеркивает потенциальное негативное влияние на психическое здоровье исполнителей.

Тем не менее, стоит отметить, что на эти наблюдаемые различия в показателях психического здоровья между исполнителями фильмов для взрослых и не исполнителями могут влиять демографические переменные, которые не связаны с их статусом исполнителей. Это видно из регрессионного анализа, проведенного в ходе исследования, в котором учитывались такие факторы, как психическое здоровье за последние 30 дней и текущая депрессия. Включение этих переменных позволяет предположить, что выявленные различия в показателях психического здоровья могут быть отнесены к другим демографическим факторам, а не быть исключительно следствием участия в съемках фильмов для взрослых.

Причины, лежащие в основе разрозненных выводов Грудзена и др. (2011) по сравнению с другими исследованиями, такими как проведенные Гриффитом и др., остаются неясными. Однако следует отметить, что критики секс-бизнеса часто ссылались на результаты Грудзена и др. исследование в поддержку своих аргументов. Например, Фарли и Доневан (2021) утверждают, что "у женщин в порно было значительно худшее психическое здоровье и более тяжелая депрессия" по сравнению с женщинами, которые не были вовлечены в секс-торговлю, ссылаясь на выводы Грудзена и др. (2011). В частности, важно признать, что в анализе Фарли и Доневана отсутствует упоминание об исследовании, проведенном Гриффитом и др. и их противоположных результатах. Это упущение предполагает, что их оценка может не охватывать весь объем доступных исследований по данной теме.

Фарли и Доневан также ссылались на исследование Доневана (2019), которое было посвящено шведским исполнителям и предположительно указывало на более низкое благосостояние среди исполнителей. Важно отметить, однако, что в этом исследовании использовалась ограниченная выборка всего из девяти женщин. Следовательно, достоверность исследования как строгой научной работы сомнительна, поскольку такой небольшой размер выборки вызывает опасения по поводу его обобщаемости. Такая избирательность в цитировании неблагоприятных данных без признания противоречивых результатов, по-видимому, отражает предвзятый подход со стороны таких людей, как Фарли и Доневан.

Кроме того, авторы цитируемого исследования выходят за рамки данных, предполагая причинно-следственную связь между употреблением наркотиков и предполагаемыми ужасами порноиндустрии, подразумевая, что исполнители обращаются к злоупотреблению психоактивными веществами как к механизму преодоления своего якобы ухудшенного психологического благополучия. Примечательно, что они не учитывают возможность ложной корреляции, при которой совпадение между участием в порнографии и употреблением наркотиков может быть вызвано факторами, не связанными с самой индустрией. Вполне вероятно, что лица, занимающиеся порнографией, могут также иметь ранее существовавшие модели употребления наркотиков, независимо от выбора ими профессии.

В целом, критическая оценка имеющихся данных свидетельствует о том, что большинство (2 из 3) исследований указывают на положительное психологическое благополучие среди исполнителей порнографии, в то время как в одном исследовании представлены противоположные результаты. Однако важно отметить, что даже исследование, проведенное Грудзеном и др. (2011), предполагает, что наблюдаемые различия в благосостоянии не объясняются исключительно статусом исполнителя, подчеркивая наличие других влияющих факторов.

7.5: Только поклонники

Наряду с главой 7.4 важно сосредоточиться на благополучии создателей контента Onlyfans — особенно с тех пор, как популярность Onlyfans возросла, особенно благодаря порнографическому контенту, который могут загружать его создатели. Об этих создателях собрано мало данных, но в этой главе будут рассмотрены доступные доказательства.

Во-первых, будет обсуждаться вопрос о благополучии создателей Onlyfans. Центр Эйвери, который является организацией по борьбе с торговлей людьми в сексуальных целях и работает с жертвами, провел опрос 53 создателей Onlyfans и обнаружил, что

Тридцать четыре процента респондентов заявили, что испытали негативные последствия для физического или психического здоровья в результате создания контента на OnlyFans. Негативные последствия, с которыми сталкивались создатели, включали беспокойство, депрессию, низкую самооценку, страх и стыд. Основной причиной беспокойства и депрессии было постоянное требование создавать новый контент со стороны всех заинтересованных сторон.

Исследование не было строгим и было предвзятым, поскольку они уделяют большое внимание торговле людьми в сексуальных целях, но их критерии сексуальной торговли неясны, поскольку у них нет четкого определения. Они посчитали, что создатели получают сообщения от людей, предлагающих использовать их аккаунт в качестве секс-трафикинга, и спросили создателей, знают ли они каких-либо несовершеннолетних, у которых есть свои собственные Onlyfans, но начнем с того, что это не то, что мы считаем секс-трафикингом.

Более тщательное исследование было проведено Civic Science (Wilson 2022), в ходе которого была получена выборка авторов и подписчиков, как нынешних, так и уже не существующих, и она была сопоставлена с переписью населения США.,,,

Нынешние и прошлые создатели показали хорошие результаты, когда их спросили, насколько они счастливы, наряду с людьми, которые не вносили свой вклад, но планировали внести, и теми, кто не планировал вносить свой вклад и не был заинтересован.

Босворт и др. (2022) опросили 19 создателей Onlyfans и обнаружили, что они набрали умеренный уровень по шкале самооценки Розенберга, а у некоторых наблюдалось увеличение черт, связанных с психологическим благополучием.

На данный момент это единственные данные, доступные только о создателях Fans.

Зависимость от порнографии 

История концепции зависимости от “порнографии” основана на моральных и религиозных классификациях (Voros 2009; Taylor 2019). Для того, чтобы понять значение порнографической зависимости, важно понимать, что концепция возникла в те времена, когда мастурбация считалась вредным поведением. В начале 18 века "Онания", публикация о вреде мастурбации, приобрела популярность. Это повлияло на швейцарского врача Сэмюэля Огюста Тиссо, который написал книгу на эту тему, придав медицинскую легитимность заболеваниям, возникающим после мастурбации, под видом моральной основы. Несмотря на заявления врачей, рекомендуемым решением Тиссо было воздержание и моральная сила. Слияние медицинских и моральных проблем продолжалось в течение двух столетий, поскольку мастурбация превратилась из религиозной в медицинскую проблему. 

Понимание мастурбации эволюционировало с течением времени, смещая акцент с физических недугов на связанные с ними психические расстройства. В 19 веке вера в прямую связь между физическими заболеваниями и мастурбацией уменьшилась, и внимание переключилось на то, чтобы рассматривать ее как причину психических расстройств и безумия. Позже акцент сместился на нервные расстройства и неврозы, предполагая, что негативные последствия мастурбации были в большей степени связаны с общественными тревогами и чувством вины, а не с врожденным физиологическим вредом. Психоанализ Фрейда еще больше нормализовал мастурбацию как нормальную фазу исследования, которую большинство людей перерастет. Это привело к переоценке мастурбации, особенно в 1960-е и 1970-е годы, как символа восстания против традиционных сексуальных норм и отказа от сексуальных удовольствий, ориентированных на мужчин. Концепция того, что мастурбация вызывает болезнь, устарела и больше не регулируется строго медицинскими взглядами. Между тем, концепция зависимости определялась, и вскоре она будет применена к порнографии из-за моральных и религиозных оправданий.

В 1960-х годах феминистские группы начали мобилизовываться вокруг проблем, связанных с сексом и насилием в культуре, включая объективацию женщин в средствах массовой информации и рекламе. Некоторые феминистские теории утверждали, что порнография увековечивает культуру, которая нормализует изнасилования и насилие в отношении женщин. По мере того, как феминистские движения набирали обороты, наблюдалась обратная реакция в виде эпохи "порно-шика", характеризующейся широкой популярностью откровенных порнографических фильмов, таких как "Глубокая глотка" (1972). Эту негативную реакцию можно рассматривать как реакцию на зарождающееся движение за права женщин.

В начале 1970-х Ирвинг Золя подчеркнул растущее влияние медицины, которая называла обычные действия нездоровыми. Медицинские дискурсы все чаще использовались для поддержки политических вмешательств. Создание Президентской комиссии по непристойностям и порнографии в Соединенных Штатах в 1968 году стало примером этого сдвига, отражающего общественные дебаты о порнографии как социальной проблеме. Возросшая доступность и заметность порнографии в течение предыдущего десятилетия способствовала этим дебатам.

Дискуссии о потенциальных последствиях порнографии становились все более распространенными, в различных публикациях и новостных статьях рассматривался ряд возможных результатов. К ним относились опасения по поводу сексуальной агрессии, подстрекательства к изнасилованию и инцесту, одержимости сексом, изменения сексуальной ориентации и дезинформации о сексе. Такие опасения отражали растущую тревогу общества по поводу воздействия новых форм СМИ.

В ответ на отсутствие значительных исследований по порнографии Президентская комиссия по непристойностям и порнографии попыталась решить общественные проблемы и собрать эмпирические данные о воздействии порнографии. Комиссия учредила обширную исследовательскую программу в области социальных наук, уделяя особое внимание научным исследованиям для изучения этих проблем. Были сформированы рабочие группы для изучения различных аспектов порнографии, проведения оригинальных эмпирических исследований и отказа от того, чтобы полагаться исключительно на общественные слушания.

Однако, несмотря на усилия комиссии по акцентированию внимания на научных исследованиях, ее опубликованные в 1970 году выводы подверглись критике со стороны многих республиканцев, включая президента Ричарда Никсона, который обвинил комиссию в продвижении либеральной позиции в отношении сексуальности. Спорные утверждения в исследовании, такие как предположение о потенциальных положительных результатах просмотра порнографии, привели к отклонению со стороны Сената Соединенных Штатов и самого Никсона.

Тем не менее, представление комиссией своих результатов сыграло значительную роль в признании порнографии предметом, достойным изучения, и сосредоточении внимания на зрителе порнографии как источнике информации. Исследование помогло выявить новую область, вызывающую озабоченность в науках о поведении, и подтвердило связь между насилием и порнографией, сделав ее предметом изучения. Парадоксально, но это способствовало построению, уточнению и узакониванию тех самых связей между порнографией и ее последствиями, которые комиссия стремилась прояснить.

Вывод комиссии о том, что не было найдено доказательств того, что порнография вызывает правонарушения или криминальное поведение, вероятно, стимулировал дальнейшие исследования порнографии. Этот вывод создал впечатление, что доказательства, подтверждающие такую связь, могли существовать, но еще не были обнаружены, что вызвало повышенный интерес к теме.

В начале 1980-х годов психолог П. Карнес сыграл решающую роль в продвижении научного понимания порнографической зависимости путем концептуализации ее прогрессивной динамики. По словам Карнеса, использование материалов откровенного содержания во время мастурбации потенциально может привести к эскалации поведения, когда люди ищут более экстремальные и рискованные сексуальные действия.

В 1980-х годах проводились исследования, посвященные интенсивному использованию порнографии в рамках "сексуальной компульсивности", "гиперсексуальности" и обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР). Эти исследования способствовали появлению области "расстройств сексуального контроля". По мере приближения середины 1990-х годов значительно увеличилось количество научных публикаций, посвященных пристрастию к порнографии, особенно в контексте "кибер-зависимости". Этот термин охватывал различные зависимости, связанные с новыми технологиями, включая чрезмерное использование порнографических веб-сайтов, эротических чатов и платформ знакомств.

Чрезмерное использование порнографии воспринималось как форма виртуального бегства, ведущая к чувствам вины, стыда и снижению самооценки. Эта отстраненность от реальных отношений и вытекающие из этого последствия, такие как проблемы в браке, потеря работы и напряженные семейные отношения, рассматривались как значимые показатели зависимости. 

Комиссия Миза, учрежденная президентом Рональдом Рейганом и возглавляемая генеральным прокурором Эдвином Мизом III в 1985 году, имела четкий мандат по поиску более эффективных способов сдерживания распространения порнографии и изучению ее связи с антиобщественным поведением. В отличие от Президентской комиссии 1970 года, которая сосредоточилась на исследованиях, Комиссия Миза проводила общественные слушания, придерживаясь исторической традиции формулирования социальной политики.

Хотя термин "порнографическая зависимость" был лишь скупо упомянут в заключительном отчете Комиссии Миз, такие свидетельства, по-видимому, оказали влияние на некоторых членов комиссии. Комиссар Джеймс Добсон, основатель христианской консервативной организации "Фокус на семье", перечислил вред порнографии как насилие в отношении женщин, зависимость у мужчин, сходную с наркотиками и алкоголем, и деградацию женщин, приводящую к преступлениям против них.

Сегодня концепция порнографической зависимости продолжает пользоваться широким признанием — ее часто используют как оскорбление и козла отпущения, например, за преступления и супружескую измену. Однако, по сравнению с 1970-ми и 1980-ми годами, наука о зависимости прошла долгий путь и уже предприняла попытку обосновать обоснованность “порнографической зависимости”. Действительно, бесчисленные блоги, видеоролики на Youtube и академические исследования пытаются доказать, что порнография вызывает такое же привыкание, как и наркотики. В этой главе будут проанализированы доказательства, касающиеся зависимости от порнографии, и выяснится, является ли это обоснованной концепцией или нет.

8.2: Определение понятия “зависимость”

Люди, не знакомые со сложностями науки о зависимости, часто упускают из виду проблему определения зависимости. Если бы мы собрали группу из 100 человек и попросили их дать определение зависимости, мы, скорее всего, получили бы самые разные ответы. Некоторые могут описать это как привычку или принуждение заниматься определенными видами деятельности, такими как постоянное поедание шоколада или игра в видеоигры. Другая группа могла бы подчеркнуть повторяющийся характер аддиктивного поведения, предполагая, что зависимость включает в себя неспособность прекратить заниматься определенным поведением. Еще одна группа могла бы выделить пагубные психологические и физические последствия, вызываемые аддиктивным поведением, которое разрушает жизнь человека.

Эти разнообразные определения демонстрируют, что зависимость нелегко охарактеризовать простым и общепринятым определением. Аналогичные дебаты и проблемы при определении зависимости наблюдались в отношении различных веществ и форм поведения. Он подчеркивает сложность зависимости как явления и продолжающиеся дискуссии среди исследователей и экспертов в этой области.

В контексте обсуждения неконтролируемого сексуального поведения Джульяно (2009) подчеркивает существование различных концепций, используемых для классификации этого поведения, включая принуждение, одержимость, побуждение и зависимость. Хотя эти концепции имеют общие черты, они также обладают явными различиями, которые не позволяют использовать их взаимозаменяемо.

Принуждение относится к повторяющемуся поведению или психическим действиям, предпринимаемым для облегчения тревоги или дистресса. Оно не вызвано стремлением к удовольствию или самоудовлетворению. Индивид прибегает к этим формам компульсивного поведения как к средству уменьшить страдания, связанные со своими навязчивыми идеями. Одержимость, с другой стороны, включает в себя постоянные и навязчивые мысли, импульсы или образы, которые считаются неуместными и вызывают психологический стресс. Люди с навязчивыми идеями могут пытаться подавить эти мысли или нейтрализовать их другими мыслями или действиями.

Побуждение относится к неспособности противостоять вредным импульсам, влечениям или соблазнам, которые наносят ущерб самому себе или другим. Перед совершением импульсивного акта индивидуум может испытывать чувство напряжения или возбуждения, за которым следует удовольствие или облегчение во время акта. Впоследствии они могут испытывать сожаление или вину, а могут и не испытывать.

Зависимость, определяемая критериями DSM, требует соответствия по крайней мере трем из семи конкретных критериев. Эти критерии включают терпимость (потребность в большем количестве действий или стимулов для достижения того же эффекта), эффекты отмены, когда поведение прекращается, участие в поведении в течение более длительных периодов, чем предполагалось, безуспешные попытки контролировать или остановить аддиктивное поведение, значительное время, потраченное на подготовку и восстановление после зависимости, жертвование важными видами деятельности из-за аддиктивного поведения и продолжение аддиктивного поведения, несмотря на негативные последствия.

Хотя эти определения принуждения, одержимости, импульсивности и зависимости имеют общие черты, такие как повторяющееся поведение и реакции на внутренние или внешние сигналы, у них есть явные различия. Принуждение фокусируется на поведении, направленном на уменьшение психологического стресса, а не на поиске удовольствия. Побуждение включает в себя непреодолимые позывы к немедленному удовольствию без учета последствий. Терпимость и отстраненность, однако, являются специфическими критериями, связанными с зависимостью, но не упоминаемыми в связи с принуждением и импульсивностью.

Термин "зависимость" применительно к порнографии может быть субъективным и не иметь общепринятого определения. Исследователи и отдельные лица, отстаивающие его обоснованность, могут опираться на разные определения, что приводит к путанице и непоследовательности в данной области. Однако понятие "зависимость" имеет определенные критерии, которые обеспечивают более конкретную основу для понимания проблемного поведения.

Важно отметить, что такие организации, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), отвергли включение компульсивной сексуальной активности, включая порнографию, в число зависимостей. Аналогичным образом, Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам V (DSM-5) в настоящее время не включает диагноз сексуальной зависимости или пристрастия к порнографии. Причиной этого упущения является недостаточность имеющихся рецензируемых доказательств для установления диагностических критериев и всестороннего описания течения такого поведения как психических расстройств.

Цитируя такие источники, как Лей (2018), Сассовер и Вайнштейн (2020) и Невес (2020), становится очевидным, что профессиональные организации и исследователи с сомнениями относятся к маркировке порнографии как зависимости. Это подтверждает необходимость дальнейших исследований и консенсуса в научном сообществе для достижения более полного понимания проблемного сексуального поведения и их классификации. Несмотря на это, основываясь на том, как критики описали порнографическую зависимость (например, Хазони 2023; Терон 2023; Виллена, Мария и Чиклана 2017; Двулит и Ржимски 2019), они, похоже, полагают, что модель зависимости поддерживает идею порнографической зависимости. Для того, чтобы это было правдой, должны быть соблюдены следующие критерии: терпимость, абстиненция, участие в поведении дольше, чем предполагалось, безуспешные попытки контролировать или остановить аддиктивное поведение, значительное время, потраченное на подготовку к зависимости и выздоровление от нее, отказ от важных занятий из-за аддиктивного поведения и продолжение аддиктивного поведения, несмотря на негативные последствия. Факты не свидетельствуют о том, что это так.

В вопросе толерантности идея заключается в том, что в конечном итоге частое использование порнографии приведет к более сильным стимулам. Другими словами, людям, возможно, потребуется посмотреть более экстремальную порнографию, чтобы возбудиться ( ). Аргумент о терпимости несостоятелен по двум причинам. Во-первых, для того, чтобы аргумент о терпимости был верен, людей не может возбуждать неэкстремальный порнографический контент, особенно потому, что они выработали терпимость к этому типу контента и требуют более экстремального контента. Халд и Штулхофер (2017) провели исследование, в котором изучалась взаимосвязь между возбуждением к основной порнографии и возбуждением к неосновной порнографии. Их результаты показали, что люди, которые сообщали о возбуждении от массовой порнографии, также испытывали возбуждение при просмотре неосновных форм порнографии.

Во-вторых, предпочтение экстремального контента на самом деле со временем уменьшается. Ландрипет, Бусько и Штулхофер (2019) обнаружили, что предпочтение экстремального порнографического контента уменьшается за короткое время.

Эти свидетельства ставят под сомнение обоснованность аргумента толерантности в поддержку порнографической зависимости.

Двулит и Ржимски показывают, что проблемы с абстиненцией проистекают из порнографии, но их доказательства слишком слабы, чтобы предположить это. В исследовании Двулита и Ржимски сообщалось о негативных последствиях, таких как тревога и агрессия, среди тех, кто пытался прекратить использование порнографии, но есть несколько проблем.

Не было исходных данных для сравнения этих значений с тем, что было до прекращения использования порнографии, таким образом, мы не знаем, произошло ли увеличение или нет этих эффектов, которые, как можно предположить, усугубились из-за прекращения использования порнографии. Во-вторых, некоторые из этих эффектов могут быть вызваны не самой порнографией, а скорее другими переменными, которые авторами не исследованы.

Фернандес и др. (2023) попросили группу людей прекратить использование порнографии. В исследовании приняли участие участники, которые в течение 7 дней измеряли тягу, положительный и отрицательный аффект и симптомы отмены. Целью исследования была проверка гипотез относительно последствий воздержания от использования порнографии (группа воздержания) по сравнению с контрольной группой. Однако, вопреки ожиданиям исследователей, ни для одного из показателей результата не было обнаружено существенных основных эффектов группы (воздержание против контроля) или взаимодействия между группой и проблемным использованием порнографии (PPU). Эти результаты показывают, что после контроля исходных показателей не было обнаружено существенных различий между группами воздержания и контрольной группой с точки зрения тяги, аффекта или симптомов отмены.

В дополнение к основным выводам, исследователи провели предварительный анализ и обнаружили значительное трехстороннее взаимодействие между группой, проблемным использованием порнографии (PPU) и частотой использования порнографии за последние 4 недели (FPU), в частности, на тягу. Взаимодействие показало, что влияние воздержания на тягу наблюдалось только у лиц с высоким уровнем PPU, но этот эффект был значительным только тогда, когда за последние 4 недели FPU достиг порога ежедневного употребления. Важно отметить, что эти предварительные результаты следует интерпретировать с осторожностью, поскольку они не были частью первоначальных гипотез и требуют дальнейшего изучения в будущих исследованиях, посвященных эффектам воздержания. Результаты предполагают потенциальную взаимосвязь между высоким PPU, высоким FPU и проявлением влияния воздержания на тягу. Как мы уже отмечали, люди с ППУ, как правило, имеют уже существующие проблемы — это означает, что порнографию можно использовать как форму бегства от реальности, а не ту, которая соответствует модели зависимости. Также важно помнить, что симптомы отмены, особенно когда они используются в качестве единственного критерия, не являются показателем зависимости (Nullsci 2022). Как было сказано Институтом медицины в контексте наркотиков,

“Часто предполагается, что терпимость, зависимость и абстиненция подразумевают жестокое обращение или зависимость, но это не так. Толерантность и зависимость являются нормальными физиологическими адаптациями к повторному употреблению любого наркотика. Правильное использование назначенных лекарств от боли, беспокойства и даже гипертонии обычно приводит к толерантности и некоторой степени физиологической зависимости. Даже у пациента, принимающего лекарства по соответствующим медицинским показаниям и в правильной дозировке, может развиться толерантность, физическая зависимость и симптомы отмены, если прием препарата прекращать резко, а не постепенно. Например, пациент с гипертонией, получающий блокатор бета-адренергических рецепторов, такой как пропранолол, может иметь хороший терапевтический ответ; но если прием препарата резко прекратить, может возникнуть синдром отмены, который состоит из тахикардии и резкого повышения артериального давления до уровня, который временно выше, чем до начала приема лекарства ”.

На данный момент практически отсутствуют доказательства того, что использование порнографии приводит к безуспешным попыткам контролировать или остановить аддиктивное поведение, значительным затратам времени на подготовку и восстановление после зависимости, отказу от важных занятий из-за аддиктивного поведения и продолжению заниматься аддиктивным поведением, несмотря на негативные последствия. 

Во-первых, как отмечалось в главе 8.4, лица с чрезмерным сексуальным поведением, которые соответствуют критериям компульсивного сексуального использования (согласно DSM), со временем перестают соответствовать этому критерию. Таким образом, проблема безуспешных попыток контролировать или остановить аддиктивное поведение, по-видимому, не актуальна для большинства людей с чрезмерным сексуальным поведением. Во-вторых, нет никаких доказательств того, что люди с “порнографической зависимостью” тратят значительное время на подготовку к зависимости и выздоровление от нее. Учитывая доказательства, представленные в 8.4, они носят скорее характерный, чем “значительный” характер для излечения от зависимости.

“Жертвование важными видами деятельности из-за аддиктивного поведения” имеет некоторую поддержку. Виллена и Актис (2019) обнаружили, что некоторые люди сообщают, что порнография каким-то образом вмешивается в их жизнь.

О негативных последствиях сообщило меньшинство пользователей, но, учитывая самоотчетный характер опроса без анализа эффектов взаимодействия, как в Fernadnez и др., неизвестно, связаны ли эти проблемы причинно с использованием порнографии или другими ранее существовавшими проблемами. “Продолжение аддиктивного поведения, несмотря на негативные последствия”, как продемонстрировала вся эта статья, является спорным критерием, поскольку многие эффекты порнографии на социальное и психологическое благополучие либо не являются причинно-следственными, либо зависят от эффектов взаимодействия. Возможно, что люди продолжают использовать порнографию как форму эскапизма, а не из-за какого-либо механизма привыкания (подробнее см. Главу 8.3), что делает этот критерий серой зоной, требующей доказательств. Основываясь на этих доказательствах, я утверждаю, что зависимость от порнографии не соответствует модели зависимости. Это оставляет нас с принуждением, одержимостью и импульсом.

Одержимость “включает в себя постоянные и навязчивые мысли, импульсы или образы, которые считаются неуместными и вызывают психологический стресс”. Нет никаких доказательств того, что порнография может вызывать одержимость. Побуждение требует “неспособности противостоять вредным импульсам, влечениям или соблазнам, которые наносят ущерб самому себе или другим. Перед совершением импульсивного акта индивидуум может испытывать чувство напряжения или возбуждения, за которым следует удовольствие или облегчение во время акта. Впоследствии они могут испытывать сожаление или вину, а могут и не испытывать ”. Кто может сказать, что просмотр порнографии является “вредным импульсом” или что это наносит ущерб самому себе или другим? Как мы уже видели в этой статье, имеющиеся данные указывают на то, что порнография не наносит вреда индивидуальному и социальному благополучию, а 8.4 демонстрирует доказательства положительного контроля со стороны лиц с компульсивным сексуальным поведением, что ставит под сомнение импульсивную модель. Это оставляет нас с компульсивным использованием, которое, как правило, имеет больше поддержки.

Принуждение относится к повторяющемуся поведению или психическим действиям, предпринимаемым для облегчения тревоги или дистресса. Оно не обусловлено стремлением к удовольствию или самоудовлетворению. Индивид прибегает к этим формам компульсивного поведения как к средству уменьшения дистресса. Энтонс и Брэнд (2021) приводят ряд доказательств, свидетельствующих о том, что компульсивное использование порнографии является действительным принуждением. По этим причинам мы отвергаем идею о том, что порнография сама по себе может вызывать привыкание в семантическом смысле (эмпирические доказательства см. в 8.3), вместо этого в качестве правильного термина следует использовать компульсивное употребление порнографии, а не пристрастие к порнографии. Компульсивное употребление также может рассматриваться как проблематичное (т. е. проблемное употребление порнографии, PPU).

Как Иган и Пармар (2013) обнаружили, невротизм, экстравертность, добросовестность, и навязчивости проверка коррелируют с компульсивным поведением.

Аналогично главе 5, у людей с определенными особенностями характера может развиться компульсивное употребление порнографии. Действительно, частое использование порнографии предсказывается избеганием неприятных эмоций или преодолением эмоционального стресса (Мойнихан, Игу и ван Тилбург 2022).

Проблемы, связанные с религией, также могут повлиять на исследования ”порнографической зависимости". Руссо, Боте и Штулхофер (2020) обнаружили, что в их лонгитюдном исследовании религии, негативные эмоции и импульсивность имели более высокие уровни PPU, даже когда использование порнографии контролировалось.

Их анализ наклона показал, что рост использования порнографии привел к более проблемному использованию порнографии для тех, кто набрал больше баллов по показателям религиозности.

Кохут и Стлхофер (2018) обнаружили, что среди людей с низкой религиозностью те, кто не был сильно навязчив в использовании порнографии, показали небольшое увеличение использования порнографии. Однако у пользователей с высокой компульсивностью и низкой религиозностью наблюдалось снижение использования порнографии.

С другой стороны, среди высокорелигиозных людей те, кто не был сильно навязчив в использовании порнографии, не показали изменений в ее использовании. Тем не менее, крайне навязчивые пользователи с высокой религиозностью показали значительное увеличение использования порнографии.

Это означает, что религия может способствовать восприятию компульсивного использования порнографии. Действительно, другие исследования указывают на то, что это так. Моральные и религиозные проблемы, связанные с порнографией, но продолжающие смотреть ее в любом случае, могут повлиять на самоощущение человека по поводу его “порнографической зависимости”. Граббс, Краус и Перри (2019) обнаружили, что моральное несоответствие (моральные проблемы с порнографией, но они все равно продолжают ее смотреть), религия, принадлежность к мужскому полу и более молодой возраст были связаны с пристрастием к порнографии, о котором они сами сообщали.

Дополнительные доказательства того, что моральное несоответствие является предиктором самооценки порнографической зависимости, были представлены в других работах (например, Grubbs et al. 2019, см. 2019b; Grubbs and Perry 2019; Grubbs and Englman 2018; Lewczuk et al. 2020; Grubbs et al. 2020, см. Ниже). Моральные проблемы, связанные с порнографией, имеют значение в области порнографической зависимости, поскольку они могут привести к завышенным оценкам распространенности порнографической зависимости и ее предполагаемых последствий. Например, Граббс и др. (2020) отмечают, что моральное несоответствие может усугубить проблему самооценки из-за порнографии. Например, люди, которые морально не одобряют порнографию, но все равно продолжают ее смотреть, видят усиление сексуального стыда, которое приводит к депрессии (Volk et al. 2019).

Вполне возможно, что люди с моральным несоответствием могут испытывать стыд за самих себя. Если бы это произошло, это могло бы привести к мысли, что они были зависимы от порнографии, независимо от того, сколько порнографии они потребляли (Питерс 2022).

Некоторые из ранее цитировавшихся исследований продолжают показывать, что время, проведенное за просмотром порнографии, было положительным показателем зависимости, о которой сообщали сами респонденты, но неизвестно, насколько точен этот показатель. Как показано в других исследованиях, самоотчеты об использовании Интернета не совпадают с фактическим использованием Интернета (Шарков, 2016; Эллис и др., 2018), и неизвестно, точно ли самоотчеты об использовании порнографии отражают фактическое использование порнографии человеком. Из-за этих проблем трудно сказать, является ли время, затраченное на просмотр порнографии, заслуживающей доверия переменной для прогнозирования зависимости от порнографии, о которой сообщают сами, особенно с учетом того, что другое исследование показало, что частота просмотра была непоследовательно связана с компульсивным сексуальным поведением (Droubay and White 2023).

Основываясь на имеющихся доказательствах, “пристрастие к порнографии”, по-видимому, не является допустимой конструкцией в семантическом смысле. Вместо этого в качестве надлежащего термина следует использовать компульсивное использование порнографии, которое все еще обсуждается как допустимая форма зависимости по отношению к другим формам компульсивного поведения (Billieux et al., 2015). Однако, хотя у некоторых людей могут возникнуть проблемы с порнографией, важно помнить, что эти проблемы могут не быть причинно связаны с порнографией, а вместо этого могут отражать ранее существовавшие демографические проблемы.

8.3. Порнография как наркотик

Среди критиков нередко можно услышать, как порнографию называют наркотиком. Хилтон и Уоттс (2019) неоднократно пытаются показать сходство между последствиями употребления наркотиков, другим чрезмерным поведением и порнографией. Лав и др. (2015) посвящают большую часть своей статьи обсуждению наркомании, а затем пытаются также провести сходство между воздействием наркотиков и потреблением порнографии различными способами. Замечания Фрэдда, согласно “Dr. Уильям Стразерс ... порнография ”захватывает" мозг таким же образом: она обманывает мозг, заставляя думать, что он занимается сексом, — и, подобно наркотику, вынужденный кайф может стать смертельно опасной привычкой ". Fight The New Drug утверждает, что “Но по своей сути, если вы понимаете фундаментальную науку о том, как работает зависимость, пристрастие к табаку и пристрастие к потреблению порнографии удивительно похожи”. Учитывая постоянное сходство между наркотиками и порнографией, подход к проблеме "Зависимость от порнографии похожа на наркотики" оправдан.

Одно из наиболее широко цитируемых исследований, в котором утверждается, что зависимость от порнографии действует подобно наркотической, принадлежит Voon et al. (2014). В этом исследовании 19 субъектов с компульсивным сексуальным поведением (CSB) сравнивались с 19 здоровыми субъектами в отношении активации мозга при просмотре порнографии. Согласно результатам, у мужчин с (CSB) наблюдалась более сильная мозговая активация в передней части поясной извилины, вентральном полосатом теле и миндалине.

Как отмечают авторы, “Исследования реактивности на наркотики и тяги к никотину, кокаину и алкоголю затрагивают сети, включающие вентральный стриатум, dACC и миндалину [13]. В текущем исследовании эти области были активированы во время просмотра материалов откровенного сексуального содержания в группах с CSB и без него. Наблюдение более сильной активации этих областей у пациентов с CSB по сравнению со здоровыми участниками-добровольцами аналогично результатам, наблюдаемым для сигналов о приеме психоактивных веществ при зависимости от психоактивных веществ, что указывает на нейробиологическое сходство между расстройствами ”. Акин, Гола и др. (2017) обследовали 28 мужчин с проблемным использованием порнографии и 24 мужчин без проблемного использования порнографии. У лиц с проблемным использованием порнографии (PPU) они обнаружили повышенную активацию в вентральном полосатом теле для получения эротических сигналов, но не денежных сигналов. Оба этих исследования показывают, что у пациентов с CSB и PPU также была выявлена разница между симпатией к эротике и желанием ее, причем она нравилась больше, но желала меньше, разница, которая соответствует другим типам зависимостей. В соответствии с идеей, порнография подобна наркотику, говоритТерон (2023), ссылаясь на Gola et al.“Это открытие убедительно свидетельствует о том, что чрезмерное потребление порнографии оказывает влияние на мозг, аналогичное влиянию зависимости от психоактивных веществ”. 

Изучение активации мозга в ответ на визуальные стимулы может помочь нам понять, как мозг распознает и интерпретирует различные визуальные особенности, такие как формы, цвета и движение. Поскольку активация мозга у лиц с CSB и PPU напоминает активацию мозга у лиц с другими типами тяги к различным наркотикам, это рассматривается как свидетельство сходства между наркоманией и порнографической зависимостью. Однако с этим связана проблема. Хотя мозговая активация лиц с CSB и PPU действительно напоминает паттерны мозговой активации лиц, зависимых от наркотиков, они задействуют перекрывающиеся, но разные области мозга. Другими словами, хотя они могут пересекаться, они затрагивают определенные области, а не только общую область мозга. Как обнаружили Арсалиду, Виджаяраджа и Шараев (2020), образы секса, еды и азартных игр в мозге задействованы в некоторых перекрывающихся, но разных областях мозга.

Попытка провести параллели между типами чрезмерного поведения / наркотиками и порнографией требует большего количества нюансов, и простое сравнение активации мозга между различными типами стимулов мало что нам скажет. Сходство в паттернах активации мозга между различными стимулирующими стимулами не дает однозначных доказательств того, что зависимость от порнографии сама по себе является обоснованной концепцией. Это, однако, предполагает, что система вознаграждения мозга, которая включает в себя такие области, как прилежащее ядро, миндалина, префронтальная кора и другие, играет определенную роль в обработке как порнографических сигналов, так и других полезных стимулов. Зависимость, в том числе поведенческая, включает в себя сложные процессы, которые выходят за рамки простых паттернов активации мозга. Диагностические критерии и концептуализации зависимости обычно учитывают такие факторы, как нарушение контроля, компульсивное поведение, негативные последствия и симптомы отмены. Эти аспекты необходимо оценивать в сочетании с паттернами активации мозга, чтобы установить наличие зависимости. Кроме того, важно признать, что взаимосвязь между активацией мозга и зависимостью заключается не только в том, что "большая активация равно зависимости". Реакции мозга могут различаться у разных людей, и различия в паттернах активации мозга могут отражать различные факторы, такие как индивидуальная уязвимость, личный опыт и психологические процессы. Паттерны активации мозга сами по себе не могут определить зависимость.

Цитата из Voon et al. в качестве доказательства порнографической зависимости часто не учитывается эта цитата самого Вун: “Несмотря на ее ранние выводы, Вун говорит, что, вероятно, еще слишком рано ставить заядлых пользователей порно в один ряд с людьми, страдающими от проблем с наркотиками или алкоголем. ”Нам нужно больше исследований, чтобы четко заявить, что это зависимость", - говорит она" (в Weir 2014). Таким образом, активация мозгом системы вознаграждения, когда она не сочетается с каким-либо другим типом доказательств, не может использоваться в качестве самостоятельного показателя зависимости. Праузе и др. (2015) обнаружили противоположные результаты. Людей с “проблемами, регулирующими [их] просмотр изображений сексуального характера” сравнивали с нормальной группой, когда им показывали приятные, нейтральные, сексуальные и неприятные изображения. Электрофизиологические колпачки, также известные как колпачки EEG, использовались для измерения и записи электрической активности в мозге. Связанные с событием потенциальные данные использовались для оценки значений LPP.

Компонент LPP связан с обработкой эмоциональных и мотивационных стимулов, а также когнитивных процессов и процессов внимания. Это часто наблюдается в ответ на стимулы, которые вызывают сильную эмоциональную или мотивационную реакцию, такие как приятные или неприятные изображения, значимые события или привлекающие внимание стимулы. Более высокие оценки LPP связаны с мотивацией и устойчивым вниманием, а более высокие оценки LPP связаны с сигналами, имеющими отношение к зависимости.

Усиление LPP до сигналов, имеющих отношение к исследуемой зависимости, хорошо воспроизведено. Проблемные игроки демонстрируют повышенный уровень LPP к игровым сигналам (Wölfling et al., 2011); проблемные игроки демонстрируют повышенный уровень LPP к игровым сигналам (Thalemann, Wölfling, & Grusser, 2007). Этот паттерн LPP также наблюдался у проблемных потребителей героина (Franken, Stam, Hendriks, & van den Brink, 2003), никотина (Littel & Franken, 2007), а у потребителей кокаина наблюдается повышенный уровень LPP при восприятии изображений кокаина (Dunning et al., 2011) и усиливается при повышенной тяге к кокаину (Franken & Muris, 2006). Эта закономерность настолько хорошо воспроизведена, что некоторые считают ее биомаркером неблагоприятного выбора психоактивных веществ (Moeller et al., 2012a).

LPP был выше для сексуальных стимулов по сравнению с другими используемыми стимулами. Уровни группового и сексуального влечения взаимодействовали, и, как отмечается, “LPP был ниже у участников, сообщивших о проблемах с VSS, но LPP был особенно ниже для сексуальных изображений у тех, у кого также были более высокие оценки SDI”.

Когда анализируются эффекты взаимодействия, LPP не кажется высоким, что противоречит идее порнографической зависимости, поскольку поддержка концепции потребовала бы высоких значений LPP. Как Прауз и др. замечание: “По уточненным данным, пользователи VSS с проблемами и более высоким сексуальным желанием имели меньшую разницу между сексуальным и несексуальным LPP, а не большую разницу. Такая схема результатов, по-видимому, противоречит некоторым прогнозам, сделанным моделями зависимости ”.

Лав и др. выдвигаю многочисленные критические замечания в адрес Прауза и др.: (1) Снижение LPP согласуется с другим исследованием, выявившим негативную связь между использованием порнографии и активацией мозга; (2) их результаты свидетельствуют о привыкании к неподвижным изображениям, сродни терпимости, что соответствует зависимости; (3) изображения использовались вместо 9-секундных роликов, которые напоминают интернет-порнографию, как в Voon и др. В связи с (1) и (2), Лав и др., Фрэдд и Парк и др. рассматривают исследование Прауза и др. как поддержку порнографической зависимости. Gola (2016) также критикует Prause и др., говоря, что они не уточняют, какая модель зависимости используется: теория значимости стимула [IST] или синдром дефицита вознаграждения [RDS].

IST указывает, что зависимость характеризуется увеличением желания (повышенная реактивность на сигнал) и снижением симпатии (более низкая реактивность на вознаграждение). Например, героиновый наркоман может хотеть наркотик, но ему это не нравится. Из-за использования изображений эти “сигналы” являются не просто сигналами, но и вознаграждением, поскольку они активируют систему вознаграждения. Поскольку изображения играли роль вознаграждения, обнаруженный более низкий LPP соответствует IST, что согласуется с зависимостью. Модель RDS предполагает, что определенные люди имеют генетическую предрасположенность, которая приводит к снижению реакции системы вознаграждения их мозга, когда они сталкиваются с приятными стимулами. Считается, что эта сниженная реакция связана с такими чертами характера, как стремление к ощущениям, импульсивность и более высокий риск развития зависимости. Поскольку Прауз и др. установлено, что LPP ниже, это также подтверждает RDS — таким образом, независимо от того, какая модель зависимости используется, результаты Prause et al. подтверждают идею порнографической зависимости.

Отвечая Голе, Праузе и др. (2016) отмечают, что модель зависимости отвергается из-за фальсификации. Если один арендатор модели не получает поддержки, вся модель терпит неудачу. Во-первых, аргумент Голы о том, что сексуальное изображение является наградой, а не сигналом, является ложным. Гола утверждает, что консуматорное поведение (просмотр порнографии) является проблемой, и это изображение не является сигналом. Однако, как Прауз и др. примечание: просмотр порнографии вне лаборатории часто сопровождается мастурбацией и использованием технологий для просмотра порнографии, чего не было в первоначальном исследовании. Гола утверждает, что сексуальные изображения являются завершающим поведением, потому что они активируют систему вознаграждения мозга. Во многом подобно тому, что обсуждалось в начале главы 7.3 при обсуждении активации мозга, Прауз отмечает, что все сигналы зависимости активируют систему вознаграждения, подобно фильмам, где кто-то употребляет кокаин, или изображениям кокаина, активирующим систему вознаграждения для кокаиновых наркоманов. “Gola не приводит контрпримеров, в соответствии с которыми признак зависимости не активирует процессы вознаграждения — и этого следовало бы ожидать с точки зрения даже самой базовой модели ассоциативного обучения (т. е. сигналы, которые предсказывают вознаграждение, должны активировать реакции, связанные с вознаграждением)”.

Говорят, что используется модель IST, а не модель RDS; эта модель требует увеличения LPP при просмотре реплик, а не уменьшения. Предыдущие исследования кокаиновых наркоманов, основанные на модели RDS, выявили повышенный уровень LPP, но Праус и его коллеги обнаружили более низкий уровень LPP — это не то, чего следует ожидать в рамках модели IST. Также рассматриваются комментарии Голы по поводу исследования, не отделяющего желание от симпатии, в которых говорится, что сигналы вызывают более позднюю тягу, и каждое предсказание модели не нужно проверять одновременно, чтобы фальсифицировать его (цитируя Popper 1963, в Prause et al. 2016). Достаточно интересно, что Прауз и др. отмечают некоторую предвзятость выборки в исследовании Voon и др.,

Гола утверждает, что наша выборка проблемных пользователей сообщила о меньшем количестве часов просмотра фильмов о сексе, чем проблемная выборка из Voon et al. (2014). Тем не менее, Voon и др. специально набирали участников с высоким уровнем сексуального стыда, включая рекламу на стыдливых веб-сайтах об использовании секс-фильмов, мужчин, “ищущих лечения”, несмотря на то, что использование “порно” не было признано DSM-5, и при финансировании телевизионного шоу, оформленного как “вред” от “порно”. Было показано, что те, кто навешивает ярлыки наркоманов, в прошлом придерживались социально консервативных ценностей и были высокой религиозностью (Граббс, Экслайн, Паргамент, Хук и Карлайл, 2014). Более вероятно, что выборка Voon et al. (2014) характеризуется высоким уровнем сексуального стыда в онлайн-сообществах, которые поощряют сообщения о широком использовании. Кроме того, использование “порно” оценивалось в ходе структурированного интервью, а не стандартизированного вопросника. Таким образом, психометрические показатели и неявные предубеждения, присущие структурированному интервью, неизвестны. Это затрудняет сравнение показателей использования фильмов о сексе между исследованиями.

Прауз утверждает, что вопреки ожиданиям моделей зависимости, люди, которые сообщают о большем количестве проблем при просмотре сексуальных изображений, на самом деле демонстрируют лучший контроль над своей сексуальной реакцией (Moholy et al., 2015; Winters et al., 2009). Модели зависимости обычно предсказывают негативные последствия, такие как эректильная дисфункция, но исследования не выявили усиления проблем с эрекцией при увеличении потребления фильмов сексуального характера (Landripet & Štulhofer, 2015; Prause & Pfaus, 2015; Sutton, Stratton, Pytyck, Kolla, & Cantor, 2015; см. Главу 4.3). Модели зависимости предполагают, что употребление психоактивных веществ или поведение используются для смягчения или избежания негативного воздействия, но лица, сообщающие о проблемах с фильмами сексуального характера, на самом деле сообщили о меньшем негативном воздействии на исходном этапе / перед просмотром, чем контрольные группы (Prause, Staley, & Fong, 2013). В отличие от ожиданий большинства моделей зависимости, люди, которые сообщают о больших трудностях при просмотре сексуальных изображений, на самом деле демонстрируют лучший контроль над своей сексуальной реакцией. Этот вывод был воспроизведен в исследованиях, проведенных Мохоли, Праузом, Праудфитом, Рахманом и Фонгом (2015) и Уинтерсом, Кристоффом и Горзалкой (2009). (Все цитаты в Prause et al. 2016.) Таким образом, Prause et al. предлагают доказательства, противоположные аргументу об активации мозга, используемому для поддержки идеи порнографической зависимости.

Одно исследование, на которое ссылаются Лав и др. особого внимания заслуживают Кюн и Галлинат (2014). Исследователи обнаружили, что более частое использование порнографии было связано с меньшим объемом серого вещества, меньшей активностью левого полушария и меньшей функциональной связностью правой хвостатой части с левой дорсолатеральной префронтальной корой. Это исследование привлекло внимание средств массовой информации из-за негативной взаимосвязи между использованием порнографии и снижением уровня серого вещества, что привело к появлению очень громких заголовков и заявлений: Просмотр порно отупляет мозг (ZOLFAGHARIFARD and Hope 2014); “Хотя исследование не показало окончательно, что порно вызвало изменения, исследователи сочли эту теорию наиболее вероятной. Они даже озаглавили свое исследование “Мозг на порно” (Fradd) и; “Порно также может буквально сжимать мозг ...” (Ghose 2015). Это их регресс, который вызвал заголовки, подобные приведенным.

Их регрессия показывает значительную взаимосвязь (r = - 0,432, p < 0,001), но точки данных сильно отклоняются от линии тренда. В то время как реальные данные часто имеют множество вариаций (см. Ritchie 2022), результаты не говорят нам, есть ли причинно—следственная связь - несмотря на сильные выражения и подтексты, используемые людьми вроде Фрэдда. С этим исследованием связаны и другие проблемы. Во-первых, неизвестно, может ли исследование быть воспроизведено, поскольку никто не пытался повторить исследование. Низкая статистическая мощность в неврологии и визуализации мозга (21% и 8% соответственно) и низкая частота репликации (6%), присутствующие в неврологии (Button et al. 2013; Neuroskeptic 2014), не позволяют нам делать уверенные заявления об этом исследовании.

Во-вторых, Вайнберг и Радулеску (2015) критикуют исследования с использованием структурной МРТ и функциональной МРТ в состоянии покоя, которые использовались в работах Куна и Галлината. По словам авторов, “... мы считаем, что доказательства того, что эти ‘находки’ являются отражением изменений в мозге, связанных с патогенезом, в лучшем случае неубедительны и потенциально представляют собой артефакты или эпифеномены сомнительной ценности”. Авторы утверждают, что МРТ - это не прямое измерение структуры мозга, а скорее физико-химическое измерение, основанное на радиочастотных сигналах, излучаемых атомами водорода, на которые влияют магнитные свойства окружающих тканей. Контрасты, наблюдаемые при МРТ между отделами ткани (такими как серое и белое вещество), в решающей степени зависят от относительных сигналов от этих компонентов. Контрастность МРТ связана с плотностью протонов (H1) и их магнитными свойствами, выражаемыми константами релаксации T1 и T2. В то время как плотность протонов относительно одинакова для большинства тканей, T1 и T2 могут значительно различаться в разных тканях и на них могут влиять различные факторы.

Исследование подчеркивает, что сигналы МРТ основаны на разреженных параметрах и подвержены физико-химическим явлениям, не обязательно связанным с количеством или архитектурой клеток в ткани. Например, обычно используемый показатель "объем серого вещества" в морфометрическом анализе на основе вокселей получен из алгоритма сегментации, применяемого к интенсивности (яркости) вокселей на изображениях с Т1-взвешиванием. Однако воксель типичного размера на самом деле представляет собой гетерогенный образец ткани, состоящий из нейронов, нейропилей, глии, микрососудов и внеклеточного пространства, любое из которых может быть изменено различными биофизическими факторами, влияющими на сигнал МРТ. Авторы предостерегают от поспешных выводов о том, что различия в МРТ между пациентскими и контрольными образцами указывают на микроструктурные отклонения, имеющие патологическое значение. Многие неструктурные факторы, такие как употребление психотропных препаратов, изменения массы тела, уровня липидов в крови, употребление алкоголя, никотина, физические упражнения, обезвоживание, боль и уровень кортизола, могут влиять на сигналы МРТ и анатомические измерения. Эти факторы, вероятно, влияют на биохимию тканей и магнитные свойства, а не на структурную целостность ткани. 

Исследование предполагает, что прежде чем приписывать различия в МРТ патогенным отклонениям, следует рассмотреть другие вероятные возможности. Такие факторы, как изменения перфузии головного мозга из-за острого введения наркотиков или изменения магнитных свойств, влияющих на контрастность сигнала, могут маскироваться под изменения в измерениях объема МРТ. Даже в кажущихся необоснованными исследованиях могут существовать скрытые мешающие факторы, такие как различия в темпераменте или поведении при курении, которые влияют на сигналы МРТ.

Кроме того, в случае ФМРТ в состоянии покоя они обсуждают проблемы, связанные с исследованиями функциональной магнитно-резонансной томографии в состоянии покоя (ФМРТ), которые исследуют активность мозга в отсутствие конкретных задач или стимулов. Отсутствие референтного состояния внутри субъекта в этих исследованиях затрудняет определение того, что на самом деле делает мозг во время протокола визуализации. ФМРТ в состоянии покоя предполагает, что субъекты некоторое время лежат в МРТ-сканере без выполнения какой-либо конкретной задачи. Паттерн активности, наблюдаемый в нескольких областях мозга во время этого состояния, известен как "сеть режима по умолчанию". Первоначально эта сеть считалась фундаментальным маркером связности мозга, имеющим значительную функциональную значимость. Однако вскоре появились предостережения относительно влияния различных когнитивных, поведенческих и физиологических переменных, а также артефактов и концептуальных несоответствий. 

Исследования ФМРТ в состоянии покоя привлекательны тем, что их относительно легко проводить и они часто дают различия между пациентами и контрольными группами. У многих психиатрических пациентов наблюдаются отклонения от стандартной схемы, и эти отклонения иногда интерпретируются как нейронные аномалии. Тем не менее, важно признать, что пациенты с психиатрическими диагнозами будут иметь различный опыт в условиях МРТ по сравнению со здоровыми добровольцами. Их мысли, чувства и реакции на шум и ограниченность сканера могут мешать работе по умолчанию или задействованию других сетевых профилей, что приводит к воспринимаемым "отклонениям". Даже у здоровых людей изменение того, чем они занимаются во время состояния покоя, может привести к аналогичным "отклонениям". В нем также подчеркивается индивидуальная изменчивость восприятия среды МРТ в состоянии покоя, при этом разнообразные и преходящие психические состояния и нервные системы вносят свой вклад в редукционистский сигнал "сети по умолчанию". Это ставит под вопрос, насколько мы можем быть уверены в том, что различия, наблюдаемые между образцами пациентов и контрольными лицами, не просто обусловлены различиями в их способности "отключаться" во время сбора данных. Влияние движений головы и артефактов движений на ФМРТ в состоянии покоя является еще одной серьезной проблемой. Корреляции, генерируемые даже незначительными движениями головы, в частности кивками, могут влиять на срединные структуры сети режима по умолчанию. Выдержка предполагает, что обычные методы коррекции не в состоянии адекватно контролировать эти мешающие факторы.

Наконец, исследователи не учитывали особенности личности и образа жизни. Исследование обнаружило связь между употреблением алкоголя и часами, проведенными за просмотром порнографии (r = 0,250, p = 0,05), но только с поправкой на интернет-зависимость. Это важно, поскольку частые пользователи порнографии с большей вероятностью употребляют алкоголь (Сведин, Акерман, Прибе 2010), а потребление алкоголя, как было показано, связано с более низким содержанием серого и белого вещества (Daviet et al. 2022). Боргонья и Айта (2019) обнаружили, что невротизм положительно коррелирует с проблемным использованием порнографии, а Джексон, Балота и Хед (2009) отметили, что “Более высокий уровень невротизма был связан с меньшими региональными объемами и большим уменьшением объема с возрастом”. Потребление порнографии также измерялось с помощью самоотчетов, поэтому для оценки достоверности самоотчетов о потреблении порнографии психометрический инструмент не использовался. Возможно, что меньший объем мозга предсказывает более частое употребление порнографии, а не более частое употребление порнографии приводит к снижению объема мозга. Поскольку эти вопросы не рассматриваются в данном исследовании, следует соблюдать большую осторожность при чтении Куна и Галлината.

Мы должны ожидать, что порнография не изменит мозг, поскольку нет механизма, который объяснял бы, как именно это происходит. Поскольку просмотр телевидения и видео, использование социальных сетей и видеоигр не оказывает никакого влияния на мозг (Nivins et al., 2022), мы не должны ожидать, что порнография также причинно изменит мозг.

Тот факт, что исследования показывают, что порнография активизирует области мозга, не дает нам много информации. Поскольку многие из этих исследований основаны на FRMIS, со своими собственными статистическими проблемами, они не предоставляют много информации, подтверждающей идею порнографической зависимости. Однако в поддержку идеи о том, что порнография действует как наркотик, использовались и другие аргументы. Одним из таких аргументов является Delta-FosB.

Delta-FosB (ΔFosB) - это белок, который играет решающую роль в системе вознаграждения мозга и связан с зависимостью. Это продукт гена FosB, который является членом семейства Fos немедленных ранних генов (IEG). ΔFosB уникален тем, что он накапливается в мозге с течением времени, сохраняясь долгое время после первоначального воздействия наркотиков или аддиктивного поведения.

ΔFosB действует как фактор транскрипции, то есть он может связываться с определенными генами и регулировать их активность. В первую очередь он влияет на экспрессию генов в прилежащем ядре, области мозга, отвечающей за вознаграждение, мотивацию и зависимость.

В контексте зависимости повторное воздействие наркотиков или аддиктивного поведения приводит к накоплению ΔFosB в прилежащем ядре и других областях мозга. Это постоянное накопление ΔFosB вызывает длительные изменения в экспрессии генов, которые способствуют поведению и адаптации, связанным с зависимостью. Оба Лав и др. Хилтон и Уоттс используют ΔFosB, чтобы показать, что наркотики разных видов приводят к увеличению ΔFosB, и это также включает сексуальное поведение — аргумент, поддержанный Уилсоном в его критике Лея, Финна и Прауза (2014). Однако не упоминается о том, что ΔFosB изучался только на животных, что является проблемой, поскольку исследования на животных плохо предсказывают реакции человека (Шанкс, Грек и Greek 2009; Bracken 2009).

Работы Уилсона и других идут еще дальше, демонстрируя, насколько порнография похожа на наркотик, утверждая, что порнография может воздействовать на дофаминовые рецепторы человека (цитируя, например, Mauer-Vakil and Bahji 2020). Уилсон приводит множество исследований на животных, показывающих, что наркотики, которые, опять же, сравниваются с порнографией, могут приводить к снижению уровня дофаминовых рецепторов. Однако в единственном исследовании, которое изучало это среди пользователей порнографии, этого обнаружено не было.

В этом исследовании были использованы вопросники для измерения тяжести компульсивного использования порнографии и симптомов депрессии, импульсивности и поиска ощущений. Участникам была проведена дофаминергическая визуализация с использованием PET [11С]-раклоприда для расчета потенциалов связывания полосатого тела и значений регионального лобного мозгового притока. Для оценки регионального мозгового кровотока также проводилась МРТ с меткой артериального спина (ASL). Исследование не выявило различий в потенциалах связывания полосатого тела между лицами с компульсивным использованием порнографии и без него. Также не было обнаружено корреляции между тяжестью компульсивного использования порнографии и потенциалами связывания полосатого тела. Кроме того, не было различий в значениях мозгового притока или измерениях мозгового кровотока между двумя группами. Полученные данные свидетельствуют о том, что нейробиологические изменения, наблюдаемые при других формах зависимости, могут отсутствовать при компульсивном использовании порнографии, основываясь на результатах этого исследования (Stormezand et al. 2021).

Если бы порнография действительно была подобна наркотику, мы должны были бы ожидать, что для большинства пост-людей она действовала бы так же сильно, как настоящие наркотики. Как демонстрирует глава 7.4, похоже, это так.

8.4. Характер зависимости 

В популярных СМИ персонаж с пристрастием к какому-либо веществу часто пытается бросить курить и обращается за помощью извне. В сериале Все по-американски показано, что героиня по имени Оливия является алкоголичкой. В какой-то момент она закрывалась в своей комнате, глотала таблетки и употребляла большое количество алкоголя. Когда она ходила в школу или куда-нибудь с друзьями, в ее бутылке для воды была водка, а не вода, и, столкнувшись с этим, она попыталась бросить пить. Конечно, на этом все не закончилось, и Оливия продолжала пить за спиной своей подруги и семьи, в конечном итоге ей пришлось обратиться за помощью извне. Как выразилась Оливия, зависимость была нескончаемой битвой, и каждый день была борьбой за то, чтобы оставаться трезвым. По словам Оливии, полного выздоровления не бывает.

В отличие от широко распространенного изображения зависимости в популярных средствах массовой информации, стоит отметить, что значительная часть различных типов зависимости актуальна для большинства людей. Это охватывает широкий спектр веществ, форм поведения и даже таких видов деятельности, как потребление порнографии. Многочисленные исследования, изучающие показатели ремиссии при зависимостях, связанных с употреблением психоактивных веществ, неизменно показывают, что лица, которые изначально соответствуют критериям зависимости, часто перестают соответствовать этим критериям в течение относительно короткого периода времени, часто без внешнего вмешательства. Если бы мы рассмотрели аргумент многих критиков о том, что зависимость от порнографии находится на одном уровне с наркоманией, было бы разумно ожидать аналогичного характера паттернов, связанных с "зависимостью от порнографии".

Во всеобъемлющем обзоре, проведенном Хейманом (2009), был проведен анализ показателей ремиссии, связанных со злоупотреблением психоактивными веществами, на основе данных четырех различных исследований: эпидемиологического исследования 1980-84 годов (ECA), Национального обследования сопутствующей патологии 1990-92 годов (NCS), Национального обследования 2001-03 годов (NCS) и Национального эпидемиологического обследования 2001-02 годов по алкоголю и связанным с ним состояниям (NESARC). В первоначальном исследовании использовались пересмотренные критерии, установленные Американской психологической ассоциацией для определения зависимости, при этом использовалась выборка, которая представляла всю нацию. В двух последующих исследованиях, в которых также использовались национально репрезентативные выборки, использовались более мягкие критерии для выявления зависимости, где требовался только один симптом вместо трех. Итоговое исследование охватывало национально репрезентативную выборку и соответствовало диагностическим критериям, изложенным в Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств (DSM) в отношении зависимости. Примечательно, что все вышеупомянутые исследования показали заметную распространенность ремиссии, причем исследование NCS 2001-03 показало самые высокие показатели ремиссии. Несмотря на различия в критериях, используемых для определения зависимости во всех исследованиях, результаты неизменно демонстрировали схожие результаты.

Тиссон и др. (2015) провели исследование, специально нацеленное на группе из 615 человек, употреблявших героин. Это исследование включало оценку различных переменных в различные моменты времени, а именно базовый уровень, 3 месяца, 12 месяцев, 24 месяца и 36 месяцев после базового уровня, а также дополнительную оценку через 11 лет после базового уровня. Окончательный размер выборки для анализа включал 431 участника, которые были частью Австралийского исследования результатов лечения (ATOS). Чтобы классифицировать людей на основе употребления героина, исследователи использовали диагностические критерии, изложенные в DSM-IV, проводя различие между теми, кто был зависим от героина, и теми, кто им не был. Примечательно, что результаты исследования продемонстрировали заметную тенденцию, при которой большинство участников демонстрировали снижение употребления героина с течением времени. Кроме того, аналогичная картина наблюдалась и в отношении героиновой зависимости, при этом значительная часть лиц по мере продвижения исследования перестала соответствовать диагностическим критериям зависимости.

Дарк и др. (2015) провели исследование в рамках Австралийского исследования результатов лечения (ATOS), чтобы изучить показатели воздержания как среди мужчин, так и среди женщин. Исследование проводилось в продольном порядке, собирая данные на начальном этапе и во время последующих волн последующих оценок в течение 11-летнего периода. Примечательно, что результаты выявили неизменно высокие показатели воздержания среди представителей обоих полов на протяжении различных волн сбора данных, включая базовую оценку и долгосрочное наблюдение. Это говорит о том, что значительная часть лиц, участвовавших в исследовании, смогла сохранять воздержание от употребления психоактивных веществ в течение длительного периода.

Маккейб, Крэнфорд и Бойд (2016) провели всесторонний анализ показателей ремиссии различных веществ, включая каннабис, кокаин, галлюциногены, героин, ингалянты, негероиновые опиоиды, седативные средства, стимуляторы, транквилизаторы и другие наркотики. Исследование охватывало 3-летний лонгитюдный дизайн с участием выборки размером 921 человек. Исследователи использовали диагностические критерии, изложенные в DSM-IV, и использовали график опроса по расстройствам, связанным с употреблением алкоголя и связанными с ним нарушениями (AUDADIS-IV), чтобы измерить расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ. Примечательно, что по всем различным категориям исследованных наркотиков большинство участников демонстрировали воздержание во время первой и второй волн исследования. Это указывает на то, что значительная часть участников воздерживалась от употребления психоактивных веществ на начальных этапах исследования и сохраняла свое воздержание во время последующих обследований.

Лопес-Кинтеро и др. (2010) провели исследование с использованием национально репрезентативной выборки лиц, которые соответствовали критериям DSM-IV для определения зависимости. Выборка состояла из людей, борющихся с различными веществами, включая никотин (n = 6 937), алкоголь (n = 4781), каннабис (n= 530) и кокаин (n = 408). Как и в предыдущих обсуждавшихся исследованиях, результаты показали значительную вероятность увеличения показателей ремиссии с течением времени для всех исследованных групп веществ. Это означает, что лица с зависимостью от никотина, алкоголя, каннабиса и кокаина демонстрировали более высокую вероятность выздоровления и прекращения употребления психоактивных веществ по мере продвижения исследования. Эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, предполагающими, что ремиссия от зависимости является вероятным исходом для людей с различными зависимостями от психоактивных веществ.

Результаты, представленные в систематическом обзоре, проведенном Calabria et al. (2010), обеспечивают дополнительную поддержку в отношении показателей ремиссии при амфетаминовой, каннабисной, кокаиновой и опиоидной зависимости. Обзор охватывал исследования, изучающие показатели ремиссии у лиц с зависимостью от различных видов наркотиков. Хотя были выявлены показатели ремиссии от средних до высоких, конкретные показатели варьировались в зависимости от типа наркотика.

Согласно обзору, частота ремиссии при амфетаминовой зависимости составила 0,448, при кокаиновой - 0,137, а при опиоидной - 0,223. Эти цифры свидетельствуют о том, что показатели ремиссии, о которых сообщается в этом систематическом обзоре, кажутся ниже по сравнению с показателями, о которых сообщалось в предыдущих обсуждаемых исследованиях.

Однако при анализе этих результатов возникает существенная проблема. Важно отметить, что 9 из 17 исследований (52%), включенных в обзор, были посвящены лицам, обращающимся за лечением от наркотической зависимости. Это представляет собой ограничение, поскольку лица, активно обращающиеся за лечением, могут не представлять более широкую популяцию потребителей наркотиков. Как подчеркнул Хейман, хорошо задокументировано, что большинство людей, которые соответствуют критериям зависимости, не обращаются за лечением. Например, одно крупное национальное исследование, проведенное в 1991 году, показало, что только 30% лиц, отвечающих критериям зависимости, обращались за лечением. Другое исследование 2005 года, в котором участвовало 43 000 человек, показало, что только 16% из тех, кто соответствовал критериям зависимости, фактически проходили лечение. Эта проблема, известная как "Предвзятость Берксона", предполагает, что лица, проходящие лечение, могут с большей вероятностью испытывать дополнительные расстройства и потенциально иметь более высокую вероятность рецидива, что может исказить фактические показатели ремиссии, указанные в систематическом обзоре.

Клингеманн, Собелл и Собелл (2010) подчеркивают потенциальные ограничения при составлении выводов на основе клинических образцов лиц, обращающихся за помощью в связи с употреблением наркотиков. Они утверждают, что хронический характер наркомании, как первоначально предполагалось, был основан на исследованиях с участием людей, которые демонстрировали специфические характеристики, связанные с меньшей вероятностью прекращения употребления наркотиков. Следовательно, следует проявлять осторожность при экстраполяции результатов клинических исследований на более широкие слои населения.

Пример, подчеркивающий потенциальную предвзятость, можно найти в ранее упомянутом опросе ECA, где было отмечено, что у 64% пациентов в клиниках наблюдалось по крайней мере одно дополнительное психическое расстройство. Как отмечает Хейман, лица, обращающиеся за лечением, могут обладать различными характеристиками и более высоким уровнем сопутствующих заболеваний, что может повлиять на их способность прекратить употребление наркотиков и потенциально способствовать увеличению частоты рецидивов.

Более недавнее и крупное исследование NIAAA сообщает о похожих результатах (Stinson et al., 2005), как и более мелкие исследования. Например, в двух отчетах наркологических клиник, связанных с Йельской медицинской школой, частота сопутствующей патологии у кокаиновых и героиновых наркоманов составила 74 и 87 процентов соответственно (Rounsaville et al., 1991; Rounsaville et al., 1982).

Учитывая эти факторы, крайне важно с осторожностью подходить к обобщениям, полученным на основе клинических образцов, при изучении и интерпретации результатов исследований, связанных с зависимостью и частотой ремиссий. Характеристики и поведение людей, обращающихся за лечением в клинических условиях, могут быть не характерны для большей части населения потребителей наркотиков, что является ловушкой, с которой также столкнулись в мета-анализе 2016 года по этому вопросу, проведенном Fleury et al. (2016). Таким образом, важно признать и рассмотреть ограничения и потенциальные искажения, связанные с клиническими образцами, чтобы прийти к более тонким выводам.

Учитывая характер злоупотребления наркотиками, логично, что если бы порнография действительно была подобна наркотику, аналогичную природу следовало бы найти и для лиц с чрезмерным сексуальным поведением. Действительно, исследования, в которых изучалась причастность к чрезмерному поведению, идут по тому же пути, что и злоупотребление наркотиками, — наряду с отсутствием обращения за внешней помощью.

Большинство людей, включенных в исследование Thege et al. (2015), сообщили о проблематичном чрезмерном вовлечении в одно поведение, включающее физические упражнения, сексуальное поведение, покупки, онлайн-чаты, видеоигры и прием пищи, и это вовлечение, как правило, ограничивалось определенным периодом времени. Примечательно, что для каждого проблемного поведения наблюдался основной эффект времени, указывающий на умеренное снижение тяжести симптомов с течением времени. Кроме того, взаимосвязь между временем и полом не была существенной ни в одной из моделей, что позволяет предположить, что тенденция к снижению тяжести симптомов одинакова как у мужчин, так и у женщин.

Интересно, что данные также выявили заметные различия в поведении, связанном с поиском помощи, среди различных проблемных форм поведения. В частности, чрезмерное сексуальное поведение, покупки, онлайн-чаты и видеоигры были связаны с низким уровнем обращения за профессиональной помощью. И наоборот, чрезмерное питание и физические упражнения продемонстрировали значительно более высокие показатели обращения за помощью.

В целом, полученные данные свидетельствуют о том, что самоидентифицируемая чрезмерная вовлеченность в физические упражнения, сексуальное поведение, шоппинг, онлайн-чаты, видеоигры и / или прием пищи, как правило, носит относительно временный характер для большинства людей. Эти результаты противоречат концептуализации зависимостей как изначально прогрессивных по своей природе, если не проводится надлежащее лечение.

Подобно Теджу и др., Гудингс, Уильямс и Уильямс (2022) рассмотрели 2 исследования из Канады и измерили расстройство, связанное с употреблением психоактивных веществ, на основе критериев DSM-IV, наряду с расстройством, связанным с азартными играми, и другим чрезмерным поведением (порнография / секс, шоппинг, игры). В обоих наборах данных количество людей, отвечающих критериям аддиктивного / чрезмерного поведения, со временем уменьшалось.

Люди с множественной зависимостью оценивали разные ценности, но вполне возможно, что у людей с множественной зависимостью может быть группа черт, которые затрудняют отказ от злоупотребления наркотиками и чрезмерного поведения, и этот вопрос требует дальнейшего изучения.

Несмотря на это, если критики правы, предполагая, что порнография действует как наркотик, то нам не следует считать ее серьезной “зависимостью”, учитывая характер зависимости. Кажется, что большинство людей могут прекратить чрезмерное сексуальное поведение без посторонней помощи, что делает его довольно слабым типом зависимости, если можно так легко остановиться. Характер чрезмерного сексуального поведения добавляет дополнительные доказательства к аргументу о том, что порнографическая “зависимость” не является обоснованным понятием, и бросить ее совсем не сложно.

Основываясь на представленных доказательствах, я утверждаю, что зависимость от порнографии не является допустимой конструкцией, и вместо этого следует использовать компульсивное употребление порнографии, которое предсказывается многими психологическими и демографическими переменными. У некоторых людей, безусловно, есть проблемы с порнографией, но вопрос о том, причинно связана ли порнография с этими проблемами, по-видимому, ставится в тупик религией, моральными проблемами и отсутствием причинно-следственных связей, продемонстрированных в других работах.

Перезагрузите программы

9.2: Проблемы с заявлениями о “перезагрузке” 

Некоторые заявления пользователей и промоутеров NoFap, например, связанные с задержкой спермы, трудно сфальсифицировать, и они в значительной степени основаны на неподтвержденных данных, что предполагает возможность эффекта плацебо. Например, в обсуждении, представленном Коулом Хастингом (2020), описывается концепция удержания спермы, которая предполагает воздержание как от мастурбации, так и от сексуальных действий, включая порнографию. Коул предполагает, что практика удержания спермы приводит к различным улучшениям здоровья.

Согласно сообщению Коула, предполагается, что удержание спермы повышает уровень энергии, что приводит к повышению счастья, продуктивности и улучшению сна. Также утверждается, что задержка спермы может повысить уровень тестостерона и возбудимость, хотя научных доказательств, подтверждающих это конкретное утверждение, не хватает. Более того, сторонники сохранения спермы утверждают, что это помогает людям найти свою жизненную цель, усиливает эмоциональный контроль и привлекает других, излучая более высокие энергетические вибрации. Кроме того, в качестве потенциальной выгоды также упоминается улучшение мышечной массы. Согласно одному сообщению на форумах, воздержание от мастурбации дало им больше свободного времени, больше энергии, лучший сон, лучшие социальные навыки и отказ от восприятия женщин как сексуальных объектов, меньше беспокойства, больше уверенности, заботы о своей внешности, лучшего питания и чистоты.

В случае с видеопрезентацией Коула он приписывает свои положительные результаты, такие как повышение производительности и изменение образа жизни, исключительно сохранению спермы. Однако следует отметить, что одновременно он внес другие существенные изменения в свою жизнь, включая прекращение дневного сна, изменение социальной активности и прекращение употребления каннабиса. Эти дополнительные изменения в его образе жизни, несомненно, могли оказать влияние на мотивацию, уровень энергии и общее самочувствие. То же самое можно сказать и о сообщении на форуме.

Крайне важно признать, что индивидуальный выбор и преднамеренное распределение времени и энергии играют ключевую роль в определении производительности и достижений человека. Обвинение определенных форм поведения, таких как сексуальная активность или участие в видеоиграх, в том, что они препятствуют успеху или снижают эффективность, имеет тенденцию чрезмерно упрощать дело. В конечном счете, люди несут ответственность за эффективное управление своим временем и ресурсами, принимая осознанные решения о своих приоритетах.

Многие заявления пользователей и промоутеров NoFap не выдерживают эмпирической проверки, как показано в этой статье. Многие из предполагаемых негативных последствий порнографии, с которыми NoFap должен бороться, являются ошибочными, особенно потому, что эти эффекты не являются последовательными, причинно-следственными или основаны на эффектах взаимодействия, а не на универсальной модели. Более того, многие из этих проблем, такие как благополучие, могут быть осложнены моральным несоответствием (См. 9.3). Однако, хотя большинство заявлений пользователей и промоутеров NoFap эмпирически ложны, одно из наиболее популярных утверждений, заслуживающих внимания, - это проблема снижения тестостерона мастурбацией.

Утверждение о том, что воздержание от мастурбации повышает уровень тестостерона, было предметом обсуждения среди сторонников движения NoFap. Некоторые пользователи на форумах NoFap и других источниках, поддерживающих NoFap (например, антидопамин; неофициальные свидетельства Уилсона). предполагают, что воздержание от мастурбации может привести к повышению уровня тестостерона. Однако важно отметить, что доказательства, подтверждающие это утверждение, шатки, а оригинальное исследование, на которое часто ссылаются в поддержку этого утверждения, не было успешно воспроизведено.

Хотя неофициальные свидетельства и личные свидетельства, например, предоставленные такими людьми, как Уилсон, могут свидетельствовать о предполагаемом повышении уровня тестостерона при воздержании от мастурбации, важно подходить к таким сообщениям с осторожностью. Отдельные свидетельства субъективны и могут зависеть от различных факторов, включая эффект плацебо и личные предубеждения.

Научные исследования на эту тему дали неоднозначные результаты. В некоторых исследованиях сообщалось о временном повышении уровня тестостерона после сексуального возбуждения или сексуальной активности, в то время как другие не обнаружили существенного воздействия. Более того, исследования, специально изучающие влияние воздержания от мастурбации на уровень тестостерона, ограничены, а доступные исследования не предоставляют убедительных доказательств, подтверждающих последовательное и значительное повышение уровня тестостерона из-за воздержания от мастурбации.

В оригинальном исследовании, на которое ссылается NoFappers, 28 мужчин были разделены на контрольную и экспериментальную группы. 14 мужчинам было сказано воздерживаться от мастурбации в течение 8 дней, а остальным 14 - нет (Jiang et al. 2003).

На рисунке 1 показано временное повышение уровня тестостерона на 7-й день воздержания с последующим снижением, что позволяет предположить, что любое наблюдаемое повышение уровня тестостерона может быть скорее временным, чем устойчивым эффектом воздержания от мастурбации. Это важный момент, который часто не подчеркивается сторонниками NoFap, ссылающимися на это исследование.

Стоит отметить, что это исследование, которое получило распространение среди пользователей NoFap, столкнулось с критикой и опасениями относительно его достоверности. Прауз (2022) обсуждает проблемы, связанные с этим исследованием, подчеркивая тот факт, что двух из четырех авторов найти не удалось, и авторы отказались раскрывать свои данные, в конечном итоге признав, что они ими не владели. Эти факторы вызывают вопросы о надежности и прозрачности результатов исследования.

Кроме того, другое исследование, проведенное Экстоном и др. (2001), показало похожие результаты. Тем не менее, важно учитывать ограничения этого исследования, такие как небольшой размер выборки всего из 10 участников. Небольшие размеры выборки могут ограничить обобщаемость и статистическую достоверность результатов, затрудняя составление надежных выводов.

Хотя важно учитывать потенциальные мешающие факторы, которые могли повлиять на результаты, отсутствие репликации не делает недействительными результаты оригинального исследования. Воспроизведение является важнейшим компонентом научного исследования, служащим для подтверждения и усиления результатов исследований независимых исследователей. 

В контексте уровня тестостерона после мастурбации в исследовании, проведенном Первисом, Чеканом и Дицфалузи (1976), были обследованы 34 субъекта, у которых измеряли уровень тестостерона как до, так и после занятий мастурбацией. Вопреки наблюдению, сделанному в предыдущем цитированном исследовании, их результаты показали увеличение уровня тестостерона, а не снижение.

Кроме того, Кук и Крузер (2012) провели небольшое исследование с участием 12 участников, в частности спортсменов. Участники были подвергнуты воздействию различных типов видео, включая порнографию и агрессивный контент, в рандомизированном экспериментальном проекте. Аналогично предыдущему исследованию, их результаты выявили повышение уровня тестостерона.

В исследовании, проведенном Хеллхаммером, Хьюбертом и Шюрмейером (1985), 20 участников были подвергнуты воздействию полнометражных порнографических фильмов. Целью было изучить влияние этого стимула на уровень тестостерона. Результаты исследования показали, что уровень тестостерона увеличился после просмотра порнографических фильмов.

Вопреки ожиданиям пользователей NoFap и промоутеров, порнография, похоже, не приводит к снижению уровня тестостерона.

9.3: Перезагрузка пользователей и благополучия 

Основываясь на всех представленных на данный момент доказательствах, нет оснований предполагать, что положительные эффекты, о которых сообщают пользователи и промоутеры NoFap / Reboot, демонстрируют причинно-следственную связь между воздержанием и положительными эффектами. Однако имеются данные, свидетельствующие о том, что когда пользователи Reboot воздерживались от мастурбации, они сообщали об увеличении положительного психологического самочувствия.

Штрауб и Шмидт (2022) провели количественное исследование на 21 мужчине, который воздерживался от мастурбации и порнографии в течение 3 недель. Через 3 недели те, кто воздерживался от мастурбации и просмотра порнографии, сообщили о снижении умственной и физиологической усталости, повышении самоконтроля, ощущении “бодрости” и “вдохновения”, а также повышении мотивации к социальной и рекреационной деятельности.

Хотя некоторые пользователи могут сообщать о положительных эффектах, я буду утверждать, что многие из этих эффектов обусловлены скорее моральным несоответствием, чем причинно-следственной интерпретацией. Как было продемонстрировано на протяжении всей этой статьи, моральное несоответствие может привести к снижению психологического благополучия, снижению сексуального удовлетворения, восприятию зависимости, стыду и убеждению в том, что кто-то испытывает проблемы, связанные с порнографией. Если человек прекращает мастурбировать и смотреть порнографию, имеет смысл повысить его благосостояние — однако это не предполагает причинно-следственной связи между прекращением сексуальной активности и улучшением самочувствия, а скорее то, что прекращение занятий деятельностью, против которой он морально выступает, может заставить кого-то почувствовать себя лучше.

Действительно, используя веб-сайт, раздел Reddit пересекается, различные форумы Reboot связаны с участием в других подразделах Reddits, которые соответствуют моральному несоответствию порнографии. (Оценка 2 означает, что люди в 2 раза чаще публикуют сообщения и в этом субредакте, например.) Что касается r / NoFap, то пользователи в 11 раз чаще публикуют сообщения на r / sprituality, в 11 раз чаще - на r / socialskils, в 7 раз чаще - на r / catholicism, в 6 раз чаще - на r / lonely и r / depression, в 5 раз чаще - на r / christiananity и r / suicidewatch, в 4 раза чаще - на r / anixety и r / amiugly. Среди пользователей r / Pornfree они в 24 раза выше по r / социальным навыкам, в 11 раз по r / религии, в 8 раз по r / католицизму и в 4 раза по депрессии, и это лишь некоторые из них.

Учитывая некоторые совпадения в субредактах, для тех, кто следит за программами перезагрузки, имеет смысл иметь моральные проблемы с порнографией, что, в свою очередь, приводит к проблемам из-за того, что кто-то идет против собственной морали. Другие свидетельства также указывают на то, что некоторые пользователи программ перезагрузки могут использовать порнографию как механизм спасения от негативных эмоций; и, как было продемонстрировано в этой статье, использование порнографии как средства спасения от негативных эмоций может привести к другим проблемам. Качественные данные пользователей Reboot демонстрируют поддержку модели "порно как побег".

Согласно доказательствам, собранным Часиоти и Бинни (2021),

“Потребление порнографии рассматривается как зона комфорта и преподносится как практика, не вызывающая страха. Исходя из этого, можно утверждать, что при данных обстоятельствах использование порнографии можно рассматривать как психологическую форму диссоциации, действующую как защитный механизм против длительного насилия, пережитого в подростковом возрасте ”.

Как сказал один человек: “Я не знаю, с чего все началось. Я почти уверен, что на самом деле это началось, когда девушки начали называть меня уродливым. После этого я каким-то образом обратился к порнографии (№ 3, 169-170)”. Другой человек сказал: “В настоящее время у меня нет освобождения, только эти мысли о незащищенности и беспомощности в моем сознании, говорящие мне, что независимо от того, сколько денег я зарабатываю, сколько времени провожу в спортзале, какую хорошую одежду ношу, у меня никогда не будет возможности пообщаться с привлекательной девушкой. Я легко впадаю в это состояние, когда гуляю по городу и замечаю горячих девушек (всегда оцениваю их парней, сравниваю их с собой и чувствую себя плохо) (№ 12, 1130-1134).”

Основываясь на этих данных, пользователи Reboot, обращающиеся к порнографии как к механизму ухода от ранее существовавших проблем, имеют смысл. Поскольку программы Reboot преподают ложные утверждения о последствиях порнографии, это может привести к моральному несоответствию. Таким образом, сообщения о положительных эффектах Reboot могут быть искажены моральной неконгруэнтностью, но также могут означать, что проблемы с порнографией проистекают не из самой порнографии, а из порнографии как побега и моральной неконгруэнтности вместе взятых. Своего рода эффект плацебо.

Возможность того, что программы перезагрузки могут причинить вред, заслуживает дальнейшего изучения. Прауз и Бинни (2023) отмечают, что программы перезагрузки настоятельно поощряют сохранение воздержания, и, как показано в их ранговой корреляции, рецидив (то есть неспособность сохранять воздержание) был связан с чувством самоубийства.

Участие в NoFap было положительно связано с негативными эмоциями при последнем рецидиве (rho = .27, p = .0001).

Среди пользователей депрессия, беспокойство, нарциссизм и вера в теории заговора были связаны с самоощущением наркоманов порнографии.

Результаты исследования показали значительную положительную корреляцию между уровнем участия в форумах NoFap и самооценкой тревожности (rho = 0,20, p < 0,001), а также депрессией (rho = 0,18, p < 0,001). Кроме того, наблюдалась значительная отрицательная корреляция между участием в форумах и самооценкой проблем с эрекцией (rho = -0,15, p = 0,007).

Основываясь на имеющихся доказательствах, программы перезагрузки ошибаются в своих заявлениях о воздействии порнографии, будь то воздействие, которое она оказывает на психологическое и социальное благополучие (как указано в предыдущих главах), уровень тестостерона или самовосприятие положительных эффектов от воздержания. Положительные эффекты, воспринимаемые самим собой, могут быть вызваны устранением морального несоответствия, и просмотр порнографии может в какой-то степени послужить спасением. Вместе они образуют токсичную пару, в которой обвиняют порнографию, а не ранее существовавшие моральные проблемы, связанные с самой порнографией. Более того, имеющиеся данные указывают на вред, проистекающий из участия в программах перезагрузки, что может в дальнейшем привести к дистрессу и возможности того, что в этом дистрессе виновата порнография.

Заключительные мысли - Непринужденная беседа

В этом разделе приведены некоторые из моих заключительных мыслей по этому вопросу. Изначально я не собирался в этой статье (изначально начатой как тезис) доказывать, насколько раздуты негативные последствия порнографии. Вместо этого это был бы негативный отзыв о порнографии — это важно знать, поскольку некоторые комментаторы в Интернете предположили, что я занял и без того предвзятую позицию (“за” порнографию) и отрабатывал ее. Однако я начал с противоположной стороны дебатов. Просмотрев исследования, выступающие против антипорнографической стороны, я быстро понял, что литература содержит больше нюансов, чем я хотел изначально. Как вы можете судить по конечному продукту, я стал критически относиться к анти-стороне.

Это была многолетняя работа, предназначенная для моего образовательного путешествия, но, учитывая некоторые неровности на пути, теперь она находится в подпакете lol. Я буду очень часто обновлять эту статью, исправляя некоторые главы, добавляя дополнительные исследования и тому подобное. Это будет сделано позже, поскольку я устал от этого проекта. Если вы зашли так далеко, спасибо — есть еще ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ главы, которые я не знал, куда добавить. Я хотел бы поблагодарить таких людей, как Пакс Туб и Джон Дойл, за создание очень глупых видеороликов о воздействии порнографии, потому что без них я бы никогда не закончил свою работу. Спасибо за глупость.